Эпилог
Эпилог
1. Микрофон в кабинете генерала Миллера
22 июня 1941 года армии Гитлера обрушили на Советский Союз удар небывалой силы. Советские армии прикрытия, не приведенные своевременно Сталиным в боевую готовность, беспорядочно отбивались, попадали в окружение и быстро отступали под стремительным напором немецких танковых дивизий. 28 июня войска Гитлера взяли Минск.
Блитцкриг застал врасплох советские власти Минска Они не успели провести эвакуацию города. И даже Белорусское управление НКВД не смогло вывезти или уничтожить свои архивы.
Изучая захваченные документы, немцы заинтересовались папкой Третьякова, агента НКВД в Париже. Зихерхайтсдинст быстро обнаружила Третьякова в Париже. Но на длительных и повторных допросах арестованный начисто отрицал принадлежность к советской агентуре. Выяснилось, что Третьяков, бывший офицер русской императорской гвардии, человек безупречной репутации, никакого отношения к НКВД не имел.
Продолжая поиски, Зихерхайтсдинст в июне 1942 года обнаружила нужного ей Третьякова.
Сергей Николаевич Третьяков происходил из московской именитой семьи. Его дед, Сергей Михайлович, бывший московский городской голова, состоятельный человек, основал всемирно известную Третьяковскую художественную галерею. Третьяковым принадлежали Большая Костромская льняная мануфактура и крупные земельные участки и дома в Москве.
Сергей Николаевич был женат на Наталье Саввишне Мамонтовой, девушке из богатейшей московской семьи. У них были две дочери и сын.
Совсем молодым Третьяков вошел в дело своей семьи и успешно руководил фирмой, большая часть акций которой принадлежала его матери. В общественной жизни Москвы он играл видную роль и одно время был гласным городской думы. На московской бирже он занимал одно из первых мест. Он был основателем и первым председателем Всероссийского Объединения льняных фабрикантов.
Блестяще образованный, владевший иностранными языками, внешне красивый, держался он уверенно, с апломбом, хорошо одевался, был отличным оратором, любил преклонение перед собой. Вместе с тем, был он замкнутым, что-то про себя таившим недобрым человеком, к себе не располагавшим.
Во время Первой мировой войны Третьяков был заместителем председателя московского Военно-Промышленного комитета, поставлявшего армии оружие и снабжение. В первые дни февральской революции 1917 года Третьяков выступил в городской думе с резкой речью против только что свергнутой династии Романовых. В сентябре 1917 года Третьяков занял пост председателя Высшего Экономического совещания в последнем коалиционном кабинете А. Ф. Керенского.
Октябрьская революция смела Временное правительство. «Министры-капиталисты» были брошены большевиками в Петропавловскую крепость, среди них был и Третьяков. Весною 1918 года его выпустили на свободу, и он поспешил из Петрограда в родную Москву. Как и большинство богачей, он был разорен большевистской революцией. Делать в Москве было нечего, да и жить опасно. Летом 1918 года он появился в Харькове. Тут он решил, забрав выехавшую на Кавказ семью, покинуть Россию. Расстроенный потерей состояния, он отдавал дань Бахусу в ночных ресторанах Харькова. В конце 1918 года Третьяков с семьей приехал в Париж.
В России пылала Гражданская война. Сибирское правительство адмирала А. В. Колчака предложило Третьякову пост министра торговли и промышленности. В сентябре 1919 года Третьяков приехал в Омск и вступил в управление своим министерством. Но дела Белой армии оборачивались плохо. Непосредственная угроза красных Омску вынудила правительство эвакуироваться в Иркутск. Вместо ушедшего в отставку П. В. Вологодского премьер-министром был назначен В. Н. Пепеляев, предложивший Третьякову пост заместителя председателя совета министров и министра иностранных дел. Третьяков согласился. Вскоре последовал крах белых в Сибири, адмирал Колчак был захвачен красными и расстрелян, а Третьяков покинул Сибирь и вернулся в Париж.
Началась эмигрантская жизнь. Как большинство эмигрантов, Третьяков безотчетно верил в скорое падение власти большевиков и скорое возвращение в Россию. Финансовые и торгово-промышленные деятели, непримиримо враждебные к коммунизму, собрались в 1921 году на съезд и возродили Торгово-Промышленный Союз. Во всех начинаниях Союза Третьяков принимал живейшее участие и фактически стал его руководителем.
В эти дни он остро нуждался в деньгах и влез в большие долги. Считая месье министра кредитоспособным, французские банки дали ему взаймы несколько сот тысяч франков. После зрелого размышления Третьяков доказал свою кредитоспособность. Он сумел продать бывшую в руках большевиков Большую Костромскую мануфактуру Рябушинским, вовремя вывезшим за границу свои капиталы. Сделка, состоявшаяся в Лондоне, была окутана тайной: сам Третьяков не был крупным акционером фирмы, а от матери, обладательницы львиной доли акций, доверенности он не имел. Полученные от Рябушинских сто тысяч долларов позволили Третьякову рассчитаться с долгами и на несколько лет обеспечить семье безбедное существование.
Шли годы, средства исчерпались, настала острая нужда. Пришлось отказаться от просторной и удобной квартиры. Третьяков с сыном поселились в крохотном номере дешевой гостиницы в Бийянкуре, около Порт де Сен-Клу. Жена торговала парфюмерией, одна из дочерей мастерила дамские шляпки. И вот надменный работодатель, свысока относившийся к подчиненным, сам оказался в подчинении у Миронова, издателя журнала «Иллюстрированная Россия». Разъезжая по Парижу в поездах метро, он собирал подписку на журнал и объявления для журнала. Его угнетало сознание того, что он, знаменитый Третьяков, оказался на побегушках у какого-то мелкотравчатого Миронова.
По делам «Иллюстрированной России» Третьяков часто посещал юридический кабинет И. А. Кириллова, бывшего деятеля Союза городов в Сибири. Здесь он случайно встретился со старым знакомым, инженером Окороковым, управлявшим в Омске министерством торговли. Окороков не скрыл от Третьякова своих связей с большевиками. Вероятно, эта встреча оказалась роковой для Третьякова. В то время Третьяков сильно пил, и не раз можно было его видеть сидевшим на скамье в сквере около Порт де Сен-Клу в состоянии полного опьянения. Однажды он покушался на самоубийство, приняв большую дозу веронала, и умер бы, если бы в критический момент не пришла его дочь, вызвавшая «скорую помощь». В госпитале врачи вернули его к жизни.
В 1934 году, когда генералы Шатилов и Абрамов пытались сместить Е. К. Миллера с поста председателя РОВСа, Третьяков снял сразу три квартиры в доме № 30 на рю дю Колизе. Две из них были на третьем этаже, одна из них как раз над помещением управления РОВСа. В третьей квартире на четвертом этаже поселился он сам с семьей. С той поры он перестал пить и стал примерным трезвенником.
Желая сократить расходы, генерал Миллер искал в это время более дешевое помещение. Узнав об этом, Третьяков предложил генералу квартиру на третьем этаже, расположенную над управлением РОВСа. Цена оказалась подходящей, и в декабре 1934 года управление перешло на третий этаж. В 1936 году понадобилось новое сокращение бюджета, и генерал Миллер принял предложение Третьякова перейти в меньшую и более дешевую квартиру на том же третьем этаже.
После гибели генерала Миллера и переноса центра РОВСа в Брюссель, в помещении, откуда бежал Скоблин, осталось управление 1-го Отдела РОВСа со своим начальником генералом Витковским.
Увеличение штата служащих в управлении потребовало более просторного помещения. И Третьяков предложил Витковскому перейти в большую квартиру на третьем этаже, уже занимавшуюся РОВСом. Третьяков любезно согласился заново покрасить помещение, а заодно спросил, какая комната отводится под кабинет Витковского.
10 июня 1942 года генерала Витковского вызвали в Зихерхайтсполицай, гестаповцы допросили его о Третьякове. Витковский ответил, что знает его как деятеля Торгово-Промышленного Союза и квартирохозяина РОВСа.
17 июня начальник канцелярии 1-го Отдела полковник Мацылев сообщил по телефону Витковскому о прибытии в управление немецких офицеров, желавших переговорить с ним по важному делу. Витковский поспешил в управление. В свой кабинет он пригласил двух немецких офицеров. Один из них сообщил, что утром этого дня у Третьякова был произведен обыск, давший ощутительные результаты. Тщательно осмотрев кабинет Витковского, немцы обнаружили микрофон, спрятанный под плинтусом около камина, как раз напротив его письменного стола. От микрофона тянулся провод к приемному устройству в квартире Третьякова. При дальнейшем осмотре выявились следы более ранней проводки и установки микрофонов в кабинетах генерала Миллера в обеих квартирах третьего этажа.
Жертвой подслушивания оказался не только РОВС. Третьяков позаботился и о своем Торгово-Промышленном Союзе. Он уговорил своих коллег перейти к нему на рю дю Колизе. На заседаниях совета Союза читались интересные доклады, высказывались откровенные мнения о положении в СССР и целях эмиграции. Заседания посещали видные представители различных кругов эмиграции. В квартире, заботами любезного хозяина, появились удобные кресла для особо почетных гостей. Под креслами были найдены микрофоны, все разговоры подслушивались.
Рабочие коммунисты из французского Министерства почт, телеграфов и телефонов провели прямой провод с рю дю Колизе в здание советского полпредства на рю де Гренель. Сидя в своем кабинете, резидент НКВД в Париже годами подслушивал разговоры виднейших эмигрантов.
Арестованного Третьякова немцы отправили в Германию. 16 июня 1944 года он был расстрелян в концентрационном лагере в Ораниенбурге, вблизи от Берлина.