Студент-проректор

Студент-проректор

Завенягин прибыл в Горную академию из Донбасса, где он работал секретарем Юзовского укома. С юных лет у него была склонность к организационной работе и большие способности к ней.

Позже они раскрылись полностью.

Закончив обучение в Горной академии, Завенягин буквально через несколько дней был назначен директором Гипромеза – огромного института по проектированию новых металлургических заводов и реконструкций старых заводов Украины и Урала. Затем его назначили директором Магнитки – крупнейшего металлургического завода страны. Магнитогорский завод он проектировал, строил и затехм руководил его работой.

В конце тридцатых годов он был послан за Полярный круг, где строил Норильский металлургический комбинат и возводил город Норильск.

Строительство и реконструкция многих заводов и создание новых производств в нашей стране связаны с именем Завенягина. Но талант организатора ярко проявлялся в нем уже в студенческие годы.

Он вошел в ту руководящую группу, которая взяла на свои плечи все формирование нового учебного заведения, налаживание политической работы среди студенчества.

Партийная организация в Горной академии была небольшой, среди студенчества были бывшие члены других политических партий. Мы знали, что студент Зильберблат был меньшевиком, студент Овечкин симпатизировал анархистам и в спорах нередко апеллировал к Михаилу Бакунину.

Я еще помню книжную лавку анархистов, находившуюся напротив здания старого университета. Площадь между гостиницей «Москва» и зданием Манежа была застроена, и в одном из домиков была эта книжная лавчонка. Я как-то из любопытства зашел туда. На пороге стоял высокий лохматый продавец. На полках было много старых потрепанных книг, а на стене висел большой портрет князя Петра Кропоткина – одного из главных деятелей и теоретиков анархизма.

Кое-кто из беспартийных студентов с явной враждебностью относился ко многим мероприятиям партии и правительства. Некоторые из них и не скрывали этого.

На вопрос в анкете «Ваше отношение к Советской власти» (были такие вопросы в анкетах того времени) – студент Солнцев писал – Советской власти не сочувствую, но как специалист работать буду.

Среди профессорско-преподавательского состава было несколько коммунистов – одним из них был Иван Михайлович Губкин, вступивший в партию в 1921 году. Иван Михайлович с 1920 года читал курс по геологии нефтяных месторождений, будучи профессором академии.

В то время существовала автономия высшей школы. Ректор избирался сложной системой выборов от двух курий – профессорско-преподавательской и студенческой.

В 1922 году при выборах ректора началась борьба. Мы выдвинули кандидатом в ректоры Ивана Михайловича Губкина – группа реакционно настроенных студентов во что бы то ни стало хотела провалить его кандидатуру.

На студенческое собрание пришли учащиеся школы штейгеров – преимущественно молодые шахтеры из Донбасса. Они были нашей опорой.

Увидев штейгеров, группа студентов, подстрекаемая Зильберблатом, подняла шум.

Раздались их возмущенные голоса:

– Удалить со студенческого собрания всех посторонних!

– Кто это посторонние? – спросил, поднимаясь с места и оглядывая крикунов, шахтер с курсов, огромного роста, с кулачищами, как кувалды. – Это вы здесь посторонние. А мы – хозяева.

Шум и перебранка не позволяли приступить к голосованию.

Когда Зильберблат увидел, что большинство голосует за Губкина, он крикнул: «Нам здесь делать нечего – мы не можем признать эти выборы действительными. Я предлагаю покинуть аудиторию».

И его группа под шум, смех и острые реплики ушла с собрания.

Губкин был избран ректором. Вести дела в академии одному, без помощи, было невозможно. Помимо ректорства в академии, Губкин работал в ВСНХ, где руководил всей нефтяной промышленностью.

На следующий же день после избрания ректором он обратился за помощью в партийную организацию, попросив выделить из числа студентов для помощи ему кандидата в проректоры.

Выбор пал на Завенягина – студента первого курса. Ему пришлось все студенческие годы, помимо выполнения всего учебного плана, нести тяжелые обязанности проректора.

Холодные пустые запущенные помещения бывшего мещанского училища необходимо было превратить в аудитории, химические, физические, металлургические лаборатории, создать минералогический музей и приобрести все приборы и экспонаты, необходимые для нормального учебного процесса.

Достать каждый прибор и станок в то время было проблемой. Денег у академик не было, и нечего было рассчитывать на их получение.

Мне вспоминается, как он нашел решение грудной задачи – достать необходимые средства на оборудование лабораторий института.

Завенягин попросил Губкина собрать руководящий научно-преподавательский состав академии и обсудить положение.

Я это совещание хорошо помню. Профессор Григорович предложил мне пройти на него вместе с ним – он был заведующим лабораторией электрометаллургии, а я – единственным штатным сотрудником.

Иван Михайлович Губкин, открывая совещание, сказал:

– Средств для оборудования лабораторий нет, и рассчитывать на их получение в ближайшие годы не реально.

И своим сильно «окающим» ярославским говорком он закончил:

– Ищите заказы, выполняйте работы для промышленности и на заработанные деньги приобретайте оборудование для лабораторий. Установим такой порядок: сорок процентов от выручки пусть берут себе те, кто выполнял работы, а шестьдесят процентов – можно расходовать на приобретение оборудования.

Если мы как следует поработаем, то можно будет создать хорошие лаборатории. У нас есть главное – головы и руки.

Я знал, что за этим предложением стоит Завенягин, – он говорил мне об этом задолго до совещания. Он советовался со многими из работников академии и искал пути решения трудной задачи.

Когда решение о заказах и порядке расходования средств было принято, Завенягин приступил к практической деятельности. Он вызывал людей, ходил по лабораториям, звонил по заводам и на пустом месте стал создавать один за другим очаги кипучей деятельности.

Академия буквально превратилась в какой-то муравейник – все пришло в движение.

Через несколько месяцев в пустовавших ранее помещениях появились станки, приборы, разного рода приспособления и устройства для проведения работ по обогащению угля, графита, руд. Начались плавки свинца, латуни, ферросплавов. Появились установки для электролиза алюминия.

Началась полнокровная жизнь, и всей этой деятельностью руководил двадцатидвухлетний студент-проректор Авраамий Павлович Завенягин – будущий заместитель председателя Совета Министров СССР.