Н. Веденяпин [99] МОСКОВСКИЙ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II КАДЕТСКИЙ КОРПУС [100]
Н. Веденяпин[99]
МОСКОВСКИЙ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II КАДЕТСКИЙ КОРПУС[100]
Моему 138–му выпуску повезло. В Москву прибыл Государь и пожелал посетить наш корпус. Все три роты были построены в Тронном зале и стройно ответили на приветствие вошедшего в зал Императора Николая II. Останавливаясь, милостиво беседуя с некоторыми кадетами, Государь обошел строй и, отправляясь дальше в помещение 2–го Московского кадетского корпуса, приказал освободить кадет от оставшихся экзаменов. Громкое «Ура!» сопровождало уход Императора… уход навсегда? Кто из присутствовавших мог тогда себе представить то, что произошло всего лишь через девять месяцев, в феврале 1917 года? Но в тот момент мы были счастливы, окончен курс корпуса — первая ступень жизненного пути будущего офицера. «Ура, мы больше не кадеты, мы юнкера, мы юнкера…» И все же наша радость смешивалась с грустью, приходилось покидать друзей–однокашников, расставаться со ставшим как бы родной семьей корпусом. Прежде чем окончательно покинуть стены нашего дворца, окончившие курс кадеты присутствовали в корпусной церкви на благодарственном молебне, по окончании которого, преклоняя колена, прощались с корпусным знаменем и получали от священника последний подарок корпуса — серебряную, позолоченную, овальную иконку, на обратной стороне которой было выгравировано имя и фамилия кадета и надпись «От 1–го Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса», а по ранту — «Спаси и сохрани». «Великая бескровная» сильно ударила по строевой роте, которая значительно поредела после попытки подавления большевистского восстания, осенью 1917–го года. Под командой полковника Papa, [101] энергичного, строевого офицера, проведшего начало войны на германском фронте, совместно с юнкерами Александровского военного училища и строевыми ротами 2–го и 3–го Московского кадетского корпуса, наша рота в течение недели оказывала упорное сопротивление восставшим и понесла большие потери.
Во время обороны корпуса было убито девять кадет. Их изуродованные тела были большевиками отвезены в морг на Скобелевской площади и там брошены. На деньги, данные генералом Римским–Корсаковым [102] кадету Райкину [103] (личные деньги директора), они были выкуплены и с честью похоронены. Сам генерал, рискуя своей жизнью, вместе с Райкиным шел за гробами девяти своих питомцев.
Небольшая кучка интернациональных авантюристов, возглавленная Лениным и поддержанная немецким золотом, пользуясь обманом и террором, намеренно привела страну к братоубийственной, гражданской войне… и мы, сыны одного общего нам гнезда, вынуждены были воевать друг против друга. На стороне белых оказались: наш директор генерал–лейтенант Римский–Корсаков, инспектор генерал Дурново, корпусной врач, герой Кубанского похода генерал Марков, [104] ближайший помощник генерала Врангеля генерал П. Н. Шатилов [105] и многие другие екатерининцы. На стороне красных ярко вспыхнула звезда советского маршала Тухачевского, окончившего наш корпус в 1912 году.