ВИЛЬФЛИНГЕН, 20 НОЯБРЯ 1965 ГОДА

ВИЛЬФЛИНГЕН, 20 НОЯБРЯ 1965 ГОДА

На кладбище; в пятый раз исполняется день смерти Перпетуи. На могилах уже лежал снег; зима наступила рано. Перед мертвыми мысль останавливается, как перед непреодолимой пропастью. Она не может сомкнуться, пока мы не умрем сами.

* * *

«Больше света»[267], это, прежде всего, значит: другого света. Спор о цвете, который ведется физиками и метафизиками, сам по себе важнее, чем его результаты. Отцы и матери в этом тоже находят радость.

В молчании таится еще и нечто другое; оно не исчерпывается безмолвием. Прилагательное «тихий» является одним из тех, у которых превосходная степень выглядит как-то неправильно, и все ж иногда из тишины выделяется нечто более сильное.

Мы знаем молчание, которое становится тягостным. Основывается оно не на длительности, и все же длительность может вызвать «другое». Определенные формы аскетизма имеют это своей целью.

Во время пути через лес у меня возникает впечатление, что на переходах становится тише, хотя до этого не было слышно ни звука. Это специфическое, иного рода молчание; оно может стать очень сильным. Так случается, если мы находимся вместе с мертвым.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.