21. Эволюция собственности

О том, что в стране наступит кризис с катастрофическими последствиями, ленинградский инженер-системотехник Борис Львович Е. знал более тридцати лет тому назад. Изучая марксизм, Борис Львович понял, что Карл Маркс в отличие от многих других исследователей подошел к развитию общества с системных позиций.

Исследовав развитие общества на разных стадиях его эволюции, Маркс понял, что главным стержнем развития является производство и отношения людей вокруг него, т. е. производственные отношения.

Маркс рассудил просто: природа ничего человеку в готовом виде не дает, и чтобы существовать, люди должны трудиться. Только в результате труда появятся предметы потребления. Труд эффективен, если произошло разделение труда. Но это разделение происходит не только по профессиям, а еще и по тому, кто руководит, организует работу, а кто ее исполняет. Старший и младший. Мастер и подмастерье. Начальник и работник. Господин и раб. Эксплуататор и эксплуатируемый.

Производство включает в себя человека и средства производства. А производственные отношения — это отношения собственности на человека и на средства производства. И в процессе развития человечества собственность на элементы производства все более становится общественной. Это и есть главное направления развития общества.

Однако Борис Львович обратил внимание на то, что на самом деле производство имеет не два основных элемента, а три, т. к. помимо человека и средств производства имеется третий элемент, ради которого производство существует, это предметы потребления. К. Маркс недостаточно рассмотрел роль предметов потребления, поскольку он занимался этапом перехода от капитализма к социализму, а здесь главную роль играло обобществление средств производства.

Но когда Борис Львович рассмотрел все три элемента производства совместно, то пришел к выводу, что после того как первые два элемента производства обобществлены и тем самым построен социализм, дальнейшее обобществление производства связано с процессом обобществления предметов потребления и сокращением товарно-денежных отношений. И что поэтому социализм не первая стадия коммунизма, как утверждал Маркс, а самостоятельная общественно-экономическая формация, которая обязательно зайдет в кризис, если развивается или хотя бы сохраняется личная собственность на предметы потребления и деньги.

Когда Борис Львович обнаружил, что в стране поощряется развитие именно личной собственности в виде накопления личных вещей, появления дач и приусадебных участков, накопления денег в сберкассах и т. п., он забил тревогу и начал обращаться в различные партийные и экономические инстанции. Но умные партийные и экономические профессионалы, жонглируя цитатами Маркса, не только оставили все, как есть, но еще и сделали Борису Львовичу строгое внушение, чтобы не лез не в свое дело.

Однако все это стоит того, чтобы рассмотреть поподробнее, а, кроме того, проследить за эволюцией, а точнее за деградацией товарно-денежных отношений, которые сопровождали развитие общества.

Товарно-денежные отношения появились в обществе в далекие времена и тогда носили исключительно прогрессивный характер. Деньги как некоторый эквивалент количества труда и полезности предметов позволяли производить обмен чего угодно на что угодно. И это было очень удобно. И состояние товарно-денежных отношений в точности отражало отношения собственности на элементы производства — человека и его труд, средства производства и предметы потребления, ради которых человек создавал средства производства и трудился.

В далекие рабовладельческие времена рабы принадлежали господам полностью. Продать тогда можно было не только вещь или домашнее животное, но и человека, если он был вашим рабом. Или вас, если вы сами являлись чьим-то рабом. Если раб был строптив, господин мог его убить, чтобы другим неповадно было, не отвечая за это ни перед кем: общество вполне одобряло такой поступок. И все, связанное с рабом, — его жизнь, рабочая сила и результаты труда принадлежали его хозяину. Но уже и тогда появлялась некоторая возможность выкупиться из рабства, что некоторым удавалось сделать. Тогда бывший раб становился свободным и торопился обзавестись своими рабами. А рабство как таковое оставалось.

Однако у таких порядков были некоторые недостатки: рабы были ленивы, работали из-под палки, и вообще с ними было много хлопот. Кроме того, рабы иногда восставали, им не нравилось, что их могут убивать просто так, и ради поддержания порядка приходилось идти на большие затраты. В конце концов, мудрые хозяева решили, что выгоднее сделать рабов крепостными крестьянами, чтобы они кормились сами и кормили господ. А убивать крестьян не надо, это не выгодно, кто же тогда работать будет? Но и отпускать их нельзя. И взамен рабовладельческого появилось общество феодальное.

Феодальное общество защищало тружеников в том смысле, что хозяевам убивать их не разрешалось: господин потерял право на лишение работника жизни, даже если сильно гневался. Но зато крестьянин стал давать господину больше, чем давал раб, да и забот у господина поубавилось: крестьянин кормил себя сам, а раньше раба надо было кормить. Но уж если человек нарушал общественный порядок, то казнило его теперь только общество, а не господин. Так что жизнь труженика из частной собственности перешла в собственность общественную и стала общественным достоянием. Убийство за деньги обществом уже тогда осуждалось, так что жизнь человека оказалась выведенной из сферы товарно-денежных отношений. Но сам трудящийся — рабочая скотина, его сила и результаты труда — предметы потребления по-прежнему были собственностью господина, и сбежать от него было нельзя. Господин мог продать своего крепостного, подарить кому-нибудь, разлучить с семьей. Но все же это для работника было лучше, чем просто убийство из-за прихоти, и поэтому феодальное общество до поры, до времени было устойчивым.

Развитие промышленности предъявило свои права на трудящихся. Для фабрик и заводов потребовалась рабочая сила. А она была собственностью феодалов. Поэтому возникли антагонистические противоречия между ними и появившейся буржуазией, проживающей в городах и владеющей предприятиями. Конечно, в таких условиях, когда надо было нанимать рабочих, потребовалась свобода и для предпринимателей, и для рабочих. Раньше других эти конфликты произошли в Англии, в которой король олицетворял власть феодалов, а парламент — нарождающуюся буржуазию. Победа Кромвеля, возглавившего парламентскую армию, означала переход доброй старой Англии к капитализму, который с тех пор там начал успешно развиваться.

Этот номер не прошел тогда во Франции, где католики, выражавшие интересы феодализма, устроили Варфоломеевскую ночь гугенотам, выражавшим интересы дворянства и нарождающейся французской буржуазии. В результате наступление капитализма во Франции отодвинулось на 220 лет, до революции 1793 года. Но тут уж буржуазия отыгралась на аристократах вполне.

Буржуазная революция произошла в Северо-Американских Соединенных Штатах во второй половине XIX столетия, когда капиталистический Север выступил против рабовладельческого Юга. В результате известной войны Севера против Юга рабы-негры были освобождены и получили возможность самостоятельно устраивать свое счастье на просторах развивающегося капитализма.

Когда же в России в 1861 году было отменено крепостное право, то не все крестьяне поняли, какая радость им выпала. Тем более, что землю они должны были выкупать у помещиков. Поэтому многие крестьяне не хотели уходить от помещиков, потому что как же без барина? Кто же теперь будет заботиться и давать нужные распоряжения? Но, так или иначе, капитализм отменил крепостное право и тем самым сократил сферу товарно-денежных отношений, которые теперь на человека не распространялись. Теперь никто уже не имел права не только убить, но и продать трудящегося.

Liberte, egalite, fraternite — свобода, равенство и братство — великие лозунги французской революции, заимствованные у масонов, означали появление общества равных возможностей. Капитализм предоставил всем гражданам свободу в предпринимательстве и в выборе места работы. Все получили полное право стать богатыми людьми, и никто не имел права отобрать нажитое богатство. Поэтому право частной собственности было объявлено священным.

Правда, поскольку фабрики — средства производства принадлежали не всем, а тем, кто уже был богатым, то и после буржуазных революций богатыми стали не все, а лишь наиболее умные, талантливые и уважаемые граждане. Остальные нанимались к ним в работники, чтобы трудом праведным нажить и себе палаты каменные, приумножить свое состояние и тоже стать обеспеченными людьми.

А уж если это не получалось, то они сами и были в этом виноваты.

Поскольку человека, как скотину, продавать больше было нельзя, крепостное право было отменено, и только общество, в случае чего, могло его и наказать, то это означало, что человек принадлежит обществу, а не каким-то частным лицам.

А вот средства производства принадлежат частным лицам, и поэтому они, эти частные лица, получили законное право не все заработанное отдавать рабочим.

Потому что фабриканты — лучшая часть человечества. Эти благородные люди оказывают рабочим благодеяние, взяв их на работу. И рабочие должны быть им за это благодарны, а не бастовать и не требовать повышения заработной платы или 8 часового рабочего дня.

Однако когда в результате развития капитализма общее число материальных благ выросло, что сказалось на повышении благосостояния владельцев фабрик и банков, но никак не сказалось на благосостоянии рабочих, то рабочие не вняли уговорам, что так и должно оставаться навеки. Они решили, что если они сами будут распоряжаться средствами производства и сами наладят распределение благ, то это будет для них лучше. И они предложили буржуазии все отдать им по-хорошему. Но по-хорошему буржуазия отдавать ничего не собиралась.

Поэтому пришлось средства производства, а заодно и все, что буржуазия успела наворовать, отобрать силой. Это и произошло в нашей стране в октябре 1917 года. Протест буржуазии был подавлен, и началось строительство социализма. Средства производства теперь находились в собственности общества, т. е. у государства, и ни продать, ни купить их больше было нельзя, а можно было только получить в плановом порядке. Так что при социализме сфера товарно-денежных отношений еще более сократилась: из нее выпали средства производства.

Надо сказать, что при социализме из сферы товарно-денежных отношений выпала также и значительная часть труда людей, а также очень существенная часть предметов (или средств) потребления. Большая часть труда трудящимся не оплачивалась деньгами. Вместо этого тратились на нужды государства (армия, управление и т. п.), а также на крайне низкие цены на жилье, продукты, транспорт. Медицина и образование стали вообще бесплатными. Правильно ли это было сделано?

Это было сделано не только правильно, но и очень умно, потому что люди все равно потратились бы на медицину и образование. Но, получив средства на эти отрасли в свои руки, государство смогло и медицину, и образование организовать на системной основе, т. е. наиболее рациональным образом, подняв общий уровень значительно выше, чем он был бы, если бы на те же цели каждый тратился сам. То же относится и ко всем областям общественного потребления — жилью, продуктам питания, транспорту и т. п., которые хотя и не стали совсем бесплатными, но обходились людям гораздо дешевле, чем, если бы, каждый все оплачивал сам. Сейчас мы это видим со всей определенностью.

Социализм на первой стадии был полон социальной справедливости и доброжелательства ко всем честным труженикам. И поэтому честные труженики тоже питали к нему добрые чувства. Все трудились не за страх, а за совесть. И когда в страну являлись вооруженные соседи объяснять народу, что капитализм лучше, то не все они смогли унести ноги.

Все это происходило до тех пор, пока в результате системной и плановой организации производства в стране не накопилось значительного числа материальных благ, а у некоторых людей, благодаря заслугам и руководящему положению, и денег. А иные присваивали себе кое-что и сверх заслуг. И стал социализм помаленьку преобразовываться в государственный капитализм. А позже и просто в капитализм, и даже в криминальный капитализм. Потому что до революции капиталист для получения прибыли вынужден был организовывать и развивать производство, а когда социализм был построен, уже ничего не нужно было организовывать, достаточно было все это прибрать к рукам, продать, разорить и на этом построить свое личное благополучие в соответствии со своими заслугами и умением. Особенно преуспели в этом не сами заслугисты, а их детки и внучата.

Однако следует понять, что все это стало возможным именно потому, что социализм как самостоятельная формация, а вовсе не первая фаза коммунизма, обязательно должен был свалиться в кризис, потому что он имеет главный порок: он сохраняет личную собственность на предметы потребления, а поэтому и товарно-денежные отношения. Если не происходит принудительного сокращения товарно-денежных отношений за счет перевода в безденежное пользование общественного потребления, то тем самым прекращается дальнейшее обобществление производства, допускается развитие личного потребительства, а дальше все происходит само собой — рост потребительских настроений, рост привилегий у «наиболее заслуженных» деятелей, появление новой буржуазии и в конечном итоге — реставрация капитализма. Так что ведущие партийные и экономические работники только рты открыли от удивления: как же все это могло случиться? Ну, кто бы мог подумать?!

Но на самом деле, это произошло не совсем само собой. Во-первых, начать преобразование социализма в государственный капитализм помогла так называемая Программа построения коммунизма, принятая XXII съездом КПСС в 1961 году. «Большой марксист» Хрущев, а за ним и съезд решили, что коммунизм — это когда колбасы много, и поэтому Программа, не затронув производственных отношений, предложила развивать производительные силы, чтобы у каждого человека всего стало побольше. Был поднят престиж материальной заинтересованности предприятий — в прибыли, а каждого человека — в личном заработке. И в Программе было сказано, что чтобы хороший социализм стал еще лучше, надо в нем шире использовать — цену, кредит, прибыль и прочие атрибуты капитализма.

А во-вторых, в этом же направлении стали стараться западные страны, особенно США, которые во время войны отсиделись за океаном, после войны помогли западной Европе и, в первую очередь, Западной Германии укрепиться, а нашей стране, наоборот, объявили холодную войну и начали гонку вооружений, обрекая нас на непосильные затраты. И при этом рассказывали сказки о своей доброте и о том, как хорошо живется на свободном Западе и какие нехорошие дяди — коммунисты.

Тут и наша творческая интеллигенция зашевелилась, ей тоже захотелось свободы, равенства и братства, а главное немедленного материального благополучия, но только для себя, и признания гениальности, тоже только своей.

Все Программы мы всегда выполняли. Выполнили и на этот раз. Результаты мы все видим. И в будущем, если мы начнем строить коммунизм подобным же образом, то получим такой же результат.

Что же надо было сделать, и что нужно будет делать теперь?

Надо было ни в коем случае не допускать расширения сферы товарно-денежных отношений и внедрения в социалистическую экономику капиталистических регуляторов. Надо было сокращать привилегии и бдительно следить за тем, чтобы благополучие каждого человека росло как результат развития общественной собственности, а не за счет личных доходов. Ибо в первом случае стимулируется развитие общества, а во втором — развитие эгоизма.

Теперь же надо вернуть средства производства государству и наладить производство на плановой основе. Сосредоточить все финансы в руках государства, т. е. аннулировать всю систему коммерческих банков и оставить один государственный. Восстановить монополию внешней торговли и отменить хождение иностранных валют по территории страны. Все это даст возможность наладить производство, поднять покупательную способность масс и как-то наладить жизнь всего населения.

Но если на этом остановиться, то автоматически начнется подготовка нового кризиса, тем более, что западные доброжелатели нас в покое не оставят и окажут посильную помощь в этом направлении и в будущем.

Поэтому следующим шагом должно быть поэтапное сокращение товарно-денежных отношений в сфере потребления. Должны стать бесплатными и доступными для всех в первую очередь те сферы потребления, которые уже были бесплатными — медицина и образование. Именно они обеспечивают высокое качество самого народа — его здоровье и культуру. Затем должно начаться планомерное снижение цен на основные товары народного потребления, но это надо делать не торопясь, по мере развития производства. А затем нужно из сферы товарно-денежных отношений выводить целые отрасли, одновременно сокращая денежную заработную плату в той доле, которую население тратило на эти отрасли. Какие же это отрасли?

Наверное, это сначала все, что касается жилья, местного транспорта и местной связи. Затем общественное питание. А затем потихонечку, не торопясь и все остальное. Как это бывает в хороших семьях, в которых все является общим, и все стараются не столько для себя, сколько друг для друга.

Конечно, сразу все не сделаешь. Тем более, что обмещанившаяся психология многих людей будет всячески препятствовать этому процессу. Но иного выхода нет. Социализм — система неустойчивая и либо будет скатываться в капитализм, а на этом поле мы играть не можем, здесь нас ждет деградация и гибель, либо он будет развиваться в коммунизм, в котором для всех людей наступит не только материальное благополучие, но и исчезнут все негативные явления, порожденные товарно-денежными отношениями.

Коммунизм — это не только «когда много колбасы», но когда каждый ощущает себя частью общества и не по обязанности, а по велению сердца отдает все силы и весь свой талант на благо общества, когда служение обществу расценивается как высшая добродетель, как цель жизни каждого человека.

Люди реально станут свободными, сытыми, культурными и дружелюбными и единственно, чего нельзя будет делать — это бездельничать. Да этого никто и не захочет, потому что целый день валяться на диване очень трудно и самому противно.