У Западной стены

Сердце замерло вдруг, сердце стало на миг,

Я не видел ещё, но душой я постиг,

Что стою у стены, у надгробной плиты

Наших солнечных дней и былой красоты.

Я услышал как вал нарастающий гул,

Я сквозь слёзы, застлавшие очи, взглянул:

День был чист и прозрачен, был жгуч и палящ,

Свет облёк все кругом, как пылающий плащ.

Растоплённым потоком лилась бирюза,

Брызги огненной пыли слепили глаза,

А внизу, где к стене приводила тропа,

Словно призраков мрачных и жутких толпа

Вся сливалась в один оглушающий крик,

Надрывающий душу… Был странен и дик

Вид одежд запылённых и горестных лиц…

Кто-то камень целует и падает ниц,

Кто-то плачет, склонившись у древних камней,

Возле глыб запылённых и дымных свечей…

Здесь веками народную боль у Стены

Изливают в молитвах седой старины,

Зажигают свечу пред священной Стеной —

Поминальный огонь на могиле родной…

Чей-то тихий привет… Прикоснувшись к плечу,

Старый служка вложил в мои руки свечу.

Он пришельцу молитвенник старый поднёс,

Обветшалый от времени, жёлтый от слёз…

Я не принял свечи, я свечи не зажёг,

Не прочёл и священных молитвенных строк,

Я не плакал, как все, не склонялся я ниц,

Но тоска без названья, но боль без границ,

Что не вылить в слезах и напевах земли,

Моё сердце пронзили насквозь и прожгли…

Я не принял свечи, не зажёг я свечи,

Но иные в душе загорелись лучи,

Свет иной, неземной, не возжённый рукой,

Ярко вспыхнул в душе, опалённой тоской…

Он горит в ней годами, и ночью и днём,

Он горит и манит путеводным огнём…

Я молитв не прочёл, но в душе в этот час

Неожиданно вспыхнув, молитва зажглась —

Нет для этой молитвы ни звуков, ни слов,

Но в душе неумолчный и пламенный зов,

И годами звучит и царит он один,

Этот отзвук, рождённый у древних руин