Кого убили?

Кого убили?

Поздно ночью меня разбудил сильный стук в дверь.

– Wer ist da?[101] – спросил я спросонья по-немецки.

– Открой, это я, Ванников.

Он был сильно возбужден.

– Я только что говорил с Москвой. Звонил жене. Только успела она мне сказать, что в Ленинграде убили секретаря, как связь с Москвой прервали. Вторично я соединиться не смог.

– Кого же убили? Сталина или Кирова?

Ванников сел на кровать.

– У тебя есть какие-нибудь возможности связаться с Москвой?

– Откуда же у меня эти возможности? Они такие же, как и у тебя?

– Пойдем разбудим Арутюнова, – предложил Ванников.

Арутюнов, один из директоров, прибывших в Берлин из Англии, был ошарашен сообщением, как и мы.

Стрелки на часах показывали уже около пяти часов утра. Примерно через час выйдут газеты. Можно будет хоть узнать, что случилось – кто убит?

В начале седьмого вышли из дома. Было еще темно. Прошли втроем в сторону Цоо[102].

По вот наконец первые газетчики. Они пронзительно кричат. На первой странице крупными буквами напечатано – в Ленинграде убит секретарь областного комитета партии Киров.

Мы остановились как вкопанные.

– Что еще пишет газета?

– Больше ничего нет.

– Не может быть! – буквально взревел Арутюнов.

– Может быть, на других страницах что-нибудь есть?

Мы сели на скамью в саду зоопарка, и я стал шарить глазами по листам газеты, но, кроме этого короткого сообщения, ничего не мог найти.

– Я пойду еще газет принесу, – сказал Арутюиоп. – Может быть, в других есть что-нибудь.

Зашли на вокзал Цоо. И я купил все вышедшие в то утро газеты. Но во всех было только лаконичное сообщение об убийстве и никаких комментариев.

– Что же случилось? – спрашивали мы друг друга. – Кто убил Кирова? У кого поднялась рука на любимца партии?

На этот вопрос мы не могли даже предположительно ответить. Нами овладела какая-то смутная тревога.