1990 год

1 января

Гости разъехались с первой электричкой. (Нас – четверо.) Самочувствие Вени неважное. Весь день наверху. Галя топит печь. Веня сказал, что 28-го испытывал за меня жуткую тревогу, непонятно с чем связанную. Даже записал об этом в дневнике. Слышу это от него не в первый раз. Еще в Тольятти он мне писал: «Ни о ком на свете, пустушка, я так не тревожусь и так неотвязно-постоянно не помню, как о тебе, бестолочь». Галя с Веней и Клавдией Андреевной вспоминают некоторые детали Нового года. Когда Ольга Осетинская повисла у Вени на шее, Клавдия Андреевна сказала: «Наташа, что же ты смотришь?», а за разыгранное мною равнодушие получила от Вени оплеуху, что вызвало черные слезы. Клавдия Андреевна никак не могла предположить, что Веня может ударить. Галя в шутку называла мою маму «любимой Веничкиной тещей».

____________

2 января

Самочувствие получше, но на улицу почти не выходит. Галя ко мне миролюбива. Веня хочет, чтобы она купила в этом году дом, но не дальше 100 км от Москвы и 5 км от станции. Вспомнил, что 14 марта у меня день рождения. Гале: «И этой дурочке исполнится 48. Старушенция». Очень смешно просит меня подольше не стареть: «Тебе это очень не пойдет». В 7 вечера собираюсь в Москву. Провожает до «Шоколадки». Любуемся луной. Напеваю Лещенко: «Светит месяц…» Просит повторить. Приглашает 5-го в Москву на Флотскую. Поедет за три месяца получать пенсию. Просит быть дома. Будет звонить.

____________

13 января

Приезжаю в Абрамцево в 7 вечера с обещанными Герценом, Бродским и коньяком. Мороз (–25°). Еле доползла. Оказывается, Галя по своей инициативе ходила меня встречать на станцию, прихватив валенки, но почему-то разошлись. Втроем уютно отмечаем старый Новый год. Заглядывает Леонтович, но, не дождавшись 12-ти, уходит. Уже совсем поздно идем к нему с Галей за «Советской культурой» от 6 января.

В ней восторженная рецензия Наталии Колесовой на «Вальпургиеву ночь» в постановке В. Беляковича (Театр на Юго-Западе) под названием «Евангелие русского экзистенциалиста», а Веничка дал мне почитать интервью с ним И. Тосунян «От Москвы до самых Петушков», опубликованное 3 января в «Литературной газете».

Сообщил приятные новости: на Рождество было много гостей. По заказу журнала (?) собираются расширить «Лениниану». Приезжал директор из «Интербука» по поводу контракта. Письма от издательств Италии и ГДР. Приглашения в Бельгию и Швейцарию.

____________

14 января

Отъезд Гали в Москву. Короткие прогулки по поселку. Смотрели по телевизору начало армяно-азербайджанской войны. С Леонтовичем обсуждали «Память», вспомнив и С.М. С отвращением фыркает. Веня подливает масло в огонь: «Она, наверное, уже родилась с глазами эсэсовки». Рассказал, как однажды она ему говорила: «Веничка, лучше, чем водку пить, узнай, у кого кто отец, кто дед и т. д.».

Спрашиваю: «Так зачем же ты дружишь с ней?» Веничка: «А я сижу и тихонько наблюдаю… и потом, в свое время, она сделала для меня что-то хорошее». (В доме Светланы Мельниковой в Царицыне Ерофеевым было написано эссе о Василии Розанове.)

Веничка все время топит печку, забыв про экономию дров. Спрашивает: «Ты не заметила, что я все время топлю? Это я для тебя. Ни о ком я столько не вспоминаю и не думаю, как о тебе, уж поверь мне. Купи себе красивую юбку и брюки. Тебе идут каблуки и не идут морщинки под глазами. Когда печатаешь, подкладывай под себя для тепла что-нибудь на стул. Галя не верит в твою самоотверженность, а я ей привел пример с валенками. Жаль, что я не могу ей рассказать, как на улице в мороз ты грела мои окоченевшие руки. Любая барышня на твоем месте визжала и охала бы».

____________

15 января

Чудесный день. Три раза гуляли. В центре поселка – зажженная елка. В доме трещит печь. Настроение у Венички прекрасное. Изучает «Огоньки». Я щелкаю на машинке тексты к каталогу персональной выставки В. Яковлева в Фонде культуры. Показываю Вене текст В.А. Ерофеев: «Напыщенно. Писать надо, как говоришь». Зачитал мне записку Льва Кобякова по поводу нашего плохого поведения с Ольгой Осетинской в новогоднюю ночь.

По программе «Время» – страшные события в Баку и Азербайджане. Вечером – в Азербайджане введение чрезвычайного положения.

____________

16 января

Приезд Галины. Новость: 20-го на Малой Бронной премьера «М – П». Будет снимать «Би-Би-Си». Веничка, конечно, меня приглашает. Галя не очень-то, но вдруг предлагает подарить мне пишущую машинку «Москва»: «Возьми. Нам привезут электрическую». Собираюсь в Москву. Веня провожает до «Шоколадки»: «Не доживу до февраля, не доживу до марта!» и т. д.

____________

20 января

Премьера. До начала спектакля 15 минут, а Ерофеева все нет. Народ толпится на улице в ожидании его приезда. Появление «Би-Би-Си» во главе с Полем Павликовски. Не дождавшись контрамарок, покупаем билеты. В 7.05 в сопровождении Гали и Любчиковой в ложе появляется Ерофеев. Настроение и самочувствие у него, сразу видно, неважные. Мрачен. Я – напротив ложи, в четвертом ряду партера. Все время с Веничкой переглядываемся. Спектакль, конечно, оставляет желать лучшего. В антракте Ерофеев в ложе один. Жестом заманивает меня к себе. Тут же подплывает камера «Би-Би-Си». Тут же выплываю из ложи, во избежание Галиного раздражения. Затем банкет. Веня подписывает актерам сценарий. С режиссером Портновым обсуждается его разрешение на постановку в театре «Фанни Каплан».

____________

21 января

После банкета Веня в тяжелом, неуравновешенном состоянии. Все время прикладывается к коньяку. Страшный день ссор, выяснений отношений. Ко всем придирается. Мне: «Я все время наблюдал за тобой из ложи. У тебя было такое глупое лицо, будто ты ничего не понимаешь». Гале: «Зря ты считаешь, что девчонка любит влезать в кадр» (имея в виду мой побег из ложи при съемках «Би-Би-Си»). Галя: «А американские фотографии?» Мне, с легкой досадой: «На банкете на тебя обратил внимание Портнов. Все время поглядывал…»

Рассказываю Веничке, что ассистент Осетинского, некий Виталий, любезно, тайно переписал мне кассету – интервью с ним Осетинского. Веничке, непонятно почему, послышалось, что Виталием я назвала его. Страшный взрыв: «Отказываю от дома. Чтобы ни на Флотскую, ни в Абрамцево не приезжала! Я думал – это моя последняя любовь, последняя женщина, а она оказалась с грязнецой». На глазах слезы. Еле помирились. Подписал афишу к «Петушкам»: «Наталье Шм., с любовью, которую она давно не заслуживает. Венед. Ероф. 20/1-90». И тут же: «Мне без тебя будет невыносимо».

Приезд Галиной подруги Нади «Балашихи». Очередной взрыв. Напомнил Гале, что ее тетка Любовь Андреевна не вернула ему какой-то свитер. Сказал, что больше не подпишет Гале ни одной доверенности и т. д., и т. д. Галя в ярости: «Милый, ты умрешь не от рака, не от сердца, а от жадности. Случайно создал шедевр и писать больше не можешь!» Первый раз вижу Ерофеева в оцепенении. Порываюсь уехать. Галя удерживает: «Ты уедешь, а мне что делать?» Остаюсь. К вечеру, немного успокоившись, Веничка сообщил мне, что Галя клюнула на подаренные мной ему деревенские, грубой вязки шерстяные носки: «Я ее терплю только потому, что она тебя чуть-чуть любит, не то что другие – только и ждут, чтобы что-нибудь да сорвать».

____________

22 января

На Флотской много гостей. Нагрянуло «Би-Би-Си». Снимают исполняющую романсы Любчикову. Особенно запомнилось: «Не уходи, побудь со мною». Прибытие гостей из Киева. Там тоже ставят «М – П». Приветы из Варшавы и Кракова. Веничка очень рад и несколько раз за день об этом вспомнил. Приезд Клавдии Андреевны. Галя просит ее заказать на завтра такси в Абрамцево. Ерофеев не отрывается от коньяка. Говорит, что никуда не поедет: «Там все подчинено не мне…»

Уехала в 8 вечера. Все остались. Веничка на прощание раздраженно махнул мне рукой. Галя спросила меня, когда снова приеду.

____________

23 января

Приезжаю на Флотскую в 8 вечера. По дороге, на «Пушкинской» по рассеянности чуть не попадаю под машину, напевая вчерашнее любчиковское: «Не уходи…» Дверь открывает новый друг семьи Мери. Холодно: «Не будите Веню. Он всю ночь не спал». На полу две рюмки, наполненная окурками пепельница. На кухне – гора немытой посуды. Уходит. Ерофеев сразу проснулся: «Я даю себя целовать только в щечку». Сказал, что Галя с Муравьевым на машине уехали в Абрамцево, что он сто раз спросил Галю и Мери, поеду ли я к ним туда. «Зачем ты их всех раздражаешь? – спросила его. – Ты же меня лишний раз ставишь под удар». – «А я специально так делаю, – ответил Веня. – Пусть они все знают, что у меня к тебе серьезное отношение». Неожиданная агрессия – обвинил в том, что вчера при съемках «Би-Би-Си» я кокетничала с Полем (перепутал с Ж. Г.). Скандал. Еле помирились.

____________

24 января

Гали нет. Несколько раз за вечер звонила Клавдия Андреевна. Весьма доброжелательна. Веня в тяжелом состоянии. Даже не раздражается, когда отказываю ему в коньяке. Дожидаюсь Галю. Приезжает. С Веней неприветлива. Со мною сурова. Говорит: «Мне все надоело. Я сдаюсь».

____________

25 января

Заезжаю на Флотскую. Полный мрак. На столе бутылка бормотухи (!). Депрессия. Заводит Свиридова. На мой приход почти не реагирует. Только: «Где ты была?» Галя рядом. Сосредоточенно пьет кофе. Похоже на выяснение деловых отношений. Вечером она мне звонит: «Заезжай, только ненадолго». Подошел к телефону Веня: «Завтра наконец еду в Абрамцево. Хорошо, если приедешь 3–4 февраля».

____________

3 февраля

Приезжаю в Абрамцево. Галя встретила дружелюбно. Говорит, что Веничка никого не хочет видеть. Все раздражают. Веничка рад моему приезду, но все время придирается: «Приехала силком» и т. д.

Вечером с собачкой заходит Леонтович. Веничка демонстративно (в 9 вечера) уходит спать, а до этого внимательно смотрел телевизор. Считает, что Горбачев на пленуме слетит и от этого худо будет всей стране.

Сказал, что 1-го его навещала Машенька Шавырина. Машенька – его верный, добрый друг и мне самой очень нравится. Сколько раз, ради Веничкиного спокойствия, она поддерживала меня в трудные минуты. И каждый раз я вспоминала его слова: «По отношению моих знакомых к тебе я определяю их отношение ко мне».

И еще новость. Поль Павликовски был в Добрынихе у Тихонова. Привез его в Москву, и Тихонов всю компанию возил в Петушки снимать фильм о Ерофееве.

____________

4 февраля

Утро. Наверное, из-за Веничкиных вспышек у меня плохо с сердцем. Приносит мне в комнату корвалол с громадным красным яблоком: «Как красиво! Девчонка с яблоком!..» Галя уезжает за лекарством. По ее просьбе два местных парня приносят Вене немного самогонки. После двух рюмок и легкого завтрака соглашается пойти погулять. Все время весело толкает меня в сугробы. Галя возвращается с «подарком». Пообедав, уже втроем, с санками и топором отправляемся впотьмах срубать засохшие ветки сваленного у дороги дуба. По очереди с Галей катаем друг друга на санках. Потом вдвоем – Веню. Вечером ветками растапливаем печь. Чай с сырниками. По телевидению – «Новости». Уютно. Веничка чувствует себя прекрасно. Прошелся по Лиле: «Пожалела нас сфотографировать, а ведь зима проходит». Решил даже сделать приписку к моему письму ей, чтобы выразить свое недовольство.

Еще несколько рюмок, и снова мрачен. С трудом уговариваю его перед сном еще погулять. Соглашается. Но ведет он меня не на дорогу, а в сад, где на склоне в лес еле-еле протоптана тропа. Идем. Спотыкаемся. Падаем… Веня: «Я предчувствовал, что после операции найдется девчонка, которая приласкает меня, и ею оказалась ты…»

Возвращаемся. Галя невозмутимо напевает: «Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра…» Подписал афишу к «Вальпургиевой ночи» на Малой Бронной: «Милой и глупейшей Наталье от Венед. Ероф. с прежней любовью. Ер. 4/II-90 г.».

____________

5 февраля

Утро. Галя приносит мне в постель кофе! А Веничка рюмку клюквенной водки. Слушаем по телевидению «Евгения Онегина». Галя уезжает по делам в Москву. К вечеру – приход Леонтовича. Ерофеев притворился спящим. В последнее время он почему-то его очень раздражает. Даже заступаюсь за него… Пью с ним чай. Непонятно о чем беседуем. Наконец уходит. Укладываю Веничку спать – горячее молоко и две таблетки снотворного.

____________

6 февраля

Идем встречать Галю. Она должна привезти Вене посылку из Питера. Ему, как малому дитяти, не терпится узнать, что в ней. Галя почему-то задержалась. Веня очень расстроен. Гуляем почти 3 часа. Все острит по поводу намеченного на 5-е мая, по свидетельству Светланы Мельниковой, погрома. Меня предлагает спрятать в шкафу. «Но при случае, – говорит он, – выдам, если предложат хорошую закуску. Жертвой еще намечается живущий неподалеку Евгений Пастернак, ну а Епифан сбежит, ведь он хитрый».

По возвращении – ссора. Ерофеев обнаруживает на кухне в шкафу полусгнивший кочан капусты и, обозвав Галину «…»!!! изо всех сил швыряет его в ведро. Вступаюсь за нее: «Какая-то капуста… Тоже мне, писатель». Ерофеев в гневе. Ухожу зареванная на улицу. Пора ехать в Москву, но обещала Гале ее дождаться. В 9 вечера она, ликующая, врывается: «Если едешь в Москву, у калитки – такси. Я привезла Жанну!» Веня останавливает, смущен. Ведь еще раньше он говорил мне, что «Галя делает на нее ставку». Конечно, откланиваюсь. Веничка: «Ты хоть что-нибудь поешь на дорогу». – «Не хочу». – «Тогда возьми что-нибудь с собой». – «Спасибо, не надо».

Галя провожает до такси. «Я буду здесь неделю. Если захочешь, приезжай без моего звонка». – «Хорошо, хорошо, – говорю, – конечно, приеду…» Торжествующей Гале и невдомек о нашей ссоре с Веней из-за моего за нее заступничества. Ну да ладно.

____________

17 февраля

Приезжаю в Абрамцево с Сашей Москаленко. Он пишет новый Венин портрет. Ерофеев встретил меня подчеркнуто сухо: «Подумаешь, какая важность! 5-летний юбилей!» Галя уже печет блины. Чокаемся по случаю завтрашней Масленицы. Веня чуть отходит. Демонстрирует нам питерскую посылку: незнакомые ему люди прислали теплую синюю зимнюю куртку с капюшоном. Сообщил, что в Ереване и в «Интербуке» намечают издание «Петушков» – 500 000 экземпляров.

Саша собирается в Загорск. Провожаем его до «Шоколадки». Фотографирует нас в заснеженном лесу (последняя наша фотография). Веничка то и дело бросает меня в сугробы, обсыпает снегом. Очень весело. Помирились. По возвращении показал мне письмо от С. Аверинцева. Ругает Муравьева за то, что тот его недооценивает. Узнаю, что 10-го приезжал в Абрамцево Тихонов. Галя не без удовольствия: «Поль Павликовски («Би-Би-Си») очень удивлен, что “Петушки” посвящены “Первенцу”».

О вторжении 6 февраля в Абрамцево Жанны – целая новелла, которую Веничка описал мне во всех мельчайших подробностях. Последняя его фраза: «У Жанны, – сказал он, – в жизни никогда не будет никаких крупных событий».

Веничку все время куда-то приглашают. Вот теперь в Испанию. Там тоже поставили «Петушки». Но ему все время снится Кольский. И он уверен, что это признак приближающегося конца…

Александр Москаленко. Один из набросков к живописному портрету В. Ерофеева

Ночь была страшная. У Венички бессонница. Случайно проснувшись, увидела его неподвижно сидящим у окна. Он долго, долго застывшим взглядом смотрел через промерзшее стекло в темный сад… Я знала, о чем он думает, но не нашлась, что ему сказать, как утешить. Малодушно притворилась спящей…

____________

18 февраля

Масленица. Через стенку слышу, как Веничка с Галей за утренним чаем о чем-то спокойно беседуют. Даже смеются. Немного успокоилась.

Втроем прогулка под снегом к Ясенке. Уже традиционное: швыряние меня в сугробы и т. д. Галя рада, что получила деньги из ГДР за «М – П».

____________

19 февраля

Идем гулять втроем в сторону маленького домика, который еще давно обещали Вене с Галей продать. По возвращении Веничка сразу крепко заснул, накрывшись моим кроличьим полушубком. Печатаю на машинке тексты к выставке Яковлева. Вечером Веня с Галей провожают меня в Москву. Катаем друг друга на санках. И весело, и грустно… Говорю, что постараюсь прибыть в субботу.

____________

3 марта

Приезжаю в 5 вечера. Абрамцево в снегу. Веня чувствует себя плохо. Мрачен. Прежнее: «Приезжаешь по принуждению. 5-го можешь уезжать». Галя делает мне знак рукой: «Останься». Незаметно выводит на улицу. Шепчет: «Терпи. У меня уже больше нет сил. Разрывается сердце». Веня все время говорит о смерти.

Новости: Галя встречалась с Н. Губенко по поводу финского домика. Тот отдал распоряжение. Хотят приехать в гости М. Ростропович с Г. Вишневской. Привет от Иосифа Бродского через письмо О. Седаковой. Звонки из ФРГ и Испании – хотят интервью. Ночевала в Веничкиной комнате. Состояние его тяжелое. Температура под сорок. Уговорила принять аспирин. Жар чуть прошел. С трудом убаюкала. Спал тяжело.

____________

4 марта

Ходили с Галей на родник за водой. Она хочет привезти Мазурского. Ей все время снятся кошмарные сны. Вене по-прежнему плохо. Из дома не выходит. Галя подумывает: «Не вернуться ли в Москву?» Веня раздраженно: «Оттуда гроб легче выносить?»

Приезд с шампанским и с большой стопкой книг («М – П») Лейкиных. Отмечаем выход книги. Предисловие – Муравьева. На обложке присланный из Парижа рисунок Ильи Кабакова. Веничка подписал мне экземпляр: «Самой милой бабенке из всех, которых знаю. Автор: В. Ер. 4/III-90». Вечером все уехали. Галя шепнула, чтобы я ни на что не обижалась.

В 9 вечера – таблетка аспирина, снотворное, малиновый настой. Засыпает. До 12 ночи печатаю в комнате Муравьева. Периодически заглядываю в Венину комнату. В час ночи – отрывистое, тяжелое дыхание. Даже испугалась. Просидела с ним до утра.

____________

5 марта

Утро. Вене получше. За окном метет. Приезд Гали с дочерью Муравьева Анютой – очень необычной, милой, занятной девчушкой. Галя возбуждена покупкой домика. Пока все вроде идет хорошо. Анюта от нас с Веней не отходит. Галя ревнует. Из разговора. Анюта убежденно: «Жены у поэтов должны быть красивыми». Галя категорично: «Красота совсем не обязательна!» Анюта: «А Пушкин и Натали?» Галя: «Он такой урод, что…» Веничка, несмотря на плохое самочувствие, сотрясается от смеха.

Собираюсь в Москву. Веня напоминает о моем дне рождения: «Где будешь пьянствовать?» – «У вас, конечно, – говорю, – если потерпите». Галя: «Как, ты разве не сможешь приехать пораньше?» Веня злится. Выходит, что приеду по принуждению, тем более что 14-го в Студенческом театре МГУ у Славутина – вечер, посвященный выходу «М – П».

____________

14 марта

Приезжаю в 5 вечера. Мороз и сильный снегопад. Сюрприз: на станции встречают Галя и Анюта с санками! Веничка не верил в мой приезд. Засиял. Сразу подарок – 5 экз. «М – П». Отмечаем день рождения. Галя: «Ну, уж коли ты есть, поздравляю!»

Новости: приезжала С. Мельникова с журналистами во главе с C. Куняевым. Брали у Ерофеева интервью. За привезенным коньяком несли черт знает что против евреев, за которых с полным знанием дела очень эмоционально вступилась маленькая Анюта. Веничка, как обычно, «тихонько наблюдал».

Вечерняя прогулка. Анюта предложила мне не ложиться спать, а всю ночь читать стихи. Веничка мне перед сном: «Как без тебя невыносимо!»

____________

15 марта

Веня пробуждается первым. Сообщает, что Галя уже печет блины. Утренняя новость: Горбачев стал президентом!..

Галя на два дня уезжает в Москву. Провожаем ее. Самочувствие у Венички плохое. Очень настораживает, что совсем нет аппетита. С грустью сообщил, что сестры собираются на Кольский, где похоронен его старший брат… Они с Галей все-таки решили вернуться в Москву…

____________

23 марта

На Флотской. В гостях у Вени институтский знакомый по Владимиру. Не виделись более 20 лет. Работает в ОВИРе и предлагает Вене помочь в оформлении документов для поездки в Швейцарию. Веничка беззлобно подсмеивается над его ярким комсомольским прошлым. Гость многословно, сбивчиво оправдывается.

К вечеру температура под сорок. Скорая помощь. Укол. Ночью меняю ему мокрую от жара рубашку. Очень внимательно на меня смотрит. Взгляд означает: «Неужели ты не понимаешь, что это уже “всё”?» Изо всех сил стараюсь казаться спокойной.

____________

24 марта

Терапевт из районной больницы. Обнаружила лимфатический узел. Шепнула Гале: «Операция бесполезна. Остается попробовать облучение. Берегите себя. Осторожно стирайте носовые платки».

____________

25 марта

Утренний приезд Машеньки. Привозит лекарства. Заваривает на кухне для поднятия сил Веничке овес.

Вечером – приезд разнаряженной Жанны. Объятия с Галей. Сообщает, что навсегда уезжает в Израиль. Почти час сидит у Вени в комнате. Уж не знаю, благословил ли он ее на это?

____________

27 марта

Веничкины именины – день Святого Венедикта. Привожу громадный букет цветов, шампанское, уже давно обещанные мемуары Хрущева и «Книжное обозрение» за 23 марта (интервью с Валерией Нарбиковой под названием «Жить так, конечно, можно, но нельзя», в котором много умных, добрых слов о Ерофееве). У Вени – Машенька. Ему очень и очень плохо. Остаюсь.

____________

28 марта

Вызываем с Галей машину, чтобы повезти Веню в Онкологический центр на рентген. Он еще шутит: «Не надо такси. Поеду на метрополитене. Надо копить на домик». И тут же с горечью добавляет: «А я-то рассчитывал, что в первых числах мая вытащу на балкон кресло и буду глядеть на свои зелененькие всходы, жариться и пописывать».

На Каширке по-прежнему огромные очереди. Обреченные лица. Подъехала Машенька. Врач-рентгенолог, сделав снимок, вселяющим надежду голосом сказала: «Можете быть свободны!» Но, зайдя к ней в кабинет, Галя вышла из него бледная. Шепнула мне: «Две опухоли в легких. Метастазы. Ничего не поможет…» Посмотрев на нее, Веня все понял. По возвращении на Флотскую – целая бутылка водки. Ночью – страшное сердцебиение. Очень осторожно спросил меня о большой дозе Галиного лекарства…

Галя собирается в ОВИРе оформлять Вене приглашение в Швейцарию.

____________

29 марта

Приезжает Юрий Гутман, и на его машине все вместе везем Веню на анализ крови. Внушает Гале, что надо добиваться лечения в Швейцарии, что ехать надо туда не на месяц, а на полгода.

Вечером – приезд Саши Бондарева. Долго с Веничкой беседовали.

В Париже с нетерпением ждут для «Континента» «Фанни Каплан».

____________

30 марта

Звоню с Флотской М. Луговской и Г. Евтушенко. Обещают помочь раздобыть для Вени черную икру. Галя обо мне (весьма недоброжелательно): «Девушка со связями».

После долгого отсутствия забегает Ната. От меня отводит глаза. Веня притворился спящим. После ее ухода прежнее: «Твоя тезка с тобою очень неискренна. Не общайся с ней». Со мною очень нежен. Все время на меня пристально смотрит, и я, понимая значение его взгляда, стараюсь казаться спокойной.

Спросил меня, звонила ли я Тамаре Васильевне перед ее отъездом на Кольский. Расстроился, что не позвонила.

____________

1 апреля

Приезжаю в 7 вечера с раздобытой икрой. Самочувствие тяжелое. Принял две таблетки радедорма, чтобы хотя бы час поспать. Тяжело заснул на всю ночь.

____________

2 апреля

Утром очень сильные боли в желудке. Периодически принимает обезболивающее. В час дня Галя звонит Огольцовой. Анализ крови? Как ни странно, вроде ничего, но назначают 4 сеанса облучения.

Веничка отказывается: «Не буду, ничего не хочу, хочу в Абрамцево!»

В отсутствие Гали спрашивает меня: «А может, стоит мне это сделать?» – «Конечно, – говорю, – даже не подлежит обсуждению».

____________

4 апреля

Состояние тяжелое. С раздражением все время говорит о транжирстве Носовой денег: «Не хватает на домик». Успокаиваю его: «Если вдруг не хватит, например, на крыльцо, продам любимую картину». Ему приснился сон, что не хватило денег на лестницу, что пришлось прыгать со второго этажа на асфальтированную, почему-то изрытую землю. Просит почаще звонить в Кировск Тамаре Васильевне: «Ведь ей так грустно и одиноко в полярной ночи, когда за окном вьюга…» Говорю, что всегда рада ей позвонить, но боюсь навязываться. Повторяет: «Звони, звони…»

Подписал два экземпляра «М – П» Майе Луговской и Нике Щербаковой – небезызвестной московской коллекционерше современной авангардной живописи. Была очень удивлена, что Веня ее помнит. «А я-то думала, что он давно умер!» Галя по поводу моего предстоящего визита к ней: «Намекни Щербаковой о валюте. Автограф Ерофеева того стоит».

____________

6 апреля

Состояние чуть получше. Читает мне последний номер «Огонька» с публикацией Толстой «Не могу молчать». Возмущается выступлением русских писателей на съезде – Проскурина и др. В каком-то журнале помещены их фотографии. Веня: «За такие лица Афанасий Фет наказал бы их розгами». Вспоминает лица старых писателей и ученых, того же Бехтерева, «так быстро и странно ушедшего из жизни».

____________

8 апреля

Вербное воскресенье. Галя в ужасе от ожидаемого приезда Венички-младшего. Все время говорит о каких-то деньгах.

Приезжает очень грустный Веничка-младший с женой Таней. Отказался от предложенной ему Галей еды. Рассказал, что дочери Настеньке уже почти три года, что она очень быстро и хорошо рифмует даже сложные слова.

Веня жалуется на Галю: «Он у нее и рубля не возьмет, а она подозревает, что зачастил, чувствуя, что мне плохо, чтобы я завещал ему часть наследства». С грустью сказал мне, что в Абрамцеве пропал весь Набоков. Поделился – кого подозревает. Рассказал, что приезжала по его литературным делам одна немка. Была поражена, как Носова плохо ведет его архив: все бумаги разбросаны, по два часа ищет нужные телефоны и т. д.

Вечером приехала Машенька. У Венички сильно поднялась температура.

____________

9 апреля

С утра хожу по аптекам и магазинам. Вручную выжимаю Вене литровую банку свекольного сока. Галя в порыве благодарности протягивает мне маленькую баночку черной икры: «Для твоих стариков». Просит остаться меня на ночь, т. к. утром приедет Мазурский и мы все вместе повезем Веню в Онкологический центр. Сама едет за журналами «Факел» (с болгарским переводом «Петушков») и «Трезвость и культура». Веничка очень недоволен, что ВААП берет 75 % от гонорара. Вторично подписал мне «Весть» с картиной Олега Целкова на обложке: «Наталье от Венедикта датский экземпляр с физиономиями нашего общего приятеля О. Ц. Ерофеев. 9.04.90».

Приезд Клавдии Андреевны. Поручила достать мне для Веничкиного лечения веточки осины (для настойки). Просит почаще приезжать: «А то Галя не всегда успевает».

Заезжает Сергей Толстов с проектом домика в Абрамцеве… Вслед за ним – с лекарствами Марина Глазова. На кухне шепотом беседуем с ней о Веничкином состоянии. Рассказывает мне, как от рака горла, а потом легких – мучительно умирала ее 24-летняя сестра…

Всю ночь просидела рядом с Веничкой. Ему очень, очень плохо. Глаза огромные и блестящие, как в агонии. Делает вид, что внимательно просматривает «Факел», запрещая при этом зажигать яркий свет, чтобы не так заметны были его мучения…

____________

10 апреля

Просыпается в 8 утра. Состояние тяжелое – не подойти. В 9.00 Галя таинственно исчезает. В 9.15 на «Скорой помощи» приезжает Мазурский, чтобы отвезти Веню в Онкологический центр. Ждем Галю. Нервничаем. Стараемся чем-то отвлечь Веничку от предстоящего «путешествия». Подтруниваем над его напрасным страхом, что в Абрамцеве без него разворуют стройматериалы. Он даже оживляется. Возмущенно жестикулируя, рассказывает Мазурскому, как в его отсутствие у забора кто-то вырыл скамейку.

Около десяти возвращается Галя с нотариусом. К постели подносят авторучку и доверенность на право издания всех произведений и получения гонораров. Какие-то секунды он как будто еще в раздумье. Потом быстро поставил подпись и отшвырнул бумагу…

Ерофеев последний раз выходит из своего дома… Говоря, что «на этот раз я уже не выкарабкаюсь», берет в больницу книги, последние дневниковые записи… Ему выделяют одноместную палату (2317), и он этому рад. Заходит хирург Огольцова и лечащий врач. Сразу назначается капельница. При всей своей нелюбви к лечению он не отказывается и терпеливо ее переносит…

Сижу в палате и жду Галю. Она снова отправилась на Флотскую, так как не успела собрать Веню в больницу. Вернулась к вечеру и вновь уехала.

____________

11 апреля

Приезжаю к вечеру с букетом тюльпанов. Веничка в тяжелой дремоте. У него Галя. Вывела меня в коридор. Сказала: «Всё». Разревелись. Чуть позже подъехали с гвоздиками Машенька и Лён. Веничка так и не проснулся. Ушли они с Галей. По ее просьбе осталась до утра. Ночью два раза просыпался. Просил пить.

____________

12 апреля

Утром реагирует на меня раздраженно: «Что это за ночное дежурство?» Досталось и от Огольцовой: «Я даже Гале запрещаю здесь ночевать!» Зашла в кабинет к лечащему врачу. «Это фатально. Ничего уже не поможет – рак легких. Метастазы пошли от горла». Спросила его о более сильных обезболивающих. Ответил довольно резко, что вот уже второй день, как не может добиться от Гали, что Ерофееву кололи раньше, при первой операции. Уже потом, столкнувшись со мной в коридоре, сказал, что назначил что-то посильнее.

Приехала Машенька. Привезла мне для подкрепления молоко с бутербродами и сигареты. Сопровождали с ней Веничку на рентген. Не получилось. Не смог стоять.

Вечером звонок Нины Васильевны. Сообщает: «14-го из Кировска приезжает Тамара, и мы вдвоем приедем Веню навестить…» (Значит, Веня все поймет!)

Звонок Жанны. Собирается кого-то привезти с видеокамерой к Веничке, чтобы его заснять… Силюсь убедить ее, что этого делать нельзя. Бесполезно. «Это для истории», – говорит она. Маша мне на это по телефону: «Передай Ж. Г., что мы ее вместе с кинокамерой спустим с 23-го этажа». Марина Глазова присоединяется к этому решению.

____________

13 апреля

Приезжаю к 7 вечера. Веня спит. В коридоре Машенька. Позже прибывает Галя. Состояние тяжелое. Температура 38. Лечащий врач, как бы успокаивая, говорит, что Ерофеев далеко не самый тяжелый больной.

Маша уходит. Остаемся с Галей. Допоздна сидим в коридоре, чтобы не будить Веню. Опять с ненавистью говорит о первой Веничкиной жене Валентине Зимаковой. Во всем ее обвиняет. Про себя: «Я никогда не видела в нем мужика» и т. д., и т. д. Уходит. Остаюсь ночевать в коридоре. Маша привезла мне подушку и одеяло. Периодически еле слышно заглядываю в палату…

____________

14 апреля

В 5 утра проснулся и попросил пить. Ко мне – полный холод. Даже раздражение.

____________

15 апреля

Приезжаю в 8 вечера. У Вени Галя и Машенька. Галя встретила враждебно. Оказывается, до меня приезжала Жанна. Жаловалась на мой разговор с ней по телефону по поводу съемок Венички на видео. Ну да бог с ней.

Веничке очень плохо. Сильные боли. Высокая температура. В 9 часов вечера попросил сделать укол, чтобы до 12-ти поскорее заснуть. Галя против частых уколов: «Что? Заколоть, что ли? Тогда он глаза не откроет». – «Но он же испытывает страшную боль!»

«Ну, тогда давай с ним прощаться», – говорит она.

Весь вечер беседуем с ней в коридоре. «Ты была только в общем хоре. У него это было всегда», – говорит она. «А я, кажется, ни на что не претендую», – отвечаю ей.

Ругает почти всех друзей юности. Вспоминает и Юлию Рунову. Как исключала Ерофеева из комсомола, а потом признавалась ему в любви и т. д., и т. д.

Завтра консилиум. Поэтому, как жена, остается ночевать Галя. Ушла в 11 вечера. Веничка спал…

____________

16 апреля

В два часа я у Венички. Утром его возили на ультразвук. Страшная слабость… Депрессия… Галя говорит, что Огольцова боится смотреть ей в глаза. И все же, как мне кажется, капля надежды в нем еще таится – при всей нелюбви к лечению, просит лишнюю дозу капельницы и т. д., и т. д. Просит меня что-нибудь ему вслух почитать. Читаю стихи Холина. Чуть улыбается. Ко всем равнодушен. Даже недобр. Приезд Сергея Толстова. Они с Галей все обсуждают строительство для Венички домика. Уехала поздно вечером. Веня спал.

____________

18 апреля

Появляюсь только к вечеру с заказанной минералкой. 17-го весь день и ночь наверстывала вконец запущенную работу над выставкой. Галя в полудреме, лежа в коридоре на диване: «Что, загуляла девушка?» Уезжает. Остаюсь на ночь. Веничка периодически просыпается. Просит пить.

____________

19 апреля

Веня в тяжелом состоянии, хотя сам еще без моей помощи доходит до ванной, шатаясь от слабости. Сильные боли. Уколы помогают слабо. Даже врач удивлен. Галя говорит мне: «Он намекает, что Ерофеева пора отправлять домой, как безнадежного…»

Звонок Клавдии Андреевны. Она мне: «Вы с Галей не ссорьтесь. Вот Веничка умрет, я умру, и что дальше? Ведь у тебя тоже нет детей».

____________

20 апреля

Утром температура под сорок. Почти не говорит. Ничего не хочет. Глаза обреченные… Все время в полудреме. Врач говорит, что печень увеличена на 5 см. Вечером приезжает Галя. Остается на 21-е.

____________

22 апреля

Приезжает с морковным соком Яна. Вслед за ней – с полевыми цветами и огромной красавицей грушей Коля Мельников. Галя ему: «Это несъедобно». Коля холодно: «Какая есть». Вслед за Колей – Веничка-младший. Говорит, что вот уже три месяца, как не пьет. Держится. Ерофеев, несмотря на тяжелое состояние, всем рад: «Гости действуют на душу анестезирующе». Даже чуть улыбается, если рассказывают что-то смешное.

Беседуем с Колей на балконе. Он почему-то очень настроен против Тихонова: «Себе на уме. Каждый шаг рассчитан»… Остаюсь до утра. В 10 вечера – укол. Спит. Проснулся в 3 ночи. Попросил две таблетки снотворного и воды. От укола отказался.

____________

23 апреля

Утро. Слабость страшная. Обтираю ему лицо холодным мокрым полотенцем. Расчесываю волосы. Немного читаю вслух. В 11.00 – появление Льна с приехавшим из Парижа Владимиром Максимовым – главным редактором журнала «Континент», в котором с нетерпением ждут «Фанни Каплан». Ерофеев: «Сейчас говорить об этом уже бесполезно». Вспоминают общих знакомых – художников Рабина, Целкова, очень нежно Вадима Делоне и др. Максимов в разговоре: «Как можно ругать народ, который погубила интеллигенция, прославляя в книгах и т. д. советскую действительность?»

Уходя, стараясь придать голосу спокойствие, выразил уверенность в Венином выздоровлении. «Я постараюсь поправиться», – прошептал Ерофеев…

____________

24 апреля

С утра мне много звонков: Виктор Тимачев (собирается навестить Веничку); Виктория – жена писателя Аркадия Ровнера предлагает знаменитого онколога. Спрашивает о Вене Машенька.

Вечером – звонок Игоря Авдиева. Собирается приехать к Ерофееву со священником Валентином Асмусом для исповеди. Я в смятении: отнять у Венички остаток надежды? Игорь называет нас всех «дремучими». Говорит, что исповедь облегчает и физические страдания. «Неужели мы с тобой деликатно не подготовим его к этому?» Сообщил, что Поль Павликовски приглашает его с Тихоновым в Лондон как участников фильма о Ерофееве.

____________

25 апреля

Приехала в час дня. У Вени – Галя. Сказала, что сегодня будет ночевать у Венички Авдиев, с которым, по его словам, я говорила по телефону умирающим от усталости голосом. Категорически против причастия: «Ненавижу религиозных ханжей». Разубеждаю ее.

Снова о своем: «У вас у всех Любовь, да еще с большой буквы, а у меня что? Я спасала Ерофеева ради его таланта. Как мужик, он мне не достался» и т. д., и т. д.

Заходит в палату Огольцова. Ко мне дружелюбна. Галя: «Наш семейный совет решил, что…» Огольцова жалуется на страшный дефицит лекарств: «Не знаем даже, чем лечить тяжелобольных». Заезжает Яна. Привозит пихтовое масло. Чуть позже – Тамара Васильевна. Целует меня. Приглашает в Кировск. На глазах у Вени – слезы…

Пока он спит, допоздна беседуем с ней в коридоре. Оказывается, в своих письмах к ней Веничка много обо мне писал.

Ночь бессонная. Тяжелое дыхание. Учащенный пульс. В 12 ночи – укол.

____________

26 апреля

Утренний приезд Льна. Вене плохо. Лён возбужденно, взахлеб рассказывает всем о своих заграничных поездках. Веничка смотрит на него чуть ли не с нежной улыбкой. Когда боли немного отступают, даже шутит: «Если меня совсем недавно передергивало от мысли о коньяке, то сейчас совершенно спокойно мог бы наблюдать, как вы бы все выпивали, а сам – закусывал бы».

Лечащий врач о чем-то долго говорит с Галей в коридоре… Позже она мне: «Наступают самые тяжелые дни. Передай по телефону об этом Нине Васильевне…» Остается на ночь.

____________

27 апреля

Звоню в панике Нине Васильевне. «Не слушайте Галю, – говорит она. – У нее монополия на Веню. Для нее не существует ни сестер, никого. Она уже 10 лет вызывает Тамару из Кировска хоронить его».

Рассказала, что из Кировска приехал Веничкин брат Борис, который не видел его после операции. Предупредила его, чтобы глаза его не расширились при виде брата…

Вечером звонок мне домой Тихонова. Рассказал, как в Абрамцеве Веничка с ним поделился: «Жить мне осталось совсем мало…» Галю ненавидит. Считает, что она Ерофеева погубила, лишив его, во всем угождая, элементарного инстинкта самосохранения.

«А Ерофееву, – сказал он, – это было очень удобно, а он для нее – как самоутверждение».

____________

28 апреля

Приезжаю к 12-ти дня с розами и книгой – «Письма Константина Леонтьева Василию Розанову». У Венички – Тамара Васильевна. Ему чуть-чуть получше. Даже с удовольствием съел манную кашу.

Приезд Муравьева. Очень поддержал Веничку своим появлением: попили чаю, интересно побеседовали…

Ко мне Веничка очень внимателен: «Не кури на балконе без пальто – простудишься». Погладил по щеке. Поцеловал руку…

____________

29 апреля

Утренний обход (10 врачей). У Вени опять ухудшение: сильные боли, раздражителен. Заезжает Галя. Вся в делах – покупает цветной телевизор, готовится к строительству домика, которое намечено на третье мая. Со мною весьма любезна. Уезжает.

Приезд с большим пакетом Вениных фотографий Фроликова. Хотел подняться к Веничке, чтобы его еще поснимать, но он уже крепко спал.

Вечером, перед уколом – две таблетки радедорма. Просит не говорить об этом врачу.

Уезжаю в 12. Звонок Авдиева. На Первое мая собирается в деревню. Дает телефон Валентина Асмуса. Умоляет привезти его к Вене для исповеди.

____________

30 апреля

Приезжаю к 8 вечера. В коридоре Галя с Толей Лейкиным. Привез из деревни для Вени трехлитровую бутыль с клюквенным морсом. Галя уезжает. Звоню Тамаре Васильевне. Несу какой-то бред: «Не волнуйтесь. Ночь пройдет спокойно, хотя она сегодня и Вальпургиева». Поздно вечером подхожу к дежурной медсестре: «Можно из дома принести свежее постельное белье, а то от капельниц простыня вся в крови?» Краснеет и тут же выдает комплект чистого белья.

Ночь, как и ожидала, прошла спокойно. До утра крепко спал. Дыхание ровное. Температура – 37,1.

____________

1 мая

Проснулся в 7 утра. Праздничный завтрак – манная каша, яйцо, кофе и бутерброд с красной икрой! Самочувствие получше. Почти все съел. Звоню Тамаре Васильевне и Клавдии Андреевне (по ее просьбе). Сообщила, что послала мне с Галей винегрет, рыбу и пробные духи «Красная Москва» – подарок к 1 Мая! Говорит: «Как-нибудь заезжай ко мне. Я тебя подкормлю».

Днем приезжает Лён. Сообщил, что Машенька легла в больницу. Долго обсуждает с Галей, как трудно ставить «Петушки». Предлагает ей начать писать о Вене воспоминания!

Оказывается, он приезжал к Ерофееву поздно вечером 30 апреля с бутылкой вина и тортом «Птичье молоко», чтобы в его палате отметить Вальпургиеву ночь. Из-за поздноты не пустили. Все время восторженно повторяет: «Вальпургиева ночь на 23 этаже!!!»

Галя отказывается сразу всем показывать фильм о Ерофееве Поля Павликовски. Говорит: «Он должен пройти мою цензуру. Я, во всяком случае, отказываюсь быть в одних кадрах с Тихоновым».

В 6 вечера – приезд Тамары Васильевны. На некоторое время отлучилась к живущей по соседству в Коломенском Нине Дудинской. Она очень трогательно пригласила меня к себе на час-два немного отдохнуть перед очередным ночным дежурством у Вени. Оставила Гале ее телефон.

Через час Галин звонок: «Ерофеев весь в испарине. Привези чистую рубашку». Пожертвовал свою Игорь Дудинский – Нинин муж.

Вернулась с рубашкой к девяти вечера. Внизу, у выхода встретила Тамару Васильевну. Еле сдерживает рыдания…

В палате у Венички Галя и Яна. Он спит. Уезжают.

____________

2 мая

Проснулся в 7.30. Температуры нет. Сильная слабость, но лицо спокойное. Весь день спит. Даже не стали ставить капельницу.

Приезд Виктора Тимачева. Привез газету с каким-то интервью с Веней. Уехал рано, чтобы не сталкиваться с Галей.

Вслед за ним – Тамара Васильевна. Очень трогательно – привезла мне для подкрепления очень вкусные бутерброды. Показала старую семейную фотографию: на ней три брата – Веничка, Юрий и Борис. Веничке на ней 20 лет.

Позвонила Гале, чтобы привезла мне что-то теплое. За окном – жуткий холодный ветер. Привезла очень красивый свитер и даже предложила мне его подарить.

К вечеру – приезд Леонида Прудовского. Галя почему-то к нему очень агрессивна. Обрушилась за то, что он, входя в палату, очень громко хлопнул дверью. Прудовский сообщил, что сдал свое интервью с Веней в «Континент». Бросился искать врача, чтобы выяснить у него о нужных для Ерофеева лекарствах. Сказал, что собирается сообщить об этом в телепередаче «Взгляд», которую смотрят во многих странах.

____________

4 мая

Утром звонок Гали. Голос тихий, усталый. «Ты приедешь?» – «Да, конечно». Вечером звонит Игорь Авдиев.

«Ерофееву очень плохо, – говорю. – Выдернул из вены иглу от капельницы… Причащаться отказался». Игорь чуть не плачет: «Ты – крестная мать. Муравьев – крестный отец. Возьми все на себя. Позвони Асмусу. Я не переживу, если он так уйдет». Рассказывает, как два месяца тяжело умирала от рака его жена. Обещаю ему поговорить с Веней.

Приезжаю в больницу к 4-м дня. В палате Тамара Васильевна и Сережа Толстов. Веня в полудреме. Капельницу сегодня не ставят. Просит у меня две таблетки радедорма.

Долго беседуем с Сережей на балконе. С домиком что-то откладывается. Не дождавшись Галю, уезжает.

9 вечера. Веничка крепко спит. Лицо спокойное.

____________

5 мая

Утро. В тяжелой дремоте. Третий день не ставят капельницы. Шумное появление с недопитой бутылкой водки Тихонова. Пытается Ерофеева растормошить. Возбужденно сообщает, что «Паша» (Поль Павликовски) приглашает его с Авдяшкой в Лондон. Пытаюсь его как-то угомонить. Цыкает на меня. Все-таки с трудом вывожу его на балкон. Несет какой-то бред: «Скоро обо мне будет говорить весь мир. Ерофейчик готовится к смерти. Надо ловить каждое его мгновение»…

Приезд Галины. К Тихонову агрессивна. Но перед его отъездом предлагает ему 25 рублей и какие-то продукты. Целует ей руку. Провожаю его до лифта. Вадик: «Носова отвечает на хамство любезностью не по доброте душевной».

Галя привезла Веничке два письма. Одно из них от Петра Вайля и Александра Гениса. Зачитываю ему вслух:

«Дорогой Венедикт! Мы собираемся быть в Москве во второй половине мая. Один из мотивов поездки – повидать Вас. Мы столько раз Вас читали и столько раз о Вас писали, что взглянуть разок – очень хотелось бы. Если не возражаете – напишите две строчки. Всего хорошего, надеемся, до встречи…»

В другом конверте – справка о посмертной реабилитации отца Венички – Василия Ерофеева, пробывшего несколько лет в лагерях и выпущенного после смерти Сталина «за неимением состава преступления…»

Зачитываю:

«Министерство юстиции РСФСР.

Мурманский областной суд.

г. Мурманск, ул. Коммуны, д. 18,

т. 1-22-62

20.04.90

№ 449-125

Дело по обвинению Ерофеева Василия Васильевича, 1900 г. рождения, уроженца дер. Елшанка Николаевского района Мурманской области, до ареста работавшего дежурным на станции Хибины, осужденного по ст. 58–10 ч УК РСФСР (редакция 1926 г.) к пяти годам лишения свободы с последующим поражением в правах сроком на 3 года, пересмотрено президиумом Мурманского областного суда 22 февраля 1990 г.

Приговор Военного Трибунала Кировской железной дороги от 25.09.1945 г. в отношении Ерофеева Василия Васильевича отменен, и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Ерофеев В.В. полностью реабилитирован.

Председатель областного суда – Л.С. Мирошникова».

Ерофеев слушает с закрытыми глазами, не шелохнувшись. Лицо сурово-непроницаемое и, как мне кажется, – даже торжественное. А мы с Галей, не стесняясь слез своих, рыдаем. Чувствует она себя ужасно – усталость, давление, тошнота. Все время повторяет: «Зачем мне эти деньги?» Говорит, что попросит Асмуса освятить домик в Абрамцеве, как храм.

Приезд Сергея Толстова. О чем-то тихо говорят с Галей на балконе. Наверное, опять о домике… К шести вечера приезжают Ольга Седакова и «Булгачата» – Марк и Люся. Веня спит. Ольга повесила над изголовьем Вени католический (?) образок. Так и уехали, не дождавшись его пробуждения. Чуть позже заезжают Яна с Ирой Леонтьевой.

Вечером – сильные боли. Дежурный санитар Женя сделал укол. Позвонила Муравьеву по поводу причастия. Договорились созвониться на следующий день.

____________

6 мая

Самочувствие как и вчера. Плохо… Галя должна приехать утром, но вот уже два часа дня, а ее все нет. Как позже узнала, – покупала для дачи какие-то кровати. Наконец появляется с Жанной. Галя оживленная, с перекрашенными волосами, в новой, модной заграничной кофте. Никак не реагирую. Наверное, думаю – все это для поддержания нервов. Бодрится. Галя насильно вручает мне привезенные с рынка огромные помидоры, огурцы, духи «Красная Москва» от Клавдии Андреевны. Жанна взирает на нее с наигранным недоумением. Взгляд означает: «Что за лицемерие? Обливаешь Шмелькову грязью, а сама?..» Несет что-то не совсем понятное: «Кому-то придется заканчивать “Фанни Каплан”… Почему Ерофеев не диктовал свои тексты в Абрамцеве» и т. д.

Приезд Тамары Васильевны. Незаметно от всех плачет… Чуть позже – Саша и Лиза Величанские. Долго и тихо сидят у Вениной постели. Ни слова.

Веня в полудреме. На секунду приоткрыл глаза и, увидя Величанского, кивнул ему. Прощально…

Появление С. Мельниковой с каким-то бородачом. Как мне потом сказали – с Владимиром Ильичом (?). Руководит воздвижением для Вени домика в Абрамцеве. Ушли быстро. «Душно. Много народу», – уходя, изрекла Мельникова.

Уезжаю. Галя: «Приезжай теперь когда захочешь. Я теперь буду здесь каждый день». Позвонила вечером Муравьеву. Сказал, что приедет к Вене с ксендзом Петром, который крестил Ерофеева.

____________

7 мая

У Вени Галя, Тамара Васильевна (тайно плачет) и Сергей Толстов. Узнаю: приезжал Муравьев с ксендзом Петром. Причаститься – проглотить облатку – не удалось. Был в беспамятстве. Грехи, как поняла Галя, отпустил (глухая исповедь).

Появление Сорокина. Настаивает на приезде Асмуса, с согласия Ерофеева, конечно. Обещает поймать момент.

К вечеру – страшные боли. С трудом выловила медсестру сделать укол. Галя ведет себя как-то странно: уже почти все вывезла из палаты, включая снотворное, кипятильник, бритвенный прибор и др. Просит меня остаться с нею на ночь.

____________

8 мая

В 3 часа дня снова у Вени. Меняется на глазах… Приход врача: «Необходимо внутреннее вливание для поддержки сердца». Приезжают сестры – Тамара и Нина. Вслед за ними Сорокин и Яна. Сорокин рассказывает полудремлющему Вене и всем нам о своей поездке в Германию: «Какая чистота! Как аккуратно подстрижены газоны» и т. д.

Узнаю, что перед Днем Победы на очередной «летучке» разгневанно выступал дежурящий по ночам медбрат, жалуясь врачам, что приходит много народу, что в палате не продохнуть, что до 9-го можно еще и потерпеть, а там…

На пять минут с букетом сирени заезжает Лён: «Если что – срочно звони мне и Козлову. Машина наготове». Не совсем поняла – какая машина? И зачем она, даже «если что…»

Тамара Васильевна уезжает последней. Впервые рассказывает мне об их отце: «Все было, как описано у Солженицына – карцер, допросы, обливание ледяной водой…

Ночь страшная. Тяжелое дыхание. Удушье. С трудом разыскала дежурную медсестру. Попросила специальный аппарат для облегчения дыхания. Принесла только утром.

____________

9 мая

Веня спит. Галя уехала по делам. Приезжает Лён. Во весь голос обсуждает в палате, где Ерофеева отпевать и хоронить. Мне кажется, что во сне Веничка все слышит. Лён предлагает три варианта: Немецкое, Востряковское и Ваганьковское кладбища. «Лучше всего Ваганьковское, – говорит он. – Центр, а пробивать будет Любимов».

Звонила из больницы Муравьеву. Сказал, что уже разговаривал с ксендзом и тот дал согласие на отпевание в православной церкви. Приезжали Величанские, Леша Сосна, Сорокин (привез бутылку святой воды) и уже к вечеру – Галя. Веня в беспамятстве. Галя в сверхвозбужденном состоянии во весь голос выкрикивает строки из «Вальпургиевой»:

Этот день победы!!

Прохором пропах!

Это счастье с беленою на устах!

Это радость с ПЯТАКАМИ НА ГЛАЗАХ!

День победы!..

Состояние Венички с каждой минутой резко ухудшается. Задыхается. Поздно вечером в палату заходит молоденькая, очень внимательная медсестра Наташа. Советует отказаться от всяких антибиотиков – лишние мучения, обезболивающие – другое дело. «Не шумите. Он может уйти и сегодня, даже во сне».

____________

10 мая

Только к 6 утра задремал. Приезжают сестры Тамара и Нина, сын Веничка-младший, Сорокин, Валя Еселева и Сергей Толстов. Остались втроем Галя, Веня и я. Врачи предупреждают, что предстоящая ночь – последняя. Галя в тяжелом, болезненно-перевозбужденном состоянии. Все время судорожно переставляет цветы, в каждую банку – четное число: «Цветы сами знают, как им стоять». Причитает в полный голос, какую она с Ерофеевым прожила страшную жизнь. Вспоминает первого мужа… То плач, то короткий, надрывный хохот… Умоляю: «Выйдем из палаты. Ведь во сне Веня может все слышать». Бесполезно. Только к утру она пошла подремать на диван в коридор.

____________

11 мая

На рассвете, в полудреме услышала резкое, отрывистое дыхание… Ерофеев лежал, повернувшись к стене… Заглянула ему в лицо, в его глаза… Попросила Веничку-младшего срочно разбудить Галю. Она, еще не совсем проснувшись и ничего не понимая, вошла в палату… Через несколько минут, в 7.45, Венедикта Ерофеева не стало…

За игрой в «путаницу». Если бы я знала, что сижу рядом с Веничкой, придумала бы что-нибудь поинтереснее. 17 февраля 1985 года

Родители писателя – Анна Андреевна и Василий Васильевич Ерофеевы

Семья Ерофеевых. Слева направо: стоят – старшая сестра Тамара, жена старшего брата Юрия с ребенком, брат Борис; сидят – Анна Андреевна и Венедикт. Кировск, 1950-е годы

Венедикт Ерофеев в Царицыне

С друзьями-однокурсниками МГУ Владимиром Муравьевым (слева) и Львом Кобяковым. Абрамцево, 1989

Венедикт Ерофеев. 1970-е годы

Первая жена В. Ерофеева Валентина Зимакова с сыном Венедиктом. Деревня Мышлино, 1967. Фото В. Ерофеева

С женой Галиной Носовой. Коломенское, 3 апреля 1988 (Вербное воскресенье)

Наталья Шмелькова и Венедикт Ерофеев на квартире художника В. Михайлова. 1988

В Подмосковье на даче Н. Алешиной. 1988

В Подмосковье. 1988

В Подмосковье. 1988

Веничка в кругу друзей и знакомых

Вадим Тихонов, «любимый первенец», и Лидия Любчикова

Со Славой Льном

Александр Величанский

С Игорем Авдиевым

С Дмитрием Приговым

«Вечер двух Ерофеевых» в клубе «Красная Пресня». Венедикта вызывают на сцену. 30 апреля 1988 года

«Вечер двух Ерофеевых» в клубе «Красная Пресня». Венедикта вызывают на сцену. 30 апреля 1988 года

В квартире-мастерской художника Александра Москаленко (справа). Москва, 1987

На выставке художников Анатолия Зверева и Виктора Казарина. Москва, 1987

«Булгачата» – Марк Гринберг и Люся Евдокимова

Слева направо: Белла Ахмадулина, Борис Мессерер, Валерий Котов, Ольга Седакова и Михаил Шварцман

С Евгением Рейном

Генрих Сапгир

Афиша спектакля «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» в Театре на Малой Бронной

В день премьеры среди артистов. 1989

Творческий вечер Венедикта Ерофеева в Доме архитектора. С Борисом Мессерером в антракте после просмотра 1-го акта «Вальпургиевой ночи…» в постановке Евгения Славутина (слева). 1988

Сцены из спектакля

Сцены из спектакля

Алексей Нейман. Портрет Венедикта Ерофеева

Дмитрий Гордеев. Портрет Венички Ерофеева

Венедикт Ерофеев-младший. 1990-е

Венедикт Ерофеев на Флотской. 1989

Последняя зима Венедикта. Абрамцево, 17 февраля 1990 года

Кирилл Мамонов. Наташа и Веничка Ерофеев