Глава 23 Малиновый закат

После концерта мы лежали на чьей-то кровати в комнате девчонок, ждали ее подруг и моих друзей, чтобы начать разливать по стаканчикам алкоголь.

– Знаешь, чем ты меня больше всего зацепил?

– Нет. И чем же?

– Своими танцами. Когда ты танцуешь, ты настоящий. Я просто с ума от тебя схожу!

Как мне тогда захотелось, чтобы никто не пришел! Но, конечно, через минуту все заявились. Две минуты, и пиво закончилось. Дальше в ход пошел коньяк «Пять звезд». Мы выпили по паре глотков и пошли на дискач. В тот вечер мы танцевали как ненормальные. Смеялись, толкали друг друга, собирались в тесный круг, чтобы нас не было видно, закуривали одну сигарету и пускали ее по кругу. А для того, чтобы вожатые ничего не заподозрили, мы высоко прыгали и кричали что есть мочи. Земля уходила из-под ног. Мир стал ласковым и беззаботным – как волшебство. Мы мечтали о том, чтобы этот день никогда не кончился. Мои пацаны кадрились к ее подругам, и у них получалось – когда мы с ней шли в корпус, видели их целующимися на лавочках. Я тогда подумал, что со стороны это, оказывается, выглядит ужасно. Но им было хорошо.

Мы поднялись в ее комнату, она была пустой. Кругом валялись пустые стаканчики, и пахло алкоголем. Мы убрались и открыли окна. За тумбочкой у двери нашли недопитый кофейный ликер. Я закрыл дверь на замок, и мы выпили на двоих, до дна. А потом прикурили сигареты прямо в комнате – стояли напротив открытого окна и затягивались. Она затушила свою сигу и, вопросительно посмотрев на меня, поцеловала, прикусив мою нижнюю губу. Варя уже знала, что меня это дико возбуждает. Продолжая смотреть мне прямо в глаза, она погладила меня по груди, спустилась к животу и скользнула рукой в шорты. Более внятного разрешения действовать мне было не нужно – после недолгой ласки я посадил её на подоконник и начал стягивать с дрожащего тела полосатую хлопковую рубашку. Она тоже, как могла, помогала мне раздеться. Посадив ее себе на бедра, я перенес Варю в постель, быстро снял с нее лифчик и связал им ее запястья.

– Обещай мне, что не шелохнешься, – прошептал я ей на ушко.

– Дааа, – она была согласна с моими условиями.

– Если ты хотя бы пошевелишься, я тебя накажу.

Я целовал и пил ее, оставляя следы засосов на шее, груди. Спускался губами к аккуратному пупку, проколотому штангой, и ниже. Долго ласкал ее, пока хватало сил сдерживаться, а после – получив дозволение – проник. Пара минут, и моя сперма фонтаном брызнула в стену. А потом мы лежали в постели и смеялись. Воздуха не хватало, смеяться было тяжело, но мы не могли остановиться. После отдыха она встала и как была, совершенно голая, подошла к окну, чтобы прикурить сигарету. Я продолжал лежать, глядя на нее, и было чувство, словно смотрю кино – прекрасные кадры, которые существовали для меня одного. Ее ласкал лунный свет, и я понял, что не хочу делить ее ни с кем. Даже с луной. Встал, подошел к ней и прижался грудью к ее спине.

– Дай затянусь-ка, – поцеловав за ушком, попросил я.

– На, – подняв руки вверх и согнув их в локтях за головой, словно она снова хотела поиграть, оказаться с завязанными руками, отдала мне свою сигарету.

Я забрал сигарету и, затянувшись, зарылся носом в ее волосы. Обожаю этот запах! Запах клубники, теперь еще и смешанный с ароматом секса. Я водил носом по ее телу и вдыхал каждый миллиметр. Я хотел надолго запомнить этот аромат, впитать его в себя. Конечно, не обошлось без «побочного эффекта» – у меня снова была эрекция. Я закрыл глаза и попытался остановить этот процесс, но она меня уже спалила.

– Че, опять встал? – Варя хохотнула.

– Нет, блин, просто ветром его поддувает снизу!

Мы опять смеялись, курили и обнимались. Потом я снова начал ее ласкать. Она постанывала от возбуждения, схватив меня за взъерошенные длинные волосы. Но пришлось остановить ее поцелуем в лоб.

– Надо одеваться, – громко вздыхая и едва справляясь с возбуждением, прошептал я, – дискотека заканчивается.

– Блин, ну почему время так быстро летит?! Меня это бесит! – она оторвалась от меня, чтобы помочь надеть мне кофту.

– Меня тоже бесит. Но все же время – это жизнь. Без него не было бы ничего, что сейчас вокруг нас…

Мы оделись, открыли дверь, ведущую в коридор. Яркий свет ослепил, словно зимним утром в баторе резко включили свет и начали будить на зарядку. Мы как раз успели на последний белый танец. Я чуть не заплакал от трогательности этого момента – играла песня, с которой все началось. Одной рукой я обхватил Варю за талию и сильно прижал к себе, а другой, которая оказалась между нами, гладил ее. Ее ноги прятали от посторонних глаз мое возбуждение и неугомонную руку. Она вцепилась ногтями мне в шею, стараясь не застонать вслух.

– Зачем ты это делаешь? – сквозь зубы прошептала она.

– Меня это возбуждает, – ответил я.

Она улыбнулась.

– Мне казалось, я вообще не позволю тебе к себе приблизиться. Но, блин. Это пипец просто, что ты со мной делаешь!

– Что не так?

– Да нет, все норм. Просто мой первый секс произошел с парнишкой, который, как и ты, был детдомовским.

Она рассказала мне обо всем позже – когда мы в очередной раз лежали после секса расслабленные и курили. Оказалось, они с этим пацаном провели вместе почти год, и за это время произошло слишком много нехороших событий. Их встреча была случайной. Познакомились в социальной сети через знакомых, он кинул ей заявку в друзья. Она ее приняла.

– Зачем приняла? Ты же его не знала.

– Дура потому что. Сама уже жалею об этом, – она вздохнула, – к тому же долбаные проблемы в семье. Мне хотелось от них отвлечься.

– И что дальше?

– Мы стали переписываться каждый день. Но его отношение ко мне не было как к женщине. Хотя мне было всего одиннадцать лет, какая я на фиг гребаная женщина? Короче, сама виновата. Я никогда ничего не требовала, не просила и при этом понимала, что от меня ему просто нужен был секс и решение денежных проблем.

– А что твои родаки?

– Родаки хотели, чтобы я познакомила их с ним. Потому что они все время удивлялись, куда я пропадаю с ночевками. И он долго не находил для этого времени, типа, такой весь деловой. Каждый раз договаривались, а потом, такой: «Ой, солнышко, прости, у меня очень важная встреча, я в этот раз не могу». У родителей уже складывалось плохое мнение о нем – уже какой раз динамит.

– Так и не приехал?

– Приехал. В какой-то момент он, такой: «Все, зай, я сегодня свободен». Он реально приехал, как обещал. Мы пообщались все вместе. Потом они поговорили наедине с папкой. Главное, родители одобрили эту мразь, типа, все норм.

– Они что, слепые?! Я бы на месте твоих родоков с лестницы его спустил!

– Ну, круто, да. А я бы убежала следом за ним. И они бы больше меня не увидели. Я же говорю тебе, дура была. Короче, через несколько дней или через неделю, точно уже не помню, он звонит мне и говорит: «Варь, можешь дать денег?» – я спрашиваю: «На что?» Он отвечает: «Ну, типа, на учебку. Надо курсы оплатить, а мамки с папкой у меня нет». Я говорю: «У меня нет таких денег». Но он и тут не успокоился: «А можно я у твоего папки в долг попрошу?» Я ему ответила что-то, типа: «Ну, окай, попробуй». И он позвонил отцу, наплел ему то же самое, что и мне. А папочка добрый такой у меня, пожалел как дурак сиротку: «Ну, если на учебу, то это хорошо!»

– И че, дал? Ясно же, что этот мудила пиздит! И как бы он вам деньги вернул?

– Дал. Перевел ему деньги на карту. Тот поблагодарил и пообещал через неделю вернуть. Но проходит неделя, две, три. Тишина. Потом в один из дней он пригласил меня, чтобы, типа, отдать мне папины деньги. Я такая: «О’кей, без Бэ». Приехала, куда он сказал, и ждала эту морозмоту часа три, наверное. А он просто вырубил телефон. Потом появился в Сети, я ему тут же набрала: «Ну, и где ты?» И эта мразь опять за свое: «Прости, котик, у меня были дела». Опять гарнир с лапшой и вечное бла-бла-бла.

– А что отец?

– Ну, он в итоге позвонил мне, такой: «Все, Варь, давай дуй домой! Я уже не жду, что мне эти деньги вернут. Мне плевать на них, главное, чтобы с тобой все было нормально. Просто забей на этого чувака, и тогда все будет хорошо».

– Забила?

– Если бы! Потом этот дебил вообще оформил кредит на мое имя. А дальше еще где-то шесть месяцев угрожал мне, что мое тело родители не найдут. И только после этого я послала его на все четыре стороны. Хотя давно надо было это сделать. Он как только меня перед своими друзьями не унижал. Вертел мной, как хотел, как будто я гребаный подшипник. Я бы многое тебе рассказала про него, но не хочу вспоминать. А после того как я от него избавилась, жизнь потихоньку стала налаживаться. Отношения в семье тоже нормализовались.

Я лежал рядом с ней и не знал, как ее утешить: слишком далеко она ушла от меня в свое прошлое. Даже для взрослой женщины это было бы слишком, а уж для девчонки одиннадцати лет… Слеза покатилась по ее щеке.

– Это было и прошло, – я обнял ее и прижал к себе, – оно показало тебе, что происходит с людьми, которые добровольно лезут в дерьмо. Сейчас же все по-другому?

– Конечно, по-другому! – она засмеялась сквозь боль и смахнула со щеки слезу.

– Боже, ты не представляешь, как кайфово я чувствую себя рядом с тобой!

В ответ она забралась на меня как наездница и тесно прижалась. Варя больше не плакала, она смотрела на меня влюбленными глазами и улыбалась.

Мы искали в лагере любую возможность уединиться. Иногда, по ночам, когда не получалось быть рядом, я шутливо предлагал ей воспользоваться услугой «секс по телефону» и начинал изображать сотрудника этой службы. Она смеялась, пока я лез вон из кожи и старался возбудить ее своими вздохами. Но я был рад, что она улыбается. Потому что мое маленькое счастье всегда должно улыбаться. В столовке, вместо того чтобы накрывать столы, мы прятались в углу и смотрели сериал. И, если вынуждены были расстаться хотя бы на короткое время, бешено друг друга ревновали. Она меня – к девчатам, когда я ставил с ними танцы. Я ее – ко всему вокруг, к каждому столбу. У нас были ссоры, но они тут же рассевались.

– Я почему-то не могу на тебя долго обижаться. Хотя стоило бы, – говорила она, целуя меня в губы.

– А я даже не долго не могу, – бубнил я и целовал ее в ответ.

Последний вечер в лагере был трогательным и грустным. Мы совсем не спали, а наутро, в восемь тридцать утра, был наш отъезд на вокзал.

После лагеря мы с ней еще несколько месяцев встречались в Москве. А потом она ушла к своему бывшему. Не к тому, детдомовскому, а кому-то другому, с кем была после него. Я тогда чуть умом не тронулся, так мне было плохо. И я искренне не мог понять: вот на фига?! Он ее не любил. Зато любил я! Но она меня бросила…

После нее я четыре месяца вообще ни с кем не встречался, даже случайных поцелуев не было, ничего. Ходил в абсолютно потерянном состоянии. Через полгода я уже более-менее пришел в себя и снова стал мутить с девушками. Если девушка была мне интересна, мы какое-то время встречались. Если она меня не привлекала, но была не против отдаться, мы просто трахались. Но отношений, вот такой вот любви, у меня за время жизни в баторе больше не было. Я слышал, что те, кому не везет в любви, становятся философами. Похоже на то! И это все Варя, блин. С ее запахом клубники.