Тютькин из «Чехии»

Дело было в конце девяностых. Корреспондент НТВ в Чечне предложил встреченному им полковнику десантных войск воспользоваться своим спутниковым телефоном и позвонить домой, под Благовещенск, маме: у мамы был день рождения. Заодно корреспондент решил этот разговор снять – подпустить лирики в репортаж.

В Чечне была глубокая ночь – под Благовещенском, разумеется, утро. Полковник сидел в вагончике с мобильным телефоном в руке – и пытался объяснить кому-то на том конце страны, что надо позвать маму. Собеседник полковника находился в какой-то конторе, в которой – одной на округу – был телефон.

Собеседник был безнадежно пьян, и хотя мама полковника находилась, по всей видимости, совсем недалеко, коммуникации не получалось. Оператор НТВ продолжал снимать, но для выпуска новостей происходящее в вагончике уже явно не годилось – скорее, для программы «Вы – очевидец».

Фамилия полковника была, допустим, Тютькин. (Это не потому, что я не уважаю полковников. Не уважал высказал настоящую: поверьте, она была еще анекдотичнее.)

– Это полковник Тютькин из Чехии, блядь! – кричал в трубку герой войны («чехами» наши военные называют чеченцев; наверное, в память об интернациональной помощи 1968 года). – Маму позови!

Человек на том конце страны, будучи с утра на рогах после вчерашнего, упорно не понимал, почему и какую маму он должен звать неизвестному полковнику из Чехии.

– Передай: звонил полковник Тютькин! – в тоске кричал военный. – Запиши, блядь! Нечем записать – запомни нахуй… Полковник Тютькин из Чехии! Пол-ков-ник… Да вы там что все пьяные, блядь? Уборочная, а вы пьяные с утра? Приеду, всех вые…

Обрисовав перспективы, ждущие неизвестное село под Благовещенском в связи с его возвращением, полковник Тютькин из Чехии снова стал звать маму. Когда стало ясно, что человек на том конце провода маму не позовет, ничего не запишет и тем более не запомнит, полковник стал искать другого собеседника.

– Витю позови! – кричал он, перемежая имена страшным матом. – Нету, блядь? Петю позови! Колю позови!

И, наконец, в последнем отчаянии:

– Трезвого позови! Кто не пил, позови!

Такого под Благовещенском не нашлось – и, бросив трубку, полковник обхватил голову руками и завыл, упав лицом на столик купе.