Глава 23 Замысел убийства Распутина

Глава 23

Замысел убийства Распутина

Старшая сестра царицы — Могущественная недоброжелательница — Заговорщики — Любовник Феликса — Феликс затаился

Старшая сестра царицы

Правила русской жизни таковы, что чем тяжелее приходилось Николаю, тем шире становился круг врагов императора и, значит, врагов отца. При этом они с легкостью преодолевали сословные барьеры, соединяя свои возможности — бюрократы и купцы, аристократы и промышленники. Чуть ли не впереди всех шла великая княгиня Елизавета Федоровна, старшая сестра Александры Федоровны.

Надо сказать, что Елизавета Федоровна играла при дворе видную роль не только потому, что приходилась близкой родней царице. Смею предположить, что благодаря свойствам своего характера — властности, самолюбию, переходящему в тщеславие, — Елизавета Федоровна и как жена великого князя Сергея Александровича смогла бы претендовать на первые роли. Как раз это и важно в понимании натуры Елизаветы Федоровны — первые роли, но не единственную первую роль.

Элла, как называли Елизавету Федоровну в семье, появилась в России задолго до своей сестры. (В благодарность Елизавете Федоровне скажу, что именно она помогла замужеству Алике.) Элла стала женой великого князя Сергея Александровича. Говорили, что она его так и не полюбила. Возможно, потому что выбрала его только как способ начать самостоятельную жизнь и вырваться из-под опеки бабушки — английской королевы Виктории, имевшей свои представления о воспитании девушек. Замечу, что никто и никогда не ставил при этом нравственность Елизаветы Федоровны под сомнение, наоборот жизнь дала ей повод вполне проявить христианские добродетели. (Правда, не по отношению к моему отцу.) Вот что пишет о великом князе Сергее Александровиче великий князь Александр Михайлович: «Дядя Сергей — великий князь Сергей Александрович — сыграл роковую роль в падении империи и был отчасти ответственен за катастрофу во время празднования коронации Николая Второго на Ходынском поле в 1896. При всем желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере, я не могу ее найти. Будучи очень посредственным офицером, он тем не менее командовал лейб-гвардии Преображенским полком — самым блестящим полком гвардейской пехоты. Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, великий князь Сергей был тем не менее московским генерал-губернатором, пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю очень большого опыта. Упрямый, дерзкий, неприятный, он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов и давая таким образом врагам богатую пищу для клеветы и злословия».

Могущественная недоброжелательница

Элла — красавица, ученая женщина, блестящая во всех отношениях, с одной стороны, и Сергей Александрович — высокородное ничтожество — с другой. В известном смысле то был неравный брак. Смириться было трудно, но необходимость соблюдения внешних приличий взяла верх.

При этом Елизавета Федоровна все время искала выхода своей бурной энергии. Как только Алике стала женой Николая, Елизавета Федоровна захотела ею руководить на правах старшей и лучше знающей страну и местные обычаи. Но Александра Федоровна, любя сестру, все же дала ей понять, что не потерпит ничего подобного. Елизавета Федоровна уступила, но обиду затаила.

Когда же при дворе появился отец и занял место, по мнению Елизаветы Федоровны, по праву принадлежавшее ей, она решила действовать.

Не было сплетни, слуха, фальшивого свидетельства относительно жизни отца, которые бы Елизавета Федоровна не учитывала. Важно заметить, что Елизавета Федоровна не была знакома с отцом и, значит, не могла судить о нем сама.

После трагической смерти мужа Елизавета Федоровна бросилась в благотворительность и на религиозных началах создала Марфо-Мариинскую обитель.

Именно тогда недовольство Елизаветы Федоровны отцом дошло до высшей точки. Поводом для этого послужили споры по вопросу об учреждении чина дьяконисс, что для продвижения идей Елизаветы Федоровны было необходимым. Всем, знакомым с ситуацией и пытавшимся честно о ней судить, было ясно, отец не пытался преградить путь именно Елизавете Федоровне или уязвить ее самолюбие. У него спросили, считает ли он правильным такое решение, он ответил, что не считает. Дело одной фразы. Однако люди, в чьих интересах находилось ухудшение мнения Елизаветы Федоровны об отце, доложили ей в нужном им свете. И действительно, в их изложении слова отца были оскорбительными для женщины и великой княгини.

(Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто я из любви к отцу черню других, хоть и Елизавету Федоровну, доставившую ему столько переживаний. Елизавета Федоровна была искренна в том, что делала. Таковы ее убеждения. По ним ей выпал и крест.)

Заговорщики

Теперь скажу коротко о Михаиле Владимировиче Родзянко, новом тогда председателе Государственной Думы. Он доводился родственником Юсуповым и был весьма близок им душевно.

С самого начала Родзянко был настроен против Распутина именно Юсуповыми, главным образом, матерью Феликса. Она близко зналась с Елизаветой Федоровной и получала сведения от нее. Дальше выстраивалась закономерная цепочка.

Замечу, что сам Сумароков-Эльстон, то бишь Юсупов-старший, отличался предприимчивостью и не выбирал при этом способов. Чего стоит хотя бы деятельность так называемой безобразовской компании, в которую входили первейшие придворные — спекуляции и злоупотребления в Маньчжурии! — великий князь Александр Михайлович, князь Щербатов, граф Воронцов-Дашков, министр внутренних дел Плеве и, конечно, Сумароков-Эльстон, без которого не обходилось ни одно скандальное начинание того времени! Феликс унаследовал и это качество.

Когда Феликс вернулся из Англии, сцена заговора против моего отца была уже подготовлена. И Феликс живо откликнулся. Думаю, что он быстро оценил прелести возможной игры и свое место в ней. Скорее всего, не без помощи родителей.

Родзянко прямо сказал Феликсу, что законным путем с моим отцом ничего нельзя поделать («никаких выдающихся преступлений не совершал»).

Есть только один выход, утверждал он, — убийство. Но он сомневался, чтобы нашелся человек, способный на такой подвиг. Себя Родзянко считал слишком старым для осуществления подобного замысла.

Надо представлять себе Феликса Юсупова, чтобы понять, в какой азарт привел его такой разговор. Феликс оказался правильно подобранным орудием.

Феликс раньше был вхож во дворец благодаря своему положению и тем чувствам, которые сумел внушить Романовым вообще, а не только Николаю и Александре Федоровне. Но кроме душевной привязанности, которую я, несмотря ни на что, все же допускаю со стороны Феликса по отношению к царю и царице, было и другое. Феликс был полностью поглощен пороком. Этот порок влек его к великому князю Дмитрию Павловичу. Поскольку Феликс никогда не считал нужным скрывать свои наклонности, об этой связи стало известно при дворе всякому.

Любовник Феликса

Великий князь Дмитрий был любимцем царя и царицы; он даже жил у них во дворце и считался членом семьи. Когда Николай и Александра Федоровна узнали, что происходит между ним и Феликсом, Дмитрию запретили видеться с совратителем. Специальным агентам же поручили открыто следить за Феликсом и тем самым сдерживать его. На какое-то время их усилия увенчались успехом, и молодые люди не встречались. Однако вскоре Дмитрий снял дом в Петербурге, и Феликс поселился вместе с ним. Скандал вышел за пределы двора и доставил много огорчений Романовым.

Но любовников это нисколько не стесняло. Дмитрий говорил, что счастлив. Феликс же давал понять всем, что только делает одолжение великому князю. И в этом, похоже, он усматривал особое наслаждение. Возможно, он и любил какое-то время Дмитрия. Но, получив желаемое, Феликс не мог не мучить любимого, превратившегося в жертву.

И вот однажды, доведенный до отчаяния ревностью, Дмитрий попытался покончить жизнь самоубийством. Вернувшийся поздно вечером Феликс нашел его на полу бездыханным.

К счастью, Дмитрия спасли.

Феликс затаился

Как и следовало ожидать, этот случай не отрезвил Феликса. Он лишь затаился.

В то время Феликс сблизился с Елизаветой Федоровной, относившейся к нему как к сыну. Она решила, что он образумился и старалась вовлечь его в религиозную жизнь. В салонах много говорили о новой дружбе скандального молодого человека. Да и сам он рассказывал о своих поездках к Елизавете Федоровне весьма охотно и подробно. Немудрено, что многим показалось, будто Феликс и впрямь вступает на путь истинный. В пользу этого свидетельствовало и намерение Феликса жениться на великой княжне Ирине Александровне, дочери великого князя Александра Михайловича.

Интересно, что многие хвалили Феликса за то, что, сделав предложение Ирине Александровне, он ничего не утаил от нее из своей прошлой жизни. Но такой поступок — только вынужденный. Он поспешил упредить рассказы других. Выступив первым, Феликс предстал перед невестой раскаявшимся грешником, молящим о прощении. Великая княжна оказалась в роли отпускающей грехи — разве это могло не льстить невинной девушке? Разумеется, она была великодушна. Ее великодушие простиралось так далеко, что она делала вид, будто не замечает настойчивого внимания Феликса к юношам, увивавшимся вокруг него и после помолвки.

С удивительной настойчивостью он преодолевал сопротивление родственников невесты. Охотник по натуре, Феликс, может быть, и был сильнее всего раззадорен именно сопротивлением.

Наконец, Юсупов обвенчался с великой княжной Ириной Александровной — внучкой вдовствующей императрицы Марии Федоровны — и вошел в семью Романовых. Кстати, один из любимых рассказов Феликса — и в эмиграции особенно — как его любит вдовствующая императрица, и что именно благодаря ее благосклонности удалось устроить этот, как считала вся аристократическая Россия, невозможный брак.

Рассказывали, что Дмитрий не пришел в церковь Аничкова дворца на венчание Феликса, но последним ушел с перрона, когда новобрачных провожали в свадебное путешествие.