ПОРТО, 2 ИЮНЯ 1966 ГОДА
ПОРТО, 2 ИЮНЯ 1966 ГОДА
Во второй половине дня я двинулся по ответвляющейся от основной трассы дороге и, сделав дугу через Оту, вернулся обратно в Порто. Тропа была всегда хорошо заметна, правда, местами заросла папоротником, доходившим до уровня груди. Но нога снова и снова находила ее. Ядовитых змей, как и на Сардинии, опасаться не приходилось. Это не помешало нам встретить позавчера у лагуны молодого человека, которого мы сначала приняли за помешанного, поскольку он в позе танцора дук-дук[324], размахивая тяжелыми булыжниками в каждой руке, проскакал мимо. Возбуждение было вызвано, видимо, маленьким ужом, ибо, проносясь мимо нас, человек словно бы в предостережение крикнул: «Ядовитая змея, ядовитая змея!» Современная жизнь в палатках как раз напоминает «назад к природе» еще меньше, чем какая-нибудь особая форма урбанизации.
Перед «своим» домиком я сделал привал. Я сидел на пороге на послеполуденном солнце; из чащи выглядывали горящие глаза бородатого козла. Дом был покинут, но сохранился еще в более или менее сносном состоянии.
Чувство, испытанное мною однажды в одиноком саду на высотах Рио, вернулось: нечто вроде инверсии, благодаря которой теряется и растворяется собственное, тогда как солнце набухает и набирает силу. Цветы, травы, даже теплые камни обращаются к великому центру. Во время такого могучего прилива невозможно сохранить собственное местоположение. Если переступить еще одну границу — что случится тогда?
Лесной массив был населен крупным рогатым скотом, свиньями и козами, которые бродили по нему одичавшими ордами. Коров в этой неухоженной части острова летом не доят; свиньи откармливаются упавшими фруктами и роются в земле.
Тропа вела к опорам большого каменного моста, арки которого скрылись в водах Порто. Рядом стояли развалины мельницы и несколько других домов с хорошо сохранившимися стенами, но без крыш. К другому берегу ведет теперь узкий мосток; оттуда то по ступеням, то извивающейся дорожкой поднимаешься вверх к Оте. Оливковые сады заросли бурьяном и густым кустарником; урожай прошлого года весь, похоже, осыпался, поскольку дорога была покрыта черным месивом растоптанных маслин. На верхних террасах близ городка деревья были ухоженнее; они стояли группами, напоминающими такие же в Тоскане. И цветы, отчасти уже высохшие, которые, так же, как и там, окружали старые стволы, были похожими: двулистная любка[325] и прочие орхидеи, голубые чертополохи, большой аронник[326].
Я не заходил в Оту, поскольку уже смеркалось. Направляясь в Порто, я еще улучил минутку, чтобы рассмотреть надгробные памятники, которые выстроены там в ряд как вдоль античных проселочных дорог: маленькие семейные капеллы, а в криптах воссоединяются умершие. Могилы и крепости являются в этих краях единственными сооружениями в собственном смысле слова. Стиль самый разнообразный — мавританский, византийский, греческий, классический, а то и вовсе чисто фантастический. Железные решетки огораживают палисадник, оберегающий земляные могилы, — вероятно, клиентов или более дальних родственников. Клан лежит вместе и для себя; этот вид погребения прекрасен, но возможен он только там, где земля почти ничего не стоит. В одной из могил покоится корсиканский майор, который в 1923 году командиром батальона Иностранного легиона погиб в Марокко.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.