1989 год

4 января

Навестила Веничку в больнице. Не ожидала – очень обрадовался. Напридумывал, что я намеренно сорвала с ним встречу Нового года.

Привезла в подарок «Вечернюю Москву» за 2 января со статьей Л. Парфенова «Феномен ленинградского телевидения», в которой он называет Веничку «звездой» «андеграундной» литературы.

Взамен подарил мне журнал «Трезвость и культура» с очередной публикацией «Петушков». «Издательство растянуло их на несколько номеров, – пояснил он, – для поддержки тиража». Подписал подчеркнуто сухо: «Наталье Шмельковой – Венед. Ероф. 4/1-89».

Сказал, что получил от Лили письмо, в котором она сообщает о прибытии к нему американцев с вызовом из США.

И еще поделился: «Ненависть к тебе Носовой вроде приутихла. За различные публикации пошли большие гонорары, и она, в связи с этим, считает тебя никем!»

Пропела: «Кто был никем, тот станет всем».

____________

5 января

Веничка выписывается из больницы. Приглашает меня с собой в гости к Ольге Седаковой. Она обещала его красиво подстричь и подарить банку чернушек. «Никуда не пойду, – говорю, – твои знакомые из-за Гали меня ненавидят». Веничка невозмутимо: «Плевать на это».

Передала ему привет от Елены Копелевой, с которой виделась у Гали Евтушенко. Сказала, что Галя нас с ним приглашает в гости. «Я ее боюсь из-за своего внешнего вида», – то ли в шутку, то ли всерьез отреагировал на приглашение Веничка.

Проводил до выхода, холодно поцеловав в лоб. Сказал, что завтра обязательно позвонит в 9.00 по поводу приезда к нему американцев.

____________

7 января

Заехала к Нате. Она позвонила Веничке, сказав, что я у нее. Пришел очень расстроенный. Нервы на пределе. Предложил отметить Рождество. Сплошные выяснения отношений. Ко всему придирается. Ссора. Несколько раз порывалась уйти, но Н. не отпустила. Хотел уйти и Ерофеев: «У меня есть дом», – сказал он, поведав Нате о своих «почиваниях на вокзальных лавках». Мне: «Ты становишься все хуже и хуже. Ничего хорошего у тебя в Новом году не будет». Про Жанну: «Птичка невысокого полета». Нате: «Галя тебя побаивается…» Неожиданное примирение. Как ни уговаривали, возвращаться домой не захотел.

____________

8 января

Утром Галя звонит Ерофееву: «Приехали с приглашением американцы. Скорее приходи». Веничка не торопится. Явилась сама. Веничка позвал нас с Натой к себе посмотреть на заморских гостей. Естественно, отказались. Сегодня к нему собираются еще нагрянуть из общества «Память» во главе со Светланой Мельниковой. Ерофеев смеется: «Они меня считают почему-то чуть ли не своим». Обещал к нам снова зайти. Естественно, не появился. Наверняка подпоили.

____________

10 января

Ерофеев не звонит. Ну и не надо. Решилась на окончательный разрыв. Галя про нас с Ерофеевым (по донесению Н.А.): «Связались два больных».

____________

12 января

Все же звоню Тимакову, чтобы узнать о Веничкином самочувствии. Сообщил, что настроение у него чудовищное. Что на старый Новый год всех разгонит и будет справлять один. Про Галю (весьма ехидно): «Бедная, больная женщина. На пороге “Кащенко”».

Звонит мне Н.А.: «Была у Ерофеевых. У них Жанна. От Гали в твой адрес – проклятия. Говорит: «Все будет так, как захочу я!»

К вечеру все же позвонила Веничке поздравить с любимым праздником. Настроение у него, судя по голосу, ужасное. Поинтересовался, где буду отмечать 13-е? Доложила, что в «Неделе» прочла статью А. Синявского «Я живу русской культурой», в которой он пишет о нем как об одном из наиболее значительных новых советских писателей.

____________

30 января

Неожиданный Галин звонок: «Ерофееву очень плохо. Может быть, приедешь?» Являюсь. Веничка не может скрыть своей радости: «Глупышка, я тебя очень, очень люблю!» Призналась, что все эти дни я себя сильно против него настраивала, чтобы легче перенести ссору. Ерофеев: «Интересно. Я делал то же самое».

Раскритиковал мое выступление по телевизору с выставки Зверева в Фонде культуры. Галя: «А сердце-то, наверное, екнуло, когда увидел Наташку на экране?»

Веничке все время снится Кольский. «В Америку, – сказал он, – один не поеду. С Галей – абсурдно. Только с тобой, хотя ты меня там, наверное, бросишь, хотя, – немного подумав, сказал он, – это не резон…»

Опять о Новом годе… Переживает, что не справляли его вместе – «плохая примета».

На днях к нему собираются приехать в гости Юрий Любимов и Николай Губенко. Веничка приглашает меня. Но, конечно, скорее всего не воспользуюсь его приглашением, хотя бы ради того, чтобы лишний раз не будоражить Галю своим присутствием.

На прощание Веничка дал почитать мне «Комсомольскую правду» за 24 января, в которой опубликовано интервью его однофамильца Виктора Ерофеева с А. Амлинским под названием «В лабиринте “проклятых вопросов”». О Веничке в интервью такой текст Виктора Ерофеева: «Нельзя, конечно, не сказать о моем однофамильце Венедикте Ерофееве, чей роман “Москва – Петушки” стал литературным апокрифом, бестселлером самиздата. В новом году эта книга увидит свет. Кстати, нас бесчисленное количество раз путали, принимали одного за другого. Веня, был такой момент, даже советовал сменить мне свою фамилию, на что я ответил: “Поздно, Веня”. Был и такой казус. В Голландии вышел его роман под моим именем, с моей биографией и фотографией на обложке».

____________

31 января

Приехал на Флотскую директор издательства «PS» Алексей Сосна. Предложил устроить Ерофееву вечер в Литературном институте. Он пробивает премию Платонова, и если ему это удастся, то первым ее получит Веничка. Звонил поэт В. Алейников с сообщением, что Ерофеева собирается печатать изд-во «Прометей». Ерофеев: «Мне это уже все надоело». К нему сегодня должны прийти для интервью две корреспондентки из «Учительской газеты», и Веничка отказывается идти со мною на вечер поэзии. Будут читать Г. Айги, Г. Сапгир, А. Вознесенский, И. Иртеньев и др.

При прощании еще несколько раз повторил, что меня очень любит, что был уверен, что я пошла на разрыв с ним. Просит надолго не исчезать. Спросил: «А если бы Галина тебе не позвонила, ты сама этого не сделала бы?»

____________

1 февраля

Приехала к Вене только к вечеру. Галя: «Не очень-то твоя девка к тебе торопится!» И добавила: «Вам еще не надоело крутить 2 года?» Попросила у меня «Василия Розанова» с Веничкиным автографом, но я не поленилась и сделала для нее с книги ксерокс, чтобы книга моя с автографом не пропала.

____________

2 февраля

У Венички в гостях сестра Нина Васильевна, Генрих Сапгир, Вадим Тихонов и Саша Епифанов. Последнему нажаловалась, что нас с Веничкой ссорят. Отнесся к этому очень серьезно: «Этого делать ни в коем случае нельзя». Собирается даже на эту тему поговорить с Галей.

Обсуждали с Сапгиром прошедший вечер поэзии. Он сказал, что видел меня в зале со сцены. Галя насмешливо: «Шло ли сияние?»

Перепалка Тихонова с Галей. Он ей в глаза: «Ты Ерофеева спаиваешь, и я об этом напишу в своих задуманных мемуарах». Галя, как мне показалось, чуть ли не напугана, оправдывается. Да тут еще Веничка изрек: «Ты от меня спасаешься коньяком». Галя смущена.

____________

5 февраля

По договоренности, утром встречаемся с Тихоновым в центре, и он передает для Венички 15 самиздатских экземпляров «Ленинианы». Уже в который раз говорит мне, что Ерофеев очень ревнив, что расстался со своей первой женой Валентиной из-за ее измены, что не уходит от Гали из-за ее болезни. Приглашает нас с Ерофеевым к себе в гости в Добрыниху.

В 4 дня я у Ерофеева с «Ленинианой». Подарил мне экземпляр с надписью: «Нат. Шмельковой, пока еще самой милой девке на свете. Венед. Ер. 5-го/II. 89».

Галя сама просит остаться меня ночевать в Вениной комнате. Самочувствие ужасное. Озноб. Слабость. Задыхается…

____________

6 февраля

Все время говорит о домике с печкой. «Хочу быть с тобой». Расписываю ему, как необыкновенно он смотрится в лесу, среди берез. Удивлен: «Ты говоришь слово в слово с Ахмадулиной. Галина свидетель». Спрашиваю: «Так ты дом хочешь купить или все-таки снять?» Ерофеев: «Покупают те, которые могут еще прожить 2, 3, 4, 5, 6, 7 лет. Я фаталист. Но жить буду, пока ты со мной. Ведь появится первый прохиндей, и ты… Не знаю уж почему, но я тебя очень, очень люблю. Галина не попала до сих пор в больницу, так как полностью увлечена договорами, начиная с польского телевидения, кончая “Прометеем”, переводами. Она же понимает, что жить мне осталось недолго, а ее ожидают большие деньги». – «Веничка, что ты говоришь?!!» – «Что поделаешь. Все бабенки в определенном возрасте мечтают быть богатыми. Но я еще не собираюсь так сразу умереть. Сколько раз уже было: вот-вот… Но, думаю, надо выжить. Ведь еще Наташка Шмелькова сколько раз может появиться…»

____________

7 февраля

Приехала утром. Веничке плохо, но сразу повеселел. Галя отправилась в какое-то издательство. Заехал Саша Епифанов. У него – горе. Умер отец. В шутку назвал Веничку «Веницианским мавром» за то, что не дал нам с ним толком побеседовать на своем дне рождения. Вернулась Галя. Привезла 40 экземпляров журнала «Трезвость и культура» с очередной публикацией «Петушков». Веничка, конечно, подарил мне журнал и подписал: «Наташке Шмельковой, самой неумной и любимой из всех хохотух. Венед. Ер. 7 февр. 89».

Галя нехотя просит меня приехать к ним вечером после выставки Зверева: «А то Ерофеев все время тебя спрашивает».

Веничка прежнее: «Приезжаешь через силу».

____________

8 (?) февраля

Приехала на Флотскую только поздно вечером. Вене очень плохо – трудно дышать. Галя ему совершенно серьезно: «Как у тебя распухла шея! Ты сегодня ночью можешь умереть!» Периодически подливает ему коньяк. Веничка мне в ее отсутствие: «Ничего, девчонка, выстоим!» Все время очень внимательно, пронзительно на меня смотрит. С горечью: «Ты ничего не понимаешь. Ничего не понимаешь…» Галя мне: «Ты на Ерофееве сломалась».

____________

10 февраля

Веничке по-прежнему плохо, но все время смеется над моими репликами. Галя – все о смерти.

В «Литературке» за 8 февраля вышла статья Д. Урнова «Плохая проза». Досталось многим известным писателям – и Войновичу, и Саше Соколову, и, конечно, Ерофееву. Нападки на Веничку заканчиваются так: «…Неумело сделан бред – вот и все. С момента своего появления за двадцать лет этот текст совершенно истлел бы под воздействием времени, и лишь только запретность как бальзам его для нас сохранила».

«Молодец, – говорю, – Урнов. Теперь о нем все будут говорить и писать». Ерофеев только рукой махнул: «Расскажи обо мне что-нибудь хорошее», – попросил он.

____________

11 февраля

Приехала к Ерофееву в его любимой синей юбке и пушистом свитере. «Это продуманно?» – спрашивает. – «Конечно, – говорю. – Ты ведь, как это мне ни странно, придаешь такое большое значение женской одежде».

Чувствует себя неважно. «В домик, поскорей бы в домик, – говорит он. – Мы ведь практически не были с тобой вдвоем».

К вечеру – приезд сына Венедикта-младшего с женой Таней. «Ты уже уходишь, Наташа?» – спросил он, как мне показалось, с сожалением. По-моему, он относится ко мне с теплотой, и меня это радует и поддерживает.

____________

12 февраля

У Ерофеева гости – Виктор Сукач[21], Люся и Марк «Булгачата», Саша Бондарев.

Галя сегодня как никогда агрессивна: «Я ненавижу весь мир! Больше всего баб. И зачем они рожают? Вот у сына Ерофеева заболела дочь, а я должна искать врача» и т. д., и т. д.

Веничка сообщает всем забавную новость: из Петушков в Караваево к его первой жене Валентине Зимаковой подкатила черная «Волга». Представитель местной власти Петушинского района, как говорится, «весь из себя упакованный», торжественно сообщил ей, что в Петушках намечается авторский вечер Ерофеева. «И как же мы могли пропустить такого гения», – удивленно разведя руками, искренне недоумевал он.

____________

13 февраля

Сегодня Веничку навестила Ира Якир[22] – «Ирка-Якирка», как ее называют в доме Ерофеева. Предлагает для Венички хорошего знакомого врача. Галя не реагирует. Агрессивна. «Почему-то, – говорит она, – Ерофеев мне все время напоминает о разводе, который я в свое время ему предложила. Ненавижу всех. Угробила всю жизнь, села на костер». Про нас с Веней: «У них любовь, а я, видите ли, корыстная. Для меня все деньги, деньги…»

Ира: «Но, Галя, как говорится, взялся за гуж…»

Галя (агрессивно): «А ты забыла, как в 85-м вы все, находясь у нас в гостях, меня чуть ли не связали?»

Ира (миролюбиво): «Галя, дорогая, а ты не помнишь, что с тобою было?»

Пока Галя на кухне, рассказывает мне уже давно известное: в 85-м году, еще до болезни, до операции Ерофеева у Гали началось сильное психическое обострение. К земле приближалась комета Галлея… И как-то на глазах у всех присутствующих Галя неожиданно выбежала на балкон и, перегнувшись через перила, закричала: «Если комета Галлея не идет ко мне, то я пойду к ней!..» Ее еле оттащили.

____________

15–16 февраля

В 2 часа ночи (!) звонит Ерофеев. Сообщает, что написал много страниц для «Континента» (интервью). В 8 утра – снова звонок: «Почти закончил». Масса вопросов. Например: «Как вы относитесь к борьбе с алкоголизмом?» или: «Что было бы с Россией, если бы она пошла по пути католицизма?» Спросила: «Разве не было бы того же в такой атеистической стране?» – «Да, конечно, – ответил Ерофеев, – но они ждут от меня ответов попарадоксальнее».

Приехала к вечеру. До меня была у Венички поэтесса из Питера Лена Игнатова. С нежным автографом подарила ему свой сборник стихов. Многие из них ему очень понравились.

По какому-то поводу заговорили о прозе проживающего в Париже «Толстого» (Котлярова)[23]. Ерофеев чуть ли не раздраженно: «Слишком обмусоливает сексуальные темы. Все это очень дешево. Я сам чистоплюй, и мне это все противно!»

Новости: «Мосфильм» и «Ленфильм» хотят ставить «Петушки», но пока нет спонсора. Галя в гневе: «Ерофеев, нам надо ехать за границу!»

Веничка: «Ни за что. Хочу только в домик». Напоминает мне, что 17-го будет два года, как мы с ним познакомились.

– Ты не жалеешь об этом? – спрашиваю.

– Нет. Без тебя 87-й и 88-й были бы пустыми, – ответил он.

Прощаясь с ним: «Вставайте, граф. Вас ждут великие дела. Доведите до конца парижское интервью. Сделайте подарок для человечества». – «Не для человечества, – поправил он меня, – а для Наташи Горбаневской[24]».

____________

17 февраля

Вечер Ерофеева в Литературном институте. Приезжаю на Флотскую. У него уже Леша Сосна (организатор вечера) и Саша Бондарев. Веничка возлежит на диване и попивает коньячок. Ехать наотрез отказывается. Еле уговариваю: «Я так давно не каталась на такси!» Бондарев смеется: «Веселые у тебя подружки!»

Открывает вечер Сосна. Зачитывает текст о Ерофееве из Лондонского энциклопедического словаря русской литературы с 1917 года Вольфганга Казака: «Ерофеев Венедикт – писатель, с 1933 или 1939, под Москвой. Е. – писатель, о котором почти невозможно получить биографические сведения. Очевидно, некоторое время учился на историческом фак-те Московского университета и во Владимирском пединституте. По слухам, знает латынь, любит музыку… По имеющимся сведениям, он рано стал алкоголиком и зарабатывает на жизнь подсобными работами…»

Выступление Битова, Еременко и затем Ерофеева. Ответы на многочисленные вопросы – о большевизме, о событиях в Германии 23–33 годов и пр. Последний вопрос – про «Мою маленькую лениниану». Вот тут и началось! «…Этого плешивого мудака давно пора убрать из мавзолея…» Под смех и аплодисменты парторг, вытянув шею, с пунцовыми пятнами на щеках, по ногам сидящих в ряду стремительно пробирается к выходу. Следом за ним выплывают две пожилые дамы. «Коммунисты не способны решить никаких задач, – продолжает Ерофеев. – Вот разве что СССР выиграл войну. Но коммунисты здесь ни при чем. Выиграл войну народ». Реакцией студентов остался доволен. Особенно когда садился в такси, а они на прощание махали ему вслед руками.

____________

Приезд Жанны.

Веня: «Меня очень настораживает, что ты меня совсем не ревнуешь». Уехали вместе с ней на выставку Зверева, а потом к ней домой смотреть ее работы. Она о Гале и Веничке: «Скупые. Если бы Ерофеев уехал за границу, то не написал бы никому ни строчки». Так и не поняла, с чего это вдруг она со мною так разоткровенничалась.

Вечером позвонила на Флотскую. Веничка, не скрывая раздражения, назвал нас с Жанной «подружками».

____________

21 февраля

Встретил радостно: дергает за хвостик, до боли сжимает руки, нежные пощечины и т. д. На диване – скомканный листочек с записью: «20-е – день психологически напряженный – Н. Ш.» (20-го закрытие в Фонде культуры выставки Анатолия Зверева, и я поэтому у Венички не была).

Ерофеев: «Как я люблю свою квартиру! Наверняка после моей смерти найдется много желающих в ней поселиться».

Галя: «Не беспокойся. В ней пропишется твой сыночек».

Веничка: «Очень, очень сомневаюсь…»

Рассказывает, как один из его знакомых, красиво поправляя волосы, назвал «Москва – Петушки» «полуфабрикатом». Назвал так, конечно, задолго до того, как книга была переведена на многие языки мира. Спросила: «А как ты думаешь, много у тебя завистников?» Ерофеев: «Я думаю, что многим хотелось бы, чтобы меня не было».

____________

22 февраля

Поздно вечером звонит Галя: «Ты куда пропала? Вене плохо».

– Галя, я еле дышу!

Она: «Ну смотри, я тебя предупредила».

____________

23 февраля

Приехала к вечеру. Самочувствие тяжелое. У него – Валя Еселева. Встретила меня тепло, да и Галя ничего. Усадили выпить чаю. Как всегда, засыпаю Веничку всякими дурацкими историями, и ему, как всегда, от этого лучше, веселее. Валя даже сказала ему строгим голосом: «Веня, слушайся Наташу».

Галя все о своем: «Ерофеев, получи Нобелевскую, и мы тогда дадим Н. взаймы 5000, чтобы она смогла на бензоколонке вернуть свой долг».

____________

24 февраля

Вечером Веничка сообщил мне по телефону, что ему намного лучше. Приезжали к нему поэты Владимир Друк и Виктор Коркия. Обсуждали программу его авторского вечера в Студенческом театре МГУ на Моховой. Обещаю ему через свою знакомую переводчицу Галину Грищук английское телевидение. Веничка очень оживлен предстоящим и уверяет меня, что ко второму марта он обязательно поправится.

____________

2 марта

Вечер Ерофеева на Моховой. Ведущий – Виктор Коркия. Начинается первым актом «Вальпургиевой ночи» в постановке Евгения Славутина. Играют артисты замечательно, с полной отдачей.

Интересные выступления Владимира Муравьева, Генриха Сапгира, Ольги Седаковой, Евгения Попова, Александра Давыдова и др.

Особым успехом пользуются стихи молодых поэтов – Владимира Друка, Виктора Коркия, Игоря Иртеньева и др., которыми и заканчивается вечер. И их плакат справа: «Все мы вышли из Петушков!»

Аплодисментами Ерофеева вызывают на сцену. Цветы… Автографы… Конечно, по Веничкиной просьбе, Галя приглашает меня на Флотскую отметить событие. Ссылаясь на какие-то домашние дела, отказываюсь. Но настаивает на моем присутствии верная Ерофееву Валя Еселева и даже берет на свои деньги такси.

В гостях на Флотской – Александр Давыдов, Юрий Гутман с женой Таней, Евгений и Ирина Славутины, Владимир Друк, Виктор Коркия и т. д. Галя, как всегда, зажигает «канделябры»… Читаются стихи… Остаемся с Валей Еселевой до утра.

____________

3 марта

Весь день на Флотской. Веничка все спрашивает меня, почему я на вечере не сидела рядом с ним. «По-моему, – говорю, – было бы странным, если бы я, а не Галя села рядом с тобой».

Отпустил с трудом. Надулся. При прощании: «Ты сегодня очень красивая, а я редко об этом говорю».

____________

5 марта

Вечером слушали передачу по «Голосу Америки» о современной советской литературе, в том числе и о Ерофееве – была упомянута рецензия Урнова «Плохая проза». Ерофеев мне: «Даже по “Голосу” говорят, что я хороший. Ну, расскажи же наконец что-нибудь про меня». И я начинаю: «Жил-был на свете…»

Из Парижа дошли слухи, что Илья Кабаков хочет иллюстрировать сборник Ерофеева, в который кроме основных его произведений войдут написанные им в начале 60-х статьи о Гамсуне, Ибсене, Бьернсоне. Так и не поняла – сохранились ли они?

____________

7 марта

У Ерофеева журналист Леонид Прудовский. Берет для «Огонька» интервью. Масса вопросов. Один из них, конечно, о любимых писателях. Ерофеев ответил, что еще с юности он был ослеплен скандинавской литературой и только о ней и писал – о Кнуте Гамсуне, Генрике Ибсене… Ослеплен ими был так потому, что они его земляки. «Да я, в сущности, – добавил он, – и музыку люблю только Грига и Яна Сибелиуса».

Прудовский спросил, правда ли, что «Петушки» были переданы на Запад и опубликованы там благодаря Льну, утверждающему это. Ерофеев сухо отрезал, что Лён не имеет к этому ни малейшего отношения. «Как всегда врет», – добавил он.

Приезд на Флотскую (по рекомендации) незнакомых двух врачей. Они занимаются лечением рака и, по слухам, творят чудеса. Предложили Ерофееву свою помощь. Веничка, чуть ли не агрессивно, отказывается, и они смущенно удаляются.

К вечеру – появление Яны. Случайно застаю – обнимает Веничку, целует, полушепот… Смутилась. Ухожу в другую комнату. Ерофеев после ее ухода: «Зато я убедился, что ты способна на ревность».

Сообщает новость: Светлана Мельникова советует вступить ему в Союз писателей, аргументируя свое предложение, в частности, тем, что я тогда (безработная) смогу быть его официальным секретарем.

И еще другая, менее приятная новость: именно 14 марта, в день моего рождения, Галина собирается положить Веничку в больницу к Мазурскому для обследования. Ерофеев, конечно, отказывается: «Не раньше 15-го!»

____________

8 марта

Зачитываю Ерофееву открытку из Кировска от Тамары Васильевны.

«Милая Наташа, с праздником нашим женским! Желаю доброго здоровья, счастья и всяческого благополучия. Слава богу, и у нас наступил рассвет. Изредка появляется солнце. Сразу на душе повеселело. Много читаю, особенно периодики – “Литературку”, “Огонек”, “Знамя”. Из литературы кое-что приобрела: две книги Булгакова, “Зубр” Гранина, “Ночевала тучка золотая” Приставкина, “Тридцать пятый и другие годы” Рыбакова, “Дело врачей 1953 года” Рапопорта, романы Мариенгофа, “Мелкий бес” Сологуба, “Гейне в воспоминаниях современников”, “Русская эпиграмма 18–19 вв.” и т. д. В октябре прочитала Гроссмана “Жизнь и судьба”. Превосходная вещь!

Целую. Т.В.».

Ерофеев прежнее: «Галя все время убеждает меня, что ты ко мне равнодушна. Ты ведь на самом деле не хочешь ехать со мною в Америку из-за моего здоровья. Ведь я буду для тебя обузой. Но я могу поехать только с тобой. Ведь я тебя очень люблю, девчонка. Из 14-ти часов в сутки 10 часов я неотвязно думаю о тебе…»

____________

9 марта

Приезд к Ерофееву Жанны с англичанкой Сюзанной – пишет книгу об СССР. Не засиживаюсь. Вечером Жанна звонит мне по телефону. Трагически рассказывает: «Приезжал Сапгир с каким-то художником из Израиля, с кучей выпивки. Все орали. Не давали Ерофееву даже говорить. У него полились слезы. У Сюзанны от этого посещения – страшное впечатление. Она сама чуть не заплакала». Жанна наверняка, как всегда, все преувеличивает и вообще, зачем она мне все это рассказывает?

____________

11 марта

В «Учительской газете» вышло интервью с Ерофеевым под названием «Мне прозу диктует свобода».

На один из вопросов журналиста Шпеко (?): «При благоприятных обстоятельствах вам удалось бы сделать гораздо больше?» Ерофеев ответил: «А здесь ничто ни от чего не зависит. У меня случалась очень сносная жизнь. И что же: я молчал, как изорвавшаяся стерва. Никто – ни цензор, ни деньги, ни голод – не способны продиктовать ни одной угодной им строчки. Если, конечно, ты согласен писать прозу, а не диктант».

____________

12 марта

У Венички в гостях Анатолий Лейкин и Игорь Иртеньев. Галя, как всегда, зажигает «канделябры»… Читаются стихи…

Она шепчет мне: «Если мы не уговорим Ерофеева лечь вот-вот в больницу к Мазурскому, то через неделю мы его похороним». Вечером – воспользовавшись его спокойным настроением, уговариваю… Сначала – ярость. Потом – договор: в течение месяца приезжаю к нему из командировки, из Питера, чтобы его навестить в больнице. Признался: «Месяц без тебя мне невмоготу. У меня были страшные депрессии в Птичном, когда тебя не было». Конечно, согласилась. Галя была очень обрадована. Даже пожала мне руку: «Спасибо за службу», – сказала она.

____________

13 марта

Галя уезжает на работу. Веня дремлет. На столе записка: «Трава… Звезды…» Носова при возвращении: «Вы все воркуете, голубки?» Понимаю, что речь идет о пребывании Жанны в Абрамцеве. Не выдерживаю и громко зачитываю текст. Ерофеев просыпается. В ярости: «Прекрати! А то я швырну в тебя…»

Но потом: «Неужели ты не понимаешь, что все это ерунда. Что все эти девки и мизинца твоего не стоят? Ведь в них нет ни капельки преданности, которая чуть-чуть есть в тебе. Ведь все это молниеносное. А ты – вечная».

Сказал, что Галя стала ко мне намного благосклоннее, не считая отдельных моментов, когда в ней пробуждается что-то бабье. Что она поначалу приветствовала всех его поклонниц, чтобы меня изгнать из дома, а теперь – наоборот.

Веничка и Галя сообщили мне, что Толя Лейкин предложил им на лето поселиться у него в деревне. Там замечательный деревянный дом, леса, река, коровы, свои люди (непьющие и с машинами). Я в восторге. Ерофеев: «Ты только и жаждешь от меня поскорее отделаться». Галя: «Не волнуйся. Наташку будут привозить к нам на машине». Веничка (уже в отсутствие Гали): «Мне без тебя там нечего будет делать. Ну, прошелся вдоль реки… Я был бы счастлив, если бы ты была там все время. Рядом со мной. Рисовала бы… Зачем тебе работать? Уж как-нибудь я тебя прокормлю…»

Рассказал, что к нему приезжают и звонят очень много иностранцев – из Германии, Венгрии и т. д. Что он очень устает от этих звонков и экскурсий. «Но Галина, – сказал он, – не умеет им отказать, так как ей все это очень льстит».

Разговорились о современных поэтах. Очень нравится Игорь Иртеньев. Хвалит Генриха Сапгира. Вспомнил, как он ему однажды на квартирном вечере у коллекционерши авангардной живописи Ники Щербаковой даже хлопал в ладоши. «А ведь мне это совсем не свойственно», – сказал Веничка.

____________

14 марта

Ерофеев настаивает справлять мой день рождения у него. Сначала заскочила к Нате и уже с ней явилась к Ерофеевым. Галя не может скрыть раздражения. Демонстративно выставляет на табуретку(!) к нашему коньяку банку каких-то консервов, не предложив даже куска хлеба. Потихоньку этот спектакль начинает мне надоедать, и я порываюсь откланяться. Ерофеев не отпускает. Легкая с ним перепалка. Да тут еще неожиданно завалился из дома Наты ожидающий ее Ворошилов. Поздравляет меня с днем рождения. Галя ему: «Ворошилов, я тебя ненавижу!» Ерофеев делает Нате знак рукой, чтобы он поскорее ушел, и Н., обиженная за Игоря, уходит вместе с ним…

____________

15 марта

Утренний приезд на машине Юрия Гутмана с целью всем вместе поехать в больницу к Мазурскому. У Венички на секунду прихватило сердце. Присел на диван. «Ничего, ничего страшного, – говорю, – сейчас пройдет». Ерофеев на это: «Ты какая-то посторонняя…» – «Неужели, – думаю, – он не понимает, как мне трудно казаться спокойной?» В больнице Веничка очень просит меня пройти в кабинет врача с ним вместе. Ему так легче. Сопровождаю его. Галя мне: «Ты прешь, как танк».

____________

16 марта

Вечером звоню Гале.

– Как Веничка?

Сквозь зубы:

– Ему очень плохо. Он в реанимации.

– Галя, почему ты так со мною разговариваешь?

– Ты знаешь, как я к тебе и вообще ко всем вам отношусь.

– Но почему же ты в течение почти двух лет сама мне звонишь? Я же тебе не игрушка.

– А может быть, и игрушка.

– У тебя, наверное, все игрушки. Ты, наверное, просто используешь людей.

– Может быть, и использую, но этим я спасаю Ерофеева.

Хлопает трубкой.

Вечерний звонок мне Наты: «Разговаривала с Галей. Она мне – Ерофеев сумасшедший, но мы ото всех это скрываем. Шмелькова – Тихонов в юбке. Его совсем не любит. Пусть не думает, что она королева. У него это было всегда. А у меня с ним – больше, чем брак. Он со мною всегда более чем откровенен».

____________

20 марта

Утром Галя по телефону, как ни в чем не бывало, очень просит меня поехать вместе с ней к Веничке. У него – я подчеркнуто сдержанна. Он мне: «Жеманна…» Сообщил, что 17-го у него так изменилось давление и упал пульс, что Мазурский настоял даже на капельнице, сказав, что он отвечает за его жизнь.

Привезла Веничке газету «Советская молодежь» за 17-е марта со статьей о нем под названием: «Поздравьте и познакомьтесь». Одно из приятных сообщений в ней, что в Польше кинорежиссер Анджей Вайда приступает к съемкам фильма по мотивам «Вальпургиевой ночи».

Уехали вместе с Галей. По дороге она мне: «Не надо, Наташка, никаких обид. Надо беречь Ерофеева!» Наконец-то!

____________

21 марта

Ночью мне домой звонит Ната: «У меня на полу мертвый Ворошилов…» Хватаю такси и приезжаю. Рассказывает, что сидел на кухне в благодушном настроении и, не спеша попивая коньячок, играл в шахматы с ее сыном. На всякий случай попросил ее раздобыть у Гали снотворное. Та не отказала и дала три таблетки… Так и не поняла Ната, как все это произошло. Неожиданно Игорь начал сползать со стула и упал на пол, и все… Ната в отчаянии: «Я его убила!» Как могу, утешаю ее. Уже потом напомнила ей, как однажды, пребывая на Флотской в очень уставшем состоянии, я попросила у Гали ее снотворное. Она отскоблила острой бритвой от таблетки несколько крупинок, приняв которые я утром еле встала. Веничка был в ярости: «Зачем ты дала девчонке свое лекарство?»

И еще случай, о котором я Нате тоже рассказывала. Как-то попросила Галю: «Дай мне сразу три таблетки. Их мне хватит на целых полгода». Она не отказала, но потом, чего-то испугавшись, потребовала их у меня обратно. Я же успела их уже потерять, и недоверчивая Галина учинила настоящий обыск – была вывернута моя сумка, карманы пальто. Веничка очень смеялся над этим спектаклем. И уже потом поделился со мной: «Галина, считая тебя, по-моему, сумасшедшей, очень испугалась, что ты по рассеянности или еще почему-либо сможешь принять сразу все, а это небезопасно…»

____________

22 марта

Уже утром к Нате приехали многие друзья Игоря – поэты Владимир Алейников с Аркадием Пахомовым, Саша Васильев, Владимир Филимонов и другие. Совсем поздно зашел Ерофеев, выписавшийся на время из больницы по случаю премьеры «Вальпургиевой ночи» в Театре на Малой Бронной. Н. таинственно мне сообщает: «Звонила Галя. Я ей сказала о случившемся. Она просила меня никому не рассказывать о таблетках: “Ты меня поставишь под удар”», – сказала она. Веничка на эту тему даже не хочет говорить: «Это просто стечение обстоятельств».

Да вроде никто и не думает и не говорит о чем-то намеренном.

P.S. (Забегая вперед). Уже потом, через три года после смерти Ерофеева и незадолго до своей кончины Галя, как-то провожая меня домой до метро, вдруг сказала: «И все-таки я, конечно не желая того, где-то виновата в смерти Ворошилова». И я ее разубеждала в этом.

____________

23 марта

Хоронили Игоря в «Белых столбах». После похорон зашла к Нате на поминки, а затем к Веничке, чтобы вместе поехать на премьеру «М – П». Ната при прощании: «Покинь этот дом!!!» И что ее это так волнует?

Премьера. Зал полный. Сижу в 7-м ряду партера рядом с Валей Еселевой. Ерофеев – впереди, наискосок, и лицо его хорошо видно. Спектакль, как мне показалось, оставляет желать лучшего. Наблюдаю за реакцией Ерофеева. Внешне – непроницаем, но губы его все время что-то нашептывают (повторяет за актерами свой текст?). Наверное, думаю, его больше волнует не столько постановка спектакля, сколько, как текст его воспринимается со стороны, с голоса.

После спектакля – чаепитие. Обстановка несколько напряженная. Разряжает ее приехавшая в театр с польским телевидением Нина Черкес. «Почему все молчите?! Почему все молчите?!» – удивленно восклицает она. Увидев меня, подходит и, сказав, что очень любит, целует. Галя отстраняет ее от меня, чуть ли не задев своей рукой мне по лицу. «Это ты ее любишь?» Нина (удивленно): «А почему бы и нет? Ведь мы у вас сидели за одним столом» и т. д., и т. д.

По настоянию Венички, на машине Гутмана уезжаем все вместе на Флотскую. Впереди Веня с Юрием, сзади мы с Галей – в тягостном молчании. Веничка мне: «А ты что, чертова кукла, молчишь?» У дома, выйдя из машины, нежно целует меня и предлагает проводить до подъезда Наты. Отказываюсь: «Иди, Веничка, иди!»

У Наты еще народ. Незнакомая мне художница Оксана Обрыньба, которая, по словам Наты, уже давно хотела со мною увидеться. Остались с ней до утра.

____________

24 марта

Утром Ерофеев нам не позвонил и, как потом выяснилось, рано уехал один в больницу. Оксана при прощании, прорыдав еще целый час, чуть ли не насильно уволокла меня к себе в художественную мастерскую, в которой я, пропустив Веничкины именины (27 марта), пробыла в жутком состоянии до 29 числа.

____________

29 марта

У меня дома на столе записка: «Звонила Ната. Тобой интересуется Ерофеев». Узнала от нее, что 25-го утром звонил ей из больницы Веня, спрашивал ее, где я? Он, как показалось Нате, – в страшной на меня обиде.

____________

31 марта

В МТО «Галерея» получаю командировку в Питер (выставка Зверева. 10 апреля открытие). С букетом фиолетовых гиацинтов и орехами еду к Ерофееву. Дверь наглухо закрыта. Еле достучалась. Спрашивают: «Кто вы?» Представилась родственницей.

Внешне встретил сдержанно: «Где пропадала?» Рассказала про Оксану и о том, как мне все это время было плохо. Вроде поверил. Оказывается, до меня приезжала Галя с Сашей Епифановым, и Галя насмешливо поздравила Веничку с тем, что я уехала в Питер, с ним не попрощавшись. Показал мне только что написанное им письмо в Кировск Тамаре Васильевне, в котором он жалуется сестре на Галино ко мне отношение: «Омрачает обстановку в доме только одно: дошедшее до взрыва в день рождения Натальи 14 марта противостояние именинницы и Галины, длившееся всю зиму и весну единоборство. И от слез Натальи и от истерических ультиматумов Гал. провалиться некуда. И все мои прежние “пассии” (фи, слово-то каково!) тоже раскололись: Жанна и Алена – примкнули к Галине, а Яна Щедрина и Ирина Леонтьева – симпатизируют Наталье».

Подписал программу к «Вальпургиевой»: «Наталье с возрастающей нежностью перед ее отправлением надолго в Питер. 31/3.89. Венедикт Ероф.». И еще подарил ж. «Трезвость и культура» с «Петушками». Подписал: «Глупейшей, но опять же любимейшей из всех знакомых бабенок. 31/III-89. В. Ерофеев».

Попросил позвонить Славутину. Хочет в очередной раз пойти к нему на репетицию в Студенческий театр.

Сообщил новость: собираются делать фильм по «Москва – Петушкам». Писать сценарий напросился Лён. Веничка сказал, что под горячую руку он уже подписал договор, о чем сейчас очень жалеет. Ведь многие советовали ему сделать это хотя бы в соавторстве. Но сейчас уже поздно что-либо исправить.

Вечером Веничка на субботу и воскресенье поехал на Флотскую. Проводила его до подъезда. По моим гиацинтам, которые он взял с собой, Галя, конечно, сразу догадалась, что перед отъездом в Питер я с ним успела проститься…

____________

1–2 апреля

Веничка периодически звонит мне домой, как договаривались – в 9 утра и 11 вечера. Обещаю, что еще приеду с ним попрощаться перед отъездом 3-го в понедельник. Сообщила, что в Литве, в вильнюсской газете «Согласие» за 1-е апреля опубликованы отрывки из «Моей маленькой ленинианы».

____________

3 апреля

Приехала опять с букетиком гиацинтов. Оказывается, Веничка видел меня из окна палаты и уже ждал у двери. Букетику тут же досталось: «Меньше предыдущего… жадная». Раскритиковал мой свитер. Зато расхвалил какую-то красивую рубашку, которую ему подарила какая-то красивая, навещавшая его полька.

Пообещала: «Когда мне какой-нибудь красивый поляк подарит какой-нибудь красивый свитер, я непременно явлюсь к тебе именно в нем». Расхвалил и Машеньку Шавырину, навестившую его до меня с очень вкусными котлетами.

Мне (подозрительно): «Почему перед отъездом ты такая радостная?» – «Не радостная, – говорю, – а раздраженно-возбужденная, так как в Фонде культуры не удосужились за все мои труды выделить мне каталог Шемякина». Обещает свой, сказав, что в пятницу я была лучше.

Настроение у него неплохое. С увлечением рассказывает, как в воскресенье к нему приезжало много народу – сплошные договора. Что он приобрел еще две книжные полки, наметив купить необходимых ему примерно 60 книг. Напомнил, что целый месяц ему без меня будет невмоготу. Попросил в середине срока хоть на 2–3 дня заглянуть в Москву. Наметили на 22 апреля – в день рождения Ленина. Пропела (из школьного репертуара):

Тих апрель, в цветы одетый,

А январь – суров и зол…

Веничка поражен: «Я почему-то полдня напевал эту песню!»

Обсуждаем, как дать ему знать, что я в Москве. Ведь звонить на Флотскую не буду!!! Короче, договорились, что пришлет он мне на почту телеграмму, а я на его имя – Нате. Подарил на прощанье очередной номер ж. «Трезвость и культура» с «Петушками». Подписал: «Наталье от автора неизменно В. Ероф. 3/IV.89».

____________

5 апреля

День отъезда в Питер. В 9 утра звонит из больницы Ерофеев. Говорю, что еще, часов в 5, приеду попрощаться с ним. Приезжаю с букетом розовых гвоздик, перевязанных красной ленточкой. «Как бантик?» – спрашиваю. Веничка мрачно: «Это оформлено торговками».

У него Анатолий Лейкин. Собираются заключить договор на издание полного собрания сочинений Ерофеева, в которое войдут статьи о нем Генриха Сапгира, Ольги Седаковой, Александра Величанского и др.

Илья Кабаков из Парижа уже прислал для книги свои рисунки. От денег отказался. «Его работы, – поделился со мною Веничка, – продаются за границей за 50 000 долларов».

Лейкин уходит, поцеловав мне руку и назвав очаровательной женщиной. Веничка: «Почему в день отъезда ты такая радостная?» – «Это реакция на комплимент Лейкина, – отвечаю. – Не всем же твоим поклонникам меня ненавидеть».

Напоминает, чтобы я 22 апреля сорвалась из Питера в Москву. Ему так хочется по старой привычке побродить со мною дней 5 по Коломенскому. Предложил оплатить билеты. Конечно, отказалась. Гале он сказал, что я уже в Питере. По его словам, она перекрестилась. Сообщила, что сегодня вышли сразу две газеты, касающиеся его: «Комсомольская правда» со статьей Ольги Кучкиной «Любить пересмешника» и «Московский комсомолец» с отрывками из «Вальпургиевой ночи» под названием «Катарсис» и с комментариями М. Аргуса.

В Питере, по договоренности с Веничкой, звоню ему из гостиницы в 10 вечера. Вместо него трубку берет Галя. Попросила вежливо позвать Веню. В ответ услышала короткие гудки…

____________

16 апреля

Иду во Дворец им. Горького смотреть «Вальпургиеву ночь» – последний день гастролей Театра на Малой Бронной. Зал огромный и почти заполненный. Понравилось больше, чем в Москве. Артисты разыгрались. А может быть, в Москве восприятие спектакля омрачали похороны Ворошилова?

Публика, как показалось, заметно отличается от московской, и в худшую сторону. Одни смеются в самых неподходящих местах – избиение больных и т. д. У многих – отсутствующие лица. Впереди меня сидит женщина весьма интеллигентного вида. После реплики Гуревича: «Родина, у тебя самой ни хрена нет» (в подлиннике – похлеще), она раздраженно шепчет своей соседке: «Я же тебе сразу сказала, что с самого начала надо было уходить!»

____________

24 апреля

Получаю от Ерофеева телеграмму: «Если сможешь, выползи на этой неделе». Тут же купила билет в Москву и обратно. Позвонила на Флотскую. Подошла Галя. Голос злобный. Потом – Ерофеев. Сказал, что обязательно встретит меня на вокзале в 21.40. Заранее знаю, что Галя предпримет все, чтобы Веничка меня не встретил. Вечером в гостиницу позвонила Ната: «В день твоего приезда, – сказала она, – я буду на работе, но договорюсь со своими сыновьями, чтобы вы с Веней к нам зашли». Рассказала, как Ерофеев, находясь у нее в гостях и положив голову ей на колени, сказал: «Ты не представляешь, как мне плохо без твоей тезки, как я ее люблю… Я без нее погибаю…»

____________

26 апреля

В 9.40 я в Москве. Как и ожидала – Веничка не встретил. Ну что поделаешь? На Флотскую не звоню.

____________

30 апреля

Пасхальная служба. В церковь не пошла. Устала. В 12.15 – звонит от Ерофеевых Ната. Игриво восклицает: «Христос воскрес!» Спрашиваю: «Какими судьбами?» Отвечает: «По приглашению Гали». Предлагает передать Вене трубку. Отказываюсь. Говорю, что на него обижена, видеть не хочу и что вот-вот, примерно 6-го, отправлюсь обратно в Питер.

____________

1 мая

В 9 утра, как ни в чем не бывало, звонит Галя: «Ты приедешь?» Не удивлена: Веничкино влияние. Прошу его к телефону, но потом говорю: «Ладно, не надо, постараюсь, но только к вечеру». (При встрече Ерофеев сказал мне, что я сделала ему как бы одолжение.)

Галя встретила неестественно игриво. Назвав меня главным экспертом, показала новые занавески, голубой абажур, искусственный камин, украшенный вазочкой с голубыми искусственными незабудками. Ради Веничкиного спокойствия лицемерно все расхваливаю. Чувствует он себя ужасно. Весь в испарине, но предлагает в честь моего приезда откупорить бутылку шампанского, что Галя сделала весьма неохотно.

Новости: издание «Петушков» задерживается и непонятно на сколько. По мнению Ерофеева – из-за «Ленинианы», как я и предполагала. Звонили ему из Канады (Марина Глазова) и из Тель-Авива с предложением приехать. Поездка в Нью-Йорк, по всей видимости, срывается, и дача тоже: 20 мая он собирается на все лето ехать на Ветлугу.

На столе – фотография его внучки Настеньки. Как мне кажется, очень на него похожа. Он жаждет наконец-то ее увидеть. «Она уже всем рассказывает, – сообщает Ерофеев, – что ее дед – классик, и все время смеется. Сын утверждает, что у нее уже намечается такое же, как и у меня, скептическое отношение к окружающему миру».

В Галино кратковременное отсутствие: «Ты врачихе, когда навещала меня в больнице, понравилась больше, чем Носова. Тамара Васильевна тебе симпатизирует и даже очень. Как я тебя люблю, девчонка! Ты должна гордиться плохим отношением к тебе Носовой. Ни на кого она так резко не реагирует, как на тебя – ни на Яну, ни на Жанну и т. д. От тебя она просто заболевает».

Галя каждую минуту заглядывает к нам в комнату, и Веня возмущается. Такое впечатление, что он ею чуть ли не запуган: вздрагивает от каждого шороха, от каждого звука.

Я в страшном напряжении. Даже появившаяся вдруг Валя Еселева несколькими кивками головы в мою сторону сделала попытку (ради Венички) меня как-то успокоить. Уехала в 11 вечера, хотя Галя (неохотно) предложила мне остаться переночевать.

____________

3 (?) мая

Рассказала Вене о случайной встрече в метро с Б.С. Как ни странно, был со мной весьма любезен. Веничка о нем: «Не признает почти никого из поэтов – ни Пушкина, ни Лермонтова и т. д., и т. д. Какой же русский не заплачет от их строк?» Читает мне по несколько строчек из Тютчева, Баратынского и др. поэтов.

Галя язвит: «Ты попала в журнал “Театр” в виде “гостьи” в тексте о Ерофееве». – «Конечно, мне это очень льстит, – отвечаю ей, – но надеюсь, что это не самый яркий момент в моей биографии». – «А может быть, имелась в виду не ты, а Жанна?» – не унимается Галя. Веничка (строго): «Не путай Натали с Жанной!» Из новостей: Веничка сообщил, что в каком-то городе в Польше тоже была премьера «Вальпургиевой» и что на гастролях Театра на Малой Бронной в США Каневский, исполняющий роль Гуревича, в интервью назвал его гением.

____________

4 (?) мая

Звонит мне Алена Н. и долго рассказывает, как она какое-то время вместе с Ерофеевыми жила в Абрамцеве на даче академика Делоне. Как Галя ухаживала за Борисом Николаевичем (дедом Вадима Делоне) и его женой. Как не забывала при этом и намекнуть на наследство, которое в конце концов, естественно, перешло детям и внукам.

Алена поражена Галиному умению «вытягивать» из всех деньги. Веничку интеллигентом не считает: «Может один сидеть пить и есть, уйти с чужой сумкой за спиртным и не вернуться и т. д., и т.д». И зачем она мне все это рассказывает? Может быть, хочет меня с ним поссорить? Короче – сплошные сплетни, интриги, от которых я так устала.

____________

5 мая

Завтра мне возвращаться в Питер. Поздно вечером звонит Веня. Говорит, что позвонит в 9 утра. «Ты меня хочешь видеть?» – спрашиваю. – «Да не очень. Но надо ведь», – отвечает он.

____________

6 мая

В 9.00 утра звонит. Договариваемся, что я в 4 часа с вещами прибуду к Нате. Приезжаю. Он опаздывает. Оказывается, у него в гостях сын. Является мрачный, грустный, раздраженный. Сказал, что очень устал от гостей, что Носова грызется с сыном, что с трудом сбежал. Ната на время уходит по делам.

«Я чувствую, – говорю Ерофееву, – что тебе и не так хочется меня видеть». Отрицательно мотает головой. «Я поймал себя на том, что особенно по утрам и вечерам думаю о тебе, как ни о ком, чего нельзя сказать о тебе. Сегодня с утра был в жутком настроении. Носова заметила. У женщин интуиция: “Что, сегодня уезжает твоя пассия?” Наотрез запретила твой приезд на Ветлугу. Я ей сказал, что никуда без тебя не поеду». – «А она что?» – «Почесала затылок. Мои знакомые, – продолжает Веничка, – без умолку трещат: Галя тебе самый близкий человек, а остальные… Будь тебе плохо, не придут ведь. А вот сейчас успех, и они липнут к тебе, как мухи. Если бы ты только знала, – говорит Веничка, – как я ото всего этого устал…»

«По поводу моего желания поехать с тобой в Польшу, – продолжает он, – Носова сказала: “Только я могу сопровождать тебя. Что касается Шмельковой, то как только она пересечет границу, обо всем забудет”».

Возвращается Ната. С Веничкой – чрезмерно кокетлива. Даже прилегла к нему на диван. Проникновенно гладит по голове. Засиживаюсь допоздна. Н. провожает меня до метро, и я чуть ли не вскакиваю в отходящий поезд.

____________

7 мая

Вечером из выставочного зала звоню Нате, чтобы узнать о Веничкином самочувствии. Рассказывает, как был грустен. Чуть не плакал. Утром проводила его к Носовой. У нее еще был Веничкин сын. «Она была так раздражена его присутствием, – говорит Ната, – так ненавидит его дочь, что даже забыла о тебе». Ерофеев поделился с ней, что он очень сожалеет, что отдал Гале доверенность на деньги, что у него масса предложений поехать за границу, но с ней он никуда не поедет и т. д., и т. д. Короче, попросила передать ему привет. Сама звонить не буду.

____________

17 мая

Рано утром возвращаюсь из Питера в Москву. В 2 часа с огромным букетом сирени заезжает ко мне с работы Ната. Прошу ее: «Сообщи Ерофееву о моем возвращении». Уже в 5 часов он звонит. Хочет поскорее увидеться. Говорю: «Завтра день рождения папы, так что увидимся не раньше 19-го». В ответ слышу: «Завтра… Послезавтра…» Хлопает трубкой. Короче, отдохнув от поезда, звоню. Договорились встретиться у Н. в 8 вечера. Приезжаю. Появляется Ерофеев с бутылкой коньяка. К Н. – очень внимателен. На меня старается не смотреть. Н. объясняет это его смущением. Минут через 20, конечно, по заданию Носовой, без звонка в квартиру Наты вваливаются четверо – Коля и Лера Мельниковы, какая-то долговязая Мери и еще кто-то. Веничка всем своим видом дает понять, что их приход никому не в радость, но они и не думают уходить. Ради спокойствия Ерофеева старюсь быть невозмутимой. Завожу за столом общую беседу. Веничка нервничает и наконец не выдерживает. Собирается домой. Иду проводить его до подъезда. Они – вслед за нами! Ну просто настоящая погоня. Жаль, не ожидала я такого от милых Леры и Коли. Короче, под охраной четверых Ерофеев возвратился в свою квартиру. Собираюсь домой. Н. уговаривает меня не торопиться и сгладить обстановку. И точно. Через час возвращается Веничка. Говорит, что Носова называет Нату моим «тайным агентом», очень хочет меня с ней поссорить, нарочито ее расхваливая: «Вот это женщина!» Ко мне ненависть нарастает с каждой минутой. «Но самое неприятное, – говорит Ерофеев, – что ей удалось настроить против тебя почти всех, включая Муравьева, что мне особенно жаль». Рассказывает, как его покоробил хохот за столом (особенно старался Лён), когда при обсуждении его отъезда на Ветлугу он сказал: «Вот приедет девчонка, и там решим». А Носова сообщила всем: «Пусть на Ветлугу приезжают все, кроме Шмельковой». Веничка мне: «Как мне было бы хорошо, если бы я знал наперед, что, например, 22 июня ты ко мне приедешь… А что мне там без тебя?» Говорит, что нельзя так надолго расставаться… Расстроен: «Почему ты взяла у Н. взаймы 100 рублей и не обратилась ко мне?»

____________

18 мая

Утро. Н. провожает Веничку домой. Носова, по ее свидетельству, была очень смущена тем, что выпустила Ерофеева из дома. В очередной раз облила меня грязью, окончательно во всем запутавшись. Веничке обо мне: «Раньше, когда кроме старых друзей тебя никто не навещал, она к тебе приезжала часто. А теперь, когда к тебе пришла известность, когда тебя ставят в театрах, она от тебя стала отходить, реже приезжать» и т. д., и т. д.

Н. принесла мне в подарок от Вени журнал «Театр» с публикацией в нем «Вальпургиевой ночи». Подписал: «Пьеса отпечатана в чрезвыч. кастрированном виде, ну да наплевать. В надежде на то, что этим летом увидимся. Остаюсь прежним. Ероф. 18/V. 89».

В 6 вечера Н. идет провожать меня до автобусной остановки (день рождения папы). У ее подъезда сталкиваюсь со своим первым мужем – Алексеем Фокиным: «Наташа, ты ли это?» Оказывается, он живет в одном дворе с Ерофеевым. Очередная мистика, тем более что у моего второго мужа В. Кулешова день рождения, как и у Венички – 24 октября.

Вечером мне домой звонит Ерофеев. Просит от его имени поздравить отца. Спрашивает о моих планах на субботу и воскресенье. Очень хочет повидаться. Подтверждает свое желание поехать со мною за границу, особенно в Израиль.

____________

20–21 мая

В 9 утра звонит Веничка. Голос неспокойный, взволнованный. Говорит, что жуткое настроение из-за предстоящего отъезда на Ветлугу. Билет на поезд взят на 2-е июня. Очень просит, чтобы я к нему приехала на Флотскую. Гарантирует, что все будет спокойно, без всяких агрессий со стороны Носовой.

Приезжаю. Встретил радостно. Вслед за мною – Саша Бондарев. Все вместе рассматриваем привезенные им из Парижа иллюстрации И. Кабакова и Маркевича к «Петушкам». Рисунки Маркевича всем понравились больше.

Веня о Гале: «Больше всего ее раздражает то, что такой, как я, любит какую-то Шмелькову. Она относилась бы к тебе терпимее, если бы ты опустилась до ее уровня. Ее раздражает твоя выдержка». Спросил меня: «Почему ты не обращаешься ко мне, когда у тебя денежные затруднения?» Отвечаю, что не хочу, чтобы в наши отношения вмешивались деньги.

На подоконнике стоит стопка фотографий, и на переднем плане – Жанны. Веничка: «Это я специально выставил ее вперед, чтобы отвлечь от тебя гнев моих знакомых, особенно тетки Любки».

____________

21 мая

Галя, уходя на рынок: «У меня сегодня день рождения, так чтобы к моему приходу вы расстались». Веничка (после ее ухода): «Как мне будет тебя не хватать!» Ухожу. Обещает вечером позвонить.

____________

22 мая

Утром звонит Галя: «Мальчику очень плохо. Я очень устала. Уже не могу терпеть. Может быть, ты сможешь?» Как бы оправдываясь, говорит, что готова на все, т. е. даже на меня, ради Ерофеева.

Приезжаю в 7 вечера. У них Ната. Преподнесла Гале к прошедшему дню рождения какой-то подарок и вообще с ней очень любезна.

Уж не знаю почему, но Веничке от моего приезда сразу стало намного лучше. Н. уходит, на прощание проникновенно его расцеловав. Остаюсь у них до утра. Спрашиваю Ерофеева: «Почему Тамара Васильевна, как обычно, не прислала мне поздравление на 1-е Мая?» Веничка: «Носова звонила ей в Кировск и наговорила о тебе уж не помню даже что, а Тамара – женщина очень нравственная и с большими предрассудками».

Расхваливаю фотографию внучки Насти: «Как она на тебя похожа!» Веничка: «Носова в основном из-за этого ее и ненавидит. Хотел ей послать в Караваево 1000 рублей, но она так злобно перекривилась, что на этом все и закончилось».

Вспоминает детство. Говорит, что никогда не забывал даже о самых малых добрых проявлениях по отношению к нему. Рассказывая про свои школьные годы в Кировске, он с благодарностью вспомнил свою одноклассницу Белоусову, взявшую его под свою защиту. В школе он был страшным тихоней, и многие мальчишки часто порывались его избить, хотя бы за одни пятерки.

Ко мне – взрыв нежности. Все время обнимает, целует, не отпускает ни на минуту. Сказал: «Как жаль, что мы не были знакомы раньше… Я бы очень хотел иметь от тебя дитё». На мою шутку, что, мол, еще не поздно, Веничка с полным знанием дела ответил: «После сорока врачи не рекомендуют».

____________

23 мая

Утром Носова предложила мне позавтракать – яичницу с колбасой и чай с тортом. Наверное, услышала, как вчера, уже уходя, Ната громко сказала мне: «Ты, наверное, голодная? Я сейчас принесу тебе творог со сливками». После ее ухода собираюсь в Фонд культуры по выставочным делам. У Венички сразу портится настроение: «Так нельзя», – говорит он. Расстались с трудом.

____________

24 мая

Приезжаю в 7 вечера по звонку Носовой: «Мальчик очень просит, чтобы ты приехала». Чувствует Веничка себя ужасно. Весь в испарине. Температура. Сказал: «Ты даже не представляешь себе, как мне плохо». От врачей отказался наотрез. Осталась ночевать. Он сразу успокоился и быстро заснул.

____________

25 мая

Утром снова мучительные приступы. В час дня сама в жутком состоянии заскочила к Нате. Дала мне сердечные капли и в чай добавила коньяку. Чуть помогло. Сказала: «Готовься. Он умрет на твоих руках. Его надо похитить. Галю на…» и т. д., и т. д.

____________

26 мая

Приезжаю в 2 часа дня. По просьбе Гали («У меня уже нет денег») привожу коньяк. Предлагает мне поесть.

Веничке плохо, но кризис миновал. Сказал, что два дня назад он прощался с жизнью – сердце, тяжелое дыхание… Галя ему неуместно шутливым тоном: «Не торопись. Надо дожить до 24 июня. Ведь выходит «Весть». Веничка от этих шуточек, чувствую, сильно раздражается, но виду не подает.

Показал мне 5-й номер «Нового мира» за 1989 год с рецензией на «Москва – Петушки» А. Зорина под названием «Пригородный поезд дальнего следования». Рецензия очень понравилась, но несколько раздражило «выискивание» предтеч. На сей раз – Радищева: «Путешествие из Петербурга в Москву».

Веничка ко мне очень внимателен, нежен. Говорит, что ему очень, очень грустно… Наверное, думаю, из-за моего отъезда в Минск с очередной выставкой Зверева. Галя стала называть себя почему-то «Железной леди».

По просьбе Венички и с разрешения «Железной леди» остаюсь ночевать. Галя острит: «Не будоражь мальчика».

Спокойно отвечаю: «У меня другой талант – успокаивать».

Веничка принял снотворное и всю ночь спокойно, крепко спал. Дыхание – как у младенца. Еле слышное…

____________

27 мая

Уезжаю, договорившись, что Веничка позвонит мне в 9 вечера. Позвонил. У него в гостях Ольга Седакова. Обсуждают съезд – выступление Сахарова, Лукьянова и др.

Ерофеев по поводу скорого выхода «Вести»: «Как к факту, я равнодушен, а вот деньги мне не безразличны».

Спросил меня, загляну ли к нему завтра. Ответила, что завтра я еду на Ваганьковское кладбище, где будет перезахоронение привезенной из Нью-Йорка урны с прахом замечательного художника Василия Ситникова.

____________

29 мая

Попросил меня привезти ему книгу «Смертная казнь: за и против». В ней много авторов, в том числе и Сахаров. Привезла. Так ею заинтересовался, что выпросил ее у меня насовсем, предложив что-то взамен. С утра до ночи смотрит по телевизору съезд. Как мне кажется, очень много от него ожидает.

Чувствует себя неплохо. Сообщил, что ходил с Галей в Дом кино смотреть фильм «Вечерний звон» (Свердловская киностудия). В фильме использованы тексты Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Гоголя и его. Понравилось. Очень жалеет, что не была вместе с ними.

Все время вспоминает о наших планах с Натой купить в деревне домик. Хочет внести свой пай. «Только чтобы недалеко от Москвы».

Допоздна сидим на кухне. Беседуем. Читаю ему вслух Хармса. Веничка прежнее: «Впервые вижу тебя за книгой». Не обижаюсь. Думаю: «Странный какой-то. Ведь для меня каждая минута общения с ним – праздник, а книги я и дома в тишине могу почитать».

Ко мне Веничка очень внимателен. Галя – терпима, хотя все время подсмеивается по поводу, как мы сидим с ним рядышком. «Как в сельском клубе», – говорит она.

____________

31 мая

Звонит утром Ерофеев. Сообщает, что они с Галей еще раз идут в Театр на Малой Бронной смотреть «Вальпургиеву ночь» и беседовать с режиссером Портновым по поводу постановки «М – П». Обещал попросить для меня афишу. Напомнил, что 24 июня, когда я уже буду в Минске, выйдет «Весть» и что в первую очередь он подарит ее мне. И добавил: «Не горюй». Поздно вечером созвонились. Спектакль ему понравился. Зал скандировал. Сам он сидел на галерке. «Очень жаль, что тебя там не было», – сказал он.

____________

1 июня

Ерофеев не отходит от телевизора – съезд! Пристально следит за всеми происходящими в мире событиями. Успевает просматривать много газет и журналов. Среди выступавших на съезде депутатов выделил немногих. Большинство произвело на него самое гнетущее впечатление. Как-то с мрачной иронией сказал: «Впрочем, в этом зале пусть и поприсутствуют, но в более достойное место я их не допустил бы». Никаких принципиальных перемен в сторону лучшего он не ожидал, но все происходящее в стране считал важным и исключительно интересным. Однажды сказал: «Меня-то скоро не будет, а ты когда-нибудь испытаешь гордость за то, что жила в это время».

____________

Ерофеев не оставался равнодушным к любым трагическим событиям. Помню, как 5 (?) мая 89 года по телевизору передали, что в районе Уфы сошел с рельсов поезд. Как ему показалось, я выслушала это сообщение с несколько рассеянным видом. Он возмутился: «Ты как будто посторонняя, как будто по ту сторону, а я, как всегда, рыдаю».

____________

(?) июня

Слушали симфоническую музыку. Чуть не поссорились: не сразу распознала Шнитке. «Если еще раз подобное повторится, – побелев от гнева, отрезал Ерофеев, – то откажу от дома!»

Пригласила Веничку на завтра в Дом кино – премьера кинофильма «Галич» в постановке Иосифа Пастернака. Галя: «А меня ты, конечно, не приглашаешь?» Веничке: «Наташка только и ждет, когда мы расстанемся».

Приятная новость: «М – П» выходит тиражом 100 000 экземпляров.

____________

2 июня

К Веничке приехали поляки. Снимают о нем фильм. Вечером по телефону передал мне самый нежный привет от сестры из Кировска Тамары Васильевны.

____________

3 июня

Звонит вечером. Рассказывает: были в гостях Саша Соколов, Муравьев и Лейкин. Соколов очень расхваливал нашу страну за милосердие. В разговоре с ним о современных писателях Веничка сказал: «Я хоть и сам люблю позубоскалить, но писать надо с дрожью на губах, а у них этого нет».

«Ты все время куда-то исчезаешь, – сказал он, – когда происходит что-то интересное» и перечислил: премьера фильма «Вечерний звон», приезд с кинокамерой поляков и т. д., и т. д. «Я очень бы хотел, – сказал он, – чтобы ты попала со мною в кадр». Подарил мне альманах «Зеркала» с опубликованным в нем «Василием Розановым». Подписал: «Наталье с нежностью, которой конца не будет. В. Ероф. 3/VI.89».

____________

4 июня

Вечером, наверное, по просьбе Венички, звонит мне Галя: «Куда пропала?» Очень миролюбиво сообщает мне, что Ерофеев явно собирается поставить мне под глазом фингал…

____________

(?) июня

Ерофеев неожиданно: «Когда я умру, куда же пойдут мои деньги? Сыну? Внучке?»

Галя: «Ну, ну… что за вздор. Сейчас бы спал на вокзалах, а так – большой балкон, канделябры…»

Веничка вновь жалуется, что ему с ней практически не о чем разговаривать. Последний ее вопрос за последние два дня процитировал он: «Ты будешь есть яичницу?»

____________

11 июня

Приезжаю утром на Флотскую с тремя пионами. Галя: «Такие же большие, лохматые, глупые, как и ты». Вытащила с книжной полки фотографию Веничкиной внучки Насти и заодно сняла со стены мои коктебельские акварели.

Веня: «Зачем ты убрала фотографию Насти?»

Галя: «Ничего с твоей внучкой не случится».

Втайне от нее Веничка поделился: «Носова боится, что когда внучка подрастет, может встать вопрос о наследстве – размене квартиры и т. д., и т. д.»

Ко мне вдруг агрессивен. Ни с того ни с сего вспомнил, как в Птичном я долго беседовала, сидя на скамейке у дома, с Д. Плавинским. В результате скандал. Потом – примирение.

«Это все потому, что я тебя очень, очень люблю», – сказал он.

Вечером приход Наты. Идем с ней на вечер Саши Соколова в Дом литераторов. Я с ним не знакома, но по просьбе Венички в антракте передала ему от него самый нежный привет. Тронут. Просит от него Ерофееву поклониться. Сказал, что ему очень понравился спектакль «Вальпургиева ночь», поставленный в МГУ.

После вечера, по просьбе Венички, вернулась на Флотскую. Он уже крепко спал…

____________

12 июня

Утро… Веня просыпается. Говорю, что на Флотскую мне уже приезжать невмоготу. Ерофеев: «Ты в этом доме имеешь право на все!» Просит на Галю не обижаться: стесняется подруг и т. д., и т. д.

Напоминает о том, что она его прописала: «А так бы я через каждые два дня спал бы на вокзале…»

Мне: «Вот ты уедешь, а я буду чувствовать себя в дурацком положении. Мне без тебя будет очень плохо…»

____________

14 июня

Приезжаю на Флотскую попрощаться с Веничкой перед отъездом в Минск – очередная командировка с выставкой Зверева. Дрожащим от страха голосом спрашиваю Галю, почему Веня спит на голом диване, без постельного белья? «Ведь у тебя его в шкафу так много!» Упрашиваю: «Разбавляй коньяк водой! Ведь он все равно это не почувствует и меньше выпьет!» Галя: «Не хочу портить продукт». Остаюсь ночевать.

____________

15 июня

Галя прочно усаживается на целых три часа рядом с нами в кресле и не дает поговорить, попрощаться. Веня мне: «Когда тебя нет, она даже не заходит ко мне в комнату, даже когда это очень нужно. Врач не раз ей говорил, чтобы она каждый день вытирала в доме пыль, но очень часто я это делал сам. Ведь мне трудно дышать…»

Галя: «Какая красавица Жанна! А Яна? От одного профиля можно сойти с ума. А ты связался с этой седой стервой!» Мне: «Из-за тебя я стану антисемиткой. Больше сюда не придешь!»

И уже не зная, что сказать, Галя вдруг произносит: «Ерофеев, я вас обвенчаю!»

Веничка (спокойно): «Мы уже и так давно обвенчаны».

Галя: «Сегодня в 7 часов приедет Жанна! Она купила мне для кресел такие красивые покрывала!»

Трудно самой в это поверить, но мне Галю очень и очень по-своему жаль. Интересно, что бы я делала на ее месте? Не знаю. Не знаю…

____________

16 июня

Заехала к Вене. У него депрессия. Очень переживает мой отъезд в Минск. Неожиданно говорит, что Ната со мной очень неискренна. Советует прекратить с ней всякие отношения. Галя по-прежнему раздражена. Все время сетует, что Веню прописала. Нападает на сына, Венедикта-младшего: «Твое сокровище с тобой очень фамильярен». – «Ничего, ничего, – отвечает Веничка, – он имеет на это какое-то право».

Тороплюсь. До самолета 4 часа. Веня Гале: «Ты безнаказанно, бестактно себя ведешь. Не даешь даже нам проститься. Пойми, в каждых отношениях есть своя тайна».

Галя: «У меня тоже своя тайна».

Веня: «Знаю, знаю я цену твоим тайнам».

Уезжаю. В тот же вечер уже из Минска позвонила Веничке. Сообщила, что купила ему Гамсуна и Заболоцкого. Очень обрадовался.

____________

(?) июня

Набираю номер телефона Наты, чтобы справиться о Веничкином здоровье. Сообщила, что звонила ей Галя с просьбой принести капли от сердца. Рассказала, что сидел у них какой-то корреспондент (из «Литературной газеты») – составляли резкую статью по поводу сокращения Вениной пенсии. Н. возмущена: «Вместо того чтобы везти Веню на воздух, Носова все выколачивает какие-то деньги. Ведь у нее их сейчас полно!»

____________

1 июля

Звоню Нате из гостиницы. Рассказывает: «Была у Венички… Лежит на диване весь в испарине с бутылкой крепленого красного вина. Окна закрыты. Духота. На мой вопрос – почему он не едет за город? – сказал, что идут сплошные переводы – 2000, 4000 и т. д., и т. д. Я ему: “Да плюнь ты на эти деньги!” Ерофеев: “Да они мне и не нужны”». Ната проговорилась ему, что я попросила ее выслать мне 200 рублей. Ерофеев возмущен: «Почему девчонка демонстративно не просит об этом меня? Ты не представляешь, как я люблю твою тезку. Ведь это серьезно. Когда я узнал, что она приедет 10 августа, я еще больше поседел!» Сказал Нате, что Носова не пустит меня на порог. Что она меня удушит!

Н. сообщила, что к Вене приезжал сын с женой. Просил у Гали ночлега. Она отказала. Веничка узнал об этом только через три дня. Говорит ему все время: «Твой пресловутый сын».

Все-таки никак не могу понять, почему Веничкины друзья, знакомые, ради его спокойствия, здоровья не могут или просто не хотят как-то на Галю повлиять? Хотя, думаю, ничего странного, удивительного. Может отказать от дома, и тогда с ним уже не так легко будет увидеться.

____________

4 июля

Еще звонок Наты в Минск. Сообщила, что Веничка чиркнул мне маленькое письмецо. Вроде он собирается вступать не в Союз писателей, а в Литфонд, и от него ехать отдыхать в Голицыно. Очень хочет, чтобы я поехала туда с ним. Галя: «А я куда денусь?»

Не перестаю думать: «Что их, таких разных, все-таки так связывает? Ну, конечно, в первую очередь благодарность его за прописку, военный билет. Конечно, привычка. Ведь уже несколько лет они живут под одной крышей. Наверное, Веничка уверен, что никто не будет с ним так возиться. И, разумеется, ее болезнь».

Как мне, да и многим другим, кажется, Галя всеми силами препятствует лечению Венички на Западе. Ведь ему предлагали ехать и в Канаду, и в Париж, и в США, и в Израиль… Может быть, она боится, что он там останется? Но ведь речь идет о его здоровье. О его жизни.

____________

10 июля

Получила от Венички коротенькое письмо: «Наталья, без тебя быть паршиво и невыносимо. Скорее приезжай. Венед. Ероф. Июль. 89». Вечером звонит в гостиницу Н. Сообщила, что с Флотской не вылезает телевидение. Делают о Ерофееве фильм. Хотят пригласить сестер для интервью.

____________

13 июля

Звонок Наты: «Куда пропала? Была у Вени. Лежит на балконе. Чувствует себя плохо. Говорит, что пессимист и не верит в то, что ты когда-нибудь приедешь. Говорит: “Мне без нее так плохо. Она одна меня поддерживает. У меня еще такого не было последние 15 лет”. Я ему: “Ну, приедет она, а дальше что? Ведь Носова ее не пустит на порог!” Веничка: “Я сделаю все, чтобы этого не было”».

____________

18 июля

Возвращаюсь в Москву. По донесению Наты, которой тут же позвонила, Носова по-барски разрешила посетить мне Флотскую, только 19-го и только ненадолго.

____________

19 июля

Приезжаю. У Вени в гостях (конечно, по срочному вызову Гали) Алена. Надо же хоть как-то помешать нашей встрече! Веничка рад моему возвращению. Тут же подарил «Весть». Подписал: «Наталье Шмельковой, бабенке, которая, на мой взгляд, за два минувших года стала чуть мудрее, чем она была прежде. В. Ерофеев. 19/7-89». Очень похвалил опубликованную в «Вести» поэму Виктора Коркия «Сорок сороков». Даже собирается позвонить ему, чтобы выразить свое одобрение. Рад, что подарила ему самиздатский сборник стихов Зинаиды Гиппиус. Восхищается ею не только как поэтом, но и как личностью.

Уже потом Веничка рассказал мне: «Я предупредил Галину, что если она запретит тебе ко мне приезжать, то я не подпишу ей больше на деньги ни одной доверенности». Сказал, что вступил в Литфонд. Пенсия – 100 рублей. Собирается поехать в Дом творчества в Голицыно. Зовет меня с собой. Очень переживает за сына: «Неприкаянный. Несколько раз отказывался от денег, которые я ему предлагал…»

Галя опять о Веничкиной внучке Насте: «Подрастет, выйдет замуж и что-то от меня потребует, например, раздела квартиры». Про меня: «Хочет войти в историю».

Вечером приезд Яны Щедриной. Торжественно сообщает всем о разводе с мужем. Как бы на правах старого друга, все время Веничку поругивает, что он всех ссорит.

По просьбе Венички остаюсь… Рассказывает, как недавно в мое отсутствие его затащила «Память» на вечер в Дом культуры «Красный текстильщик». Заехала черная «Волга». Привезли коньяк. В президиуме – Саша Соколов, Веня, священник-черносотенец и др. В течение вечера зал вставал и пел «Вечную память». Поднимались знамена. Обсуждалось убийство царской семьи. Ерофеев выступил. Спросил: «При чем тут Зиновьев и другие?» Ушел со сцены под жидкие аплодисменты. Вслед за ним в противоположную кулису ускользнул Саша Соколов, что Ерофеев очень оценил. Потом – угрожающие звонки на Флотскую…

____________

20 июля

Заглянула к Нате. За мной – Веня. Без предупреждения врывается Галя с долговязой Мери, которую она выдает за американку. Странно, что американка говорит по-русски лучше, чем мы все вместе взятые, без малейшего акцента. Мери зачем-то просит оставить ее с Веничкой наедине. Он, конечно, отказывается. Наконец уходят.

Вечер. Веня наотрез отказывается возвращаться домой. Остаемся у Наты…

____________

21 июля

Настроение у Ерофеева из-за всех этих спектаклей подавленное. Болит сердце. Просит Нату позвонить Гале, чтобы та принесла ему валерьянку и хоть немного коньяку. Приносит. Вечером провожаю его до подъезда. Настроение у него уже спокойное. Уезжаю домой.

____________

27 (?) июля

Приезд ко мне Тихонова. Сказал, что только что от Венички. Передает его слова обо мне: «Она все время куда-то уезжает…» Он мне не звонит.

Вроде меня с Веней хочет примирить Яна. Но Виктор Тимачев, верный его друг, предостерегает: «Никому не верь».

1 августа у сына Наты свадьба. Демонстративно на нее меня не приглашает. Наверное, Веничка прав – неискренне ко мне относится. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше…

____________

1 августа

Веничка позвонил. Очень попросил приехать. У него мой давнишний знакомый – сценарист и режиссер Олег Осетинский. Делает о нем фильм. Берет интервью. Один из вопросов: «Многие люди удивляются, почему вы, написав такую книгу, как “Москва – Петушки”, не побывали, к примеру, в Сибири?» Ерофеев ответил: «Я и сам до сих пор удивляюсь, что был избавлен от этого. Меня, видимо, никогда не вызывали в КГБ просто потому, что вызывать было неоткуда. У меня не было постоянного места жительства. А одного моего приятеля, который занимал довольно крупный пост, году в 73–74-м все-таки вызвали и спросили: “Чем сейчас занят Ерофеев?” И он ответил: “Как чем? Как всегда пьет, и пьет целыми днями”. Они были настолько удивлены его ответом, что больше не трогали ни его, ни меня. Мол, человек занялся наконец-то делом».

В тот же день заезжала к Луговской в Лаврушинский. Оказывается, она видела Веничку с Галей на спектакле «Вальпургиева ночь».

«Как она вам показалась?» – спросила ее.

Отрезала: «Лагерница». Заступаюсь за нее: «Ну это уж слишком!»

____________

Ерофеев постоянно вел дневники, записи в которых были самого разнообразного содержания. Как-то поделился: «У меня есть список людей, которые перестали со мной общаться после операции, и некоторые из них откровенно мне в этом признались».

Сразу он оказался всем нужен с лета 1989 года, когда в альманахе «Весть» были опубликованы «Москва – Петушки». Не проходило и дня, чтобы дом его не атаковывало множество людей – отечественных и зарубежных журналистов, издателей, просто восторженных почитателей. Ерофеев, независимо от чинов и званий, встречал приветливо, гостеприимно, со всеми вел себя просто. Людей он любил, но часто от них уставал. Хотелось побыть одному. Иногда просто раздражался: «В доме каждый день гости! Я от них очень устал. Как правило, им от меня что-то нужно. Редко бывает, когда кто-то приносит мне радость. Даже пописать некогда. А потом меня спрашивают, что же я сделал за неделю?»

____________

27 августа

После долгого перерыва слышу в телефонной трубке голос Ерофеева. Сплошные обвинения: сто раз звонил мне домой и не заставал. (Что за вздор! Ведь я всегда жду его звонка.) Разыгрываю обиду: «Сегодня видимся в последний раз!»

Приезжаю. Выглядит плохо. Сидит на кухне и деловито чистит грибы. Галя со мною очень любезна. Даже предложила пообедать и выпить вина. Очень просит остаться переночевать.

Веничка мечтает вырваться в Абрамцево, но только, чтобы я была с ним. Похвалил новую стрижку: «Похожа на Цветаеву».

Заезжает поэт Владимир Друк. Очень обрадовался, что у меня есть самиздатские стихи Евгения Кропивницкого. Собирается их где-то опубликовать. Очень удивился, что он мой крестный отец.

В воскресенье должен приехать врач Мазурский. Ерофеев, несмотря на любовь к нему, яростно сопротивляется: «Не могу, когда на меня смотрят долгим, испытующим, соболезнующим взглядом». Очень страшит предстоящая операция.

Сообщил, что Тамара Васильевна не дает почитать его же собственные к ней письма, намекнув на то, что их собираются публиковать.

Неожиданно просит прочесть ему Блока. «А что именно?» – спрашиваю. – «Под насыпью, во рву некошеном…» – отвечает. Слава богу, знаю это стихотворение наизусть и читаю ему… Из глаз Венички сыплются слезы. Просит читать еще и еще. Читаю…

«Откуда ты так много знаешь его наизусть?» – спрашивает он меня. Рассказываю ему одну из маленьких историй своего детства, от которой он заливается смехом.

А история такая. Мне шесть лет. Простуда. Ставят горчичники. Реву от боли. Подходит к моей кроватке папа и, грозя пальцем, говорит: «Наташа, люби Блока!» – «Буду, буду его любить, – рыдаю я, – только снимите горчичники!» Мама их нехотя сняла, а я, как и обещала, Блока очень полюбила.

По-прежнему мечтает поехать в Абрамцево, но только чтобы я туда обязательно наведывалась.

Вечером – приезд Нади Балашовой. Вдохновляет Ерофеева взяться за обработку его дневников: выписки из Маркса, Чернышевского, Добролюбова и др. «Это твой долг», – говорит она. Подпеваю ей. Веничка сказал (то ли в шутку, то ли всерьез), что почему-то он народ всегда считал очень образованным. Выражаем удивление: «Откуда???» – «Да, да, – соглашается он. – Ведь на самом деле нас очень и очень мало – Аверинцев, Муравьев, Лотман, Успенский…»

____________

10 сентября

Приехала с букетом его любимых астр. Загадал. «Мы будем с тобою ровно столько, сколько цветов в этом букете».

Заехала Тамара Васильевна. Позже, по донесению Ерофеева, очень тепло обо мне отозвалась.

Рассказала ему, что в Театре на Юго-Западе смотрела в постановке В. Беляковича «Вальпургиеву ночь». Очень понравилось.

Звонили из Лондона («Би-Би-Си») и еще из программы «Взгляд».

Уехала утром. В тот же день два раза мне позвонил.

____________

14 сентября

Собираюсь домой. Ерофеев задерживает. Приезжают сестры – Тамара и Нина. Тамара Васильевна (при Гале) просит меня, чтобы я перед съемкой проследила за Веничкиной внешностью, так как Галя идет сегодня в очередное издательство получать деньги. «Что касается любви, – говорит мне Ерофеев, – то она уже давно по ту сторону. А мне на деньги наплевать. Для меня самое главное – любовь».

____________

15 сентября

Приезд Валерия Котова с его другом пианистом Сашей Беломестновым. Конечно, не без «гостинца». Галя, не протестуя, энергично готовит закуску. Прекрасный интересный вечер. Но в Абрамцево, конечно, завтра Веничка не поедет. А жаль. Ведь там он серьезно собирается приступить к «Фанни Каплан».

Валерий Котов. Портрет Венедикта Ерофеева

Валерий Котов. «Услышать Баха». Памяти Венедикта Ерофеева

____________

Нервы Ерофеева расшатаны до предела. Рассказал, как жестоко избили его в собственном дворе на Флотской двое из его гостей, когда он в адрес одной дамы процитировал Достоевского, что им пришлось не по вкусу.

Вспоминает детство, как вплоть до четвертого класса ходил три километра в школу на лыжах. Рассказал, что когда умирала мать, то наказывала старшей сестре Тамаре присматривать за ним больше, чем за другими детьми: «Самый младший, самый нежный…» Очень сожалеет, что она не дожила до его известности.

Мне: «Ты все-таки красивая баба». И прежнее: «Кажешься такой, какая ты есть. Прошу тебя, не уезжай. Мне будет очень грустно без тебя!»

Спросила его, чем вызвано улучшившееся отношение ко мне Гали.

«Она вынуждена сложить копья», – ответил он.

____________

23 сентября

Приезжаю утром. Чувствует себя плохо. Просит почитать вслух привезенное мною «Книжное обозрение» за 8 сентября со статьей о нем Татьяны Толстой. Читаю: «Счастлива, что наконец-то в сборнике (или альманахе?) “Весть” напечатана поэма Венедикта Ерофеева “Москва – Петушки”. Я уже читала в наших журналах несколько рецензий на поэму. По-моему, все они бледные, не по существу. В них делается упор на тему алкоголизма и попытка представить поэму как дешевое антиалкогольное произведение. Я бы назвала поэму гениальным русским романом второй половины 20 века. В первой половине у нас есть несколько гениальных романов, рассказов, повестей и т. д. А во второй – поэма Ерофеева. В каком-то смысле она сопоставима с “Мертвыми душами” Гоголя, хотя и время другое, и масштаб другой…

В. Ерофеев сказал о России точнее, глубже, с большей любовью, поэзией, жалостью, чем кто бы то ни был из пишущих в наши дни. Бессмертное произведение!»

Сообщаю для него печальную новость: 12 октября улетаю в Нью-Йорк. Воспринял трагически. Умоляю его поехать на воздух, в Абрамцево. Галя вроде не против, тем более что туда собирается наезжать во время отпуска Муравьев. Веничка уверен, что в Абрамцеве он будет работать. Жалко только, что более раннему отъезду туда могут помешать ожидаемые передачи «Взгляд» и «Би-Би-Си».

Двое представителей «Би-Би-Си» приезжали к Ерофееву при мне. Брали короткое интервью. На их восторг, как он быстро пишет, Веничка ответил: «Да пишу быстро, когда накатывает вдохновение, а потом – подолгу молчу». Рассказал им, как он хохотал над своим текстом, когда работал над «Шостаковичем», когда местами любовные, не очень пристойные сцены переплетались с рассуждениями (по радио) о творчестве композитора. «Сосед за стеной решил, – рассказывает Ерофеев, – что у меня ночная гостья, и никак не мог поверить, что человек так может смеяться, находясь наедине с собой».

На вопрос «Би-Би-Си», жил ли он в “Петушках”, Веничка ответил, что только туда наезжал, в частности для того, чтобы узаконить своего сына, родившегося там от первой жены Валентины Зимаковой.

Веничка рассказал мне, что приезжали к нему две очаровательные польки. При расставании сказали: «Всем будем хвастаться, что были у Ерофеева. И если вам вдруг будет когда-нибудь очень плохо, то вспомните, что в Польше вас очень и очень любят». «В Варшаве, – сказал он, – с большим успехом идут «Петушки». Ер., конечно, не совсем равнодушен к своему успеху: «Не хочу бахвалиться, но обо мне всюду пишут как о лучшем прозаике и драматурге», – сказал он.

Заходит Ната. Все время ко мне цепляется. Веничка считает, что «она себе на уме», чего нельзя сказать обо мне. Тут же говорит, что она по-своему меня все же чуть-чуть любит, т. к. я представляю для нее нечто экзотическое.

Ерофеев мне: «Очень тебя люблю. Без тебя страшно плохо. Мы с тобой заслужили бессмертие». Вспомнил, как Галя однажды съязвила по нашему поводу: «Исторические отношения».

Ко мне Галя – очень любезна. Предлагает поужинать и даже выпить шампанского. Веничка считает, что она смирилась.

____________

25 сентября

Уехала домой к вечеру. Прошло ровно 4 года, как Веничке сделали первую операцию…

____________

26 сентября

Приезжаю к семи вечера. Галя уходит на день рождения к Надьке «Балашихе». Привожу Веничке громадный букет его любимых астр и шерстяные (для Абрамцева) грубой, деревенской вязки носки. Чувствует себя очень и очень плохо…

Нагрянуло «Би-Би-Си». Безжалостно, обещая ему очень много фунтов стерлингов, снимают Веничку целых пять часов. По-детски он поражается их огромной аппаратуре. Вопросы не похвалил: «Банальные». Поль Павликовски (режиссер) говорит, что он очень хочет сделать о нем документально-художественный фильм. Играть будут лучшие артисты Англии.

Поздно вечером звонок Гали и ненавидящей меня «тетки Любки». До смешного со мною любезна. Попросила купить в Нью-Йорке для Гали теплые зимние сапоги. Пообещала. Правда, не знаю, на какие же деньги?

Неожиданное появление в дверях с грибным супом в банке Наты. В глаза мне не смотрит. Наверное, Веничка прав, что она со мной неискренна. После ее ухода: «К сожалению, она несколько вульгарна, а я уж в стиле кое-что понимаю». Мне: «Благодаря общению со мною ты стала лучше, женственнее, а к чему все остальное?»

Отговаривает ехать в Америку: «Тебе там нечего делать. Ты здесь нужней. Вот видишь – помогаешь жить гению».

____________

27 сентября

Настроение у Ерофеева неожиданно прекрасное. Все время смеется над моими репликами. Гале: «Я не могу больше с этой девчонкой». Галя: «Погодите. Будете при расставании плакать». Они, слава богу, собираются ехать в Абрамцево на дачу к старинному другу Венички Сергею Толстову. Галя: «Сама едешь в Америку, а меня бросаешь с Ерофеевым в Абрамцеве».

Появление «Би-Би-Си». Веничка очень хочет, чтобы я вошла с ним в кадр, но чтобы не раздражать Галину, отказываюсь.

Подписал в Нью-Йорк Лиле Панн «Весть»: «Лиле Панн, милой кузине моей подруги, с нежностью. Вен. Ероф. 27/сент. 89 г.».

При прощании: «Я замечаю, что ты любишь меня все меньше и меньше, когда у меня все наоборот».

____________

30 сентября

Приезжаю перед отъездом в Нью-Йорк. Чувствует себя неважно, но оживляется при моем появлении. Галя встретила любезно, даже предложила поесть утку с вермишелью. Веничка очень хочет в Абрамцево. Галя мне: «Оставляешь нас с мальчиком».

Веничка очень переживает мой отъезд: «У меня нехорошее предчувствие, что ты там останешься. Даже кузине твоей сказал: “Если вдруг что случится, то она очень скоро повесится там на первой березе”». Несколько раз повторил, что очень-очень меня любит. Еще раз подписал «Весть»: «Наталье с почти трехгодовалой любовью. В. Ерофеев. 30/9.89». Говорит, что у нас самые веселые сентябри. Еще раз предостерег меня от Наты: «Неискренна».

Заезжает Анатолий Лейкин и Наташа Рапопорт – живет в Голландии. Чуть позже – Поль Павликовски.

Поздно вечером еще раз позвонила попрощаться. Очень тепло поговорила с Веничкиным сыном – Венедиктом-младшим…

____________

13 октября

Я в Нью-Йорке. Сразу же на глаза попалась газета «Almanax Panorama» за 6-е октября, где интервью с Александром Зиновьевым. В нем много о Солженицыне и Ерофееве. Например, такие строки: «Есть два измерения литературы: скажем, “Москва – Петушки” Венедикта Ерофеева с точки зрения вклада в литературу – явление гораздо более значительное, чем произведения Солженицына. Но общественный резонанс у книг Солженицына, конечно, огромен» и т. д., и т. д. Отложила газету для Ерофеева.

____________

24 октября

У Венички сегодня день рождения. Он мне перед моим отъездом: «Это будет самый невеселый мой день рождения». Обещаю ему обязательно дозвониться на Флотскую, чтобы поздравить. Пробиваюсь в Москву почти 3 часа. Слышу в трубке его голос и тут же – короткие гудки. Не захотел разговаривать?

____________

1 ноября

Возвращаюсь в Москву. От Ольги Осетинской[25] узнаю, что на праздники (7-е ноября) в Абрамцево Галя приезжать запретила, так как на даче будут хозяева. Послала Вене телеграмму: «Поздравляю великим октябрем. Дошли слухи что на праздники приезжать нельзя. Буду 9-го. Нат.».

____________

7 ноября

Неожиданный утренний звонок Гали. Подчеркнула, что звонит по просьбе Ерофеева. «Приезжай. Ты – исключение». Быстро вешает трубку.

____________

8 ноября

Утром в Абрамцеве. Веня рад встрече со мной, но заметно смущен. Естественно.

Рассматриваем фотографии, вручаю ему «гостинцы»: нью-йоркскую диссертацию по «Петушкам», книги В. Максимова, сборник стихов А. Цветкова и др.

Зачитываю записку, присланную мне в Нью-Йорке Петром Вайлем и Александром Генисом:

«Дорогая Наташа! Будете звонить Ерофееву – обязательно передайте от нас привет, поздравления и изъявления любви и почтения. К слову: обидно, что в ерофеевский сборник не попадают наши статьи о нем. Все-таки первая из них написана 10 лет назад, когда еще никто об этом не писал. Кто же все-таки составитель сборника? Счастливо. Рады были с Вами познакомиться.

14.10.89 г.

Петя Вайль, Саша Генис».

Больше всего из гостинцев Веничке нравится красиво оформленная бутылка американского рома. Ею и отмечаем мой приезд. Погода прекрасная. Солнце. Много гуляем. Вечером – непонятно из-за чего размолвка. В чужом доме мне неуютно. Собираюсь к полуночи ехать в Москву. Ерофеев не отпускает. Говорит, что окоченею в ожидании первой утренней электрички. Мне выделяется отдельная комната. Остаюсь.

____________

9 ноября

И снова солнце. С утра гуляем с Веничкой по любимым абрамцевским уголкам. Приезд из Москвы Галины. Вначале – некоторая скованность: иронически называет меня «девушкой». Потом попроще – все вместе рассматриваем фотографии, рассказываю много об Америке.

Веничка к Гале подчеркнуто внимателен. По отношению ко мне, при всем умении владеть собой, заметно напряжен. Например, не очень-то приглашает меня к общему столу пообедать и приносит мне на второй этаж, где я лежу на диване и читаю, бутерброд с котлетой. Нисколько не возмущена и совершенно искренне подсмеиваюсь над добропорядочными традициями интеллигентного дома.

Вечером, по программе «Добрый вечер, Москва», почему-то нет ожидаемой о Ерофееве передачи со Спесивцевым. Как потом мне признался Веничка, ему очень не понравилась его постановка «М – П», о чем он сказал в интервью по телевидению. Собираюсь в Москву. Ерофеев останавливает.

____________

10 ноября

На соседской машине Веня, Галя и я едем в Москву. В ЦДЛ, по случаю выхода «Вести», устраивается банкет. Ерофеев очень просит, чтобы я не уезжала домой, а поехала вместе с ними в Дом литераторов. В последний момент, сославшись на мигрень, отказалась, чтобы не омрачать Гале праздник своим присутствием.

____________

11 ноября

Утром звонит Галя. «Мальчик очень просит, чтобы ты его навестила». Приезжаю. После банкета Веня в чудовищном состоянии. С трудом что-то рассказывает мне о вчерашнем знакомстве с Булатом Окуджавой, который поднял тост за его здоровье, о знакомстве с Давидом Самойловым, о том, как раздал кучу автографов, в том числе директору издательства «Книжная палата»…

Заезжают Ира и Женя Славутины. Вместе с ними отправляюсь в Студенческий театр МГУ смотреть «Вальпургиеву ночь». Славутинской постановкой спектакля Ерофеев доволен. О Славутине отзывается очень доброжелательно: «Производит самое благоприятное впечатление. Педантичен. Криклив и неутомим».

Только что вышла рецензия в газете «Афиша» на постановку спектакля под названием «Зритель, вам – мат». Читаем: «Тем из вас, кто привык слышать матерщину в винных очередях, транспорте и на работе, кто, приспособившись к мату с самых малых лет, уже не воспринимает его на слух, – предлагаю сходить в Студенческий театр МГУ (на улице Герцена). Вы имеете прекрасную возможность увидеть, как из словесного мусора могут вырасти прекрасные цветы Искусства с большой буквы. Особенно когда за садовника – такой знаток Руси-матушки как Вен. Ерофеев. Да, да, его пьеса “Вальпургиева ночь” впервые в стране играется без единой купюры. Режиссер спектакля Евгений Славутин сознательно не пошел на сокращение текста и этим смог добиться полной обнаженности болевых точек общества…»

Вечером – звонок Луговской. Возмущена Галиным поведением 7 ноября у общих знакомых – никому не давала говорить, все время твердила, как тяжело жить с алкоголиком. Повергла хозяев дома и всех гостей в ужас.

____________

14 ноября

Получила из Нью-Йорка от Лили письмо. Сообщает, что будет в Москве 19 ноября. Через Галю передаю Вене, что приеду в Абрамцево вместе с ней.

____________

20 ноября

Приезжаем с Лилей в Абрамцево, конечно, с гостинцами в виде четырехтомника Солженицына, американского элегантного шерстяного свитера с теплыми спортивными брюками и бутылкой коньяка. За столом – уютная компания: Веня, Владимир Муравьев, Саша Бондарев и Лев Кобяков – старинный университетский Веничкин друг, которого вижу почему-то в первый раз. Наш приезд явно некстати, правда, Лиля сообщает Вене приятную новость – он включен в программу многих университетов США.

Появление наше ускоряет отъезд гостей. Напоследок Кобяков ледяным голосом делает мне замечание: «Не Веничка, а Венедикт Васильевич!» и выставляет широким жестом на стол бутылку водки. Муравьев ее тут же от Венедикта Васильевича куда-то быстро прячет.

Остаемся втроем. Веничка очень хочет, чтобы Лиля нас с ним пофотографировала. Отказывается: «Неудобно слишком много снимать знаменитостей». Все-таки раз щелкнула нас с ним у печки, которую Веничка затопил на втором этаже.

Поздно вечером – чудесная прогулка втроем по заснеженному, уже дремлющему Абрамцеву. Лиля ложится спать, а мы с Веничкой еще долго, почти до утра беседуем. Привезла ему почитать «Книжное обозрение» за 17 ноября (интервью с Юрием Мамлеевым), в котором есть строки и о нем: «У нас существовала и продолжает существовать “неизвестная” литература здесь. Возьмите Веничку Ерофеева как наиболее яркий пример. Это целый мир, который на Западе продолжают называть “неофициальной литературой”. И здесь, в России, остаются еще те писатели, которые до сих пор не открыты советскому читателю».

____________

21 ноября

Утром Лиля уезжает в Москву. Провожаю ее до станции. Хочет навестить Веню еще раз. По возвращении – короткая прогулка с Веничкой до «Шоколадки». Сообщает новости, включая неприятные: «У Носовой не проходит дня, чтобы она не сказала про тебя какую-нибудь гадость. Обсмеяла твои американские фотографии: “Как она себя любит! У меня за всю жизнь столько не было!”» Очень недоволен, что она на Флотскую для гостей собирается накупить каких-то мягких модных кресел, но он в эти дела не вмешивается. Очень порадовал, что последнее время просиживает за письменным столом по 14 часов в сутки, чтобы закончить «Фанни Каплан». Неужели?

Настроение у меня несколько подавленное, а ему, как мне кажется, это даже нравится. Говорит, что любит, когда я грустная, задумчивая, когда, находясь у него, читаю. Очень хочет в Театре на Юго-Западе в постановке Беляковича посмотреть «Вальпургиеву ночь»: «Мы так давно с тобой никуда не ходили».

Ожидаемая Галя не приезжает. Остаюсь, прибрав все в доме. Веня из своих запасов выделил мне две таблетки снотворного.

____________

22 ноября

Хочу уехать в Москву до приезда Гали, чтобы лишний раз не раздражать ее своим присутствием. Ерофеев задерживает. Немного гуляем с ним в сторону «Шоколадки». В 3 часа дня приезжают на машине Галя, Муравьев и Жанна с каким-то своим приятелем. Затапливается печь. Выставляется коньяк. Галя с Жанной очень любезна. Жанна с Веней подчеркнуто нежна – гладит его по голове, искоса наблюдая за моей реакцией. Внешне – ни на что не реагирую, но чувство от всех этих инсценировок какое-то душное, неприятное. Вечером мы с Жанной на машине «приятеля» возвращаемся в Москву.

____________

2 декабря

Не была у Вени несколько дней – срочная работа по выставке Яковлева в Фонде культуры. Звонила Галя: «Куда пропала?» Сказала, что обязательно буду сегодня с обещанным «гостинцем». По дороге к дому сталкиваюсь с ней. «Я так и знала, что тебя встречу, – говорит она. – Между прочим, ты очень поседела, Ерофеев и тебя сломал». Жалуется, что Веня очень злится на нее с Муравьевым из-за неэкономного расхода дров, объясняя это памятью о тяжелом детстве. Говорит, что оставляет нас с Веничкой до вторника, «чтобы дать возможность красиво пожить». Сама едет в Москву за новыми мягкими модными креслами и диваном. Ерофеев жалуется, что она при самых ничтожных похолоданиях готовит побег с дачи, а ведь на Флотской он все время будет пить.

Сообщил новости: звонил ему приехавший из Польши Борис Козлов. Передал приглашение из Варшавы на премьеру «Петушков». Подписал бумагу с просьбой Краковского театра «Багатель» поставить «Петушки». Оказывается, перед отъездом в США с кучей подарков навещала его Лиля. Галина реакция: «Ведь кузина. Задабривает». Дала ему почитать газету «Вперед» за 23 ноября, в которой опубликованы целые две рецензии на «Петушки» в постановке Спесивцева: «“Москва – Петушки” – горькое лекарство» В. Сасина и «Евангелие от Венедикта» В. Селичева.

____________

3 декабря

Вновь в Абрамцеве. Чудесная погода. Тепло. Солнце. Легкая прогулка с Веней, он плохо себя чувствует. Страшное признание: подозрение на возобновление опухоли еще летом – боль в деснах, голове. Оттого и был такой жуткий запой в Москве – снимал боль. Сейчас боли круглосуточно. Сказал, что поделился этим только со мной. От операции заранее наотрез отказывается. Поражаюсь его самообладанию. Ведь все это время он вел себя как обычно, ровно, без тени паникерства.

Веничка предложил поговорить с Галей, могу ли я поработать над выставкой в тишине на Флотской. Потом согласился, что она откажет под предлогом: «Шмелькова играет в космическую рассеянность, а все равно может забыть выключить плиту, сжечь дом и т. д.»

____________

4 декабря

На улице безморозно. Много гуляем. Настроение у Вени подавленное. Снова жалуется на неэкономный расход дров Носовой и Муравьевым, на тайный просмотр его дневников и т. д., и т. д. Под конец прогулки встречаем Римму Кобякову[26] с «гостинцем», приехавшую в Абрамцево по просьбе Гали. Втроем, за привезенным коньяком, тихо проводим вечер. Провожаем ее до Музея-усадьбы. Еще гуляем до 11.30. Красиво – искрящийся снег и звездное небо.

____________

5 декабря

Все занесло снегом. Ветер. Почти час протаптываю тропу от крыльца до калитки. Веничка на улицу почти не выходит – слабость. Но настроение неплохое, миролюбивое: «Тебе идет обматывать голову этим черным шарфом. Очень молодит. 48 – не дашь. Похожа на куклу. Смешная». Совершенно серьезно просит покрасить волосы: «Седина старит!» Смеясь, вспоминали, как Галя однажды сказала: «Не забывайте, что вам вместе скоро будет сто лет». Решили, чтобы отметить эту печальную дату, подсчитать – когда же? У меня ничего не получилось, а Веня (с его склонностью к математике) на листочке вмиг высчитал. Оказалось – 5 июля 90 года.

В. Ерофеев – математик

Вечером вышла на 10 минут пройтись. Вернулась через час. Загипнотизировала дорога. Веня недоволен. Хотел идти встречать. Назвал полоумной. У него сильный озноб. С трудом уговорила выпить горячего молока.

____________

6 декабря

Снова мороз. Первый раз за три дня затопили печку. Ссора: вместе вывозили на санках ведро с мусором. На полпути сняла его и понесла по сугробам одна. Дура. Ведь как бы лишний раз напомнила Вене о его болезни, слабости. Все-таки уговорила его на короткую прогулку. По возвращении – быстрый обед. Снова вспышка с Вениной стороны из-за моей совершенно миролюбивой фразы: «Вы с Галей…» Смотрели телевизор: Горбачев у Папы Римского и т. д.

В 6 вечера приезд Гали с Муравьевым. Московские новости: смерть Галиной тетки Любови Андреевны. Звонок Александра Глезера[27]. Предложил Гале в своем издательстве «Стрелец» опубликовать Ерофеева в любой момент. Галя со мной миролюбива. Похвалила уборку: «Идеальная чистота». Подлила в чай вишневый ликер. Предложила из-за темноты остаться ночевать. Уехала в Москву в двенадцатом часу.

____________

10 декабря

Звонит Галя. Спрашивает, что передать Вене. Когда приеду? Говорю, что буду вот-вот, как только достану за городом обещанные Веничке валенки и теплые ватные брюки.

____________

15 декабря

Звоню на Флотскую. Сообщаю Гале, что все приобрела, но сильно простудилась, так что пока приехать в Абрамцево не смогу.

____________

18 декабря

Прощание с Сахаровым. В длинной процессии случайно встречаю Машеньку Шавырину. По дороге подробно рассказала мне о Веничкином дне рождении. Был очень грустен. Спросил ее про меня: «Она позвонит?» – «Да куда денется», – успокоила его Машенька.

____________

20 (?) декабря

Купила в университете самиздатского вида газетенку под названием «Советская Моралька» с опубликованной в ней «Моей маленькой ленинианой».

«Издатели предупреждают, – написано в приложении к публикации, – что в некоторых случаях автор допускает вольное цитирование, не искажающее общие смысл, стиль и направленность работ В. Ульянова».

____________

24 (?) декабря

Сочельник. Завтра католическое Рождество. Приезжаем с Галей на машине. Привожу обещанные валенки и теплые ватные брюки. Веня все время подсчитывает, сколько меня не было. Очень хочет, чтобы я приехала в Абрамцево на Новый год, несмотря на ожидаемое присутствие Галиной матери Клавдии Андреевны. Очень доволен, что я разговаривала с ней почти час по телефону. Рассказывала, как она раньше гнала его на работу – дворником, а теперь стыдится этого. Иронично отзывается о своих знакомых, съездивших на Запад и все время об этом рассказывающих: «Вырвались и никак не могут успокоиться». Страшно надоели гости. Хочется побыть одному. «Лимонову руки не подам» (дошли слухи, что тот хочет к нему приехать)[28].

Сказал, что вспоминал обо мне в 4 утра 23-го (конец съезда народных депутатов). Подумал: «Наверное, спит». Был очень доволен, что я, оказывается, политикой немного интересуюсь. Не отрываясь следит за событиями в Румынии. К Горбачеву, не считая отлельных моментов, относится одобрительно.

Вечером неождиданно Галя выставляет на стол две бутылки коньяка! Легкая размолвка. Собираюсь в Москву. Не задерживает. С полпути возвращаюсь, извинившись за скандальный настрой. Веничка: «Я был уверен, что ты вернешься».

____________

25 декабря

Рождество. Наверное, из-за вчерашнего коньяка самочувствие у Венички неважное. На улицу почти не выходит. Галя раздражена. Даже сравнила меня с первой Вениной женой – матерью Венедикта 2-го – Валентиной Зимаковой. Не совсем поняла – в связи с чем? Ведь сама разливала.

____________

26 декабря

Собираюсь ехать в Москву, в Дом кино на развеску картин Игоря Ворошилова (посмертная выставка). Ерофеев не отпускает. Обсуждаем Второй съезд народных депутатов. Среди выступавших, заслуживающих внимания, Веня выделил немногих, например, Гдляна и Иванова: «Ребятишки понимают, что им немного осталось…» Уверен, что основные события произойдут в 90-м году – очень неприятные в Прибалтике, Молдавии и других республиках.

Ходили с Галей на родник за водой. Она довольна моей новой зарплатой в «Дягилев-центре»: «Будем занимать деньги». Снова обсуждаем с Веничкой празднование Нового года. Обещаю приехать 31-го. Ему так хочется, чтобы не было мороза: «Не люблю холода. Слишком часто мерз в детстве. Только и ждал случая, чтоб погреться». Жалуется, что Галя препятствует приезду в Абрамцево его сына.

Подарил мне интервью с ним Игоря Болычева, опубликованное в «Московских новостях» за 10 декабря под названием «Умру, но никогда не пойму…» В нем есть рассказ, как майор, который вел военные занятия в МГУ, однажды сказал Веничке: «Ерофеев! Почему вы так стоите? Неужели нельзя стоять стройно? Ведь главное в человеке – выправка!» А Веничка ему невозмутимо ответил, что это вовсе не его фраза, а точная цитата из Германа Геринга, конец которого, между прочим, известен. Майор ничего не сказал, но дал понять, что пребывать в МГУ ему осталось недолго. А я вспомнила, как наш университетский полковник Туманишвили не сразу допустил меня на госэкзамены по военному делу из-за того, что на строевой подготовке я всегда отдавала ему честь левой рукой. Никак не мог он понять, что я – левша, что мне так намного удобнее, и был убежден, что я над ним издеваюсь. Веничка очень смеялся над моим рассказом.

____________

31 декабря

Приезжаем в Абрамцево в 9 часов вечера с Ольгой Осетинской. Упросила меня взять ее с собой на празднование Нового года. Уже в поезде выпили немного портвейна. «Продолжение “Москва – Петушков”, – восторженно шепчет она, уткнувшись носом в темное, промерзшее окно электрички. Веничка встретил наигранно холодно – долго ждал. Да тут еще Ольга разлила в сумке остатки портвейна, обдав всю комнату его неповторимым запахом, за что Веничка обозвал ее, правда весьма нежно, «пьянью». Процитировал Галю, которая про меня сказала: «Если не приедет, значит – сука».

В доме, кроме Венички, Галя, ее мать Клавдия Андреевна, Лев Кобяков с женой Риммой и двумя собаками (или тремя?) и еще одна их знакомая женщина.

Обстановка довольно натянутая, но скрашивает ее очень красиво наряженная прямо на улице, возле крыльца, чудесная елка, у которой под бой часов и распиваем шампанское. Остаток ночи – на втором этаже. Трещит печь. Веничка чувствует себя неплохо. Напомнил, что 27 марта у него именины. Спрашиваю: «Что подарить?» – «Любовь в снегах», – отвечает он. Называет себя снегуркой. Говорит, что ему уже 52. Передает разговор Гали с матерью: «Если любовь не однодневная, ее надо уважать. А что еще надо в этой жизни?» Удивлена. Не ожидала.

Рассказывает, как он страшно переживал, что я не приеду на Новый год. Даже показал свои записи: «Уже стемнело, 31/XII. Нат. наверняка не будет. И все равно: в послед. ночь 89 (след. ночь уже будет 90 г.) – так будет худо без Т., паскудно без Т., скорее приезжай, потому что завтра будет сквернота».

Зачитала ему присланное мне поздравление с Новым годом Тамары Васильевны:

«Милая Наташа, с Новым 1990-м годом! Доброго здоровья желаю, радости, счастья, успехов!

Как живете? Что нового у Вас и в Москве? Часто ли бываете в Абрамцеве? Что читаете? В каких театрах и на выставках бываете? Что там особенно интересного?

Я тут полный профан. Сижу, зарывшись в газетах и журналах. На книги остается мало времени. Да еще съезд по телевидению, который я смотрела почти весь. Еще раз, Наташенька, будь здорова!

Целую. Тамара».