Глава 4. Абитура, Абитура…

В августе мы с ним погорели на одном и том же. На сочинении.

Вся разница была только в том, что для Алексея это был первый экзамен, и, завалив его, сразу он освободился от абитуриентской нервотрепки. А я мучился до конца месяца. Я успел сдать математику устно, потом математику письменно, эту- вообще на отлично, физику сдал на четверку, и только потом вдруг выяснилось, что писать сочинения для меня проблема. Я получил такую убедительную двойку, что даже член приемной комиссии с физического факультета, не смог мне помочь. Он перехватил меня в тот момент, когда я забирал свои документы в приемной комиссии. Узнав о том, что я все спецпредметы сдал нормально, а прокололся только на русском языке, преподаватель предложил мне бескорыстную помощь. Я должен был просто переложить свои документы с математики на физику, а взамен он попробует утрясти мою проблему сочинением. " А то там, понимаешь, прямо женское засилье среди поступающих. Кафедра планирует науку по теме "Физика твердого тела" вперед двигать, а с кем? С бабьем этим?"

Я было согласился, но когда этот товарищ извлек мое сочинение из пачки абитурентских опусов, он признал, что и для него есть неразрешимые задачи. В моем сочинении оказалось две дюжины ошибок. Закрыть глаза приемной комиссии на такое обилие красного цвета даже он был не в состоянии. Мы оба тяжело вздохнули и пошли каждый по своим делам. Он искать парней, которые согласились бы обучаться физике, а я понес свои документы домой.

Весьма расстроенный я думал, как же мне быть. Мечты мои о высшем образовании рушились при столкновении с суровой советской реальностью. Это вам не теперешняя сдача ЕГЭ, когда по результатам единожды сданного в тепличных условиях экзамена вы можете претендовать на поступление на множество специальностей в несколько вузов одновременно. И все ваше абитуриентское волнение связано лишь с тем, что вы ждете, кто из них решит вас зачислить первым. В те времена у нас имелась только одна попытка в год для поступления в ВУЗ, и каждый раз надо было доказывать свои знания на новых экзаменах. Не сдал- приходи через год.

Дома я открыл телефонный справочник и принялся изучать список челябинских ВУЗов. Он был не слишком длинным. Медицинский, педагогический, сельскохозяйственный — эти я отверг сразу. Ни педагогом, ни врачом, ни агрономом я себя и представить не мог. В ЧелГУ меня уже забраковали, оставался политехнический. Я позвонил на удачу в приемную комиссию и мне сказали, что они еще принимают документы на вечернее и заочное отделение. Ну, попытка — не пытка, и я помчался туда.

Приемная комиссия ЧПИ располагалась на 2-м и 3-м этажах главного корпуса. Я поднялся, начал читать таблички, и настроение у меня упало. Появилась мысль: "Может в армию сходить, а потом снова поступать в ЧелГУ?" К таким размышлениям привели меня названия факультетов и специальностей на них. Ну не лежала у меня душа ни к машиностроению, ни к металлургии, ни к автотракторной технике. И только, когда я дошел до стенда вечернего энергетического факультета, появилось что-то, напоминающее надежду. Мое внимание привлекли две специальности: "Автоматика и телемеханика" и "Конструирование и производство радиоаппаратуры". От их названий повеяло запахом плавящейся под жалом паяльника канифоли, мягким и податливым оловом, маленькими разноцветными детальками, собранными в сложнейшие схемы. На мой взгляд это было интересно. Я всегда хотел научится чинить телевизоры и радиоприемники. Всякий раз, когда их при мне разбирали и пытались настроить или починить, я был в первых рядах зрителей. Да и по телевизору, когда показывали в новостях цеха радиозаводов, выглядели они на мой взгляд привлекательно: чисто, светло, конвейер ползет потихоньку, и около него сидят десятки молоденьких улыбающихся женщин в белых халатах. Красота! Особенно молодые симпатичные женщины. И я решил подавать документы на производство радиоаппаратуры.

Итак, мне в третий раз за одно лето предстояло сдавать экзамены. Я сдал семь выпускных экзаменов в школе, четыре в университете, и еще четыре надо было сдавать в ЧПИ. Нервы мои были закалены бесконечными испытаниями.

Первым экзаменом в политехническом была математика письменно. После него число аббитуриентов сокращалось, наверное, вдвое.

Это для заумных мехматов ЛГУ или МГУ моих знаний в области школьной программы могло не хватить на отличную оценку, а в обычные ВУЗы, где требования к поступающим были стандартными, я мог получить за письменный экзамен по математике только пять.

На экзамен отводилось часа четыре, я же уходил с него вторым и всего через два часа после начала. Поскольку первым сбежал с экзамена молодой человек, который ничего не решил и сдавал чистый листок, то женщина-экзаменатор мне тихонько сказала:

— Чего же вы уходите так рано, время есть, посидите, подумайте, может, что-нибудь и решите еще.

На что я ей ответил:

— Да зачем же я буду здесь сидеть, если я уже ВСЁ решил!

И представьте мое возмущение — удивление, когда я прихожу узнать результат и вижу там оценку "4". Слава богу, они догадались приписать внизу списка фразу, что аппеляционная комиссия по письменному экзамену будет работать в день сдачи экзамена по математике-устно. А то я уже собирался идти скандалить.

На математике устно я получил несложный билет и сдал его тоже на "отлично", после чего стал аппелировать по поводу письменной работы. Конечно же, я оказался прав, и преподаватель, принимавший у меня экзамен, исправил у меня в ведомости неправильную четверку на законную пятерку.

Потом была физика-устно. Ну тут экзаменатор, увидев у меня в ведомости две пятерки, сильно не приставал и быстро выставил мне вполне удовлетворившую меня четверку.

Я уже чувствовал себя наполовину студентом. Ходил по коридорам, заглядывал в аудитории и думал: "Неужели я буду здесь учиться?" Не верилось.

Оставалась ерунда, но самая сложная — написать сочинение.

Писали мы его в огромной лекционной аудитории, и сидело нас там ни меньше сотни человек. Экзаменаторы, сталкивавшиеся уже с проблемой, не позволившей мне поступить в ЧелГУ, нас заранее предупредили, что они не собираются готовить из нас ни писателей, ни сценаристов, ни драматургов, поэтому предлагают сочинение нам писать не более, чем на полутора страницах и как можно более простыми словами и фразами.

Я, наученный горьким опытом, с ними сразу же согласился и решил придерживаться их совета. Я даже творчески развил это предложение и подкрепил его еще одним действием. Сзади меня сидела девочка-блондиночка, зрительно мне уже знакомая. Просто мы с ней были записаны в одну абитуриентскую группу и вместе стояли под дверью аудиторий, ожидая своей очереди на сдачу устных экзаменов. Следуя своей любимой циничной формуле про то, что "женщины — это не цель, они средство для достижения наших целей", я не приминул обратиться к девушке и попросил ее проверить написанное мной сочинение. Она добросовестно прочитала мои труд и указала на две или три синтаксические ошибки. Этого хватило. Когда я через пару дней пришел проверить результат, напротив моей фамилии сияла победная тройка!!! Итого я набрал 17 баллов! Да плюс 4,5 за аттестат, которые тогда учитывались при поступлении, у меня получалось 21,5 балл. Я был уверен, что этого должно хватить для зачисления.

Для зачисления этого хватило с лихвой, с большим запасом. На мою специальность проходными для бывших школьников были 19,5 баллов, а я набрал на два больше. Так что я стал оформлять все студенческие документы и задумался над тем, куда же мне пойти работать. В институте нас строго предупредили, что все студенты-вечерники обязаны предоставить в деканат справки с места работы