Картина первая

Декорация первого действия. Тот же двор в Кастле, но сегодня он принял праздничный вид; всюду чистота и порядок. В глубине сцены по обе стороны ворот — майские деревца, украшенные гирляндами цветов. Над воротами — огромный венок из колосьев, васильков, маков, дельфиниумов. Слуги и служанки в праздничных нарядах снуют по двору. У колодца служанка наполняет водой кувшин. По временам ветерок доносит звуки флейты, дробь тамбуринов.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Слуги, служанки, Бальтазар.

Бальтазар, потный, весь в пыли, появляется в глубине сцены.

Слуги. А! Бальтазар пришел!

Один из слуг. Здравствуй, дедушка!

Бальтазар (весело). Здорово, здорово, молодежь!.. (Садится на закраину колодца.)

Служанка. Тебе, должно быть, жарко?

Бальтазар (вытирает лоб). Я пришел издалека, а солнце палит вовсю… Дай-ка напиться…

Служанка дает ему напиться из кувшина.

Служанка. Ты себя не бережешь, а в твои годы…

Бальтазар. Э, совсем уж я не такой старый… Все дело в злодее-солнце, никак я к нему не привыкну… Подумай, дочка: ведь уж больше шестидесяти лет я не проводил июнь на равнине.

Слуги окружают Бальтазара.

Слуга. Да, правда, дедушка. В этом году вы запоздали с перегоном стада.

Бальтазар. Еще как! Скотина недовольна, да что поделаешь!.. Я женил отца, женил деда, не могу же я уйти от свадьбы мальчугана!.. К счастью, это долго не протянется: сегодня оглашение, первое и последнее, в четверг — подарки, в субботу — свадьба. А там можно и в горы…

Служанка. Ты никогда не отдыхаешь, дедушка Бальтазар? Думаешь пасти овец до последнего издыхания?..

Бальтазар. А как же!.. (Снимает шляпу.) Я всегда просил у Великого Пастуха — у того, который там, наверху, только об одном: послать мне смерть в Альпах, около стада, в одну из тех июльских ночей, когда на небе так много звезд… Впрочем, я об этом не беспокоюсь… Я уверен, что так оно и случится, такая уж у меня планета!.. Еще глоток, кошечка! (Пьет.)

Служанка придерживает кувшин.

Слуги (восхищенно переглядываются). Понимаешь? Он знает, что это его планета!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Марк и Старый матрос.

На балконе появляется Марк. Одет по-праздничному: шелковый жилет, фуражка с широким золотым галуном, шелковый галстук, рубашка с жабо.

Марк (видя, что Бальтазар пьет воду). Эй, дедушка Бальтазар, будь осторожней; этот напиток ударяет в голову!..

Бальтазар. Посмотрите на этого хвастуна: гордится тем, что его новая фуражка сверкает, как цирюльничий таз… В такой день, как сегодня, ты мог бы пойти в церковь. Плохой ты христианин!

Марк (спускается во двор). Спасибо!.. В этом диком краю пока дойдешь до церкви!.. А я еще не забыл, как ехал в телеге… (Оглядывается.) Ишь как разукрасили!.. Что же вы станете делать в день свадьбы, если так расстарались для помолвки?

Слуга. Да ведь сегодня не только помолвка — сегодня праздник земледелия, Ильин день.

Марк. Тамбурины по этому случаю бьют?

Слуга. Конечно! Братство Ильи-пророка ходит с фермы на ферму и танцует фарандолу. К вечеру будет у нас.

Марк. Вот оно что! А скажите: на Ильин день служба продолжается дольше, чем в обычный воскресный день? Наших что-то долго нет…

Служанка. Скорее всего, они дадут крюку, проедут через Сен-Луи и прихватят бабушку Ренод.

Марк. Да, наверно… Значит, мы увидим эту славную старушку… Между прочим, Планета, у тебя ничего с ней не было прежде?..

Бальтазар. Замолчи, мореход!

Марк. Хе-хе! Говорят, когда еще был жив Ренод…

Слуги смеются.

Бальтазар. Замолчи, мореход!

Марк. …вы с ней как говорится, даром времени не теряли.

Бальтазар (бледный, встает; громовым голосом). Мореход!..

Марк в испуге пятится. Слуги перестают смеяться. Бальтазар всех окидывает взглядом.

Вы можете смеяться, сколько вам угодно, над старым чудаком Бальтазаром и над его планетами. Но это для меня священно… Я запрещаю этого касаться…

Марк. Да ладно, ладно! Никто, черт возьми, не хотел тебя обидеть.

Слуги. Нет, нет, дедушка Бальтазар, ты же знаешь…

Слуги окружают Бальтазара. Весь дрожа, он снова садится.

Марк (Старому матросу, тихо). Ни в одном доме так серьезно не относятся к бабам, как здесь. Как все равно тот со своей арлезианкой. Думали, все кончено, нет никакой надежды, а потом, глядишь…

Слуги (бегут в глубину сцены). Вот они! Вот они!

Бальтазар (в сильном волнении). О боже мой! (Отходит в сторонку.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же. Роза, Франсе Мамай, Фредери, Виветта, Дурачок и бабушка Ренод.

Они появляются в глубине сцены, очень нарядные: женщины — в кружевных чепчиках, мужчины — в камзолах с разводами. Впереди всех старушка; она опирается на Виветту и Фредери.

Бабушка Ренод. Вот я и опять в старом Кастле. Погодите, дети, я хочу посмотреть…

Марк. Здравствуй, бабушка Ренод!

Бабушка Ренод (низко кланяется ему). Кто этот красивый господин?.. Я его не знаю…

Роза. Это мой брат, бабушка Ренод…

Франсе Мамай. Хозяин Марк.

Марк (поправляет его). Капитан!

Бабушка Ренод. Мое почтение, хозяин!

Марк (стиснув зубы, в бешенстве). Хозяин, хо-зя-ин!.. Не видят они моей фуражки, что ли?

Дурачок (хлопает в ладоши). Какие красивые в этом году деревья в честь Ильи-пророка!

Бабушка Ренод. Мне так приятно снова все это увидеть! Ведь так давно… со времен твоей свадьбы, Франсе…

Фредери. Тебе все здесь знакомо, бабушка?

Бабушка Ренод. Конечно. Вот здесь питомник шелковичных червей, там сараи. (Подходит к колодцу.) О, колодец!.. (Тихо смеется.) Господи! Ну кто поверит, чтобы от дерева и камня так сжималось сердце!..

Марк (слугам, тихо). Погодите, сейчас мы посмеемся. (Подходит к старушке, осторожно берет ее под руку и ведет туда, где, прижавшись к стене, стоит Бальтазар.) А его ты узнаешь, бабушка Ренод?.. Ведь он твой ровесник.

Бабушка Ренод. Боже милостивый! Это… это Бальтазар!..

Бальтазар. Доброго здоровья, Ренод! (Делает шаг по направлению к ней.)

Бабушка Ренод. Милый… милый Бальтазар!..

Они молча смотрят друг на друга. Все почтительно отходят в сторону.

Марк. Хе-хе! Старые голубки!

Роза (строго). Марк!

Бальтазар (тихо). Это я виноват. Я знал, что ты должна прийти. Я не должен был здесь оставаться.

Бабушка Ренод. Почему?.. Чтобы сдержать нашу клятву?.. Полно! Теперь это уже не важно. Это уж воля божья, чтобы мы еще раз встретились перед смертью, для того-то он и вложил любовь в сердца этих детей. Что ж, мы заслужили от него награду нашей стойкостью.

Бальтазар. О да, стойкость нужно было проявить большую! Сколько раз, перегоняя свое стадо, я видел дым твоего очага! Он точно подавал мне знак: «Иди сюда!.. Она здесь!..»

Бабушка Ренод. И мне стоило больших усилий, чтобы не побежать к тебе, когда я слышала лай твоих собак и издали узнавала тебя по длинному плащу. Но теперь наши страдания кончились, и мы, не краснея, можем смотреть друг другу в глаза… Бальтазар!

Бальтазар. Ренод!

Бабушка Ренод. Тебе не стыдно обнять такую морщинистую старуху, как я?

Бальтазар. Что ты!..

Бабушка Ренод. Так прижми меня посильней к своему сердцу, мой верный друг. Вот уж пятьдесят лет, как за мной этот долг, этот дружеский поцелуй.

Продолжительный поцелуй.

Фредери. Долг — вещь хорошая! (Сжимает Виветте руку.) Виветта! Я тебя люблю…

Виветта. Правда?

Марк (подходит). Бабушка Ренод! А не пойти ли нам на кухню — посмотреть, что сталось с вертелом с тех пор, как ты его не видела?

Франсе Мамай. Он прав… Пора и за стол! (Берет под руку старушку.) Все. За стол! За стол!

Бабушка Ренод (обернувшись). Бальтазар!..

Роза. Пойдем, пастух.

Бальтазар (в сильном волнении). Иду…

Все уходят налево. Сцена на несколько секунд остается пуста. За кулисами играет музыка. Темнеет.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Фредери и Виветта выходят из дому.

Фредери (подводит Виветту к колодцу). Виветта! Посмотри на меня… Что с тобой? Ты чем-то недовольна.

Виветта. Да нет, Фредери!

Фредери. Молчи, не лги, тебя что-то мучает, отравляет тебе радость нашей помолвки. Я догадываюсь: тебя пугает твой больной. Ты еще не уверена в нем… Успокойся! Клянусь тебе, я здоров!

Виветта (качает головой). Иногда и я в это верю, а потом…

Фредери. Ты помнишь тот год, когда я так сильно болел? От всего этого у меня сохранилось только одно воспоминание: то утро, когда открыли мое окно. Какой чудесный аромат влился в мою комнату вместе с ветром Роны!.. Я мог бы назвать все травы, над которыми он пролетал. Не знаю, почему, небо мне показалось светлее обычного, на деревьях было больше листьев, овсянки лучше пели, мне было так хорошо!.. И тогда вошел врач, поглядел на меня и сказал: «Он здоров!..» Сейчас я стал такой же, как в то утро, и небо такое же, и так же спокойно у меня на душе… Я хочу одного — склонить голову тебе на плечо и чтобы так было всегда… Теперь ты веришь, что я здоров?

Виветта. Так это правда: ты меня любишь?..

Фредери (тихо). Да…

Виветта. А другая?.. Та, которая причинила тебе столько зла, — о ней ты больше не думаешь?

Фредери. Я думаю только о тебе, Виветта…

Виветта. Но…

Фредери. Какую клятву я должен тебе дать?.. Я же тебе сказал: ты одна в моем сердце… Забудем это ужасное прошлое. Оно для меня не существует.

Виветта. Тогда зачем же ты хранишь вещи, которые тебе о нем напоминают?

Фредери. Я… я ничего не храню.

Виветта. А письма?..

Фредери (поражен). Откуда это тебе известно?.. Да, правда, я их долго хранил. Мной владело нездоровое любопытство, я хотел узнать, кто этот человек. А теперь — смотри! (Распахивает куртку.)

Виветта. Их там уже нет?

Фредери. Сегодня утром Бальтазар их отнес.

Виветта. Правда, Фредери? (Бросается ему на шею.) Как я счастлива!.. Если бы ты знал, как я страдала из-за этих проклятых писем!.. Когда ты прижимал меня к своему сердцу и говорил: «Я люблю тебя!» — я чувствовала, что они у тебя там, под курткой, и я тебе не верила.

Фредери. Значит, ты мне не верила и все-таки хотела быть моей женой?

Виветта (улыбаясь). Это мешало мне верить, но не мешало любить…

Фредери. Сейчас, когда я говорю: «Я люблю тебя!» — ты мне веришь?

Виветта. А ты попробуй, скажи…

Фредери. Ах ты, моя дорогая! (Прижимает ее к себе, и, крепко обнявшись, они медленно идут к выходу и скрываются за сараями.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Митифьо и Бальтазар, потом Фредери и Виветта.

Митифьо быстро входит, делает несколько шагов по опустевшему двору, потом подходит к дому, собирается постучать, но в это время дверь открывается и появляется Бальтазар.

Бальтазар. Это ты?.. Что тебе нужно?

Митифьо. Мои письма!

Появляются Фредери и Виветта.

Бальтазар. То есть как твои письма?.. Я же отнес их утром твоему отцу. Ты не из дому?

Митифьо. Я две ночи провел в Арле.

Бальтазар. Значит, это продолжается?..

Митифьо. Конечно!..

Бальтазар. А мне казалось, что после истории с письмами…

Митифьо. Когда становишься подлецом из-за женщины, она все готова простить!

Бальтазар. Ну, желаю тебе всего доброго, парень! Здесь, слава богу, этому безумию пришел конец. Через четыре дня малый женится, и уж на этот раз на честной девушке.

Митифьо. Да, да, он, конечно, счастлив. Приятно любить друг друга и быть чистым перед небом и людьми, гордиться той, которую любишь, иметь возможность сказать всем: «Смотрите, это моя жена!» А я прихожу ночью, как вор. Днем прячусь, брожу вокруг да около, а потом, когда мы остаемся одни, начинаются сцены, ссоры! Откуда ты пришла?.. Что ты делала?.. С кем ты разговаривала?.. Сколько раз, когда я ее ласкал, я готов был задушить ее, чтоб она больше меня не обманывала…

Фредери и Виветта, обнявшись, проходят по сцене.

Тяжело жить, когда жизнь — сплошная ложь и недоверие! Но, к счастью, это скоро кончится. Теперь мы будем жить вместе, и горе ей, если…

Бальтазар. Ты женишься на ней?..

Митифьо. Нет, я ее увезу. Если ты будешь ночью на пастбище, то услышишь: кто-то мчится по равнине бешеным галопом. Красавица будет лежать поперек седла, и клянусь: держать ее я буду крепко.

Бальтазар. Так она тебя очень любит, окаянная арлезианка?..

Фредери (останавливается в глубине сцены). А?..

Митифьо. Да… Это ее минутная прихоть. А затем, ей очень по душе похищение. Ей больше всего нравится скакать по большим дорогам, кочевать с одного постоялого двора на другой, больше всего она любит всякие перемены, страх, преследование… Она вроде тех морских птиц, которые поют только в грозу…

Фредери (в бешенстве, тихо). Это он! Наконец-то!..

Виветта. Уйдем, Фредери!.. Уйдем отсюда!

Фредери (отталкивает ее). Оставь меня!

Виветта (жалобно). Нет, ты ее не разлюбил!.. Фредери!..

Фредери. Уходи… Да ну, уходи! (Вталкивает ее в дом, потом возвращается и слушает.)

Митифьо. А меня эта поездка пугает. Я все думаю о моем старике, — ведь он останется совсем один, — о лошадях, о хижине, думаю о том, как легко жить честному человеку, и о том, что и у меня могла бы быть такая жизнь, если бы я ее не встретил.

Бальтазар. Зачем же ты едешь? Бери пример с нашего парня. Откажись от нее и женись на другой.

Митифьо (тихо). Не могу… Она так хороша!..

Фредери (подбегает). Не тебе судить, как она хороша, ничтожество! Что тебе нужно было напоминать мне об этом? (Со злобным смехом.) Мужик!.. Такой же мужик, как я!.. (Наступает на него.) Ты завидуешь моему счастью, и ты пришел мне об этом сказать прямо из ее объятий, на губах у тебя еще не остыли ее поцелуи. Ты не можешь понять, что за один миг страсти, о которой ты тут говоришь, за то, чтобы хоть одну минуту побыть на твоем месте, я отдал бы всю мою жизнь, я отдал бы весь мой рай за один час твоего ада… Будь же ты проклят, зловещий барышник!.. Мне еще больнее видеть тебя, чем ее… Ко мне опять вернулась та мучительная страсть, от которой я едва не умер. Теперь все кончено: я погиб. Ты будешь таскаться по дорогам с твоей возлюбленной, а здесь будут плакать женщины… Так нет же! Этому не бывать, не бывать! (Хватает молоток.) Защищайся, разбойник, защищайся, я убью тебя, я не хочу умирать один!

Митифьо отступает.

Вся сцена идет под приближающийся стук тамбуринов.

Бальтазар (бросается к Фредери). Сумасшедший! Что ты делаешь?

Фредери (борется с ним). Пусти меня!.. Сначала — его, потом — арлезианку!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Роза.

В тот момент, когда Фредери настигает Митифьо, между ними становится Роза. Фредери шатается и роняет молоток. В это время около дома появляются люди с колышущимися факелами; они танцуют фарандолу и кричат: «Илья-пророк!.. Илья-пророк!..»

Танцоры. Илья-пророк, Илья-пророк! Фарандола!

Жители фермы (выходят на балкон.) Илья-пророк!.. Илья-пророк!..

Песни и танцы.