Глава 16 «Недоучка»

Канье Уэст был иным. Он был чутким, артистичным и целеустремленным молодым человеком, воспитанным в чикагской семье. Когда Ким познакомилась с ним, он продюсировал написанный им для Брэнди трек под названием «Talk About Our Love», и они записывали его в студии «Рекорд Плант» в Голливуде. Ким в то время работала на Брэнди, и легенда гласит, что она приготовила всем, включая Канье, по чашке чаю.

Он уже был признан одним из самых талантливых молодых людей в современной музыке, но ему еще только предстояло стать той загадочной и противоречивой фигурой, какой он является сегодня. Он не был мальчиком с улицы или из неблагополучного бедняцкого района. Он не растрачивал свои отроческие годы, продавая наркотики; он работал в «Гэп» и телефонном маркетинге.

Когда Канье впервые встретился с рэпером Джей-Зи, на нем была розовая рубашка, стильный спортивный пиджак, брюки, пошитые на заказ, и туфли от Гуччи. Он смахивал скорее на студента колледжа с Восточного побережья, чем на подающего надежды рэпера. Как он сам вспоминал, «это работало против меня – то, что я не носил мешковатые джинсы и толстовки, что я никогда не торговал наркотиками».

Канье Омари Уэст родился 8 июня 1977 года в Атланте, штат Джорджия. На суахили его имя означает «единственный» (среднее имя – Омари – означает «мудрец»), и ему суждено было остаться единственным ребенком у его родителей, Рэя и Донды Уэст. В первые три года брака его родители были полны решимости сосредоточиться на своей карьере и не заводить детей. Однако потом Донда передумала и убедила мужа, что им следует попробовать завести ребенка.

Оба его родителя – люди высокообразованные. Рэй Уэст был из семьи военных, рос за границей и воспитывался в местах, где в основном жили белые. В преимущественно «белом» в те времена Делавэрском университете он занялся политикой и был избран президентом Союза чернокожих студентов. Донда вспоминала, что он был «воинственным, пламенным, страстным и прежде всего очень-очень умным». Рэй выступал на митингах за неоднозначную партию «Черная Пантера». Канье говорил: «Он был сыном военного и вырос в Германии как единственный чернокожий паренек среди белых. Поэтому он искал место, где мог бы быть своим, частью какого-то движения, борьбы. И его приняли».

После колледжа Рэй занялся своей первой любовью в профессиональной сфере – фотографией, завоевывал награды и основал собственный бизнес в родном городе Атланте. Одним из его постоянных контрактов были съемки для Колледжа Спелмана – женского университета свободных искусств. Он познакомился с Дондой, когда она работала в отделе связей с общественностью этого исторически «черного» учебного заведения. Таким способом она оплачивала свою учебу в магистратуре в Университете Атланты.

Они поженились через три месяца после первого свидания. Поначалу и Рэй, и Донда занялись преподавательской работой. Рэй вел курсы фотографии и журналистики в одном колледже, а Донда – английский и риторику в другом. Они оба решили продолжать учебу и жили в корпусе для состоящих в браке сотрудников в Обернском университете в Алабаме, где Рэй получил диплом магистра в области аудиовизуальных исследований и СМИ, а Донда готовилась к получению докторской степени по английскому языку.

В их браке начались неурядицы после рождения Канье, поскольку Рэй посвящал слишком много времени фотографии и недостаточно – семейной жизни. Когда их сыну было одиннадцать месяцев, они полюбовно разошлись. Рэй продолжал присутствовать в жизни Канье, но в основном мать воспитывала его в одиночку и была, в сущности, самым главным для него человеком, оказывая наибольшее влияние на его развитие.

Сын Донды и Рэя вырос личностью, одаренной богатым визуальным и вербальным воображением – впечатляющим сочетанием родительских талантов. Например, в песне «Talk About Love» он написал и исполнил рэп в центральной части, продюсировал трек и создал концепцию для клипа, сыграв в нем эпизодическую роль наряду с Рэем Джеем (с которым Ким незадолго до этого записала тот самый домашний порнофильм).

Когда Канье было три года, мать решила, что им необходимо полностью изменить свою жизнь. При поддержке тогдашнего бойфренда она получила работу в Чикагском государственном университете и перебралась в Иллинойс. Канье был не по годам талантливым ребенком, росшим с достаточно заботливой и разумной матерью, которая поощряла его усилия в том направлении, которое, как она считала, лучше всего подготовит его к жизни в этом мире. Донда хотела, чтобы у него была гарантированно высокая самооценка и вера в себя. Она писала:

«Я начала учить его любить себя. Я чувствовала, что должна делать это сознательно… Ему, как чернокожему и мужчине, нужно было быть сильным».

Многие ценности, которые Донда старалась привить сыну, были теми же ценностями, которые воспитывали в своей дочери родители Ким: честность, цельность и уважение к труду. Они каждое воскресенье ходили на богослужения во Вселенском храме Христа на Саут-Эшленд-авеню. Мать заботилась, чтобы Канье продолжал видеться с Рэем, проводя летние каникулы с отцом и его родителями. Рэй с годами стал более религиозным человеком, и посещение церкви было обязательным событием для его сына всякий раз, как тот приезжал в гости. Иногда они, разговаривая по телефону, читали одну-две молитвы, прежде чем окончить разговор. В конечном счете Рэй отказался от своей работы фотографа и переехал в Мэриленд, где стал христианским лектором.

Желание Донды воспитать в сыне уверенность, вероятно, заложило основу того качества, которое в личности взрослого Канье многие воспринимают как высокомерие. Его внутренняя уверенность позволила ему выражать свои творческие идеи начиная с самых ранних лет. Уже в три года он мыслил нестандартно. Мать говорила ему, что банан желтый, а он рисовал банан карандашами, а потом раскрашивал его в фиолетовый цвет, потому что ему хотелось, чтобы этот плод выглядел именно так.

Уверенность Канье в себе была очевидна. Когда он держал экзамен в начальную школу, его попросили нарисовать мужчину – задание слишком скучное и простое; поэтому он сказал экзаменаторам, что нарисует мужчину и оденет его в футбольную форму. Он с легкостью прошел испытание и был принят в начальную специализированную школу «Вандерпул» на Саут-Проспект-авеню, которая имела прочную репутацию заведения, поощряющего в детях художественные наклонности.

Учась в этой школе, Канье заинтересовался модой и набрасывал проекты нарядов, которые собирался производить, когда у него будет собственный модный бренд. Вплоть до этого момента его вполне устраивало то, что мать выбирала ему одежду, обычно покупая ее в бюджетных магазинах: при небольшой зарплате ей приходилось осторожничать, чтобы не избаловать ребенка. Однако она подогрела его интерес к собственной внешности, купив Канье первую пару кроссовок «Эйр Джордан», когда ему было десять лет. Они стоили 65 долларов, так что это был роскошный подарок.

Донда расширяла образование сына, беря его с собой в поездки по США. Они ездили в Вашингтон – не только для того чтобы посмотреть Белый дом, но и на экскурсию по Смитсоновскому институту. Во время поездки в Сент-Луис они ходили в зоопарк, но Донде хотелось, чтобы сын также оценил «Врата Запада» – вызывающий благоговение памятник, который является международно признанным символом этого города. Будучи преподавателем английского языка, Донда ездила и за границу, но не могла брать с собой Канье. В 1987 году в рамках обмена между Нанкинским и Чикагским государственным университетами ей было предложено в течение года преподавать в Китае. Она собиралась отказаться от этой возможности, пока ее не уверили, что сын сможет поехать вместе с ней.

Китай стал потрясающим опытом для мальчика. Канье ездил на велосипеде в школу за восемь кварталов и был в центре внимания как единственный чернокожий учащийся. Другие ученики трогали его лицо, чтобы выяснить, не останется ли на пальцах краска. Стереотипы сильны – и, поскольку Канье был чернокожим, они хотели, чтобы он станцевал для них брейк-данс; к счастью, это удавалось ему превосходно.

Он с удовольствием удовлетворял такие просьбы, но только в обмен на кебаб из баранины. Даже в свои десять лет он понимал, что у него есть кое-что ценное для других. В нем жил дух предпринимательства.

Единственным недостатком этого полного приключений года, за который Канье также успел побывать в Гонконге и Таиланде, были проблемы с языком. Из-за этого мальчик отставал в учебе. Он был вынужден перейти на класс ниже, пока Донда не решила обучать его дома. По возвращении в США Канье должен был сдать экзамены, чтобы учителя могли выяснить истинный уровень его знаний для определения в класс, и он показал себя настолько хорошо, что сотрудники школы не поверили его результатам и заподозрили, что мать помогала ему. Канье пришлось сдавать экзамены заново, и на сей раз экзаменатор стоял у него над душой. И снова он показал превосходные результаты.

Хотя у Канье никогда не было серьезных проблем в школе, однажды он все же опозорил мать, когда принес в класс порнографический журнал и был пойман с поличным в момент передачи его друзьям. Кода учитель потребовал сказать, где он добыл порно, Канье сказал, что нашел в шкафу у матери. Донда готова была провалиться сквозь землю, когда ее вызвали в школу и рассказали, что случилось. Канье признавал, что интерес к сексу пробудился в нем довольно рано и что в четырнадцать лет он смотрел фильм в жанре хард-порно, записанный на видеокассету. Расстроенная мать заставила его написать эссе на тему «Воздействие просмотра фильмов категории Х на мальчика-подростка». Это «наказание» не погасило его энтузиазм по поводу противоположного пола, зато помогло оценить преимущества научного подхода.

К двенадцати годам Канье был поглощен вопросом своего внешнего вида. Мать в шутку говорила, что он теперь «мистер Гуру Стиля». Еще учась в школе, он сам стирал и гладил свои вещи, чтобы гарантированно выглядеть безупречно в любой момент. Однажды, когда Донда выдала ему двести долларов на покупку одежды для нового школьного года, он вернулся домой всего с двумя рубашками и одной парой джинсов. Уже тогда его предпочтения обходились дорого.

Кроме того, Канье стал одержим модой и стилем. Донда вспоминала: «Внутри него словно вспыхнул свет, и ту же энергию, которую вкладывал в рисование и музыку, он стал вливать в сочетания нарядов и умение хорошо одеваться. Это давалось ему без усилий». В пятнадцать лет Канье взялся даже быть личным стилистом для матери: «Он критиковал все, что я надевала, каждый раз, когда мне нужно было куда-то выйти. Иногда он вел себя по-доброму. В другие моменты был жесток».

В школе он вместе с троими друзьями образовал музыкальную группу под названием Quadro Posse. Канье был ответственным за стиль группы. Он любил гармонию во всем. Когда группа участвовала в школьном конкурсе талантов (победив в нем), он решил, что они все должны быть с головы до ног одеты в черное. Канье тщательно следил за тем, чтобы обувь у него была именно такая, как надо, говоря матери: «Самый клевый прикид можно испортить обувью».

Неудивительно, что они с Ким были абсолютно родственными душами. Если бы они решили воспользоваться услугами брачного агентства, их свели бы немедленно и рекомендовали пожениться.

Окончив обучение в «Вандерпул», Канье поступил в школу «Поларис» в богатом юго-западном пригороде Чикаго, Оук-Лон. Академические требования там были высокими, но Канье справлялся с ними сравнительно легко. Его учителя вспоминают, что он говорил всегда все, что было на уме, не думая о последствиях сказанного. Одна из его учителей, Кэрол Бейкер, рассказывала, что он легко отвлекался, часто черкал что-то на бумаге, рисовал или писал, вместо того чтобы быть внимательным в классе: «Тогда я назвала бы это стихами, но на самом деле это был рэп».

Его мать утверждала: чтобы добиться успеха, он должен получить образование. «Она была из тех мамочек, что ухватят отпрыска за ухо и потащат по коридору, если необходимо, – говорила Бейкер. – Я никогда не видела, чтобы она действительно так делала, но она была именно такого типа мамой».

Одним из увлечений Канье, которое Донда с удовольствием поощряла, была музыка. Уже в юном возрасте он был яростно честолюбив. Его учительница физкультуры Мэрилин Гэннон вспоминала его как «маленького мальчика с большими мечтами», который почти ежедневно твердил ей, что собирается стать лучшим рэпером мира. Она неизменно отвечала ему: «Хорошо, Канье, а теперь можешь вернуться в строй».

Характерной чертой, которая выделяла Канье на фоне сверстников, была любовь ко всем видам музыки. Мальчишкой он изображал на конкурсах талантов Стиви Уандера – и часто у него неплохо получалось. Он слушал Джорджа Майкла, Фила Коллинза и Майкла Джексона, которые сами писали музыку для своих песен. Его любимой группой была Red Hot Chili Peppers. Впоследствии он стал известен как человек, привносящий в свою музыку множество разнообразных элементов.

Свою первую настоящую рэп-композицию Канье сочинил в тринадцать лет. На ее создание его вдохновила любимая книга Доктора Зюсса «Зеленая яичница с ветчиной». Он убедил мать заплатить немалую сумму – 25 долларов в час – и дать ему достаточно времени на запись этой песни в маленькой подвальной студии, которую вряд ли можно было назвать высокотехнологичной: микрофон там свисал с потолка на проводе. Та запись не была опубликована, но лиха беда начало…

В четырнадцать лет он купил себе первый синтезатор, потратив на него пятьсот долларов собственных сбережений и еще тысячу, которую щедрая мать вручила ему в качестве рождественского подарка. С этого момента и впредь Канье жил одним своим синтезатором и теми битами, которые мог на нем создавать. В поп-музыкальном мейнстриме битом назывался бы инструментальный трек, на который накладывается вокал. В хип-хопе это трек, часто использующий сэмплы из других песен, на который накладывается рэп. Канье общался с ведущим продюсером молодежного хип-хопа No I.D., который взял его под крыло после знакомства, организованного их мамами, которые обе работали в Чикагском государственном университете.

Как и Ким Кардашьян в Лос-Анджелесе, Канье начал работать еще подростком, чтобы позволить себе покупать ту одежду, какую хотел, ездить на видавшем виды «Ниссане» и ухаживать за девушками. Он торговал ножами вразнос и работал зазывалой у входа в магазин «Гэп», стараясь убедить молодых чернокожих зайти внутрь. Для развлечения прохожих он сочинял рэп-речевки: «Добро пожаловать в «Гэп». У нас есть джинсы для вас…»

По окончании школы Канье получил стипендию на обучение в Американской академии изобразительного искусства, но его больше интересовала музыка. Он перевелся на факультет английской литературы в Чикагский государственный университет, где его мать теперь была заведующей кафедрой, но там ему тоже не понравилось. Он ушел из колледжа, явно разочаровав этим поступком мать. На сердце у нее стало легче, когда он продал ряд битов известному чикагскому рэперу Грэвити за 8800 долларов.

Донда рано вышла на пенсию, чтобы вместе с сыном перебраться в Нью-Йорк, где было больше возможностей, и взяла на себя роль менеджера Канье. В сущности, она была «мамаджером» еще до того, как Крис Дженнер стала выступать в этом качестве для своих детей. Канье привлек интерес Джей-Зи и совершил прорыв в «высшую лигу», когда спродюсировал пять треков на альбоме-«миллионнике» этого мастера рэпа, «The Blueprint», вышедшем в 2001 году. Практически в одночасье Канье стал одним из крупнейших продюсеров в США, но был расстроен тем, что не удалось самому исполнить свой материал. Ему, элегантному и невысокому, не хватало грозного вида гангста-рэперов, которые в то время доминировали на хип-хоп-сцене.

Он продолжал писать, сочинив два трека, которым предстояло стать классикой рэпа, «Jesus Walks» и «Hey Mama». Последний трек был данью уважения матери, которая всегда ставила благополучие и счастье сына выше собственной личной жизни. В конечном счете сооснователь Roc-A-Fella Деймон Дэш подписал с Канье контракт как со студийным артистом, и он вылетел в Лос-Анджелес для создания альбома.

Альбом едва не остался неоконченным. После долгого вечера в студии Канье уснул за рулем арендованного «Лексуса» – и счастье, что не лишился жизни. Подушка безопасности не сработала, и он врезался лицом в рулевое колесо, в результате сильно раздробив челюсть и нос. Его подруга, Сумеке Рейни, вместе с Дондой первым же рейсом вылетели из Ньюарка, чтобы дежурить у его койки в больнице «Седарс-Синай».

Отношения Канье с Сумеке были непубличными, и он редко говорит об этом, но они встречались семь лет, и с тех пор Сумеке ни разу не воспользовалась этим фактом ради славы. Она время от времени пела тексты в его песнях, но гораздо важнее то, что ее отец подарил Канье целую коробку соул-синглов, которые рэпер тщательно и методически изучил и использовал для сэмплирования своих ранних записей. Говорят также, что он сказал ее умирающему отцу, что когда-нибудь женится на Сумеке, – этому обещанию не суждено было сбыться.

Число людей в биографии Ким, на которых так или иначе повлияли страшные дорожные аварии, выходит за рамки средней статистики. В подростковом возрасте на машине разбилась Хлои; родной отец Крис Дженнер погиб в аварии; еще одна фатальная авария стала причиной смерти брата Брюса; в 2011 году в Нью-Йорке в аварию с фатальным исходом попала машина Ламара Одома, за рулем которой был шофер; в 2014 году сам Брюс врезался на своем «Кадиллаке» в другую машину, что привело к гибели человека. И еще Канье, которому просто повезло остаться в живых.

Он провел в больнице две недели, способный питаться только через соломинку, поскольку его раздробленную челюсть пришлось скреплять проволокой. Чудесное спасение кардинально изменило его жизнь, и его песни стали более осознанными и честными. Вплоть до этого времени Канье пытался быть «нереально крутым» в текстах и музыке, потому что такова мода. Теперь же он сочинил и записал прорывную песню «Through the Wire», которую пел, буквально скрипя зубами.

Он сочинил ее в больнице и, как обычно делал со своими песнями, просто запомнил наизусть. Ему не нужно было записывать тексты. Он читал рэп о том, как половину челюсти буквально вбило ему в глотку. В этой песне он использовал сэмпл записанной в 1984 году большой баллады Чаки Кан под названием «Through the Fire», изначально спродюсированной Дэвидом Фостером. Канье записывал ее в студии «Рекорд Плант», когда ему еще не сняли проволоку с челюсти. Когда Чака согласилась на использование ее вокала, она не представляла, что он собирается его ускорить и «заставить меня пищать, точно бурундук».

После релиза песни в сентябре 2003 года она вошла в «горячую двадцатку» хитов и в США, и в Великобритании. Что еще важнее, она показала всем, что Канье – исключение из правила, что из продюсеров не выходят хорошие рэперы. Видеоклип, который он профинансировал сам, завоевал хип-хоп-премию «видео года» в 2004 году, присуждающуюся журналом «Сорс».

Этот трек стал краеугольным камнем его дебютного альбома «The College Dropout», который был распродан в США в количестве 3,4 миллиона экземпляров и завоевал ему репутацию одного из ведущих рэп-артистов своего поколения. Он также принес Канье премию «Грэмми» за лучший рэп-альбом – первую из 21 завоеванных им, – сделав его самым успешным современным артистом на престижной ежегодной церемонии. Второй сингл, «Slow Jamz», записанный совместно с Твиста и Джейми Фокс, впервые обеспечил Канье первую строчку в списках хитов. «Нью-Йорк Таймс» назвала «The College Dropout» «концептуальным альбомом о недоучке-студенте, игривым собранием пати-песен и 76-минутной оргией ковыряния в носу».

Канье прыгнул на первые страницы газет в сентябре 2005 года, во время телемарафона по сбору средств в пользу жертв урагана «Катрина» в Новом Орлеане. Он начал с неприятных истин о жертвах. Сказал, что СМИ называют белую семью «ищущей пропитание», а семью чернокожих – мародерами. Закончил он простым замечанием, которое слышалось в те дни во всем мире: «Джорджу Бушу наплевать на чернокожих». Канье не планировал это говорить, но позволил душеному порыву взять верх над рассудком. Это был только первый из множества его противоречивых поступков.

Донда Уэст гордилась честностью сына. Памятуя о той битве против расовых предрассудков, которой она была свидетельницей всю жизнь, она верила, что Канье сказал правду. Донда переехала с Восточного побережья на Западное, чтобы быть со своим сыном. Вначале она была рядом, помогая ему выздоравливать после страшной аварии; затем осталась, чтобы присматривать за его делами. Донда была главным управляющим «Уэст Брендс», компанией-учредителем бизнес-предприятий Канье. Она председательствовала в Фонде Канье Уэста, некоммерческой образовательной организации, которая работала над сокращением числа недоучившихся школьников и улучшением грамотности. Она также была человеком, чье мнение больше всего значило для Канье.

Донда внезапно умерла в Беверли-Хиллз в ноябре 2007 года, на следующий день после косметической операции, включавшей уменьшение груди и липосакцию. Ей было 58 лет. Коронер сказал, что окончательную причину смерти установить невозможно, но констатировал, что «множественные послеоперационные факторы могли сыграть свою роль в ее смерти». Однако сам Канье считал, что она умерла от какой-то и прежде существовавшей болезни коронарной артерии.

Канье был вне себя от горя. Перед смертью Донда написала книгу под названием: «Воспитание Канье: Жизненные уроки от матери звезды хип-хопа», в которой описывала свою любовь к сыну и восхищение им. Эти нежные чувства были взаимными. После ее смерти он был безутешен.

В это время он был на середине тура по Европе и отменил некоторые концерты. Спустя неделю, в Париже, ему потребовалась помощь, чтобы спуститься со сцены, когда он собрался спеть «Hey Mama». Канье дал себе некоторое время на скорбь, но в феврале 2008 года присутствовал на вручении «Грэмми». На сей раз он спел глубоко эмоциональную версию этой песни, и на его голове было выбрито слово «МАМА».

Отец Ким, Роберт Кардашьян, в момент смерти был на год старше Донды. Это чувство утраты дополнило узы общности между Канье и Ким. Она говорила: «Я по-настоящему понимаю, что он чувствовал после ухода матери. Он способен искренне сочувствовать мне в связи со смертью отца». В общем, они не могли не осознать, что созданы друг для друга, – это был лишь вопрос времени.