Когда и где родился Иоганн Гутенберг?

История не сохранила для нас ни одного документа, в котором бы была зафиксирована точная дата появления на свет будущего изобретателя книгопечатания. У нас остается возможность косвенных умозаключений, которые, как это ни парадоксально, позволяют добиться успеха.

Как уже говорилось, отец изобретателя Фриле Гензфляйш цур Ладен цум Гутенберг сочетался вторым браком с Эльзой Вирих цум Штайнерен Краме в 1386 г. Первенцем молодой матери был сын, названный по отцу — Фриле. Источники упоминают о нем с 1420 по 1447 г. Но родиться он мог и в 1387 г., через год после заключения брака между Фриле-старшим и Эльзой Вирих. Запомним эту дату, ибо она пригодится нам в дальнейших расчетах.

Мать заранее побеспокоилась о том, чтобы обеспечить своих сыновей. Она приобрела для Фриле пожизненную ренту в размере 26 гульденов. Сохранилась расписка 1429 г. — Фриле тогда жил в Страсбурге и получил очередную выплату.

В 1433 г. Эльза Вирих умерла. В завещении, которое она оставила, содержалось пожелание, чтобы рента была разделена между Фриле и его младшим братом Иоганном пропорционально возрасту братьев. Раздел состоялся 30 мая 1434 г., о чем была сделана запись в «Долговой книге Майнца». Сама книга не сохранилась, но известна более поздняя копия, находящаяся в Государственном архиве Дармштадта. Текст ее еще в 1727 г. опубликовал историк Георг Христиан Иоаннис^[91].

В результате раздела Фриле получил 14 гульденов, а Иоганн-12. Повторим, что сумма ренты определялась пропорционально возрасту. Если Фриле родился в 1387 г., в 1434 г. ему было 47 лет.

Простейшее уравнение 47:х=14:12, предложенное Алоизом Руппелем, позволило ему установить возраст Иоганна Гутенберга в 1434 г.: x=(47:14)?12= 40,3^[92]. Если Иоганну в мае 1434 г. было 40 с лишним лет, то родился он приблизительно в 1394 г.

Во франкфуртской хронике патрицианских родов, сохранившейся в поздней копии в Государственном архиве Дармштадта и введенной в научный оборот в 1900 г. Карлом Шорбахом, обнаружено известие о дележе в 1420 г. наследства скончавшегося в 1419 г. Фриле Гензфляйша-старшего между его совершеннолетними детьми от второго брака и их сводной сестрой Патце^[93]. Среди детей от второго брака упомянут Хенхен Гутенберг; Хенхен — это уменьшительное имя от Иоганн. Следовательно, будущий изобретатель к 1420 г. был уже совершеннолетним. Как считалось ранее, совершеннолетие в ту пору наступало в 21 год.

Значит, Иоганн Гутенберг должен был родиться самое позднее в 1399 г. У нас появляется возможность утверждать, что изобретатель книгопечатания появился на свет между 1394 и 1399 г. Для празднования юбилеев решили принять более круглую дату. 500-летие со дня рождения Гутенберга отмечали в 1900 г.

Гипотетически установили даже день рождения — 24 июня — «Иванов день». В семье Гутенбергов существовала давняя традиция называть первенца по отцу, а второго сына — по имени святого, память которого отмечалась церковью в день рождения.

Эта четкая и на первый взгляд убедительная схема была в недавнее время оспорена Северином Корстеном, который указал, что в XV в. совершеннолетие наступало не в 21 год, а в 15–16 лет^[94]. По Корстену, Гутенберг родился в 1400–1406 г., причем, скорее всего, ближе к последней дате.

Сомнителен и день рождения. Гутенберг мог быть назван по имени не Иоанна Крестителя — Ивана Купалы, а по евангелисту Иоанну, память которого церковь отмечала 28 декабря.

Взгляды Корстена далеко не общепризнаны. Вопрос о дате рождения Гутенберга остается открытым.

Сложен вопрос и о месте рождения. По давней традиции считается, что это был Майнц, где издревле жили семьи Гензфляйшей и Вирихов. Между тем некоторые современники родным городом изобретателя называют Страсбург. О Якобе (?) Гутенберге из Страсбурга, который вместе с Фустом (читатель вскоре узнает это имя) впервые начал печатать в Майнце металлическими литерами, упоминает Иоанн Филипп де Лигнамине в своих дополнениях к «Хронике пап и императоров» Риккобальда из Феррары, изданной им в Риме в 1474 г. — через пять лет после смерти изобретателя^[95].

О «Иоганне Гутенберге из Страсбурга, который, по мнению некоторых, первым изобрел книгопечатание», говорит и другой итальянец — Якопо Филипп Форести из Бергамо^[96]. Его «Хроника», написанная в 1459 г., была опубликована в Венеции в 1483 г.

«Первым изобретателем типографского дела был один горожанин из Майнца, родившийся в Страсбурге, которого звали юнкер Иоганн Гуденбурх», — сообщает нам «Хроника святого города Кёльна», напечатанная в августе 1499 г.^[97]

Можно привести еще несколько подобных свидетельств. Мы ограничимся лишь одним из них. Гуманист Якоб Вимпфелинг (1450–1528) в своем «Каталоге страсбургских епископов» (Страсбург, 1508) утверждает, что «книгопечатание изобрел страсбуржец, осуществив его в Майнце при помощи некоторых других, а именно Иоганн Гензфляйш, рожденный в доме Гутенберг» ^[98].

Майнц и Страсбург издавна спорят о чести быть не только родным городом Иоганна Гутенберга, но и местом изобретения книгопечатания. Эти споры усугубляет то обстоятельство, что в настоящее время между этими городами пролегла государственная граница: Майнц находится в Федеративной Республике Германии, а Страсбург — во Франции.

Годы учебы. Имя Иоганна Гутенберга впервые упоминается в актовой документации в 1420 г. Если изобретатель, как все еще (и после упомянутой выше гипотезы С. Корстена) считают многие исследователи, родился между 1394 и 1399 г., в тени остаются первые 22–25 лет его жизни. Это был период возмужания и, конечно же, напряженной учебы.

Типограф отличается от остального ремесленного люда. Печатать книги, овладев лишь необходимой для этого суммой технических приемов, невозможно. Первые типографы были издателями, а следовательно, редакторами. Почти все издания, приписываемые Гутенбергу, напечатаны на латинском языке. Изобретатель должен был свободно владеть этим языком средневековой науки и богословия. Знание латыни придавало отпечаток определенной кастовости. Человек, овладевший языком Цицерона, в своих глазах и в мнении окружающих становился как бы на голову выше остальных сограждан, не обременявших себя излишней и, казалось бы, непрактичной ученостью.

Читать и писать Иоганн Гутенберг научился в Страсбурге (или в Майнце) в школе при монастыре или церковном братстве. Здесь же он овладел начатками латыни. Элементарные знания, которые давала школа, конечно же были недостаточными для того, чтобы отобрать удовлетворительный список полной латинской Библии, ставшей основным изданием Гутенберга, чтобы унифицировать правописание, устранить грамматические, стилистические, текстологические упущения, встречавшиеся и в наиболее удовлетворительных и, как говорят сейчас, хорошо отредактированных рукописях.

Первотипограф должен был иметь университетское образование. Это, казалось бы, бесспорное положение стало очевидным лишь недавно. Тогда-то историки раннего книгопечатания обратились к матрикульным книгам европейских университетов, по счастью сохранившимся с самых древнейших времен. Результаты оказались потрясающими. В книгах нашлись имена, которые иногда непреложно, а иногда с определенной гипотетичностью можно было идентифицировать с многими из первых печатников. Это относится и к типографам, революционизировавшим книжное дело на территории нашей страны. В матрикульных книгах Краковского университета обнаружены имена: «Франциск сын Луки из Полоцка» и «Иван сын Федора Москвитин». Утверждается, хотя далеко и не всеми, что эти записи свидетельствуют об университетском образовании, полученном славянскими первопечатниками Франциском Скориной и Иваном Федоровым ^[99].

Видимо, и Гутенберг уже в юные годы почувствовал необходимость совокупного усвоения всей тогдашней учености, в которой с неизбежностью присутствовало наследие античного мира.

В 1976 г. Фердинанд Гельднер выдвинул гипотезу о том, что изобретатель книгопечатания получил образование в стенах Эрфуртского университета ^[100]. На первых порах казалось, что гипотеза не имеет серьезных оснований. В матрикульных книгах Эрфуртского университета нашлись сведения о том, что в течение летнего семестра 1418 г. и зимнего семестра 1419–1420 гг. здесь слушал лекции Иоганн де Альтавилла (Johannes de Altavilla), иначе говоря, Иоганн из Эльтвилля, небольшого городка западнее Майнца, лежащего на склоне невысоких Прирейнских гор^[101]. Этого Иоганна Гельднер и отождествил с изобретателем книгопечатания.

Известно, что родным городом Гутенберга считается Майнц или Страсбург. О его происхождении из Эльтвилля ранее и речи не было. Однако вопрос оказался не столь простым. Благодаря дополнительным исследованиям, с большой тщательностью проведенным Альбертом Капром, связи стали проясняться^[102]. И сегодня гипотеза Гельднера представляется нам имеющей право на существование.

Прежде всего нужно сказать, что среди студентов Зрфуртского университета нашлось немало людей, жизненные пути которых пересекались с гутенберговскими. В 1416 г. здесь учились двоюродные братья изобретателя Фриле и Рулемандус цу дер Ладен. Одновременно с Иоганном де Альтавилла в 1418–1420 гг. в Эрфурте слушали лекции Иоганн Брюн де Спира и Иоганн Хорнек де Спира. «Спира» — это Шпейер, город на Рейне южнее Майнца. В 1469 г. Иоганн из Шпейера стал первым типографом Венеции, напечатав здесь «Письма к друзьям» Цицерона. У нас нет никаких оснований не отождествить этого мастера с одним из двух Иоганнов из Шпейера, обучавшихся в Эрфурте. Типографскому же делу венецианский типограф научился в мастерской Иоганна Гутенберга.

В матрикульных книгах Эрфуртского университета нашлось имя и другого ученика Гутенберга — Конрада Свейнгейма, происходившего из Швангейма, небольшого городка под Майнцем. В Эрфурте Конрад учился в 1455 г., в ту пору, когда Гутенберг уже завершал создание своего шедевра — 42-строчной Библии. Десять лет спустя Свейнгейм вместе с Арнольдом Паннартцем из Праги основал первую типографию в Италии — в монастыре Субиако неподалеку от Рима. Эрфуртским студентом был и Ульрих Целль — первый типограф Кёльна; его имя внесено в матрикульные книги 1453 г. Но что самое интересное, так это имя Петера Гинсгейма, слушавшего лекции в Эрфурте в 1444 и в 1448 гг. Альберт Капр не без оснований считает, что это Петер Шеффер из Гернсгейма — ближайший помощник Иоганна Гутенберга, а впоследствии крупнейший типограф Майнца второй половины XV в. Представляется логичным, что мастер, на собственном опыте познавший важность университетского образования для книгопечатника, советовал своим ученикам слушать лекции в том учебном заведении, которое стало для него альма матер.

Еще несколько имен отыскалось в эрфуртских матрикульных книгах. В 1421 г. студентом университета стал Конрад Хумери, впоследствии ближайший друг Иоганна Гутенберга, поддерживавший его морально и материально в последние годы жизни. Во время зимнего семестра 1419/20 г. вместе с Иоганном из Эльтвилля лекции в Эрфурте слушал некий Николаус Фунгке, а много лет спустя, в 1434 г., студентом стал Иоганн Функ, возможно сын Николауса. Семья Функе занималась в Эрфурте чеканкой монеты. Для выпуска новых монет каждый раз требовалось разрешение майнцского архиепископа. Здесь намечаются связи с отцом Гутенберга, который возглавлял майнцских рехенмайстеров. Кроме того, Иоганн Функе был знаком с типографским делом. А. Капр считает, что именно он напечатал индульгенцию 1473 г., с которой и начиналось книгопечатание в Эрфурте^[103]. А. Капр не исключает даже возможности, что именно семья Функе и пригласила в Эрфурт молодого и энергичного Иоганна Гутенберга.

В актах Эрфуртского университета в 1455 г. названо имя переплетчика Иоганна Фогеля, который, однако, студентом не был, но пользовался покровительством ректора. В том же 1455 г. Гутенберг окончил печатание 42-строчной Библии. Хорошо известно, что Фогель переплетал некоторые экземпляры этой книги. На переплетной крышке Библии, находящейся ныне в библиотеке «Итон Колледж» в США, вытиснено его имя. На переплетах экземпляров Лейпцигского университета, библиотек в городах Фульда (ФРГ) и Титусвиль (США) можно найти знаки с изображениями игрока на лютне и узлов. Такие знаки обычно ставил на своих работах Функе.

Имена людей, пересекавших жизненный путь Иоганна Гутенберга и учившихся в Эрфуртском университете, конечно же, серьезный довод в пользу гипотезы Фердинанда Гельднера. Но однозначного решения вопроса они не дают. В поисках дополнительных доводов А. Капр решил выяснить, не существовал ли какой-либо другой Иоганн из Эльтвилля, которого можно было бы отождествить со студентом Иоганном де Альтавилла. В «Списке прелатов и каноников» монастыря св. Петра в Майнце, составленном в 1743 г., нашлись сведения об Иоганне из Эльтвилля, который был каноником в 1405 г. и умер в 1425 г. Так как каноником он не мог стать ранее 20 лет, Капр предположил, что родился этот Иоганн ранее 1390 г. В 1418 г. ему было около 30 лет; поступать в университет было уже поздно, и, следовательно, этого Иоганна нельзя отождествить с носившим то же имя студентом Эрфуртского университета. Других Иоганнов из Эльтвилля Капру обнаружить не удалось.

Остается, пожалуй, самый сложный вопрос: почему будущий изобретатель книгопечатания, записываясь в университет, не назвал себя Иоганном Гутенбергом, Иоганном Гензфляйшем или, наконец, Иоганном из Майнца? И что связывало Иоганна с Эльтвиллем?

Ф. Гельднер высказал предположение, что после изгнания семьи из Майнца Иоганн Гутенберг относился к этому городу и к находившимся в нем домам «Цум Гутенберг» и «Цум Гензфляйш» с определенной антипатией, почему и не назвал их, записываясь в университет. Мы уже говорили о том, что в 1411 г. семья Фриле Гензфляйша-старшего принуждена была покинуть Майнц. Причиной был конфликт, который произошел 2 февраля 1411 г. между патрициями, или, как их называли, «стариками», и «молодыми», представлявшими цехи. «Старики» выбрали новым бургомистром патриция Иоганна Свальбаха, «молодые» же объявили эти выборы недействительными. Ремесленники, впрочем, не были единодушными: некоторые из них считали, что старый порядок нужно сохранить, другие же призывали к расправе с патрициями. В этих условиях 117 патрициев вместе с семьями выехали из города. Это был способ оказания давления на цехи, к которому «старые» прибегали и раньше. В списке «отъехавших» имеется имя отца Гутенберга — Фриле цур Ладен, названы и многие родственники — дядья будущего изобретателя Ортлиб цур Ладен и Петерман цур Ладен, Иоганн Гензфляйш, его сыновья Петер, Якоб и Георг^[104]. (Иоганна Гензфляйша, сына Никласа, именуемого также Гутенбергом, в прошлом веке часто путали с изобретателем книгопечатания.)

Патриции уехали из Майнца 15 августа 1411 г., через некоторое время вернулись, а затем снова уехали. Лишь 1 февраля 1414 г. при посредничестве архиепископа было заключено мирное соглашение между цехами и патрициями. Среди подписавших его значится имя Фриле Гензфляйша, которого идентифицируют с отцом изобретателя, названным в списке 1411 г. Фриле цур Ладен ^[105].

Ф. Гельднер и А. Капр предположили, что Фриле с семьей уехал в лежавший неподалеку от Майнца Эльтвилль, где у него было наследственное владение. Это лишь гипотеза, ибо сведения о владении относятся к более позднему времени, а именно к 1434–1447 гг., когда оно принадлежало старшему брату Гутенберга, который носил то же имя, что и отец. Дом назывался «У городской стены». Вдова Фриле-младшего Эльзе Хиртц жила здесь еще в 1457 г. По мнению Гельднера, Иоганн Гутенберг в юношеские годы жил в этом доме вместе со своей матерью.

Если это действительно так, то школьные годы изобретателя прошли в Эльтвилле, и именно отсюда он и приехал поступать в университет. Связи Гутенберга с Эльтвиллем прослеживаются и впоследствии. Не исключено, что он жил и работал в этом городе и в старости.

Исследованиями А. Капра установлено, что в Эльтвилле уже в 1401 г. была школа, в которой учили читать и писать, обучали латыни по грамматике Доната, читали Вергилия и Теренция… В небольшом городке на склонах Рейнгау Иоганн Гутенберг мог получить необходимую подготовку, которая требовалась для поступления в университет.

Иоганн де Альтавилла имматрикулировался в Эрфуртском университете на летний семестр 1418 г., за что заплатил 15 грошей. Начало семестра приурочивали к дням, когда отмечалась память святых Филиппа и Якова, т. е. к 1 или 2 мая. Ректором Эрфуртского университета в ту пору был Иоганн Шойбинг. Второй раз имя будущего изобретателя встречается нам в матрикульных книгах, в записях, относящихся к зимнему семестру 1419/20 г. Начинался этот семестр в день святого Луки — 18 октября. Ректором в ту пору был избран Генрих де Морле.

Иоганн де Альтавилла закончил обучение и получил ученую степень бакалавра. За все это он заплатил два богемских и два простых гроша.

Между летним семестром 1418 г. и зимним семестром 1419/20 г. прошло два семестра. Записи об участниках этих семестров сохранились, но Иоганн из Эльтвилля в них не упоминается. Будущий изобретатель, видимо, уехал домой — в Майнц или Эльтвилль. Причиной могла послужить тяжелая болезнь отца изобретателя. Последнее известное нам упоминание о Фриле Гензфляйше цур Ладен относится к 1 июля 1419 г., когда он вместе со своим младшим братом получал выплаты по пожизненной ренте^[106]. При следующей выплате — 27 декабря 1419 г. — имя Фриле уже не упоминается. Считается, что отец изобретателя скончался в период между 1 июля и 27 декабря 1419 г.

Если окончательно согласиться с тем, что Иоганн из Эльтвилля, обучавшийся в Эрфурте, и был будущим изобретателем книгопечатания, и если предположить, что Иоганн Гутенберг поспешил домой тотчас же по получении известия о болезни отца, дату смерти последнего надо искать где-то в период между 1 июля и 18 октября 1419 г. 18 октября Иоганн был уже в Эрфурте.

Какие знания получил изобретатель в университете? Ответить на этот вопрос сравнительно легко, ибо система университетского образования в те годы была стабильной. Все зависело от студента. Ни к каким группам его не прикрепляли, посещение занятий не было обязательным. Лекций в нашем смысле этого слова не существовало. Профессора читали произведения отцов церкви, античных мыслителей и, прерывая чтение, объясняли их. Именно в комментариях и выявлялась творческая индивидуальность лектора. Студенты хорошо знали, к какому профессору стоит ходить, а к какому нет. Часто проводились диспуты, которые оттачивали красноречие, закрепляли знания. Все преподавание велось на латыни; поэтому студент должен был хорошо освоить этот язык.

Весь курс обучения складывался из семи так называемых свободных искусств. Первоначально изучались грамматика, риторика и диалектика. Совокупность этих предметов именовалась «trivium», отсюда, кстати говоря, и наше слово «тривиальный». В состав следующих четырех предметов («quadrivium») входили арифметика, геометрия, астрономия и музыка^[107].

Прослушав курс и получив степень бакалавра, студент мог пополнять свои знания на богословском, юридическом и медицинском факультетах, чтобы впоследствии получить ученые степени магистра и доктора наук. Для этого совсем необязательно нужно было оставаться в родном университете. Нередко студент брал котомку и отправлялся искать знания в Италию, Францию или еще какую-либо страну. Быть может, так сделал и Гутенберг. У нас нет никаких сведений о том, что он делал в период между 1420 и 1427 гг. Не исключено, что он продолжал учебу. Возможно, будущие разыскания в архивах Краковского, Пражского, Падуанского или же какого-либо другого университета подтвердят наше предположение.

Кроме университетской учености, будущий изобретатель должен был с необходимостью овладеть суммой прикладных технических навыков. Чтобы изготовить типографский шрифт, нужно уметь гравировать по металлу, знать основы литейного дела. Говоря об этой «науке», обычно вспоминают, что Фриле Гензфляйш был рехенмайстером и имел непосредственное отношение к монетному производству. Познакомиться с приемами обработки металла мог и его любознательный сын.

Это могло с равным успехом происходить в Майнце и в любом другом городе. В принципе сыну патриция не был заказан путь в ремесленные ученики, особенно в «чужом» городе. Если Гутенберг хотел изучить какое-то ремесло, он это мог сделать без особенного труда. Впрочем, как раз трудиться следовало в поте лица своего. И будущий изобретатель, видимо, не терял времени даром.

Технические навыки и практическая жилка проявились в 1430-х годах, когда Иоганн Гутенберг жил в Страсбурге.

В Страсбурге. Порт на реке Иль, впадающей в Рейн, известен с XV в. до н. э., когда на одном из островов этой реки был заложен укрепленный лагерь. Вокруг вырос городок, который в 451 г. разрушили гунны. Но город отстроился на прежнем месте и со временем стал торговым, ремесленным и культурным центром Эльзаса.

Первый документ, свидетельствующий о пребывании Иоганна Гутенберга в Страсбурге, относится к 1434 г. Скорее всего, изобретатель жил здесь и раньше. Сравнительно недавно считали, что Гутенберг приехал сюда прямо из Майнца. Сделать это было нетрудно, нужно было лишь подняться по Рейну. Утверждали, что семья перебралась в Страсбург после 15 августа 1411 г. Принимая гипотезу об обучении Гутенберга в Эрфуртском университете, мы вынуждены ныне пересмотреть старые утверждения.

Читатель помнит, что подпись Фриле Гензфляйша стоит под соглашением между патрициями и цехами, подписанным 1 февраля 1414 г. Фриле был в Майнце, но семья его могла оставаться в изгнании. Впрочем, изгнанием это не назовешь. В Эльтвилле или где-либо еще у семьи были наследственные владения, давние связи и определенные финансовые интересы. А значит, и в Эльтвилле юный Гутенберг чувствовал себя как дома.

Как уже говорилось, в 1419 г. Фриле Гензфляйш умер. В 1420 г. Иоганн Гутенберг, его брат Фриле-младший и сестра Эльза, интересы которой представлял ее муж Клаус Витцтум, вели тяжбу с Патце, дочерью Фриле-старшего от первого брака. Предметом тяжбы было наследство, оставшееся после смерти отца. Патце в ту пору была уже немолодой женщиной — ей было под пятьдесят, ее муж скончался еще в 1403 г.

Выше уже говорилось о документе, рассказывающем о тяжбе. Это первый документ, упоминающий имя изобретателя (если не считать записей в эрфуртских матрикулярных книгах). Он важен для определения возраста Гутенберга. Документ сохранился в извлечениях и в поздней копии. Был ли в ту пору будущий изобретатель в Майнце, не ясно. Быть может, Клаус Витцтум представлял и его интересы?

Тяжба происходила в 1420 г., но когда точно — неизвестно. В том же 1420 г. отношения между цехами и патрициями Майнца снова обострились, что могло заставить Гутенберга покинуть город.

14 июня 1422 г. магистрат Майнца запретил горожанам какие-либо сношения с «отъехавшими» патрициями под угрозой большого штрафа. Некоторые из патрициев вернулись. Так или иначе, но в 1427–1428 гг. Фриле-младший и его брат, именуемый в документах Хенгин цу Гуденберг, приобрели в Майнце ренту с ежегодной выплатой в 20 гульденов. Свидетельства об этом сохранились в копиях 1520 г., которые находятся в архивах Майнца и Вюрцбурга. Обнаружил документ и опубликовал в 1900 г. Карл Шорбах^[108].

Вскоре, однако, опять пришлось собираться в дорогу. В сентябре 1428 г. отношения между патрициями и цехами накалились вновь. Причиной послужил эдикт о налогах, который патриции не хотели признавать. Представители цехов заявили также об отмене права патрициев занимать половину мест в магистрате и решили провести новые выборы. И на этот раз патриции применили старую тактику — они покинули город, пытаясь своим отъездом расстроить финансовое положение Майнца. В качестве посредников между цехами и патрициями выступили города Вормс, Шпейер и Франкфурт, поддерживавшие с Майнцем тесные торговые связи. 17 января 1429 г. представители этих городов собрались в Майнце. Переговоры ни к чему не привели. Цехи, во главе которых стоял городской писарь Николай фон Вёрштадт, заняли непримиримую позицию. Запомним это имя, ибо жизненные пути майнцского писаря и изобретателя книгопечатания в дальнейшем перекрещиваются.

Страсбург. С гравюры 1493 г.

27 января 1429 г. представители патрицианских семей собрались в францисканском монастыре в Майнце. Если Иоганн Гутенберг и его брат Фриле в ту пору были в городе, они несомненно участвовали в этом сборе. Патриции решили не идти на компромисс.

13 членов магистрата — представители патрициев — 29 января сложили свои полномочия.

Несколько дней спустя по решению представителей цехов был избран новый магистрат, уже без участия патрициев. Городская касса прекратила платежи по пожизненным рентам тем патрициям, которые уехали из города. Среди последних был и Иоганн Гутенберг, который, как узнаем впоследствии, не замедлил нанести ответный удар — уже из Страсбурга.

Нужно коротко сказать об институте покупки-продажи рент, составлявшем существенную часть финансовой системы средневекового города. Смысл сделки состоял в том, что человек, желавший получить ренту, платил за нее определенную сумму денег, получая взамен право на ежегодные выплаты из городской кассы. Заплатив 200–300 гульденов, можно было приобрести ренту, приносившую ежегодно 20–26 гульденов^[109]. Гульден содержал 27 шиллингов, а 1 шиллинг — 12 геллеров. В 1425–1454 гг. гульден приравнивали к 19 каратам чистого золота. Полугодовое жалованье городского писца составляло 32 гульдена. За 2,5 гульдена можно было купить свинью. Мешок угля стоил шиллингов 4 геллера.

Право на ренту было пожизненным и часто передавалось по наследству. Для города продажа рент была определенным источником доходов, иногда немалых.

Иоганн Гутенберг имел несколько рент. В 1427–1428 гг. он, как мы уже упоминали, вместе с братом Фриле приобрел пожизненную ренту города Майнца, приносившую доход в 20 гульденов. 16 января 1430 г. по просьбе матери Гутенберга, названной в акте «Эльзе цу Гуденберг», величина наследственной ренты, выплачиваемой Иоганну, была снижена до 6,5 гульдена. Речь, видимо, идет о другой ренте. Документ этот, скопированный из долговой книги Майнца, нередко считают свидетельством в пользу того, что будущий изобретатель 16 января 1430 г. находился в этом городе. Между тем для покупки ренты того или иного города совсем необязательно было жить в нем и считаться его гражданином, но иногда это и требовалось.

После смерти отца Гутенберг, его брат, сестра и сводная сестра унаследовали ренту Франкфурта в размере 25 гульденов. Какую-то ренту братья имели и в Страсбурге. Фриле-младший получал ее (в размере 26 гульденов) еще в 1429 г.; в дальнейшем он завещал ее своей супруге Эльзе, урожденной Хиртц, и сыну Орту. Получал ли такую же ренту Гутенберг еще в 20-х годах, мы не знаем. Сведения о выплате ему страсбургской ренты в том же самом размере — 26 гульденов — сохранились за 1453–1455 гг.

Вернемся, однако, в Майнц. Конфликт между патрициями и цехами был улажен архиепископом Конрадом III. 28 марта 1430 г. он подписал грамоту, воспроизведенную на пергамене и скрепленную десятью висячими печатями. Грамота эта не сохранилась, но она была скопирована еще в XV в. в «Майнцской хронике», которая сейчас находится в Государственной библиотеке во Франкфурте-на-Майне. Она была введена в научный оборот еще в 1727 г. Георгом Христианом Иоаннисом^[110], а полностью опубликована в 1741 г. Иоганном Давидом Кёлером^[111]. Конрад III гарантировал патрициям возвращение всех их старых прав, в том числе и права на чеканку монеты. В магистрате патриции получили 12 мест из 36. В грамоте перечислены эмигранты, которым позволено вернуться в Майнц. Назван и Хенхин цу Гуденберг, в котором исследователи видят будущего изобретателя. Отмечено, однако, что в момент «умиротворения» его не было в городе.

В 1430 г. Гутенберг, скорее всего, был уже в Страсбурге. Правом вернуться в Майнц он не воспользовался. Майнц в полном соответствии со своими установлениями прекратил ему выплату ренты. Аналогичные законоположения существовали и в других городах. Так, в «Уставе о присяге» Кёльна от 5 марта 1341 г. был такой пункт: «Если какой-либо сеньор, рыцарь или оруженосец имеет ренту в Кёльне, то пока он несет все обязанности по отношению к городу и бюргерам, он может пользоваться ею. Если он немилостив и несправедлив, то вопрос о ренте рассматривается Советом; тот, кто сидит на его ренте, обязан передать ее городу…» ^[112]

Феодальное право, однако, предоставляло Гутенбергу возможность бороться за своевременную выплату ренты. Ответственность с городом-должником разделяли все горожане. Гутенберг мог взыскать долг с любого жителя Майнца, имевшего неосторожность попасть ему в руки. Таким бюргером по стечению обстоятельств оказался Николай фон Вёрштадт, городской писарь, один из руководителей враждебного патрициям движения цехов. Человек неординарный, превосходный оратор, он впоследствии удостоился чести, которая редко выпадала на долю представителю непатрицианского рода. Император Сигизмунд III своим указом от 4 июня 1425 г. разрешил фон Вёрштадту иметь собственный герб. В глазах патрициев Николай был главным виновником их бед.

Узнав, что Николай приехал в Страсбург, Гутенберг ухитрился захватить его и упрятать в долговую тюрьму. Иск был предъявлен на сумму в 310 полновесных рейнских гульденов — сумму весьма значительную. Гутенберг требовал от Николая клятвенных заверений, что он самолично, еще до Троицы, выплатит долг с процентами. Получить долг Иоганн уполномочил своего двоюродного брата Орта, который тогда жил в Оппенгейме в доме «Цум Лампартен».

Магистрат Майнца, видимо, незамедлительно прореагировал на арест городского писаря. Было достигнуто соглашение, и Гутенберг согласился освободить Николая. Соответствующий документ был составлен 14 марта 1434 г. и записан в пергаменном кодексе, именуемом «Протоколами контрактной палаты» Страсбурга. Кодекс до нас не дошел, но сохранилась его копия, снятая в 1745 г. архивариусом Якобом Венкером. Выдержки из нее опубликовал в 1760 г. Иоганн Даниэль Шёпфлин ^[113]. В 1900 г. Карл Шорбах издал полный текст этого документа ^[114]. В нем, в частности, говорилось, что «Иоганн Гензефляйш дер Юнге, называемый Гутемберг», скрепил своей печатью обязательство освободить Николая, городского писаря Майнца, посаженного им в долговую тюрьму.

Результаты соглашения не замедлили сказаться. Майнц возобновил выплаты. Кроме того, 30 мая 1434 г. Майнц в соответствии с пожеланием покойной матери Гутенберга согласился разделить пожизненную ренту, которую до того времени получал брат Иоганна Фриле Гензфляйш, между двумя братьями пропорционально соотношению их возрастов. Об этом документе, косвенно позволяющем определить дату рождения Гутенберга, речь шла выше.

В «Книге доходов и расходов Майнца» за 1436–1437 гг. сохранились записи, свидетельствующие о том, что Иоганн Гутенберг регулярно получал 10 золотых гульденов в счет ренты, завещанной ему сводным дядей — судьей Легеймером, а также 35 золотых гульденов в счет ренты, которую в свое время пытались реквизировать городские власти. Более того, город каждые две недели выплачивал Гутенбергу по 16 шиллингов ^[115].

Все эти выплаты делались не самому Гутенбергу, который жил в Страсбурге, а его зятю, мужу сестры Эльзы Клаусу Витцтуму. Расписки Витцтума сохранились в «Книге доходов и расходов». О Клаусе документы упоминают до 1449 г. Его единственная дочь, названная по матери Эльзой, вышла замуж за патриция Иоганна Гумбрехта и переехала с ним во Франкфурт-на-Майне. Брак был бездетным. Эльза, которая умерла 13 апреля 1475 г., оказалась единственной наследницей изобретателя книгопечатания, у которого детей не было.

Вопрос о том, был ли женат Иоганн Гутенберг, принадлежит к числу многочисленных загадок, связанных с судьбой изобретателя.

Архивариус Якоб Венкер в «Протоколах контрактной палаты» Страсбурга обнаружил записи, рассказывающие об одной из любопытнейших страниц жизненного пути Иоганна Гутенберга. Время этих «Протоколов» не пощадило. Но Венкер сделал из них выписки на полях своего так и не увидевшего свет труда по истории церкви в Страсбурге. Труд хранится в монастыре святого Фомы этого эльзасского города, где его обнаружил и в 1900 г. опубликовал Карл Шорбах ^[116].

Мы узнаем, что «Ханссе Гензефляйш фон Ментце (т. е. из Майнца. — Е. Н.), которого называют Гутенбергом», пообещал дочери страсбургского патриция Эннелин цу дер Изерин Тюр (буквально — Эннелин Железная Дверь) жениться на ней, но своего обещания не выполнил. Был ли почти 40-летний изобретатель завидной партией для знатной и богатой патрицианки? Ответить на этот вопрос трудно. Нo оскорбленная в лучших своих чувствах Эннелин подала жалобу в епископский духовный суд. Процесс начался в 1436 г. и продолжался в 1437 г. Результаты процесса неизвестны. Это послужило первоосновой для дискуссии на тему «Был ли женат Гутенберг?»^[117].

Еще в XVIII в. Иоганн Даниэль Шёпфлин, познакомившись с записями Венкера, утверждал, что суд принудил Гутенберга жениться. В пользу этого мнения как будто бы говорит тот факт, что в списках страсбургских налогоплательщиков с 1442 по 1449 г. упоминается Эннель Гутенберген. Шёпфлин указал и на тот факт, что 24 февраля 1443 г. Ханссе Гутенберг заплатил годовой налог на вино за две персоны — запись об этом сохранилась в бумагах Венкера^[118]. Второй персоной, по мнению Шёпфлина, могла быть супруга будущего изобретателя книгопечатания.

В новое время аргументация Шёпфлина была поддержана и развита Артуром Виссом, которому категорически возражал Алоиз Руппель. Последний сослался на «Книгу военных налогов» Страсбурга за 1443–1444 гг., где упомянуты «Эллевибель цур Изерин Тюре и Эннель, ее дочь, живущие на винном рынке». Если бы Эннелин вышла замуж за Гутенберга, утверждал Руппель, она бы жила с ним, а не с матерью. По мнению этого известного гутенберговеда, богатая патрицианка и не могла серьезно стремиться выйти замуж за Гутенберга, которому во время процесса было уже свыше 40 лет^[119]. По тем временам это был старческий возраст!

Доводы Руппеля не кажутся нам вескими. Женитьба Гутенберга в какой-то мере вступает в противоречие с созданным им образом одинокого и всеми гонимого изобретателя, ведущего борьбу с враждебным ему обществом. Вспомним, что статья Руппеля, посвященная декрету курфюрста Адольфа Нассауского, который за три года до смерти изобретателя признал его заслуги, называется «Единственный счастливый день Гутенберга»^[120].

Вопрос о женитьбе изобретателя книгопечатания вроде бы остается открытым. Эннелин Железная Дверь оказалась счастливой находкой для беллетристов, создававших и по сей день создающих романы, повести и пьесы об Иоганне Гутенберге. Нет, пожалуй, ни одного художественного произведения об изобретателе, в котором Эннелин бы не фигурировала. Отметим, что число романов, повестей и пьес превышает сто названий. Существуют даже специальные указатели «Гутенберг в художественной литературе»; первый из них появился еще в 1900 г.^[121]

Мастер домашней книги. Влюбленные. Конец XV в.

Свидетелем со стороны Эннелин на процессе выступал сапожный мастер Клаус Шотт. Гутенбергу это не понравилось, и он, поссорившись с сапожником, назвал его «убогим, скудоумным человеком, который ведет презренный образ жизни, обманывая всех и каждого»^[122]. Шотт привлек Гутенберга к суду за оскорбление. По приговору, вынесенному 30 августа 1437 г., обидчик был вынужден заплатить сапожному мастеру в качестве компенсации 15 рейнских гульденов. Оригинал записи о процессе «Шотт-Гутенберг» по сей день хранится в Городском архиве Страсбурга. Документ этот был обнаружен и опубликован в 1900 г. Карлом Шорбахом ^[123].

Для биографов изобретателя книгопечатания материалы обоих процессов — свидетельство о вспыльчивом, буйном характере Иоганна Гутенберга. Нужно, однако, не забывать об односторонности этих материалов. Актовые документы XV в. большей частью связаны с судебными процессами, с долговыми расписками и обязательствами, с взысканием налогов. Они рассказывают нам о неприятностях в жизни тех людей, которые нас интересуют. Повседневная жизнь человека, в которой, конечно же, было немало счастливых дней, в архивах почти не отражена.

Читатель вправе спросить, почему же тогда мы задерживаем его внимание на этих документах. При той скудости источников, которыми мы располагаем, принимать во внимание приходится каждую мелочь. Важно буквально все. Каждый из документов прибавляет какую-либо новую черточку в создаваемом нами портрете изобретателя книгопечатания. А в совокупности они позволяют установить время пребывания Иоганна Гутенберга в Страсбурге.

Возьмем, например, запись от 9 июля 1439 г. в страсбургских регистрах, фиксирующих уплату налога на вино. Сами налоговые книги утеряны, но выписки из них сохранились в бумагах Якоба Венкера^[124]. Документ свидетельствует, что Ганс Гутенберг фон Ментц заплатил налог за 1,5 фудра 6 оменов вина. В переводе на современные меры это составляет 1924 л. Количество, надо прямо сказать, обильное. Может ли один человек, не спившись окончательно, поглотить столько вина в течение года? Вряд ли! Видимо изобретатель жил в Страсбурге открытым домом, часто принимал гостей, да и в деньгах не нуждался.

И в дальнейшем Гутенберг пополнял запасы винного погреба и исправно платил налог. 24 февраля 1443 г. налог был заплачен за две персоны, о чем уже шла речь выше. Вторым человеком мог быть слуга изобретателя Лоренц Байльдек или его ученик Андреа Хейльман. И тот и другой упоминаются в материалах судебного процесса «Братья Дритцен против Гутенберга». Документация процесса — один из важнейших источников, на которые опирается современное гутенберговедение.