Год пятый

АХ КАК ХОЧЕТСЯ БЫТЬ БОЛЬШИМ!

Приношу ему книжку-раскладушку. Недоволен:

— Это же книжка для маленьких! Папа!..

Ах как хочется скорее быть большим! А ведь будет время, когда, наоборот, захочется быть маленьким.

УСТАМИ МЛАДЕНЦА

Рассматривает в «Правде» карикатуру. Она посвящена заходу американского шестого флота в Грецию.

— Кто этот дядя? — показывает Максим на грека.

— Это хозяин Греции. Есть такая страна.

— А это? — показывает на американца.

— Это дядя Сэм.

— А кто он?

— Пират, разбойник. Видишь, как расположились его корабли (на рисунке они лежат в кроватях, даже руки у них есть, что приводит Максима в недоумение: разве есть корабли с руками?). Вот дядя Сэм и будет Грецию грабить.

— Тогда, папа, почему же дядя грек пускает к себе пирата Сэма? Что же он делает? — говорит Максим сокрушенно.

Приходит мама. Он и ей показывает карикатуру и снова говорит:

— Зачем же грек пускает к себе грабителя?

После паузы:

— И дядя Сэм — тоже мне!! Зачем же он грабит?..

Зачем? Зачем?.. Вопросы-то воистину детские!

«ДУРОЧКИ ГАДКИЕ»

Прочитал ему сказку «Крошечка-Хаврошечка». Понравилась.

Потом лег он спать. Проснулся часа через два. Взял книжку, полистал и позвал меня:

— Ты видишь, папа, какой красивый царевич?.. И правильно он сделал, что женился на Крошечке-Хаврошечке, а не на этих…

Не сразу подобрал слова — на каких же «этих».

Отыскал картинку, на которой изображены дочери.

— Ты только посмотри, папа, какие они дурочки гадкие! — И удивленно: — Знаешь, я ни-ког-да не видел, чтоб у кого-нибудь был глаз на лбу! Какая же она уродина!..

ПЕСНЯ ОСТАЕТСЯ С ЧЕЛОВЕКОМ

Все утро строит из кубиков шлюзы и корабли и напевает:

Со-отня ю-уных бойцо-ов

Из буденновских войск

На разведку в поля поскакала…

КАК СОЧИНЯЮТ ПЕСНИ

Дней за пять до этого. Тоже у столика. Поет долго-долго:

Черные паруса. Черные паруса.

Голос громче. Зловеще:

Черные, черные…

И почти крик:

Черные паруса!..

И снова:

Черные паруса. Черные паруса.

Черные. Черные! Черные паруса!..

— Что это ты напеваешь? — спрашиваю.

— Это я сочинил пиратскую песню.

ЧТО ЭТО?

Утром говорит мне: «Я тебя больше всех люблю».

Потом приезжает бабушка Наташа. Я собираюсь на работу. И слышу:

— Пусть папа уезжает. Мне с ним скучно. Я с тобой буду…

Что это? Не басня ли о зеленом винограде?.. Я ведь все равно должен его, сына, оставить, как бы он ни хотел быть со мною.

КОГДА ЕМУ ТЯЖЕЛО

Болен. Целый день проводит с бабушкой Груней.

Прихожу вечером. Едва открываю двери квартиры — слетает с постели.

— Как ты долго не приходил!.. Не уходи теперь!..

К ночи у него поднимается температура. Болит ухо. Он плачет.

Склоняюсь над ним. Кладу руку на голову. Снимает ее, целует. Стонет. Руку не отпускает.

Постепенно успокаивается и засыпает.

УМЕНИЕ КРАСНЕТЬ

Лежит вечером с мамой на диване и говорит:

— Мама, знаешь, папа меня обижает.

Не вхожу, не уличаю во лжи, чтобы не мешать спать. Но утром спрашиваю:

— Ты что же наговорил на меня вчера? Будто я тебя обижаю?

Покраснел. Подошел. Прижался к коленям.

— Прости меня. Я не знаю, как это у меня вышло.

«ПОЧЕМУ ОН НА ПАЛУБУ ВЫШЕЛ?»

— Папа, мы давно с тобой не пели.

Беру аккордеон. Он — дирижерскую палочку, обыкновенный карандаш. Ждет, пока я надену ремни.

— Давай, папа, про кочегара… Почему он на палубу вышел?

Приходится пение на две минуты «отодвинуть».

РЕДАКТОР

Купил я Максиму хорошо иллюстрированную книжку «Дядя Степа» Сергея Михалкова. Как всегда, дома стали ее читать, едва вошли в комнату. Он слушал, смеялся, рассматривал картинки и хлопал от восторга в ладошки. И вот близимся к концу. Дядя Степа приезжает с флота в отпуск. Его встречают ребята, и дядя Степа им говорит:

…Ночь не спал. Устал с дороги.

Не привыкли к суше ноги.

Отдохну. Надену китель.

На диване полежу.

После чая приходите —

Сто историй расскажу…

— Папа, подожди! Па-апа! — закричал вдруг Максим. — Что же это он! Наденет китель и… ляжет на диван!..

И в самом деле. Ему, мальчишке, я твержу, чтобы он не ложился в костюме на диван. А тут… Да еще кто — дядя Степа!

— Ты прав, — говорю. — Я расскажу об этом дяде автору.

И я действительно рассказал об этом Сергею Владимировичу Михалкову.

— А что? Правильно! — ответил он и тут же стал вслух думать, как бы исправить строку. — Может, лучше: «На диване посижу»?

— Совсем неплохо, — сказал я. — Моряку после хождения по морям приятно посидеть на диване.

— Да, да! — обрадовался Сергей Владимирович. — Скажи спасибо редактору.

И рассмеялся.

«ЖАЛЬ, НЕ УСПЕЛ!..»

Смотрим по телевизору кинофильм «Салют, Мария!». Эпизод — бандиты ведут героиню на расстрел.

Соскакивает с дивана, бежит в соседнюю комнату, возвращается с ружьем и… стреляет в бандитов на экране.

Но Мария — уже на снегу.

— Жаль, не успел!.. — выдыхает и смотрит на меня виновато.

На глазах слезы.

САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ

Утром спешим в детский сад. Хочу помочь ему одеться.

— Я сам, папа, — расстегивает застегнутые мной пуговицы и долго не может застегнуть. Мучится. Пыхтит. Но не просит помочь. Наконец одет.

Хвалю его. И он очень горд. Тут же идет к матери. Она стоит у зеркала.

— Мама! Я сам оделся!..

ОДНОПОЛЧАНЕ

Сидит с матерью на диване.

— Мам, я Чапаев.

— А я кто? — спрашивает мать.

— Ты — Анка-пулеметчица, — отвечает Максим.

ТОЧНОЕ ВРЕМЯ

Мать уходит в прачечную, закрыв Максима в комнате: он спал. Возвращается. Открывает двери. А он бегает с автоматом. Та-та-та…

— Ты давно встал?

— Уже было темно.

— А сколько же было времени?

— Восемь минут…

«А ВОТ СВАСТИК»

Строит корабль из кубиков.

— Папа, смотри — пиратский корабль! А вот свастик.

— А что это — свастик?

— Ну, что же ты, не знаешь? Это фашисты…

РАДОСТИ

Прихожу с работы. Он в новой рубашке.

— Папа, это мне Женя подарил!

Оказывается, приезжала бабушка Наташа с внуком Женей.

— А ты ему что? — спрашиваю.

— А я ему бескозырку! — вовсю кричит Максим.

Какая радость — ответить на радость!

«ЖУРАВЛИ»

Пою гамзатовских «Журавлей». Слушает не шелохнувшись. Временами подпевает. Когда кончаем петь, говорит со вздохом:

— Хорошая песня. Только грустная.

ОТКЛИК НА ШУТКУ

Долго не засыпает. Нарочно беру его на руки, как грудного ребенка, и качаю. Застенчиво смеется:

— Ну, хва-атит, папа. Я же не маленький…

ВЫРАЗИТЕЛЬНАЯ КАРТИНА

Рисует акварельными красками. Черную краску разводит и разводит. Вся страница черная.

— Что это ты нарисовал?

— Да это нефть горит.

ПОДШУТИЛИ

Болен. Катар верхних дыхательных путей. Надо либо ставить горчичники, либо пить горячее молоко с инжиром. Не хочет делать ни то, ни другое. Как быть?

— Давай, — говорю, — или — или.

— Давай пить молоко, — отвечает.

Долго дует в чашку и наконец пробует пить.

— Ты мне дал не молоко, а какую-то непонятность и невкусность.

Не пьет.

Прибегаю к угрозе. Не помогает.

Мать кричит из кухни сердито:

— Я несу горчичники. Ну-ка, готовься!

— Сейчас, мама! — кричу я в ответ. А Максиму говорю тихо: — Давай шутку маме устроим. Выпьем молоко, пока она придет с горчичниками. Она придет, а мы ей — пустую чашку!.. Смеху будет!..

Тут же выпивает молоко. Глаза сияют. Заговорщицки подмигивает мне. Встает на кровати и в нетерпении кричит:

— Ну, иди, мама!.. Иди с горчичниками!..

В РАЗНЫХ РОЛЯХ

Играет сам с собой:

— Убрать сходни!

— Есть, капитан!

— Отдать швартовы!

— Есть, капитан. Разыгрывает роли. Меняет голос.

* * *

Один в комнате. Громко отдает приказание:

— Убрать сходни!

Голос, в котором удивление:

— Как это убрать?

Голос, в котором участие:

— Зачем убирать?

Голос грозного капитана:

— Скоро ли сходни уберут? Ф-фу-ты, непонятливые шкоды!

Некоторое время в комнате слышится пыхтенье. Потом снова крик:

— Да что же это у меня все падает и падает? Вот дур-рацкая игрушка!..

— Что, уже сломал яхту? — спрашиваю, входя к нему.

— Она сама-а… — тянет он и с грустью смотрит на оторванный парус под шкафом.

— Зачем же ты обманываешь? Ведь это ты ее сломал.

— Да. Но я боялся, что ты меня ругать будешь…

ЖАЛЕЯ СЛАБЫХ

Читаю сказку про волка. Он съедает козлят.

Максим не выдерживает и бьет волка кулаком (по картинке).

— Я скажу дедушке Пете, и он убьет волка лопатой. И он убьет противного волка!.. — решительно топает ногой Максим.

Потом придумывает еще много видов казни для волка.

ФАНТАЗИЯ

Сошел снег. И вдруг снова выпал.

— Папа, а почему опять снег?

— Да, видишь, не хочет уходить зима.

— А знаешь, папа, я однажды видел, как весна превратилась в Кощея Бессмертного, напугала зиму. Зима испугалась и убежала.

ДОГАДКА

Идем из детского сада по набережной. В руках у Максима игрушечный танк. Всю дорогу говорит о нем, расспрашивает. Узнанное тут же рассказывает мне.

Навстречу молодой папа с сынишкой, которому года полтора. Тот плачет.

— Почему плачет мальчик? — интересуется Максим.

Я возьми и ответь:

— Папа ему не купил такой вот танк, как у тебя.

— А почему? У него денежек нет, да?

— Возможно.

Тогда Максим серьезно говорит:

— Знаешь, наверно, мальчишкин папа зарабатывает мало.

ХАРАКТЕР

Пришли из детсада и моем руки. Приглаживаю его торчащие вихры.

— Знаешь, папа, когда меня дергают за волосы, я смеюсь.

— А кто же тебя дергает?

— Воспитательница. Елена Васильевна.

«Ничего себе», — думаю.

— А почему же это она тебя дергает за волосы?

— Она хочет справиться со мной, — поясняет Максим. — А я не поддаюсь.

— И тебе больно?

— Да. И я за это «больно» смеюсь.

Надо поговорить с воспитательницей. Не выдумал ли он все это?

ОШИБКА В СТРОИТЕЛЬСТВЕ

Построили с ним из кубиков станцию метро. Я ушел в свою комнату, он остался играть. Слышу — выразительно, голосом женщины:

— А где у вас продаются газеты? Скажите, пожалуйста.

Отвечает своим голосом.

— Нет у нас газет.

Потом приходит ко мне.

— Папа, а киоск у метро мы с тобой и не построили.

— Это наша ошибка с тобой…

И уходит строить киоск.

ЧТО ЕСТЬ В БАТАРЕЙКЕ

Купили Максиму светофор. Полдня играл им. Затем начал развинчивать-раскручивать. Надо же узнать, что там внутри.

Дело дошло до батарейки. Вскрыл. Из нее потекло.

Идет с мокрыми руками к матери.

— Мама, в батарейке какая-то слякость…

О ВРЕДЕ ТАБАКА

Смотрим телевизор. Мать в кухне у окна курит.

— Мама, иди сюда. Интересный фильм!

— Сейчас покурю…

Герои кинофильма простужены.

— Мама, хватит курить! — кричит Максим. — От твоего табака даже в телевизоре дяди кашляют!..

УТРО

Спрашивает:

— Ты сегодня поедешь на работу?

— Да. Мы вместе поедем. Ты на свою работу — в детсад, а я — на свою.

— А где ты работаешь?

— В центре Москвы. У Кремля.

Садится на стул. Задумывается.

— Одевайся, — тороплю его. — Почему ты не одеваешься? Опоздаем в детсад!

— Ты плохо со мной говоришь, — отвечает.

— Как это плохо? — еле сдерживаю раздражение.

— Ты, папа, скажи вежливо: «Максим, одевайся, пожалуйста».

Приходится быть вежливым.

Едем в автобусе. Мест нет. Одна пассажирка взяла его на колени. Долго сидит молча. Потом поднимает к ней глаза:

— А мой папа работает у Кремля.

Это уже — как другу. Еще бы — она держит его на коленях.

Через минуту.

— А знаете, кто у нас в группе самый тихий и самый умный мальчик? Андрюша Калашников.

— Почему ты так решил? — спрашивает пассажирка.

— Елена Васильевна говорит, воспитательница, — поясняет Максим.

— Ну, тогда сомнений быть не может, — поддерживает спутница авторитет воспитателя.

— А с Тимуром я уже не дружу, — совсем оживляется Максим. — Он глупости говорит. Я теперь дружу с Женей Давыдовым.

— А какие же глупости говорит Тимур? — простодушно интересуется собеседница.

— Ну, зачем же я буду повторять их вам? — Максим в недоумении разводит руками.

Собеседница смущается. Автобус хохочет.

СЛОЖНОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Не ест. Остывает завтрак. Прошу есть — не ест. Снова прошу — не ест. Угрожаю ремнем. Знаю, не надо бы. Но что делать? Болеет, похудел.

После угрозы все-таки ест. И хорошо ест. Через несколько минут показывает пустую тарелку.

— Сынок, — говорю ему, — почему же ты не ел, когда я тебя спокойно просил? Почему надо кричать на тебя? Ты же понимаешь, как это мне неприятно.

— Не знаю, папа, — отвечает чистосердечно.

НА ВСЕ НУЖНО ВРЕМЯ

Зашел ко мне.

— Ты чего? — спрашиваю.

— Чего? Чего? Чего? — закричал вдруг. Был почему-то не в духе.

Тогда я сказал:

— Уйди от меня и успокойся.

Ушел. Вскоре появляется как ни в чем не бывало. И ко мне с книжкой.

— А тебе не приходило в голову извиниться передо мной? — спрашиваю у Максима.

— Приходило и уходило, — тут же отвечает он.

— Ну, вот, — говорю, сдерживая смех. — Я не буду с тобой разговаривать. Ты нагрубил и даже не извинился.

Снова ушел. Долго сидел на диване. Один. Потом заходит и просит извинения.

— Ты жалел, что мы поссорились? — спрашиваю.

— Очень жалел, папа.

Так почти всегда. Ему нужно время, чтобы отойти от раздражения, чтоб решиться на признание своей неправоты.

КАК МОЖНО СЕБЯ ПОХВАЛИТЬ

Убираю постель.

— Давай, папа, я помогу тебе.

Я кладу в диван одеяло. Максим сует туда подушку.

— Папа, а есть еще такие дети, которые не помогают папе. Не делают ему хорошо…

МЕЖДУ ПРОЧИМ

— А я видел одного царя. Он был на коне.

— Очевидно, это Петр Первый, — говорю я.

— Да, это был он.

— Где ты видел?

— А в том городе, где корабль «Аврора».

— Так это Ленинград, что ли?

— Конечно! Ты догадался, папа!

В Ленинграде Максим не был еще.

«НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЛИ?»

— Папа, посмотри эту книжку. Это книжка про мангусту, которая охотится за змеями. Вот!

Перелистывает.

— Вот кобра. Видишь? У-у, какая она!.. А вот птичка Дарзи…

— Дразни? — нарочно переделываю слово.

Смеется.

— Да нет, Дар-зи, — отвечает по слогам.

— А «дразни» что такое?

— Да ты что, папа?.. Не понимаешь, что ли?..

КАЛАМБУР

Подходит к столику с кубиками.

— Сейчас я буду строить метро «Сокол».

И начинает петь:

— Метро «Сокол»… ведро свёкол…

И хохочет над своим каламбуром.

ПОРТРЕТ ОЛЕГА ПОПОВА

— Смотри, папа! Я Олег Попов!

Падает на спину и задирает ноги.

МАРСИАНИСТ

Приложил к глазам по бублику.

— Папа, я марсианист!

— Марсианин, ты хотел сказать?

— Ой, да. Марсианин!

В СТАРШУЮ ГРУППУ

В июле — августе детсадовцы выезжали на дачу. А Максим был у бабушки Груни и дедушки Пети в Россоши. В сентябре снова идти в детский сад. И снова слезы.

— Тебе теперь плакать нельзя, — говорю ему. — Ты идешь в старшую группу.

— В старшую! — тут же переспросил.

И охотнее засобирался. И когда уже через три дня я брал его домой, он всю дорогу твердил:

— Я теперь в старшей группе!

ПЕСНЬ СЕРЕБРЯНЫХ ТРУБ

Посмотрели кинофильм «Серебряные трубы».

После фильма играет сам и приговаривает:

— Несите… Несите Ивана Петровича Гайдара. Он красный командир. Несите. Топ, топ. Ивана Петровича Гайдара. Его обязательно надо спасти от Гитлера. Ой ты, мой Гайдарушка, мы спасем тебя. Странники, берегите его. Несите, несите, осторожнее… Выхожу к нему.

— Гайдара, сынок, звали не Иван, а Аркадий. Аркадий Петрович.

— Ой! О-ой! — смутился Максим.

ДЕТСТВО — ГДЕ ОНО?

Спрашиваю у воспитательницы, как ведет себя Максим в детсаду.

— Знаете, у него нет детства, — ответила она.

— Как это? — опешил я. — Не понимаю.

— Вот все ребята играют организованно, — поясняет она. — А он либо ходит в стороне, либо поет, либо все в войну…

Заговорили об этом с Максимом по дороге домой.

— Папа, — сказал он, — ты бы ответил Надежде Трофимовне, что детство у меня дома.

«ТЕБЕ НРАВИТСЯ, КОГДА Я ГУСАРЮ?»

Снял курточку, накинул ее на плечи. Гордо вскинул голову, встал ко мне вполоборота.

— Знаешь, кто я? Гусар!.. Тебе нравится, когда я гусарю?..

«МОЯ БУДЕТ ЧИЩЕЕ»

Соревнуемся: кто скорее съест сосиску с вермишелью. Я съел свою и показываю тарелку.

— Смотри, какая чистая.

— Я тоже все съем, и моя будет чищее, — отвечает Максим.

КАК СОГРЕВАЮТСЯ ДЕСАНТНИКИ

Смотрит на игрушечный танк и спрашивает:

— Кто сидит сзади на танке?

— Десантники.

— Папа, а когда холодно, десанты открывают люки и щелочки и садятся в мотор. Когда он работает, он теплый, и десантам тепло.

«ЖДУ, КОГДА ВЗЛЕТИТ РАКЕТА»

Подошел к окну. Прильнул к нему и молчит. Долго-долго.

— Ты чего тут стоишь? — поинтересовался я.

— Да жду, папа… Жду, когда взлетит ракета в космос, — и показал на Останкинскую телевизионную вышку, которую нам с четырнадцатого этажа прекрасно видно. Она и в самом деле похожа на стартующую ракету, особенно когда над Москвой легкий туман.

ИГРА В РАБОТУ

— Папа, давай поиграем в работу.

— Давай. Ты кем будешь?

— Я буду задавателем, — говорит.

— А что это значит?

— Как ты не понимаешь, папа? Я буду вопросы задавать.

— А-а… А как же я буду тогда называться?

— А ты будешь отвечатель.

ПРОСТОЙ МОРЯК

Разыгрываем «Акулу» Льва Толстого.

Максим ползает по полу. Плавает, значит. Появляется акула. Я, старый артиллерист, стреляю из пушки — ба-бах! Убиваю акулу. Он взбирается ко мне на диван-шлюпку. Обнимаю его.

— Ты спасен, мой мальчик!

Он отстраняется.

— Я не мальчик. Я простой моряк.

В АВТОБУСЕ

— А кто твой отец?

— Папа, — был ответ.

ПОНЯТИЯ О ТРУДЕ

Лежу на диване. Правлю статью. Входит.

— Ты что делаешь, папа?

— Работаю, — отвечаю.

— Гм… Ты видел когда-нибудь, чтоб лежа работали?.. — В голосе ирония.

Вот взгляд на мой труд. Ему, малышу, простительно. Хуже, когда взрослые так думают.

ОТКРЫТИЕ

— Папа, ты был солдатом?

— Да.

— Нет, ты не был солдатом.

— Был. Хочешь докажу?

— Как?

Иду в свою комнату. Нахожу в шкафу фотографии, на которых я снят в солдатской форме, и приношу ему. Он не верит своим глазам.

— Мама, мой папа был солдатом! — кричит на всю квартиру.

Утром просит еще посмотреть фотокарточки. Расспрашивает, где что, где кто.

Приезжаем в детский сад. И едва входит в вестибюль, кричит знакомым ребятам:

— А мой папа солдатом был! Вот что!

— Сынок, — говорю ему тихо, — папы всех ребят тоже были солдатами.

Но он продолжает твердить свое.

Высоко стоит в его представлении солдат!

«РЫЦАРИ, Я СЕЙЧАС!»

Один в комнате. Там — война. Комментирует.

— Эти трое рыцарей будут драться до последнего патрона. Пчжжж! Ду-ду-ду!.. Это фильм про Чапаева! Петька, спускай Василия Ивановича к Уралу… Эх, проклятая пуля догнала в воде… А тут идет отряд… идут войска… (Наверное, Максим выстраивает своих солдатиков.) Барабан барабанит!.. Бегут фашисты!.. А рыцари вперед… Это комендант Чапаева?.. Я комендант Чапаева! (Начинает напевать.)

Комендант, комендант…

Комендант, коменда-ант…

Пчжж!.. Та-та-та… Пулемет разбит. Пушка осталась целая. Огонь! Пчжж! Пчжж!.. Ой, я хочу в туалет!.. Рыцари, я сейчас!..

Берет книжку и идет с ней в туалет. Закрываю дверь за ним.

— Не надо, папа. А то будет темно, и я подумаю, что меня взяли в плен и посадили в тюрьму.

ВООБЩЕЖИТИЕ

Домик путевого обходчика перестроил в многокомнатную квартиру. В квартиру поставил много солдат.

— Теперь это вообщежитие, — пояснил он мне.

КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ГРИППА

Говорят и пишут об эпидемии гриппа.

— Пап, хочешь избавиться от противной этой болезни?

— Конечно.

— Ешь тогда лук.

— Зачем?

— Лук лезет гриппу в глаза, он тогда и уйдет.

ОЧЕРЕДНАЯ ХИТРОСТЬ

Утром, в день ухода в детский сад, вдруг начинает притворно покашливать.

— Папа, как же ты можешь больного человека вести в детсад?

«НУ, ВОТ МЫ И ВЫШЛИ…»

Прошлись по Большой набережной, вдоль шлюзов. Свернули к кинотеатру «Метеор», не дошли до него и свернули еще направо по уличке. Потом свернули еще.

Я нарочно запутывал нашу дорогу, как лабиринт. Незаметно стал подводить его снова к набережной, совсем незнакомой ему улицей.

— Ну, вот мы и вышли, — сказал Максим.

НАДО ДОЙТИ ДО СМЫСЛА

Поем с ним «Варяга». Вдруг прерывает пение.

— Что это: не скажут ни камень, ни крест, где легли?..

Объясняю ему.

— Аа-а, конечно, — говорит раздумчиво. — На воде как же устроишь могилу? Крест вода унесет, а камень потонет…

ВОЛШЕБНЫЙ ДЕДУШКА

Прихожу с работы. Идем с ним гулять по набережной. Рад. Выкладывает новости дня.

— Знаешь, мы с мамой слушали сказку «Конек-Горбунок».

— Понравилась? — спрашиваю.

— Ага!

— А кто читал сказку?

— Один волшебный дедушка.

Этот дедушка — артист Борис Чирков.

КАК ТУТ ОТКАЖЕШЬ?

Гуляем по набережной. Предлагает пойти к шлюзу. А у калитки — в ограде шлюза — лужа.

— Не надо, — говорю. — Очень уж грязно там.

— Нет, папа. Давай пойдем. Мне хочется посмотреть. Знаешь, я шлюзом очень интересуюсь.

Как тут откажешь?

БЕДУ ПОПРАВЛЯЕТ СУДЬБА

Гуляем. Максим сделал себе сигарету из палочки, держит ее меж пальцами, как заправский курильщик.

— Не вздумай брать эту палку в рот, — предупреждаю я.

— Нет, папа. Я курю на расстоянии, — и не доносит сигарету-палочку до рта. Но «дым» выпускает. — Вот какая беда пришла, — говорит озабоченно. — И не хочется мне курить, а жить я так не могу.

— И что же теперь делать? — в тон ему озабоченно спрашиваю я.

— Не знаю, — отвечает.

По дороге снова и снова повторяет свою фразу: «Вот какая беда пришла…»

Вернулись домой. Разделись.

— Папа, а теперь мне пришла судьба, и я бросаю курить.

ТОЛЬКО НЕ ЦЕЛОВАТЬСЯ…

Приходим в детский сад после выходных дней.

— Максим пришел! Максим!..

Подбегают ребята. Пытаются обнять его и даже целовать. Он степенно отводит распахнутые для объятий руки товарищей.

— Только не целоваться… Мы же не маленькие!..

Помнит, что я отговаривал его от поцелуев, чтоб не заражать друг друга. А уж насчет возраста — это он от себя…

ПО-СВОЕМУ

— Когда мы с мамой возвращались из детсада, я видел четыре милиционеров.

— Четверых, — поправил я.

— Да, папа, четырех милиционеров, — ответил Максим и улыбнулся, прищурившись: «А что, дескать, я по-своему все-таки сказал…»

КТО РАНО ПОДНИМАЕТ

Мать спит. А он уже делает мотоцикл из стульев посреди комнаты. Грохает чем-то. Мать открывает глаза и смотрит на часы.

— О-о, только семь часов…

— Да, мама, шут меня поднял так рано — в семь часов…

ИЗ РАССКАЗОВ МАКСИМА

— Знаешь, вот мальчики в пустыне… Они на конях… Копыта вот так (шлепает ладошками по столу и языком цок, цок, цок…). А за ними — беляки. Хотят их догнать… И красные казаки спешат на выручку мальчиков… И песня (поет):

Есть пуля в нагане,

Но надо успеть

Сразиться с врагами

И песню допеть.

И нет нам покоя —

Гори, но живи!

Погоня, погоня, погоня

В горячей крови…

— А тут, папа, пустыня такая, степь, песок (морщится, прищуривает глаза — будто и правда в них бьет солнце, летит песок…). И кони храпят, папа…

КТО ТАКОЙ БУРЖУИН

— Знаешь, кто баржуин?

— Буржуин, — поправляю его.

— Да, баржуин… ой, буржуин… Это враг. Враг вообще Советской власти. И знаешь, как его убили?.. Было три хороших мальчика. И был мальчиш-плохиш…

И, горячась, пересказывает «Мальчиша-Кибальчиша» Аркадия Гайдара.

ЗАСЛУШАЛСЯ

Работаю. Не слышу транзистора. А он, Максим, стоит рядом с перевязанной головой (он Чапаев, ранен в бою), в папахе (обычной шапке), в бурке (старой пятнистой шубке, наброшенной на плечи). Положил щеку на ладонь и — тих, тих…

— Ты что, устал?

— Нет, я песенкой заслушался.

И вздохнул.

ОТКУДА ЭТО?

Балуется за завтраком. Выставляю его из-за стола. Идет в угол, возле входной двери. Прохожу мимо в свою комнату и говорю:

— Вот так и стой. А котлеты и пастила пусть ждут тебя.

И закрываюсь в своей комнате.

Он тут же бежит в кухню, садится за стол и все съедает.

Бывает, не хочет одеваться. Строго говорю: «И не одевайся! Не надо!» Тут же одевается в три минуты.

Откуда это в человеке — делать что-то обязательно наперекор? Откуда?

СОЖАЛЕНИЕ

На полчаса заехала к нам родственница жены. Собирается уезжать.

— Что это за человек? — с великим сожалением говорит Максим. — Только пришла и тут же уходит…

Он так рад всегда гостям. Узнаю в нем себя. Я ведь тоже рос один в семье.

РАССКАЖИ ПРО ДЕДУШКУ ВАНЮ

Купил ему значок «Гвардеец». Отошли от киоска.

— Папа, расскажи про дедушку Ваню. Как он был комиссаром.

Значок напомнил ему давнишний мой рассказ о его деде — батальонном комиссаре, погибшем в 1944 году.

СКАЗКА

Идем к шлюзу. Солнечно и тепло. Хочется шутить и быть маленьким. Максиму тоже, видимо, хочется шутить.

— Папа, хочешь, я расскажу тебе сказку?

— Расскажи.

— Жили-были деда да баба. Баба и говорит: «Давай, дед, испечем стол». — «Да в уме ли ты, баба! — закричал дед. — Разве можно стол испечь?»

И хохочет.

«…КАК Я СЛУЖИЛ.

— Расскажи мне, папа, как ты в армии служил.

— Да я уж тебе рассказывал.

— Тогда хочешь, я расскажу, как я служил?.. Вызывает меня генерал в военкомат. И говорит: «Хочу, чтоб ты, Максим, служил в армии командиром». Собрал я свой мешок и пошел на корабль. И прослужил — знаешь сколько? Сто пятьдесят лет. Вот!

О ТЕАТРЕ ЭСТРАДЫ

Мать собирается уходить. Ей скучно, надоело дома. Она торопит Максима ужинать и укладываться спать. Он медлит, вызывает раздражение у матери. Наконец он в постели.

— А ты куда, мамочка?

— Я иду в Театр эстрады, — резко говорит мать и закрывает за собой дверь, оставляя Максима одного в комнате.

— А папа?.. — кричит Максим из-за двери.

— Папа будет дома.

Максим в тишине разговаривает о чем-то сам с собой.

Вхожу к нему. Сажусь рядом с ним и кладу свою ладонь ему на бок, под мышку. Так он скорей засыпает.

Он крепко прижимает рукой мою ладонь и шепчет:

— Папа, ты не уйдешь?

— Нет, никуда не уйду.

— Не ходи, папа! — И вдруг горячо-горячо: — Никогда, никогда, никог-да не ходи в Театр эстрады!..

— Хорошо, сынок. Не пойду. Спи спокойно.

Через две-три минуты он засыпает.

Пусть ему приснится кораблик с алыми парусами!..

ПРО МОРСКУЮ СВИНКУ

— А у нас в саду есть морская свинка, ты знаешь.

— Где же она живет?

— В клетке.

— А чем же она питается?

— Знаешь, папа… Она так наворачивает капусту!

НАКАЗАЛ

Берет бумагу. Держит перед собой.

— Хочешь, я тебе прочитаю, папа?..

Читает: «Один генерал захотел командовать. Собрал он отряд мальчиков и отправился на войну. Шел-шел. Ка-ак его пулей ударит! Он и упал в болото. Вот и все». А знаешь, в книжке есть еще рассказ…

Я замечаю, у него обветрены губы, и говорю:

— Что ж ты облизываешь губы на улице?

Максим умолкает и сердито свертывает бумагу.

— Раз ты перебил меня, я тебе больше читать не буду.

И быстро выходит из комнаты.

Секунды через две-три заглядывает в дверь:

— А тут у меня еще много-много интересного!..

И прикрывает дверь.

Наказал.

ПО ПУТИ ДОМОЙ

Идем из детского сада.

— Мы тебе куртку купили, — сообщаю ему. — Потеплеет — будешь ходить в ней.

— Новую? — обрадовался он.

— Да.

— А какого цвета?

— Бежевого.

— Это как у мамы? Вот теперь у нас с ней бежевые куртки!.. На молнии?

— Нет, на пуговицах.

— Ну и правильно. А то у меня в черной, помнишь, молния порвалась. Молния такая никчёмистая… А ты дашь мне поносить куртку?

— Ну конечно.

Молчит. И заключает.

— Спасибо, папа. Это хорошо, что вы мне купили. Вы мне еще давно-давно не покупали куртку.

ЕЩЕ ОДНА СКАЗКА

— Жил-был Чапаев. Была у него серебряная шашка. И рубил он однажды белогвардейцев. «Знаешь, Иван Григорьевич, нас было меньше, а беляков больше. Но мы победили. Это тебе говорю я, Чапаев!» Вот и вся сказка, папа.

Кто такой Иван Григорьевич — так и осталось неизвестно.

«ПРОЩАЙ, Я УЕЗЖАЮ В ИСПАНИЮ!»

Лежу на диване. С полчаса как пришел с работы.

Подходит. Крепко целует в одну щеку, потом в другую.

— Прощай! — говорит трагическим тоном. — Прощай, я уезжаю в Испанию. Я белый моряк. Но я хороший моряк. И скоро стану красным. Прощай!..

Узнаю вариацию на тему телевизионного фильма «Салют, Мария!». Сцена прощания испанского моряка с Марией.

ОПРОВЕРЖЕНИЕ РЕЦЕПТА

Не хочет есть за обедом. Ушел из-за стола. Обычно, когда начинаешь убирать еду, он тут же садится и ест. Мать решает использовать этот маневр и сейчас. Спрашивает:

— Максим, так что мне делать — убрать тарелку?

Отвечает спокойно:

— Смотри сама.

«ПОЧЕМУ ОНА УПАЛА?»

Смотрим по телевизору балет «Бахчисарайский фонтан». Объясняются Зарема и Мария. Зарема теряет сознание и падает.

— Почему она упала, папа?

— Да она же без памяти.

— Без какой памяти?

Начинается «сто тысяч почему».

«ХАНДИРЕЙ СХВАТИЛ КИНЖАЛ…»

Разыгрывает сцену из балета.

— Хандирей схватил кинжал, папа, и…

Я расхохотался:

— Какой тебе Хандирей?.. Хан Гирей!..

У Максима дрогнули уголки губ. Спохватываюсь.

— Ты ведь, наверно, просто ошибся, — говорю.

Отходит. Губешки растягиваются в улыбке.

— Да-а, я же и говорю — хан Гирей…

ТАЙНА

Не хочет раздеваться и поспать днем. А матери хочется поскорее «заняться своей тайной». Она строго говорит ему:

— Я приду через пять минут. Если ты не разденешься и не ляжешь спать, смотри, — она показывает на ремень.

Уходит на кухню и закуривает перед открытым окном — чтобы дыма не было в комнате. Немного погодя спрашивает:

— Ты разделся?

— Нет, мама, — отвечает Максим. — Ты еще можешь покурить…

Вот тебе и тайна.

ОБЪЯСНИЛ ПРИЧИНУ

— Что это у тебя лицо какое-то не твое? — спрашиваю.

— Я не умывал глаза, они заспатые.

«…И БУДУ МОЛОДЕЦ»

Вечером. Говорит сам себе:

— У меня четыре дела: сходить в туалет, раздеться, проститься с папой на ночь и лечь спать. Сейчас я все эти дела сделаю. И буду молодец.

И правда. Уж через полчаса спит.

НАШЕЛСЯ

Ложится спать и тянет с собой в постель автомат.

— А ну-ка, убери его отсюда, — говорит мать.

— А он мне сказал, что хочет спать со мной — невозмутимо отвечает Максим.

СПАС ЛЮДЕЙ ОТ ПОЛИЦЕЙСКИХ

(После пребывания у телевизора во время передачи об истории создания «Капитала». 8 апреля 1972 г. Сцена разгона демонстрации)

— Однажды я служил полковым комиссаром… Оказался я в чужом городе, среди тридцати полицейских. Они фонтанами разгоняли рабочих людей. Я схватил автомат. Пчжж! Пчжж-ж! Потом лег за пулемет: та-та-та-та-та!.. И вдруг меня — пуля в плечо. Но не как Чапаева… Я пошел к медсестре. Она обинтовала мне руку… Вот как я спас людей от полицейских.

«ЭТО Я УЖЕ ЗНАЮ»

В программе «Время» сообщают сводку погоды в сопровождении чудесной музыки. Максим прибегает из соседней комнаты, где он строит что-то из кубиков. Говорят о температуре на Урале. На экране река, горы…

— Это Урал, где Чапаев погиб? — спрашивает.

— Да.

— А-а, это я уже знаю… И уходит.

О СЕБЕ, О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ

Утро. Сижу работаю. Входит.

— С добрым утром, папа.

— Здравствуй.

— Мама говорит, сегодня еще выходной и мы не пойдем в детский сад.

— Да, сегодня выходной.

— А завтра?

— Завтра уже пойдем. Нам с мамой тоже на работу надо будет идти.

Вздыхает. Прижимается ко мне.

— Но ты по ребятам соскучился все-таки? — спрашиваю с тайным умыслом — подготовить его к завтрашнему утру.

— Да, соскучился…

— Кого же ты вспоминаешь?

— Ну, вот… — смеется. — Дима… Он за столом взял привычку нос чистить. Расковыряет, а потом кровь течет. И Тимур нос чистит. Оба сидят за столом и всегда нос чистят. Их уводят в умывальник. Нос надо чистить над раковиной…

— А Анечка что делает за столом?

Спрашиваю о тех, кого успел узнать, посещая с Максимом детский сад.

— Когда ее кормят, она ревет… А Виталий всякие фиги показывает и глупости болтает. Он такой циркач, папа, такой циркач…

— Кому же из вас больше всех достается от воспитателей?

— Сереже и Тимуру. Они голыми под кроватями ползают.

— А кто же лучше всех себя ведет?

— А лучше всех себя ведет Дима Сидорин. Он лучше всех ходит…

— Как же это он лучше всех ходит?

— Ка-ак ге-не-рал! Вот как!.. Ему пришлось звездочку дать, Диме.

— А кто дает звездочку?

— Да воспитательница. Только хотела дать ему звездочку — он испортился…

— Ну, а как ты себя ведешь за столом?

— Я первый ем.

— Во как!.. И первый одеваешься? Мне говорила Елена Васильевна.

— Нет, я теперь одеваюсь последний, — говорит Максим упавшим голосом. — Вы же меня последним берете из сада.

«С чего начал — тем и кончил».

— Мне же, сынок, далеко ехать до детсада с работы, — объясняю.

А Максиму, видимо, надоедает этот разговор, и он уходит к своим игрушкам.

ЧТО СКАЗАТЬ ЕМУ…

Включаю телевизор. Передают концерт воспитанников музыкальных школ — юных пианистов, скрипачей, виолончелистов…

— Что это за концерт малышей? — спрашивает Максим.

Объясняю ему.

Объясняю, а сам едва сдерживаюсь. Не могу спокойно слушать…

— Папа, ты что  т а к  говоришь? — Он почувствовал слезы в голосе.

— Как? — переспрашиваю его.

— Чего ты плачешь?

Как ему объяснить?

Что сказать о несбывшейся мечте — стать музыкантом?.. О военном детстве?.. Зачем ему сейчас об этом?..

«Я СТОЛЬКО НАСМОТРЕЛСЯ…»

9 апреля 1973 года. Первый раз поехали с ним на Красную площадь. Побывали у могилы Неизвестного солдата, в Мавзолее, у памятника Минину и Пожарскому, посмотрели смену караула.

Возвращались домой в третьем часу.

— Приедем — сразу спать. Ты ведь устал, правда?

— Нет, папа. Я столько насмотрелся, что не буду спать.

ПОСЛЕ ПОЕЗДКИ

Вечером допоздна строил из кубиков Спасскую башню Кремля.

— Она мне больше всех понравилась. На ней куранты бьют!

Потом надевал «парадный» пояс, брал ружье на караул и ходил по комнате парадным шагом, точь-в-точь как часовые у Мавзолея.

НАЧАЛО РАССКАЗА

— Вот мы идем втроем… — поднимает глаза, — ты, я и мама…

«ЭХ, ГОВОРИЛ ЖЕ Я ВАМ!..»

На деревянной горке играют ребята. Игра такая: надо догонять друг друга (в салки), но при этом никто не имеет права спускаться на землю, даже коснуться земли.

Как обезьяны, перелетают ребята через перила, прыгают по стропилам.

Максим всходит по лестнице на горку. Смотрит на играющих и говорит:

— А зря вы это делаете… Упадете!..

Ребята — намного старше Максима. Они не обращают на него никакого внимания. Это Максима задевает.

— Глупые вы! — сердито говорит он.

И на это никакой реакции.

Но вот один мальчик — Игорь — убегает от товарища, в спешке цепляется за гвоздь и разрывает куртку. Он останавливается и машет руками — отойдите, мол, не до вас!..

— Эх, говорил же я вам! — не унимается Максим. — Что теперь делать?..

Подходит к мальчику.

— Теперь тебя будет мама ругать.

После молчания.

— А то еще и попорет…

И в голосе уже сочувствие.

…В конце прогулки снова идем мимо горки.

— Папа, я полажу, как ребята. Я не порву куртку, не бойся!..

«Я ВСЕ РАВНО ВИЖУ»

Забыл умыться утром.

— Заспанные глаза будут, — говорит ему мать.

— Я все равно вижу, — парирует он.

«КОГДА Я СЛУЖИЛ В АРМИИ…»

Идем на автобус. Максим в новой куртке. Оглядывает себя.

— А знаешь, папа, когда я служил в армии, у меня на такой же куртке были совершенно зеленые защитные погоны. Совершенно зеленые! Со-вер-шен-но!..

«Я САМ С НЕЙ ДОГОВОРЮСЬ…»

Подходим к детскому саду.

— Когда будете выходить гулять, — говорю я, — обязательно надевай свитер, а то куртка тоненькая — простудишься и снова заболеешь.

— Хорошо. А если, как в прошлый раз, воспитательница Елена Васильевна скажет: «Там тепло, свитеры не надевайте»?

— А ты ей скажи, что ты теперь не в шубе, а в куртке. Это другое дело… Или, наверно, я скажу ей.

— Нет, не надо, папа. Я сам с ней договорюсь.

АКВАРЕЛЬНАЯ БУЛОЧКА

Ужинает. Берет из тарелки булку.

— Это булочка акварельная.

Думаю: о чем идет речь?

— Калорийная — ты хотел сказать?

— Ох, да! Я перепутал. Вот голова!..

ДОВОД НАЙДЕН

Хочет «строить» мотоцикл — собрать в комнату все стулья, поставить их друг на друга и залезть наверх. Есть опасение — грохнется.

— Хорошо, — говорю. — Строй. Только из двух стульев.

— Из двух — это мало.

— Ну, а больше не надо, — настаиваю я. — Играй лучше на ковре.

Умолкает. Долго расхаживает по комнате.

— Папа, — говорит наконец, — я же одет в чистый костюм. Что же я буду валяться на ковре?

Довод найден. Но стаскивать все стулья в комнату я все же не разрешаю.

В ЧЕМ ВАРИТЬ КАРТОШКУ

Хозяйствуем с ним.

— Ты в чем картошку варишь, папа?

— В кастрюле, — отвечаю.

— А мама говорит — можно варить в мундирах.

«НЕТ, ДЕЛО В ТОМ…»

По телевидению выступает сын Аркадия Гайдара — Тимур.

— Почему у Тимура Гайдара погоны? — спрашивает Максим.

— Он военный корреспондент.

— Нет, дело в том, — говорит Максим, — что он служит… Где он служит, папа?

— На флоте.

— А-а-а! — многозначительно говорит Максим.

Флот — сегодняшняя мечта его.

СРЕДНЯЯ ВОДА

Просит чаю.

— Ты только сделай, папа, чтоб сразу пить можно было.

Чай в его стакане разбавляю кипяченой водой.

— Папа, — Максим показывает на банку в моих руках, — там у тебя средняя вода?

ИГРА СЛОВ

Матери:

— Ты сказала — Максимка, а можно — Таксимка…

«ТАК ЭТО ЖЕ Я КУТУЗОВ!»

Смотрим по телевидению фильм «Война и мир». Кутузову докладывают, что Наполеон ушел из Москвы. Старый полководец плачет.

— Папа, а почему заплакал Кутузов?

— От счастья, сынок. От счастья, что он спас Россию.

— А как он спас Россию?

Приходится коротко рассказывать о войне 1812 года.

— Папа! — кричит Максим, выслушав меня. — Так это же я Кутузов! И я спас Россию.

ПОСЛЕ «ВОЙНЫ И МИРА»

— Хочешь, папа, я покажу тебе красную книжку, где нарисован дядя Жуков? Он служит в полке и называется полководец… Но это не Кутузов, папа. Это Жуков!

Берет из шкафа мемуары Г. К. Жукова. Рассматривает его портрет.

— О, у него цветы на петлицах!..

СМОЛЬНИКИ

Рассматривает открытку «В. И. Ленин на броневике».

— Папа, а это, — показывает на матросов, — это смольники? Да?

Раньше я ему рассказывал о Ленине, о Смольном. Отсюда, видимо, и смольники — люди, близкие к Ленину, к Смольному.

ЕЩЕ ХИТРОСТЬ

— Папа, ты уходишь на работу?

— Да.

— Ты знаешь… я плохо себя чувствую…

— Потерпи. Я вечером приду.

— Когда ты придешь, мне уже не захочется тебя.

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Смотрит сказку по телевизору. Я собираюсь на работу.

— Когда тебе надоест смотреть, выключишь телевизор.

— Папа, — отвечает Максим, — я предчувствую, мне никогда не захочется выключить телевизор.

ТАМ ПАРУСНИК ПЛЫВЕТ

Надел выходной костюм — вязаный, с якорями, любимый. Балуется, ползает по полу.

— Сними костюм. Не три его. Не в чем будет выйти погулять.

Он и ухом не ведет.

— Сними костюм, пожалуйста, — повторяю свою просьбу.

Не снимает. Снимаю с него костюм насильно.

Рассердился. Расплакался. Пошел в мою комнату, лег на диван и уткнулся в подушку.

Через некоторое время поднимает глаза и хмуро смотрит на меня.

— Ты подумал о нашей ссоре? — спрашиваю.

Молчит.

— Ведь я же прав?

— Да! Да! Да! — выкрикивает недовольно.

— Если «да», то почему же ты сам сразу не снял?

Разговор ему неприятен.

— Папа, посмотри, — внезапно показывает в окно на Химкинское море, — посмотри, там парусник плывет…

И лукаво, едва заметно, усмехается.

ЛУЖА И ОТРАЖЕНИЕ В НЕЙ

Гуляем по набережной. Сбоку дороги лужа.

— Папа, как хорошо отражается заборчик!

В самом деле — четкое и какое-то волнующее отражение.

ГРОМАДЯГА

Пришли к шлюзу, когда из него буксир «XXX лет ВЛКСМ» толкал впереди себя большущую баржу.

— У-у, какая… громадяга! — воскликнул Максим.

ОТВЕТ НА УКОР

Несколько вечеров читали «Конек-Горбунок». В одно из чтений прозевали праздничный салют.

— Эх вы, — говорит пришедшая с прогулки мать, — читали какую-то там книжку!..

— Не какую-то, — отвечаю, — а книжку про то, как Иван ловил жар-птицу…

А Максим тут же добавляет:

— В нашу царскую светлицу!..

«ХВАТИТ ТУТ ПРАВИТЬ…»

— Сидит царь в кресле… Послушай, папа!.. Приходит демонстрация. А ну, слезай, царь! Хватит тут править!

— А ты кто? — спрашивает царь.

— Капитан первого ранга Берсенев!

И смела царя демонстрация вместе с креслом!

ВОТ И ПОГОВОРИЛИ…

Долго гуляли. Пора уходить домой. Максим не хочет уходить.

Мимо нас по скверу везут коляску с плачущей девочкой.

— Ты знаешь, почему девочка плачет? — спрашиваю у Максима.

— А как ты думаешь? — отвечает он.

— Я думаю, она плачет оттого, что ей надоело гулять и она есть хочет.

— А я думаю, папа, она хочет всегда-всегда оставаться в сквере и гулять-гулять…

Вот и поговорили!

О ЛЮБВИ

Болеет. Надо ставить горчичники. Он, конечно, не хочет. Ставлю против его желания.

— Я не люблю тебя, — говорит он мне сердито.

— А я тебя люблю. Потому и горчичник ставлю тебе, — отвечаю я.

— А я разлюбил тебя! Разлюбил!.. — говорит он раздраженно.

— А я тебя никогда не разлюблю, — спокойно говорю я.

Горчичник держу у него на груди.

Максим лежит некоторое время молча. Потом, вздохнув, говорит:

— Но я, папа, никого другого любить не могу…

Мы снова друзья.

Он терпеливо переносит пять-семь минут с горчичником на груди.

«Я ЖЕ НЕ ДЕВОЧКА!..»

Гуляем в сквере. Подходит к нам девочка с прыгалкой. Прыгает перед Максимом.

— А ты так не сумеешь, — замечаю я.

— Ну, папа… Я же не девочка!..

МЕБЕЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ

— Вон мебельный корабль пошел!

— Почему мебельный? — спрашиваю.

— Да он повез мебель из чего делают…

Шла баржа, нагруженная лесом.

БЫТИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ…

— Что ты кричишь, как извозчик? — говорю Максиму.

— Какой извозчик? — недоуменно спрашивает он.

И правда, откуда же ему знать извозчиков?

«ДА ЗАБЫЛ Я…»

После просмотра кинофильма «Повесть о настоящем человеке».

— Знаешь, папа, я тоже однажды ранен был… И я об этом даже жене своей не говорил.

— А кто твоя жена?

— Да тетя одна…

— А как ее звали?

Молчит. Ест. Потом тихо отвечает:

— Да забыл я…

«Я ТОЖЕ РОЖДЕН ХВАТОМ!..»

— Папа, ты знаешь, я видел необыкновенную саблю. И знаешь, у кого? У полковника, который рожден был хватом.

Через секунду:

— И я тоже рожден хватом!

— А что это значит? — спрашиваю.

— Прочитай «Бородино» — узнаешь! — отвечает Максим.

ПЕРЕД ПОЕЗДКОЙ В КОКТЕБЕЛЬ

Принес я путевки в Коктебель. Рассказываю, как мы поедем к морю, как будем ходить купаться, загорать…

— И я буду загорелым-загорелым, — сказал Максим. — И вместо лица у меня будет что-то черное. Вот такушки!

ЛАСТИЧНЫЕ БРЮКИ

— Я хочу надеть вот эти брюки. Они у меня ластичные!

ЧТО У НЕГО ВО РТУ

Ест конфету «Холодок».

— А у меня север во рту!..

«КАКОЙ ЖЕ ИЗ НЕГО ЧАПАЕВ!..»

— У нас в детском саду есть Дима Сидорин. И ты знаешь, папа… знаешь, он хочет быть Чапаевым, а сам… палец сосет!

Вскинул брови. Глаза округлились.

— Ну, какой же из него Чапаев!..

ОРДЕН ПЕРВЫХ ЦВЕТОВ

В Лукине. Идем на огород. Расцвели одуванчики. Я срываю несколько и вставляю ему в карман рубашки.

— Вот тебе орден первых цветов.

— Это одуванчик? — спрашивает.

— Да, — говорю, — одуванчик-обдуванчик.

— Обдуванчик потому, что его можно обдуть? Да?.. Это ты, папа, хорошо придумал, — комментирует Максим. — Я тебя тоже награжу орденом первых цветов.

И нагибается нарвать букет.

НА ОГОРОДЕ

Пришли копать огород бабушки Наташи.

Я копал, а Максим жег костер. Потом подошел ко мне.

— Дай я покопаю.

Дал я ему лопату. Он копнул раза два. О, это не так легко, как кажется, когда отец копает!

— Знаешь, папа… Крепостные мы с тобой люди…

Еще копнул и добавил:

— И буржуины заставляют нас с тобой работать.

Ничего себе заключение!

ОТВЕТЬ, БАБУШКА!

Разговор с бабушкой Наташей.

— Бушка, скажи, почему у этого змея одна голова?

— Потому, что это настоящая змея, а много голов — у волшебной.

— Да нет, — горячится Максим. — Это я знаю. Ты скажи… почему у этого змея одна голова?

Бабушка повторяет свое объяснение.

— Да нет же! Скажи: «Максим, почему у этого змея одна голова?»

— А-а, у тебя спросить? Ну, хорошо.

И едва бабушка договаривает фразу, Максим торжествующе выпаливает:

— А у тебя, бушка, почему одна голова?

13 МАЯ 1972 ГОДА

Как-то вдруг, сразу (до этого он узнавал буквы на вывесках, в газетных заголовках) взял листок бумаги и написал четыре слова — «папа», «мама», «максим» и «миша».

Отложил карандаш, вздохнул облегченно, скрестил перед собой руки и сказал:

— Не хочу больше. Я устал.

Еще бы! Написать столько первый раз в жизни.

Я придвинул к себе лист и карандашом поставил оценки. Четыре — за слова «папа» и «мама».

— Знаешь, почему четыре, а не пять? Потому, что у тебя буква «а» все хочет убежать куда-то…

Рассмеялся.

— То же самое у тебя с этой буквой и в именах. Но имена написать труднее, и я ставлю тебе пять.

— Спасибо, папа!

Сегодня ему четыре года, пять месяцев и четыре дня.

ЕДЕМ К МОРЮ!

Поздно вечером укладываю его спать в вагоне. Не хочет. И так, и эдак — не хочет ложиться.

— Если ты не будешь спать, дядя машинист повернет поезд и повезет нас обратно в Москву.

В ту же минуту лег, отвернулся к стенке, подложил руку под голову и вскоре сонно засопел.

Как он хотел к морю!

ПОЗНАКОМЛЮСЬ — ТОГДА РАССКАЖУ

В вагоне один мальчик спрашивает, куда Максим едет.

— К морю! На юг! — гордо отвечает Максим.

— А расскажи, какое море, — просит мальчик.

— Вот поеду познакомлюсь с морем — тогда расскажу. Мы же еще встретимся с тобой?.. Встретимся?..

О ВОЛНЕНИИ МОРЯ

Подходит к самому морю. Оно шумит, шумит…

— Папа, почему море волнуется?

— Да такое уж оно беспокойное.

— Его, наверно, люди волнуют? Да?

Понимает: все исходит от людей.

ЕЩЕ О ВОЛНЕНИИ

Готовлю ему бассейн на берегу — резиновый.

— Папа, а море и в шлюпе будет волноваться?

КАКИЕ БЫВАЮТ МОРЯ

Выхожу из моря. Весь в капельках. Подходит ко мне, целует и морщится.

— Ты что?

— Да ты соленый!.. Почему?

— Море-то соленое.

— А-а, — задумывается Максим. — А где-то есть сладкое море…

У СПАСАТЕЛЬНОЙ СТАНЦИИ

На стене спасательной станции — плакат: мужчина спасает тонущую женщину.

— Кто это такое? — интересуется Максим.

Рассказываю ему, как тетя лежала на берегу, как не хотела накрыть голову, как не хотела посидеть под тентом, а потом пошла в море купаться и потеряла сознание от солнечного удара. Дядя бросился спасать ее.

— Почему?

— Может быть, он был ее другом.

— Она, наверно, была его жена. Почему же она не послушала его? — говорит Максим.

— Да была упрямая. Как ослик.

— А зачем же он народил ее, такую упрямую?

НА БЕРЕГУ

— Знаешь, папа, зачем я надел кепку?

— Зачем?

— Да чтоб меня солнце не ударило по голове.

МОРСКОЙ ВОЛК

Час были в море на теплоходе «Витя Коробков». Стоял у самого борта — гордый, подтянутый и молчаливый. Пристально смотрел на лунную дорожку, на величественный силуэт Карадага.

Потом поднялись на ходовой мостик. Штурман посадил Максима за штурвал, показал нам ориентир на берегу — гору Верблюд, и мы вели теплоход.

Сошли на берег. Максим забежал вперед, остановил меня руками.

— Папа! Теперь я настоящий морской волк! Да?..

ВОЛШЕБНАЯ НОЖКА

Отправились в путешествие по подножию Карадага. Отошли далеко от жилья.

— У меня ножка болит, — сказал Максим.

— Это правда? — спрашиваю.

Ответил после паузы:

— Ножка, папа, у меня волшебная. Когда мы идем туда (он махнул рукой назад, к дому), ножка у меня не болит. А если идем туда (он показал рукой вперед), она у меня болит…

ДЕТЕКТИВНЫЙ СЮЖЕТ

Сидим в парке, у фонтана.

— Папа, а кто такой изменник?

— Это человек, который был тебе другом, а потом стал врагом.

— Папа, а если… если наш офицер надел фашистскую форму… пошел к фашистам… они считали его своим другом… потом он… как начал, как начал им вредить!..

И рассказывает целую детективную повесть — фантазию на тему современных кинофильмов.

ОДНОГО ПОЛЯ ЯГОДЫ

— Ты знаешь, папа, от кого Гитлер родился? От царя! Потому он и подлец. Потому и застрелился из пистолета.

«А КАК Я РОДИЛСЯ?»

— Папа, а как я родился?

Объясняю доступно — как, когда и где.

— Ты мне покажи тот дом — Грауэрмана[3].

ДРУЖБА С МОРЕМ

Не решался купаться в море. И я не насиловал его. Наконец дней через пять-шесть после нашего приезда он спокойно вошел в море по грудь, окунулся и тут же оглянулся — вижу ли я это. Увидел, что я смотрю, закричал:

— Видишь, папа! Я осмелился!.. Теперь я буду дружить с морем!..

С того дня он купался.

«КОГДА СТРОИЛИ ГОРЫ…»

Взбираемся на Карадаг. Максим останавливается и спрашивает:

— Когда строили горы, почему не предусмотрели скамеечки?

— Рассчитывали на сильных путешественников, — отвечаю. — Им, чтобы отдохнуть, достаточно постоять и полюбоваться видом на море.

— Значит, и горы строил силач, — заключает Максим.

ОТВЕТ ТЕТЕ НА НАБЕРЕЖНОЙ

— Ты знаешь, папа, одна тетя на набережной хотела меня взять себе. Она сказала: «Пусть мама еще себе купит мальчика». Я не стал ее слушать и ушел от нее. Пусть она сама покупает, раз не может народить! Вот!

ОН ПРОСИЛ ПРОСТИТЬ МЕНЯ

Был день рождения Никиты — мальчика, с которым Максим познакомился у моря. Максим плохо вел себя на торжестве — капризничал. Пришлось мне его наказать. Он плакал.

Вечером пошли в кино. Он вроде забыл про ссору, а я мучился — зачем его отшлепал. Надо бы наказать по-другому.

Рано утром Максим пришел ко мне в постель и сказал:

— Я жаловался маме про тебя. Как ты меня наказывал… Но я попросил маму простить тебя. Последний раз простить…

Боже, как мне было стыдно!

РАЦИОНАЛИЗАТОРСКОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

— Знаешь, папа, что? Давай оставим здесь, в Коктебеле, свои плавки и будем приезжать сюда купаться каждый день.

ДВОЕ У МОРЯ

— Папа, ты видел, как я плавал в воде?

— Да.

— Тебе понравилось?

— Очень.

— И ты любовался мной?

— Конечно!

Вижу перед собой счастливого человека.

А кто-то третий, может быть, видел нас двух счастливых.

ПОЧЕМУ НЕ РАСТАЯЛО МОРОЖЕНОЕ

У моря Максим открыл мороженое. Может быть, и этим запомнится ему летнее путешествие. Теперь он часто просит купить ему мороженое.

Приехал я в Лукино, где он гостил у бабушки, и привез ему эскимо. Радости было!

— Не знаю, как уж мне удалось довезти его, — говорю Максиму. — Ты видишь, какая жарища!

— А знаешь, почему ты довез?

— Почему?

— Да потому, что мороженое таяло медленно, а электричка шла быстро.

КАК КУПИТЬ ПОЯС

Захожу в комнату. Лежит, проснувшись, и рассматривает красивый пояс — с кармашками на молниях, разноцветный. Вижу, нравится ему пояс.

— Хорош? — спрашиваю.

— Да-а-а…

— Спроси у дяди Вадима, где ему купили. Я пойду и куплю.

— Не купишь, папа… — озабоченно говорит Максим. — Что ж ты, не знаешь, — его достали!..

ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД НАСТУПАЕТ

Поставил на воду — в бочке — пластмассовый корабль. Выстроил на палубе солдат.

— Смотри, папа! Последний парад наступает. Врагу не сдается гордый «Варяг»!

И обвел рукою солдатский строй.

ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ

Утро. Еще все спят. А он уже на ногах.

Расспрашивает меня об армии, о полководцах, о знаменитых сражениях. Рассказываю. Он — весь слух. И неожиданно шепчет:

— Вот, папа, что меня удивляет. Ты же, прежде чем говорить мне о чем-то, думаешь. За это я и люблю твою голову.

И целует меня в макушку.

— Какое совпадение, — отвечаю я, смеясь. — И я твою голову за это люблю.

— Тогда поцелуй ее!

И подставляет свой вихор.

ОБМИШУНИЛСЯ

Не расстается с новой книжкой — «Генерал Топтыгин». Всем пересказывает ее и хохочет.

— Что же он так обмишунился, смотритель!.. Принял Мишку за генерала!.. Вот так обмишунился! Ха-ха!..

ПРИЧИНА ПРИЕЗДА

Приехали в Россошь. Пришли с вокзала домой. Обнялся с дедушкой и бабушкой.

— Бушка, ты ждала меня?

— Дуже ждала, внучек. Дуже!

— Вот я потому и приехал. Я знал, что ты меня ждала.

ЧУВСТВО БЛАГОДАРНОСТИ

Едва вошел в дом, спросил:

— Бушка, а мои игрушки целы?

— Та все-все целые, — встрепенулась бабушка Груня (а у самой блестят глаза), метнулась в чулан и вынесла оттуда ящик, полный игрушек.

— О-о! — восторженно закричал Максим.

Через минуту он уже расселся на полу и доставал из ящика автомобили, вагоны, шарики, остатки конструктора…

— Видишь, папа, как меня бабушка Груня любит — все игрушки сберегла. Ты рад, папа, что она меня так любит? Давай сделаем ей что-то хорошее-прехорошее!

НЕ МОГ НЕ ПОСЛУШАТЬ

Играл во дворе рядом с дедушкой Петей и бабушкой Груней. Потом исчез. Туда-сюда — нет.

Захожу в дом. Глядь, он сидит перед радиоприемником, сложив руки, сцепив ноги. Шла какая-то передача. С хорошей музыкой. Не отвлекая Максима от приемника, я удалился спокойный: он дома.

Минут через семь Максим выскочил на крыльцо и закричал:

— Дедушка-бабушка! Вы не искали меня? Я в доме услышал сказку про Муравьишку!.. И я не мог… не мог… — глаза округлились, брови взлетели, выставлена вперед растопыренная ладонь, — понимаете, не мог не послушать ее!..

И стал взахлеб пересказывать Виталия Бианки — «Как Муравьишка домой спешил».

ШИРОКО И ЧИСТО

Поиграл. Прошелся по дому. Прошелся важно — заложив руки за спину, оглядел горницу, спальню дедушкину, спальню бабушкину, оглядел кухню, вышел на террасу, подошел ко мне и на ухо сказал:

— Ты заметил, папа, как у бабушки Груни и дедушки Пети широко и чисто? Будем спать на полу? Помнишь, мы давне-енько не спали на полу…

ДЕДУШКИНА МЕЛЬНИЦА

Дедушка Петя смастерил Максиму мельницу — с дверью, с окошками, и крылья крутятся на ветру. Настоящий ветряк!

Максим три дня не расставался с ней.

— Папа, вот вы все покупаете мне игрушки, а дедушка Петя сам делает!

— Да, — говорю. — Видишь, какой у тебя дедушка. А ты помогал ему?

— Я с удовольствием помогал! С удо-овольствием!..

«Хоть один человек умный среди нас», — думал я о дедушке.

МНОГОСОЛЬНЫЕ ОГУРЦЫ

За завтраком.

— Ешь, внучек. От тебе картошка жареная. А от огурчики малосольные…

Бабушка Груня пододвигает к Максиму блюдо с нежными огородными огурцами.

Максим вздохнул и отодвинул блюдо.

— Знаешь, бабушка, я люблю многосольные огурцы.

ЗАГАДКИ

— Папа, что такое: режу-режу — крови нету?

— Наверное, лодка.

— Нет, это кольчуга. Режешь мечом, а крови нету.

Через минуту:

— А что такое: еду-еду — следу нету?..

— Я уж и не знаю, что это.

— А это-то и есть лодка!

БУХТА НА СТОЛЕ

После поездок к морю и в Россошь месяца два живем в Москве.

Приезжаем как-то в Лукино. Сидим на террасе дачи. На столе лежит кулек с пряниками.

Максим взял пряник-подкову, положил перед собой и сказал:

— Смотри, папа, Сердоликовая бухта.

Пряник и правда — морская бухта в миниатюре.

СДЕРЖАТЬ СЛОВО

Купил ему альбом для марок.

— Вот ты какой, папа. Обещал и купил. И я тебе так буду: что пообещал — то обязательно сделаю. О-бя-за-тель-но! — и рубанул воздух ладонью.

ЗАБОТА О ПОТОМКАХ

Уложил марки в новый альбом. Любуется.

— Ты сохрани мой альбом, папа. Надолго-надолго. Когда я вырасту и у меня будет сыночек или там дочка, ты им подаришь этот альбом.

Для этого же он как-то просил сохранить его куртку и азбуку.

УЧЕНИК ПАПИНОЙ ШКОЛЫ

— Хочу заниматься и учить уроки, — заявил Максим.

Принес я ему тетради: одну в клеточку, другую в линейку.

— Как же мы подпишем их?.. Вот эта — в клетку — будет для занятий по арифметике.

— Да, — соглашается Максим.

— Ученика какого класса?.. Пожалуй, подготовительного. Как ты думаешь?

— Ну да! — захлопал в ладоши Максим.

— А какой же школы?

— Папиной! — сказал он сразу.

Дней через пять довольно правильно писал элементы букв «а», «н», «ш», «о» и цифры от 1 до 7.

Страшно рад оценкам. Рассказывает даже по телефону о папиной школе, о тетрадках своих.

СТИХИ ПРО РИТУ

— В группе у нас есть девочка Рита. Так я, папа, сочинил про нее стихи. Вот послушай:

Ритка-напитка,

Из лесу попитка.

Прыгала на кочки,

Собрала цветочки.

— Хороши, — говорю, — последние две строчки. Но что это — напитка-попитка?

— Ну она напиток пила, и когда в лесу была, и когда из лесу ушла. Понимаешь?

— Вроде да. Но все-таки ты поднакрутил.

Максим рассмеялся:

— Вот видишь, папа, как я про Ритку поднакрутил!

И снова — хохот.

КАК КОНЧАЕТСЯ ССОРА

Поссорились мы с ним.

— Уходи, — сказал я ему. — У меня нет такого непослушного и капризного мальчика. У меня есть хороший сын, но жаль, он куда-то ушел…

Вышел. И через минуту из другой комнаты:

— Па-а-па-а, ты хочешь, чтоб к тебе пришел?

— Кто? — спрашиваю.

— Ну тот, папа… хороший мальчик…

— Да, хочу.

Влетает ко мне сияющий.

СУДЬЯ

Купил я биографический очерк об Александре Грине. Чуть ли не первый очерк о нем. Много любопытных фактов в книжке. Захотелось кому-то прочесть вслух, немедленно.

Иду к жене. Она курит на кухне.

— Послушай, — говорю, — о Грине…

— Я не люблю его. И не хочу слушать, — был ответ.

— Жаль, — вздыхаю я и возвращаюсь в свою комнату.

Вдруг слышу из зала голос Максима:

— А папа прав!

— Чем же он прав? — спрашивает мать.

— Ведь он же хотел тебе об интересном человеке рассказать, мама!..

УСПОКАИВАЕТ ИЛИ УСПОКАИВАЕТСЯ?

Собирается с матерью в Лукино праздновать день рождения дяди Вадима. Я остаюсь дома. Надо поработать.

— Папа, ты не беспокойся, пожалуйста. Я завтра же!.. Завтра же приеду к тебе! — и гладит меня по плечу ладонью.

НАВЕЯНО ВОСПОМИНАНИЯМИ

Вспоминали лето в Россоши. Потом Максим ушел в другую комнату и затих. Этак через полчаса заходит ко мне и ставит на стол два домика на одной длинной площадке. Он собрал их из готовых деталей (немецкая игрушка).

— Что это? — спрашиваю.

— Это путейская будка. А это дом бабушки Груни и дедушки Пети. А мимо проходит железная дорога. Тут маневрируют «Серго Орджоникидзе», «Щука», «Эмка»… Знаешь, такие отжившие паровозы? Маленькие и чумазые…

Да. Дедушка и бабушка живут у самой железной дороги. А к будке путевого обходчика мы ходили с Максимом смотреть на поезда, на электровозы, на маневровые паровики.

…И ВОТ ВСЕ СТИХЛО

Заигрался с солдатами, пушками, пулеметами… Стрельба стоит — хоть уши затыкай.

И вот все стихло. Заходит ко мне.

— Как же мне, папа, надоела эта война!.. Давай займемся мирной жизнью.

ПРАВИЛА ИГРЫ

Играет с Женькой. Прячет под диван солдатика и говорит:

— Моя хитрость — чтоб ты не нашел солдатика. А твоя — чтоб ты ухитрился найти. Вот.

УДИВИЛ

Идем из детсада домой. Шли-шли. Вдруг остановился.

— Папа, я тебя сегодня удивлю.

И нагнулся над своим ботинком.

— Смотри, я сам могу завязать шнурок!

И правда, развязал и завязал.

КТО ТАКОЙ МЮНХГАУЗЕН

Читаем книжку о приключениях барона Мюнхгаузена. Хохочет без удержу, падает от смеха на диван и восклицает:

— Ну и придумщик этот барон! Ну и сочинитель! Ну и брехун же он, этот Мюнхгаузен…

«ТЫ НАПИШИ ИМ…»

Из подарков ко дню рождения больше всего понравилась ему пушка, присланная дедушкой и бабушкой.

— Ты напиши им, папа! Напиши им «спасибо» и подождем — что они ответят…

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Максиму исполнилось пять лет. Дня через три после его торжества из Россоши пришла еще посылка. Идем на почту получать ее.

— Папа, — говорит Максим, — ты думал, мой день рождения кончился? Нет! Он продолжается. Видишь, посылку бабушка Груня прислала!..