Не совсем обычное сообщение, 2005 год

Перед увольнением новая медсестра оставила мне сообщение.

“У вашей матери начались галлюцинации. После приема лоразепама она начала кричать и трястись. Если ей что-нибудь было нужно, она кричала. Потом схватилась за поручень и отказывалась выпускать его из рук: кричала «Нет» и уверяла, что стена постоянно движется. Она то и дело видит разных людей у себя в комнате. Видимо, лекарства ей не помогают”.

Это объясняло странное мамино поведение во время нашего вчерашнего к ней визита. Она хотела продать дом – и плевать, что на соседнем холме развеян прах ее мужа. Сосну, которую они с ним вместе посадили у дома, она собиралась спилить.

– Мам, присядь, давай все обсудим. И тебе надо поесть, – пыталась вразумить ее я.

Но мама то и дело вскакивала – то чтобы взять что-то, что она забыла, то еще зачем.

– Как называется эта штука для готовки? Забыла. И кто этот мальчик? Не кричи, мальчик, – говорила она, и Дьюк заливался слезами.

Я попыталась утешить сына обещанием свозить его на пляж Биг-Корона.

– Мам, – зашептала Декстер, – спроси у бабушки, можно мне колы?

Услышав шепот, мама резко обернулась:

– Что это она тебе там шепчет? Что вы от меня скрываете?

– Она просто хочет кока-колы, – попыталась объяснить я.

– Пусть тогда спросит меня! Вы, юная леди, в моем доме, так что будьте добры обращаться ко мне напрямую.

– Мам, она знает, что мы у тебя в гостях, просто немного стесняется.

– Ну, если она не хочет со мной говорить, пусть больше ко мне не приходит. Все равно я ей не нравлюсь, верно, девочка? Ну-ка, скажи, права я или нет?

Декстер замерла, а Дьюк принялся тянуть меня за рукав:

– Мам, давай уйдем.

И мы ушли.

Больно было смотреть, как мама пытается справиться с постоянным нервным напряжением, источника которого она не понимала. Мама резко перешла от начальной стадии болезни к ее середине, а может, и к концу. Не знаю, может, это произошло из-за того, что она так яростно сопротивлялась болезни в самом ее начале? Мы с детьми сходили на пляж и заглянули попрощаться с мамой, но к этому моменту она уже забыла, что мы приходили к ней в гости. Она сидела в гостиной и смотрела в пустоту. Когда я поцеловала ее, она спросила, кто я.