В чем же дело!
В чем же дело!
«Что же меня ждет на заводе?» – думал я, изучая материалы о его деятельности по отчетам и докладам. Опыта заводской работы у меня было мало – я работал главным образом в лабораториях. С чем придется столкнуться на заводе?
– Неукоснительное соблюдение технологии должно стать законом. На заводе слишком часто вносятся изменения в технологические инструкции. Там много проводят разных опытов непосредственно на производственных печах, – рассказывал мне Тевосян о положении на заводе, когда мы обсуждали с ним стоящие передо мной задачи. – Правда, у нас нет, к сожалению, экспериментальных печей, на которых можно было бы ставить предварительные опыты и отлаживать технологию.
Посмотрим, может быть, следует построить небольшую опытную печь. На заводе есть неплохая лаборатория. Мы перевели туда одного из хороших работников с завода «Электросталь» – Бабаева. Он знает дело. На него можно положиться.
Чувствовалось, что Тевосян уже знал и само производство, и заводских людей.
– Помни, высокое качество и низкая себестоимость – вот главное, на что необходимо обратить особое внимание.
«Почему же у нас сплавы так дороги?» – думал я.
Когда-то я побывал на маленьком уральском заводике. Там выплавляли сплав – ферросилиций. Его себестоимость была значительно ниже себестоимости такого же сплава на новом большом ферросплавном заводе в Челябинске.
– Дорогое современное оборудование плохо используется, производится много брака. Часть механизмов постоянно находится в ремонте, – откуда-то издалека слышал я голос Тевосяна.
Бичом производства были также транспортеры. Острые грани кусков кварцита, как хорошо отточенные ножи, резали прорезиненную ткань транспортерной ленты.
– Что же мы делаем? – часто можно было слышать на собраниях. – В древние времена каменными ножами первобытные люди тоже пользовались, но они были мудрее вас. Они их применяли с пользой для себя. Мы этими ножами портим свое же оборудование.
Элеваторы для подъема кусков дробленой руды также были предметом постоянной критики.
От неполадок на Челябинском заводе мысли мои перешли к общим недостаткам в развитии нашей промышленности.
При проектировании заводов и цехов для новых производств часто мы по аналогии принимали те же самые инженерные решения, которые лежали в основе старых, уже сложившихся производств. Особенности же новых процессов не учитывались чаще всего потому, что о них нам ничего не было известно.
В Швеции я обратил однажды внимание на то, что почти на всех металлургических заводах по новым производствам создавались опытные – пилотные, как их называли, установки. На этих установках и проверялись все новые процессы, прежде чем передавать их в производство. У нас, как правило, их нигде не было. Новое в большинстве случаев прямо из лаборатории шло в цеха. От пробирки к производственному агрегату, без какого-либо промежуточного звена. Это создавало дополнительные и немалые трудности в освоении новых производств.
Все эти вопросы мы неоднократно обсуждали с Тевосяном.
– Курсы надо будет создать на заводе. Сейчас очень важно заняться обучением людей, – советовал он. – На многих заводах организованы уже курсы мастеров социалистического труда. В Челябинске ведь много грамотных инженеров, их можно было бы с успехом использовать в качестве преподавателей на этих курсах.
Тевосян излагал то, что требовало особого внимания, а я сидел, слушал и думал:
«В чем же дело? Чем объяснить такое общее положение? Объяснение, видимо, одно: у нас не было тогда ни достаточного опыта, ни необходимых знаний для решения всех этих задач новой техники».
Через десять лет мне пришлось окунуться в новую, неизмеримо более сложную область науки и техники – атомную. И я мог видеть и ощущать те колоссальные изменения, которые произошли в стране за это десятилетие. В этой новой для всего мира области науки и техники у нас не было ни одной неудачи и ни одного просчета. Но эти успехи были результатом предыдущих жестоких лет учебы, когда мы находились еще в младших классах.