1978

1978

Уже 1 января 1978 года Миронов вышел на работу: вечером он играл в «Горе от ума». В эти же самые часы многомиллионная аудитория уселась перед своими телевизорами, чтобы насладиться игрой Миронова и его коллег по Театру сатиры в телеверсии спектакля «Маленькие комедии большого дома» (20.30).

В следующий раз Миронов вышел на сцену 3 января – он играл в «Женитьбе Фигаро». И опять в это время по ТВ шла премьера с его участием – показывали телеспектакль В. Фокина «Между небом и землей», где Миронов играл джазового музыканта Климова. По поводу этой работы актера критик В. Кичин писал:

«В телеспектакле Валерия Фокина „Между небом и землей“ по повести Виктории Токаревой „Ехал грека…“ Миронов попробовал себя на поприще литературного театра – по сути, прочитал эту повесть о человеке, который всегда был в центре всеобщего внимания и в одночасье стал никому не нужным: пришла ложная весть о его гибели в авиакатастрофе, и, вчера незаменимый, он легко оказался забытым, его места дома, в семье и на работе, в джазе, где он играл – уникальный и единственный, естественно и бесшумно заполнили другие.

Миронов прочел повесть с экрана, партнеры лишь подыгрывали, обозначали других героев, главная нагрузка падала на чтеца и исполнителя ведущей роли. Эстрадная природа литературного театра вообще делает контакт актера с публикой интимнее и доверительнее – Миронов и обращался с экрана словно бы от себя, это было его размышление о суете, заглатывающей нас всех без остатка, и о том, какой трагически ложной бывает мнимая значительность этой суеты, как легко прожечь свою жизнь впустую…»

5 января Миронов играл в «Клопе». После чего снимался в «Особых примет нет».

10 января по ТВ показали очередной фильм с участием Миронова – «Льва Гурыча Синичкина».

13 января Миронов снова играл в «Клопе». 14-го это был «Ревизор», 15-го – «Женитьба Фигаро», 21-го – «Горе от ума», 22-го – «Ремонт».

23 января Миронов возобновил работу в фильме «Особых примет нет» (как мы помним, в последний раз он снимался 16 декабря). В тот день в 7-м павильоне «Мосфильма», в декорации «конспиративная квартира Глазова», снимали эпизод из конца фильма, где герой Миронова встречается со своим агентом (польский актер Маталовский). Съемки шли с 9.30 до 18.30.

На следующий день съемки продолжились: Миронов снялся в эпизоде из финала фильма, где его герой, подполковник охранки Глазов, навещает в тюрьме Дзержинского. 25 января съемки этого эпизода были продолжены. Отснявшись, Миронов в шесть вечера покинул киностудию, чтобы уже через час выйти на сцену родного театра в спектакле «Ремонт».

27-го и 28-го он играл в «Маленьких комедиях…», 29-го – в «Клопе», 31-го – в «Ревизоре».

Февраль начался с «Клопа» – Миронов играл в нем 1-го. Далее шли: 6-го – «Горе от ума», 8-го – «Ремонт», 10-го – «Ревизор», 13-го – «Фигаро», 17-го – «Горе от ума», 20-го – «Ремонт», 21-го и 23-го – «У времени в плену», 27-го – «Клоп», 28-го – «Женитьба Фигаро».

2 марта Миронов участвует в пробах к фильму Марка Захарова «Обыкновенное чудо» (фильм снимался на «Мосфильме» по заказу Гостелерадио). Они проходили в 12-м павильоне студии с 15.30 до 00.15. Однако эти пробы можно назвать чисто формальными, поскольку роль Администратора Захаров безоговорочно отдал Миронову еще на стадии написания сценария (идею этой экранизации Захарову подбросил руководитель мосфильмовского объединения телевизионных фильмов Сергей Колосов). Стоит отметить, что в Театре сатиры вот уже несколько лет шел спектакль по этой же пьесе Е. Шварца, но Миронов в нем не участвовал. А в фильме Захарова он сниматься согласился без всяких раздумий: во-первых, по причине их давней дружбы, во-вторых, роль у него была музыкальная (музыку к фильму написал все тот же Геннадий Гладков).

Очередной спектакль на сцене родного театра Миронов играл 6 марта – это было «Горе от ума». На следующий день он играл «Ревизора», 10-го – «Клопа», 13-го – опять «Ревизора».

14 и 17 марта состоялось утверждение худсоветом «Мосфильма» исполнителей ролей в картину «Обыкновенное чудо». Состав получился поистине звездным: Евгений Леонов играл Короля, Олег Янковский – Волшебника, Ирина Купченко – жену Волшебника, Александр Абдулов – Медведя, Евгения Симонова – Принцессу, Екатерина Васильева – Первую фрейлину, Юрий Соломин – Хозяина гостиницы, Всеволод Ларионов – Охотника и т. д.

15 марта Миронов играл очередной спектакль – «Горе от ума». 17-го и 19-го это был «Ремонт», 20-го – «Женитьба Фигаро». После чего Миронов улетел в ГДР, где проводились натурные съемки фильма «Особых примет нет» (там снимали эпизоды, происходящие по сценарию в Швеции).

Вечером 1 апреля Миронов снова блистал на сцене родного театра – в роли Чацкого в «Горе от ума». Далее шли: 5-го – «Женитьба Фигаро», 7-го – «Ревизор», 8-го – «Ремонт».

9 апреля по ТВ (21.35) показали киноальманах «Семейное счастье» по рассказам А. Чехова, где в одной из новелл – «Мститель» – Миронов играл роль обманутого мужа Федора Федоровича Сигаева.

11 апреля Миронов играл в «Клопе», а на следующий день отправился в Варшаву, где в те дни проходили натурные съемки фильма «Особых примет нет». На съемочную площадку Миронов вышел 14 апреля в эпизоде из конца фильма «двор варшавской охранки». Его партнершей на съемочной площадке была белокурая эстонская актриса Эви Киви.

Тем временем 15 апреля по советскому ТВ опять показали одну из картин с участием Миронова, причем свежую – «Повторная свадьба». Это была премьера фильма по ЦТ, правда, шла она в неудобное время (16.15) и предназначалась главным образом для глухонемых зрителей (фильм снабжался субтитрами).

15 апреля на «Мосфильме» начались съемки фильма «Обыкновенное чудо», но пока без участия Миронова – его эпизоды будут снимать чуть позже.

16 апреля Миронов в компании все той же Эви Киви вернулся на самолете «Аэрофлота» в Москву. На следующий день он играл в «У времени в плену», 18-го – в «Клопе», 19-го – в спектакле «Таблетку под язык». После чего снова вылетел в Варшаву. 21-го он снялся в очередном эпизоде («улицы Варшавы») с участием Назарова и Гарлицкого. Как окажется, это был предпоследний съемочный день Миронова в фильме «Особых примет нет». Утром следующего дня наш герой вернулся в Москву и вечером играл большевика Всеволода Вишневского в спектакле «У времени в плену». Вот такой парадокс: в течение суток Миронов сначала ходил в образе подполковника царской охранки, а потом перевоплотился в большевика-ленинца.

23 апреля по ТВ состоялась еще одна премьера фильма с участием Миронова – «Шаг навстречу». Картину показали в самый прайм-тайм – в 19.45. Миронов этой премьеры не застал, поскольку аккурат в эти самые часы играл на сцене родного театра в «Горе от ума». 25-го это был спектакль «Таблетку под язык», 26-го – «Маленькие комедии…». На этом Театр сатиры закрыл сезон в Москве и отправился с гастролями в Ленинград. «Сатировцы» повезли с собой 10 спектаклей и выступали на трех площадках: в ТЮЗе, в ДК имени Горького и Ленина. Пока театр отсутствовал, в его здании шел капитальный ремонт. Что касается Миронова, то он в те дни курсировал между городом на Неве и Варшавой, где находилась съемочная группа фильма «Особых примет нет». Кроме этого, в мае он вырвался на несколько дней в Болгарию, где проходили Дни Москвы в Софии.

1 мая по ТВ показали телеверсию спектакля Театра сатиры «Малыш и Карлсон» (16.00), где Миронов играл роль воришки Рулле.

В эти же дни Миронов и Голубкина побывали в гостях у Владимира Высоцкого и Марины Влади на Малой Грузинской улице, 28. Инициатором этого дружеского визита был брат Миронова Кирилл Ласкари, который с недавних пор стал дружен с Высоцким. Сам Миронов до этого с Высоцким практически не пересекался, если не считать каких-то случайных встреч на «Мосфильме» и в театре. Как мы помним, их первая встреча случилась почти десять лет назад – в августе 68-го – и оставила у Миронова не самые приятные впечатления. Он тогда приревновал свою возлюбленную Татьяну Егорову к Высоцкому и оставил ей отметину на всю жизнь – горбинку на носу. Но это было давно и по молодости, поэтому нынешняя встреча обошлась без шекспировских страстей. Теплая компания просидела до утра, беседуя о жизни и искусстве. Высоцкий рассказал о своей новой роли в кино (в те дни он начал сниматься в роли Жеглова в сериале «Место встречи изменить нельзя»), а Миронов говорил о театре и о своем давнем увлечении – джазе. Пили мало, поскольку Высоцкий был в «завязке», а Миронов особо пьющим человеком никогда не слыл. Хотя при случае мог «принять на грудь» немало. Вот как об этом вспоминает его сводный брат К. Ласкари:

«Я никогда не видел, чтобы Андрюшка был пьян. Я-то как раз быстро это делал. А он… Вот мы были в Сочи на гастролх и вдвоем жили в санатории „Актер“. У нас был номер „люкс“. Я писал повесть „Двадцать третий пируэт“, Андрюшку жутко это раздражало, он ходил на цыпочках и играл, будто я большой писатель.

И вот в один из дней Андрюша сказал: «Все, сегодня ты ничего не делаешь, у нас свободный день, придут две барышни, и мы пойдем кутить». Взял со стола мою рукопись и подбросил вверх так, что листы разлетелись по всей комнате.

И мы пошли в ресторанчик на воздухе. Пришли две актрисы.

– Девочки, вам нравится мой брат? – спросил он.

Девочки сделали вид, что нравится.

– Сейчас я вам покажу его настоящее лицо.

Подозвал официанта:

– Значит так, будьте любезны – литр водочки, водички и бутылочку вина.

– Андрюха, это провокация. А еда?

– Еда будет попозже. Надо, чтобы девочки увидели твое подлинное лицо. Засеките время. Я даю ему 15 минут.

Он мне налил фужер водки и себе тоже. Меня почему-то тут же развезло, и через 15 минут я уже лыка не вязал. А потом он долго не мог запихнуть меня в номер и возмущался: «Что такое? Ты как водопроводчик. Я больше тебя с собой никуда не возьму»…»

1 июня Театр сатиры открыл свой очередной сезон в Москве. Однако играть «сатировцам» пришлось не в стенах родного здания, где шел ремонт, а у своих коллег по цеху – в новом здании МХАТа. В тот день был показан спектакль «Бег», где Миронов не участвовал.

Тем временем на «Мосфильме» продолжаются съемки фильма «Обыкновенное чудо». И опять без Миронова. Однако утром 2 июня он объявился в тонателье студии, чтобы записать две песни своего героя – Администратора («Песню про бабочку» и «Пальнул я в девушку») и финальную песню («Давайте вполголоса…»). В записи принимал участие эстрадный ансамбль «Мелодия» под управлением Георгия Гараняна и хор из 12 человек. «Песне про бабочку» суждено будет стать шлягером. Помните: «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, а за ней воробышек прыг-прыг-прыг-прыг…»

Вечером того же дня Миронов вышел на сцену Театра сатиры, чтобы сыграть в «Ремонте». 3 июня он играл в «Горе от ума».

5 июня начались съемки Миронова в «Обыкновенном чуде». Снимать его стали не с первых эпизодов, а с середины – где Администратор и вся королевская свита находятся в трактире. Продолжение «трактирных» эпизодов снимали и на следующий день.

Утром 7 июня Миронов снова был на «Мосфильме», где продолжались съемки «Обыкновенного чуда», объект «трактир». В тот же день прошло наложение песни Администратора, сведение фонограмм.

9 июня съемки объекта «трактир» с участием Миронова продолжились.

11 июня Миронов играл в спектакле «Женитьба Фигаро», 13-го – в «Горе от ума».

14 июня Миронов возобновил съемки в «Обыкновенном чуде». Снимали эпизод, где Администратор общается с Королем и его свитой.

15 июня Миронов продолжил съемки в «Обыкновенном чуде», а вечером играл в спектакле «Ремонт».

16 июня в «Чуде» снимали эпизод, где приближенные Короля дают Его Высочеству советы, как вывести Принцессу из хандры.

17 июня Миронов не снимался, а вечером играл в «Женитьбе Фигаро».

19 июня он вновь был на «Мосфильме» и снялся в объекте «двор дома Волшебника».

20 июня Миронов снова играл в «Женитьбе Фигаро». На этом его участие в спектаклях родного театра было временно прервано, и актер целиком сосредоточился на съемках у Захарова.

21 июня в «Обыкновенном чуде» снимали начальные кадры с участием героя Миронова: Администратор появляется в оконном проеме, а затем спускается во двор, где делает внушение королевской свите: мол, не приставайте, иначе останетесь без обеда. Далее следовал любовный эпизод. Администратор останавливал жену Волшебника (Ирина Купченко) и без всяких предисловий назначал ей любовное свидание, мотивируя свою поспешность тем, что нет времени на ухаживания. Дескать, вы – привлекательны, я – чертовски привлекателен, чего зря время терять. «Приходите ночью на сеновал – не пожалеете», – произносит герой Миронова фразу, которой потом суждено будет уйти в народ. После чего поет веселую песенку про бабочку («Бабочка крылышками бяк-бяк…»). Однако виртуозное исполнение шлягера не производит на хозяйку должного впечатления. Она возмущается: «Да я на вас мужу пожалуюсь!» «А кто у нас муж?» – интересуется ловелас. «Волшебник. Он из вас крысу сделает». «Предупреждать надо, – тут же идет на попятную Администратор. – Прошу прощения… Был не прав».

22 июня сняли еще два кадра с участием Миронова из эпизода «разговор с женой Волшебника» (15.30—0.15).

28 июня Миронов снимался в объекте «двор Волшебника». Это там Король зовет на помощь своего Администратора, чтобы тот спас его от нападок подданных, которые критикуют Короля за его нерешительность в деле выведения Принцессы из душевного кризиса. Администратор въезжает в сад на автомобиле с открытым верхом. С ходу начинает фамильярничать: «Кто тут обижает этого рубаху-парня, этого, как я его называю, королька?» Тогда же сняли эпизод, где Администратор поет песню «Давайте вполголоса…». На этом его съемки в картине были завершены.

В июле Миронов взял двухнедельный отпуск и уехал на море.

16 июля у Миронова началось еще одно речевое озвучание – в фильме Марка Захарова «Обыкновенное чудо». Поскольку роль была небольшая, это заняло у него не так много времени – всего три дня.

Этим же летом Миронову поступило весьма лестное предложение с телевидения: ему предложили стать ведущим новой передачи «Вокруг смеха». Стоит отметить, что претендентов на эту роль было несколько десятков, и все же предпочтение в итоге было отдано Миронову. Он поначалу согласился, но потом взял и передумал: сослался на свою чрезмерную занятость в театре и кино (что было сущей правдой). В итоге ведущим этого телевизионного хита станет пародист Александр Иванов. В 1-м выпуске передачи участвовали: Ирина Понаровская (она спела песню об улыбке), Любовь Полищук (монолог «Что такое счастье»), Людмила Гурченко (лукавые куплеты), клоун Андрей Николаев (плясовая «Светит месяц»), Рина Зеленая (монолог зрительницы из зала), Григорий Горин (рассказ), Александр Жеромский (зарисовки мима), а также: Леонид Утесов, Владимир Андреев, Татьяна и Сергей Никитины, Людмила Касаткина, Владимир Зельдин, Владимир Веселовский, Екатерина и Вячеслав Трояны.

21 июля в Прибалтике, в городе Советске Калининградской области, режиссер Наум Бирман начал съемки фильма «Трое в лодке, не считая собаки» по одноименной книге английского писателя Джерома Клапки Джерома. С этим режиссером судьба уже сводила однажды Миронова: он снимался у него в небольшой роли врача-стоматолога в комедии «Шаг навстречу». На этот раз у Миронова роль была куда шире, и он играл главного героя – самого автора Джерома Клапку Джерома, – а в напарники себе взял своих коллег по «Сатире» Александра Ширвиндта (Харрис) и Михаила Державина (Джордж). Более того: в картине снималась и жена Миронова Лариса Голубкина (Энн). Короче, те съемки в Советске (снимали также под Черняховском – объект «шлюз») можно было смело назвать веселым междусобойчиком. В роли собаки снимались два фокстерьера Герцех и Грех. У Миронова и Державина отношения с ними наладились сразу, а вот о Ширвиндте этого сказать было нельзя. Однажды в гостинице Герцех так на него осерчал, что сильно тяпнул за палец, прокусив его до крови. В итоге Ширвиндту пришлось сниматься, прикрывая забинтованный палец, – его руку прикрывал красный плед.

В паузах между съемками Миронов успел слетать в Москву, где заканчивалась работа над фильмом «Особых примет нет». Так, 4 августа в течение одного дня (с 12.00 до 0.10) Миронов озвучил почти всю роль Глазова и на следующий день вернулся на съемки «Трое в лодке…». Однако неделю спустя – 11 августа – Миронов опять был в Москве, где принял участие в последней сессии озвучания (7.30–12.00) фильма «Особых примет нет», после чего до восьми вечера снимался в новом эпизоде, наскоро дописанном сценаристом по решению худсовета студии. В эпизоде, который снимался в декорации «кабинет Глазова», были заняты: Миронов, Басилашвили, Назаров и Гарлицкий. Стоит отметить, что за эту роль Глазова Миронов удостоился гонорара в сумме 1144 рубля (для примера приведу гонорары других исполнителей: Юрий Назаров – 1125 руб., Олег Видов – 888 руб., Павел Панков – 675 руб., Олег Басилашвили – 675 руб. и т. д.).

Между тем в августе на Немане были отсняты практически все натурные объекты в фильме «Трое в лодке, не считая собаки»: шлюз, река, берег с кустарником, берег у кладбища, завтрак на берегу и др. В сентябре неожиданно похолодало, но съемки прерывать не стали и снимали в том же режиме. В простои тогда были записаны только четыре дня: 5, 8–9 и 14 сентября.

Вспоминает А. Ширвиндт: «Стояла осень, и, скажу вам, было не очень уж и тепло. А мы в таких элегантных „плавательных“ костюмах. Замерзали жутко.

Ребятам-водолазам нас было очень жалко. Они потихонечку привозили нам что-нибудь алкогольно-согревающее. Чаще всего – литовскую водку. Мы переливали напиток в медный чайничек и выпивали в перерывах. Режиссер кричит с берега: «Что это вы там пьете?» А мы: «Кипяченой водичкой согреваемся!» Но, честное слово, пьяными мы не были…»

Тем временем 6 сентября в газетах появилось сообщение о том, что родители Андрея Миронова удостоились высоких званий: Мария Миронова стала народной артисткой РСФСР, а Александр Менакер – заслуженным артистом РСФСР. Будучи плотно занятым на съемках, Миронов поздравил родителей по телефону.

13 сентября на «Мосфильме» состоялся просмотр законченного фильма «Особых примет нет». Приведу лишь небольшой отрывок из заключения по фильму, где речь идет о герое нашего рассказа: «В фильме много удачных актерских работ, режиссеру удалось создать цельный и слаженный актерский ансамбль, но даже в нем следовало бы выделить превосходную работу А. Миронова (подполковник Глазов), П. Панкова (полковник Шевяков)…»

15 сентября фильм был показан в Госкино и получил самые лестные отзывы. Кстати, в этот же день руководство «Мосфильма» смотрело еще одну картину с участием Миронова – «Обыкновенное чудо». И вновь: восторги, одобрение, хвала. Правда, с этим фильмом до этого не все было гладко. Еще месяц назад, во время чернового просмотра кое-кто из руководства студии требовал от Захарова внести в него купюры: в частности, ему предлагалось выкинуть из фильма «Песню про бабочку», поскольку она имеет в себе… сексуальные мотивы. «Это что ваш воробей вытворяет с бабочкой? – вопрошали цензоры у режиссера. – Что это за „шмяк, шмяк“ и „шмыг, шмыг“?» Захарову стоило большого труда убедить ретивых перестраховщиков, что песня эта шуточная и никакого намека на секс в себе не таит. «Съел воробей бабочку – вот и вся история!» – заявил Захаров. И песня осталась в фильме.

16 сентября Театр сатиры открыл свой 54-й сезон в Москве. Поскольку в родном здании на Большой Садовой все еще шел ремонт, спектакли пришлось показывать на других площадках. В частности, на сцене ДК МАИ. В тот день был показан «Замшевый пиджак», в котором Миронов не играл. В те дни он все еще находился в Советске и доснимался в последних натурных эпизодах фильма «Трое в лодке…». Спустя несколько дней он приехал в Москву, но только для одного – чтобы собрать вещи и отправиться с частью труппы родного театра на двухнедельные гастроли в Ташкент. Но лучше бы он туда не ехал. Миронов пробыл в столице Узбекистана всего лишь несколько дней, как вдруг ему стало плохо. У него сильно разболелась голова, причем боли были настолько сильными, что он потерял сознание. По счастью, поблизости оказались его коллеги по театру, которые немедленно вызвали «Скорую». Осмотрев артиста, врачи настояли на госпитализации. Миронова поместили в одну из лучших ташкентских клиник. Как выяснится много позже, у Миронова лопнул сосудик в мозгу. Кровь вытекла и запеклась, создав тем самым искусственную пробку. По счастью, это был всего лишь микроразрыв, однако местные врачи поставили неверный диагноз: серозный менингит. Судя по всему, кризис случился у Миронова не случайно: уж больно интенсивно он в том году работал, совмещая работу в театре, съемки в кино, да еще успевал разъезжать с концертными гастролями по стране. Если бы врачи не ошиблись с диагнозом и провели тогда Миронову операцию, то он бы прожил еще много лет. Правда, при одном условии: ему надо было срочно менять профессию на более спокойную. Но согласился бы он с этим? Вряд ли. Кроме актерской, ни в какой другой профессии он себя не мыслил. Хотя нет, еще мечтал быть переводчиком с английского. Но актерство все равно перевешивало. Об этом слова его друга Григория Горина:

«Вечерний звонок. На часах 11 часов вечера, позади спектакль, в гости Андрей ни к кому не пошел и к себе не позвал (редкий случай), теперь можно отдохнуть перед сном, позвонить друзьям, обменяться новостями…

– Здравствуй, Григорий!

– Здравствуй, Андрей!

– Чего делаешь?

– Пишу про тебя.

– Тема интересная… И как получается?

– Пока не знаю. Прочтешь, скажешь… Впрочем, поскольку пишу не столько для тебя, сколько для читателя, давай проведем короткое интервью по принципу: «что было бы, если бы?..» Например, если бы ты не жил в Москве, в каком городе еще хотел бы жить?

– Не думал… Наверное, в Ленинграде.

– Если б ты не стал артистом, какой профессией хотел бы заниматься?

– Переводами. Быть переводчиком с английского…

– Хотел бы быть знаменитым переводчиком, хорошо обеспеченным?

– Ну, а почему бы нет?

– Хорошо. Итак, ты знаменитый переводчик, богатый человек, у тебя огромная квартира в Ленинграде, машина, «видео» и прочее… И вдруг тебе говорят: товарищ Менакер, готовы ли вы оставить все это и пойти работать в театр артистом… Для начала – в массовках… Оклад – 90 рублей… Пошел бы?

Пауза.

– Идиотская постановка вопроса…

– Нет, ответь: пошел бы?

– Ну, конечно, пошел бы… Хотя «видео» жалко…»

И вновь вернемся в сентябрь 78-го.

Спустя сутки после мироновского кризиса, прервав гастроли в Одессе, в Ташкент прилетела Лариса Голубкина. Она вспоминает:

«Месяц я провела у его постели, он лежал белого цвета в больнице. Придумали эту жуткую историю с менингитом. Если бы тогда сделали обследование и поняли, что это было первое кровоизлияние, то все-таки он мог бы лечиться. В то время в Америке уже делали такие операции. Цареву в таком почтенном возрасте сделали операцию, и он семь месяцев прожил. Значит, если в молодом возрасте это сделать, как знать… Андрею было тогда тридцать семь лет.

Кризис случился сразу после съемки фильма «Трое в лодке…». Я не врач, но я так себе представляю: работали в Тильзите (Советске), там уже была осень, прохладно, они, раздетые, сидели в реке все время, в холодной воде. Все время в воде торчали. Он не простой был человек. Вот, скажем, если Шура Ширвиндт и Миша Державин могли бы и посидеть в сторонке, то Андрюша все время встревал в режиссерские дела, он все время что-то советовал, суетился постоянно. Ну и в результате – болезнь…»

А вот как про эти же дни вспоминает актриса Театра сатиры Т. Егорова: «Осень 1978 года. Малые гастроли в Ташкенте. Я в Москве, и, как под дых, известие:

– Миронов в Ташкенте умирает. У него что-то с головой!

Что? Говорят, клещ укусил! Какой клещ? Менингит! У меня подкосились ноги. Вся трясусь. Бегу к Наташе (Н. Селезнева. – Ф. Р.), – она только оттуда вернулась, – слушаю и плачу, а в груди громко бьется сердце, и я кричу внутри себя: «Какая же я сволочь бесхарактерная, ну почему я не могу его разлюбить? Ну почему? Я ведь так стараюсь…» – и вместе мешаются в платке и слезы, и сопли, и вопли…»

Между тем по Москве тотчас пошли слухи, что Миронов… умер. Но он был жив, лежал уже в столичной больнице и уверенно шел на поправку.

В те дни, когда Миронов лежал на больничной койке, по ТВ состоялась премьера спектакля «Таблетку под язык» (2 октября).

В воскресенье, 5 ноября, в Театре сатиры открылся очередной сезон в заново отремонтированном здании на Большой Садовой. Строители заново отделали зрительный зал и фойе, оснастили театр современной электро– и радиоаппаратурой, установили новые удобные кресла в зале. В тот день играли «Клопа» В. Маяковского. В зале был привычный аншлаг, хотя исполнителя роли Олега Баяна – Андрея Миронова на сцене не было – он все еще отходил от «менингита». По этой причине были законсервированы и съемки фильма «Трое в лодке, не считая собаки» (двухмесячный простой обойдется студии в 27 тысяч 900 рублей). На время отсутствия Миронова в театре его роли отошли к молодому актеру Анатолию Гузенко (впервые тот заменил Миронова в спектакле «Маленькие комедии большого дома» еще в 1975 году).

Тем временем 18 ноября, в 21.35 по московскому времени, по ЦТ был показан творческий вечер Андрея Миронова, состоявшийся в концертной студии «Останкино» несколько месяцев назад. По Москве тогда ходили слухи, что Миронов чуть ли не при смерти, поэтому эта трансляция должна была как бы развеять эти домыслы. На самом деле на тот момент все плохое было уже позади: артист выписался из больницы и эту передачу смотрел по телевизору у себя дома. Хорошо помню эту трансляцию и я: Миронов в ней был просто бесподобен, буквально ошарашив зрителей целым каскадом номеров в своем исполнении: здесь были и отрывки из его спектаклей, а также новые интермедии. Больше всего мне лично запомнилась одна: «Снимается кино», слушая которую я просто умирал от смеха. Честно признаюсь, такого искрометного Миронова я уже давно не видел.

Одна из первых рецензий на эту передачу появилась в «Вечерней Москве» уже 20 ноября. Критик Д. Николаева отмечала искрометный талант бенефицианта, его разноплановость, хотя в конце заметки все же не преминула заметить: «Нисколько не умаляя бесспорных достоинств актера и самой передачи, хотелось бы только посоветовать следующие подобные встречи строить более компактно, тщательно отбирая номера. Ведь знакомство с творчеством артиста дает к тому богатейшие возможности. И вовсе не обязательно было, например, в этой встрече сводить воедино театральные роли Миронова, тем самым несколько затянув всю передачу».

24 ноября в Ленинграде возобновились съемки фильма «Трое в лодке, не считая собаки». В павильонах «Ленфильма» снимали эпизоды из начала фильма: Джером (Андрей Миронов) произносит вступительный монолог; Джером знакомит зрителей со своими друзьями Харрисом (Александр Ширвиндт) и Джорджем (Михаил Державин); дедушка Поджер прибивает картину. Тогда же сняли еще один бенефис Миронова – эпизод «в таверне „Крошка Джо“, где наш герой играл сразу три роли: Джерома, трактирщика и забулдыгу-рыбака.

В среду 6 декабря возле Театра сатиры было отмечено небывалое столпотворение. Люди всеми правдами и неправдами хотели попасть на спектакль «Женитьба Фигаро», где впервые после долгого перерыва должен был играть Андрей Миронов. Актер, буквально вернувшийся с того света. Говорят, особенно остались довольны его возвращением на сцену… продавцы цветов, поскольку обладатели вожделенных билетов (особенно женщины) в считаные минуты скупили у них всю продукцию.

Рассказывает А. Вислова: «В тот вечер Миронов стоял на сцене, еще слабый после болезни, не зная, как удержать в руках все прибывающие цветы, и смущенно улыбался своей неповторимой мироновской улыбкой. Он явно не ожидал такого бурного проявления любви и признательности зрителей, счастливых уже от того, что он снова с ними. Тем более что незадолго до того ему довелось испытать на себе первые признаки пренебрежительного, апатичного отношения со стороны тех, кто еще недавно восторженно писал о его таланте. Не сразу, но все более отчетливо он начинал чувствовать, что теряет свое место среди тех, кто волнует критические умы и определяет течение театрального процесса. Ведущие критики заметно утрачивали интерес к актеру, не обременяя себя вниманием к происходящим в нем переменам. Их привлекали уже иные имена. Трудно забыть, как на одно только мое предложение дать новый материал о Миронове услышала быстрый, как отмашку, ответ известного и авторитетного критика: „О Миронове? Писано и переписано“…»

На следующий день Миронов был уже в Ленинграде, где продолжались съемки «Троих в лодке…». В те дни был снят эпизод, где герои плутают в лабиринте, пытаясь отыскать своих неожиданных попутчиц Энн, Эмилию и Патрицию (в этих ролях снимались Лариса Голубкина, Алина Покровская и Ирина Мазуркевич).

В эти же дни на том же «Ленфильме» Миронов должен был начать сниматься еще в одной роли – Фарятьева в телефильме по пьесе Аллы Соколовой «Фантазии Фарятьева». В те годы эта пьеса была очень популярна в кругах интеллигенции и шла в нескольких советских театрах. В Москве она была поставлена силами труппы «Современника», и Фарятьева там играл близкий друг Миронова Игорь Кваша. На телеэкран эту пьесу решился перенести знаменитый режиссер Илья Авербах. Ему советовали взять на Фарятьева Георгия Буркова, но он категорически заявил: «Только Миронов! Если он сниматься не согласится – значит, не будет и фильма». Миронов, к счастью, согласился. Съемки фильма должны были начаться 8 декабря, но неожиданно заболел Авербах. Да и Миронов оказался занят на съемках «Троих в лодке…» и делами в театре. В итоге съемки фильма перенесли на январь следующего года.

В воскресенье 10 декабря по ТВ в который раз показали спектакль «Маленькие комедии большого дома» (13.30). Этот спектакль по-прежнему шел на сцене Театра сатиры и игрался два дня спустя после телеверсии – 12 декабря. На следующий день и 16-го Миронов играл в «Ревизоре».

17 декабря закончились съемки фильма «Трое в лодке, не считая собаки». Одна «гора» с плеч Миронова упала. Но появилась другая: режиссер Театра на Малой Бронной Анатолий Эфрос пригласил Миронова на роль Дон Жуана в новый спектакль «Продолжение Дон Жуана» по пьесе Эдварда Радзинского (этим спектаклем должна была открыться экспериментальная «малая сцена» Театра на Малой Бронной).

Эфрос начал ставить «Продолжение…» еще год назад, но в силу независимых от него причин не сумел выпустить спектакль в сезоне-78. А когда осенью театр вернулся с гастролей, произошло ЧП: из проекта один за другим ушли сразу два исполнителя – Станислав Любшин и Олег Даль. Потеря последнего (в ноябре 78-го) была особенно тяжела, поскольку он играл главную роль – Дон Жуана. Хотя, честно говоря, именно потеря Даля была наиболее прогнозируема: на протяжении всего репетиционного периода отношения Эфроса и Даля были весьма нервическими. Это особенно заметно, если открыть дневник Даля. Например, еще в августе 77-го Даль записал следующее откровение: «Эфрос ясен как режиссер и как человек. Просто ларчик открывался. Как человек – неприятен… Как режиссер – терпим, но, боюсь, надоест…»

А вот строки, датированные октябрем того же года: «Эфрос… наделенный ярким талантом видения. Умением почувствовать общий внутренний ритм пьесы и сцены. Как человек. Примитивен и неинтересен, а иногда просто неприятен. Женский характер.

Как режиссер – все через себя. Требует повторения. Отсюда раздражающий меня лично формализм. Решение у него найдено, и довольно легко…

Боюсь, что использует раз и навсегда найденный прием, который в сочетании с различным драматургическим материалом дает неожиданный эффект. С одной стороны, ему нужны личности, с другой – марионетки.

Вернее так: он мечтает собрать вокруг себя личностей, которые, поступившись со своей личной свободой, действовали бы в угоду его режиссерской «гениальности», словно марионетки. Он мечтает не о содружестве, а о диктатуре. Но это его мечта, тщательно скрываемая. Он весь заведомо ложен, но не сложен… Вот в чем для меня заключен основной момент раздражения к Эфросу, к его коллективу, к его искусству».

И, наконец, строчки, написанные Далем уже в разгар репетиций «Продолжения Дон Жуана» – в октябре 1978 года: «Поскольку его (Эфроса. – Ф. Р.) «метод» подхода к любому спектаклю претенциозен и даже манерен и одинаков, отсюда он однообразен.

Только пропущенный через актера-личность, метод этот мог бы обрести новое звучание.

В силу его женского характера и… Яковлевой все вынуждены быть подыгрывающими.

Мне эта «роль» не подходит!»

Какое-то время после ухода Даля Эфрос был в прострации, не зная, кем заменить ушедших исполнителей. Помощь пришла с неожиданной стороны – от бывшей возлюбленной Миронова Татьяны Егоровой. Это она, услышав от своего тогдашнего кавалера Радзинского крик души – мол, моя пьеса под угрозой невыхода из-за бегства актеров! – посоветовала обратиться к Андрею Миронову. Драматург немедленно уведомил об этом Эфроса, и тот чуть ли не воскликнул: «Эврика!» Хотя до этого даже в мыслях не держал эту фамилию. Несмотря на то что однажды уже работал с Мироновым: в телеспектакле «Страницы журнала Печорина». На счастье Эфроса, Миронов его приглашение принял.

Тем временем 20 декабря Миронов снова вышел на сцену родного театра – шел спектакль «Горе от ума». Затем до конца года им были сыграны еще три представления: 25-го – «Горе от ума», 26-го – «Маленькие комедии большого дома», 27-го – «Женитьба Фигаро». В оставшиеся дни он репетировал «Продолжение Дон Жуана». На эти репетиции не могли повлиять даже жуткие холода, которые ударили в те дни в Москве – аж сорок (!) градусов ниже нуля, а по области и все сорок пять. Даже ртутные термометры замерзли и остановились. За прошедшие 100 лет то были самые сильные холода в столице. Как писали газеты, холод этот был вызван вторжением на материк очень холодного воздуха с Атлантики. Объяснение, конечно, правильное, но москвичам от этого было не легче.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.