Глава четвертая. На Азовском море

Глава четвертая. На Азовском море

Уже через месяц после начала Великой Отечественной войны в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 20 июля 1941 г. началось формирование Азовской военной флотилии из боевых катеров и тральщиков Черноморского флота, а также из судов Азовско-Черноморского пароходства, вооружавшихся и переоборудовавшихся на Кременчугском и Камыш-Бурунском судостроительных заводах. 15 августа ее корабли перешли в Мариуполь, где развертывалась главная база, и в маневренные базы Осипенко (ныне Бердянск), Ростов-на-Дону, Приморско-Ахтарскую, Ейск.

В конце августа Нарком Военно-Морского Флота приказал сформировать в составе флотилии Отдельный Донской отряд (ОДО), которому предстояло содействовать войскам Южного фронта в районах Таганрога и Нижнего Дона.

В состав флотилии, командующим которой с 22 июля по 13 октября был капитан 1 ранга А. П. Александров,[59] в первый период ее формирования были включены: дивизион [90] канонерских лодок, состоявший из тихоходных (скорость около 9 уз) шаланд «Дон» и «Рион» (вооружение — по две артиллерийские установки калибром 130 мм и по две 45-мм пушки), бывшего ледокола № 4, вооруженного 76-мм и двумя 45-мм пушками, дивизион сторожевых кораблей, отряд катеров-тральщиков (11 единиц) и 87-я отдельная авиаэскадрилья (девять истребителей И-15). В ОДО вошли дивизион речных канонерских лодок и дивизион речных сторожевых катеров (4 и 8 единиц). В последующем флотилия пополнялась сторожевыми и торпедными катерами, переданными из состава Черноморского флота, и мобилизованными судами.

Одновременно устанавливались береговые артиллерийские батареи, оборудовались позиции дивизионов зенитной артиллерии и посты СНиС, велось формирование трех батальонов морской пехоты, эскадрилий штурмовой и истребительной авиации, подразделений тыла.

Флотилии пришлось вести боевые действия в весьма своеобразных географических и гидрологических условиях. Глубоко в Азовское море вдаются многочисленные косы: Федотова, Обиточная, Бердянская, Косая и прочие, его берега изрезаны многочисленными (более полутора десятков) заливами и лиманами, низменными дельтами рек, самая большая из них дельта реки Кубань протянулась на 100 км к югу от Приморско-Ахтарской. Все это создавало определенные трудности для ведения боевых действий. Еще одной своеобразной чертой этого южного моря является то, что оно примерно на два-три месяца, с конца декабря до начала марта, покрывается льдом.

Но географические, гидрометеорологические и климатические условия и аномалии Азовского моря отошли на второй план по сравнению со своеобразной, чрезвычайно динамичной оперативной обстановкой, сложившейся на этом небольшом морском театре в начальный период Великой Отечественной войны.

Боевые действия в Приазовье развертывались так быстро, что на формирование и решение задач боевой подготовки Азовской военной флотилии было отведено менее двух месяцев. Наступавший противник по-прежнему обладал серьезным превосходством в силах, особенно в самолетах, артиллерийских орудиях, минометах и танках, и не выпускал инициативы из своих рук.

Потеря Крыма, а также неудачный исход наступательной операции на харьковском направлении резко обострили обстановку на южном крыле советско-германского [91] фронта. Планируя летнюю кампанию 1942 г., гитлеровское командование именно здесь рассчитывало достичь решающего успеха. Улучшив свое оперативное положение за весенние месяцы, войска противника 28 июня перешли в генеральное наступление.

Создав превосходство в силах на направлении главного удара, в первые две недели летнего наступления 1942 г. противник достиг крупных успехов. Несмотря на упорное сопротивление наших войск, войска вермахта прорвали стратегический фронт и продвинулись на восток на 150–400 км. В директиве ОКБ № 44 от 21 июля указывалось, что операция на юге развивается быстро и благоприятно и что «в скором времени удастся отрезать Советский Союз от Кавказа и, следовательно, от основных источников нефти и серьезно нарушить подвоз английских и американских военных материалов. Этим, а также потерей всей донецкой промышленности Советскому Союзу наносится удар, который будет иметь далеко идущие последствия».[60]

Гитлеровская ставка считала, что задачи, поставленные перед вермахтом, в ходе трехнедельного наступления в основном выполнены и сложились благоприятные условия для нанесения удара на кавказском направлении. 23 июля 1942 г. она издала директиву № 45 о продолжении операции «Брауншвейг», целью которой являлось уничтожение группой армий «А» группировки наших войск южнее и юго-восточнее Ростова-на-Дону, о нанесении удара по Сталинграду и выходе после его захвата к Астрахани. После решения этих задач группе армий «А» надлежало провести операцию по захвату Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс». Суть этой операции заключалась в следующем: как только обозначится успех подвижных главных сил группы армий «А», соединения 11-й армии должны переправиться через Керченский пролив для захвата восточного побережья Черного моря. Непосредственную поддержку сухопутным частям при переправе должны были оказывать военно-морские силы.

Всего в группе армий «А», на которую возлагалось решение главных задач операции, насчитывалось 167 тыс. солдат и офицеров, 1130 танков, 4540 орудий и минометов, до 1 тыс. боевых самолетов.[61] [93]

Подступы к Кавказу прикрывали войска Южного (по левому берегу Дона в его нижнем течении), Северо-Кавказского (от устья Дона, восточное побережье Азовского моря и Керченского пролива, побережье Черного моря до Лазаревского) и Закавказского (от Лазаревского до Батуми) фронтов. На командующего Черноморским флотом возлагалась ответственность за оборону Черноморского побережья от Благовещенской до Лазаревского.

Основными задачами, поставленными перед Азовской военной флотилией Наркомом ВМФ и командующим Черноморским флотом, являлись содействие приморским флангам частей и соединений Красной Армии, обеспечение морских сообщений в Азовском море и осуществление противодесантной обороны.

Первые залпы по врагу корабли произвели менее чем через два месяца после начала формирования флотилии. С 16 по 20 сентября 1941 г. они артиллерийским огнем поддерживали войска 9-й и 51-й Отдельной армий в районе Геническа, Арабатской стрелки и Кирилловки (около озера Молочное). Но эти первые боевые действия были недостаточно эффективными, так как уровень подготовки личного состава был еще невысок, а совместное плавание кораблей, в особенности ночью, не отработано.

Однако в ходе боев экипажи кораблей быстро приобретали необходимый боевой опыт, в реальной боевой обстановке оценивали свои возможности, силу своего оружия. В первых боевых соприкосновениях корабли вели артиллерийский огонь без целеуказания командиров сухопутных частей, не высаживали собственные корректировочные посты, и все же корабельные артиллеристы заставляли вражеские батареи прекращать огонь и дезорганизовывали действия противника.

В последующем поддержка сухопутных войск кораблями приобрела более систематический и плановый характер, улучшилась организация совместных действий и повысилась их эффективность. Вскоре было принято решение о том, чтобы в районе приморского участка линии фронта постоянно находились одна-две канонерские лодки, вооруженные 130-мм орудиями, готовые к немедленному открытию огня по вызову командиров. Перед каждым выходом кораблей в море для поддержки сухопутных войск издавался боевой приказ, штаб флотилии информировал командиров кораблей об обстановке в районе предстоящих действий, для связи с кораблями были разработаны таблицы условных сигналов, что существенно сократило [94] время прохождения радиограмм. На позициях корабли находились посменно, чем достигалась непрерывность непосредственной огневой поддержки войск. С прибытием кораблей на огневую позицию командиры уточняли обстановку в районе боевых действий, устанавливали связь с сухопутным командованием. Все это положительно сказывалось на выполнении поставленных задач.

Правда, многие вопросы взаимодействия приходилось решать что называется «с листа», поскольку в предвоенные годы совместные действия Черноморского флота и сухопутных войск на Азовском побережье в процессе боевой подготовки флота не отрабатывались. При формировании флотилии каких-либо обстоятельных указаний по организации взаимодействия с сухопутными войсками получено также не было, а те, что поступали от командования фронта, зачастую не соответствовали быстро менявшейся обстановке.

С 7 октября в связи со стремительным наступлением танковых частей противника на Мариуполь, Таганрог возникла необходимость поддерживать артиллерийским огнем фланг отходивших частей 9-й армии в районе кос Бердянская и Белосарайская, а затем у Мариуполя и Таганрога. Организация взаимодействия флотилии и сухопутных войск в силу быстро изменяющейся линии фронта становилась все более сложной. Из-за частой смены местоположения командного пункта армии связь с ним штаба флотилии была неустойчивой. В результате не только сложно было согласовать действия сил флотилии с действиями частей и соединений своих войск, но порой невозможно было определить, где находятся свои, а где противник. В этих условиях зачастую приходилось выяснять обстановку силами разведгрупп, высаживаемых с кораблей.

Не всегда своевременно поступали приказания и от штаба флота. Так, приказ о перебазировании всех плавсредств из пунктов северного побережья Азовского моря в Темрюк, Приморско-Ахтарскую и Керчь был отдан лишь 7 октября, когда противник уже вышел к Осипенко и устремился к Мариуполю, т. е. практически контролировал 2/3 побережья. В создавшейся обстановке выполнить полностью поставленную задачу было крайне трудно. Под натиском превосходящих сил противника части 9-й армии 8 октября оставили Мариуполь. Корабли флотилии выходили из порта в свою новую главную базу Приморско-Ахтарскую и в Ейск уже под огнем вражеской артиллерии. [95]

Несмотря на трудности и недостатки в организации взаимодействия армий приморских направлений и флотилии, следует отметить, что ее корабли своей артиллерией оказали существенную помощь сухопутным войскам в обороне в прибрежной полосе, в том числе и в отражении многочисленных налетов вражеской авиации на приазовские города и порты. Так, даже по неполным данным только 7 октября над портом и городом Мариуполь зенитным огнем кораблей и истребителями 87-й истребительной эскадрильи было сбито шесть самолетов противника.

Одной из важнейших задач, решаемых флотилией в этот период, стало обеспечение морских сообщений. Корабли и самолеты флотилии осуществляли конвоирование транспортов, вывозивших хлеб и другие важные народнохозяйственные грузы из портов северного побережья Азовского моря, главным образом из Таганрога, Осипенко и Мариуполя. О напряженности и ответственности данных операций свидетельствует тот факт, что только за период с 20 сентября по 10 октября 1941 г. из этих портов было вывезено более 250 тыс. т грузов, в том числе около 50 тыс. т зерна, более 100 тыс. т угля и руды, 30 тыс. т нефтепродуктов.[62]

После захвата Мариуполя противник продолжил наступление на Таганрог. В целях поддержки приморского фланга 9-й армии и прикрытия северо-восточного побережья Азовского моря командиру Отдельного Донского отряда было приказано развернуть несколько канонерских лодок в районе станицы Аксайская, две канонерские лодки и четыре речных сторожевых катера направить в порт Таганрог, а в восточной части Таганрогского залива выставить дозор из состава дивизиона сторожевых катеров и 14-го отряда водного заграждения. И это не замедлило дать результаты: с образованием 12 октября Таганрогского боевого участка огневое содействие оборонявшимся войскам стало более эффективным. Первоначально в нем участвовали канонерские лодки «Дон», № 4 и сторожевой корабль-тральщик «Перванш», а во время штурма немецкими войсками Таганрога 16–17 октября особенно эффективно действовали канонерские лодки «Ростов-Дон» и «Кренкель», находившиеся в порту. Ведя артиллерийский огонь по скоплениям живой силы и боевой техники врага по целеуказаниям армейского командования, корабли подверглись сильным ответным ударам. В [96] результате полученных повреждений канонерская лодка «Кренкель» затонула, а потерявшую ход канонерскую лодку «Ростов-Дон» удалось отбуксировать в Ростов-на-Дону (ЦВМА, ф. 10, д. 18 503, л. 58, 92, 100; ф. 175, д. 23 470, л. 50–52).

При эвакуации корабли флотилии обеспечивали перевозку оборудования авиазавода и вывод гражданских судов в порты Ейск и Азов.

С оставлением нашими войсками Таганрога возникла непосредственная угроза Ростову-на-Дону — крупнейшему административно-промышленному центру Приазовья, а следовательно, возросла опасность проникновения вражеских войск на Кубань и Северный Кавказ. Было совершенно очевидно, что в связи с этим следует ожидать активных попыток противника форсировать Керченский пролив и взять в клещи наши войска, оборонявшиеся в нижнем течении Дона и на Таманском полуострове, а также дислоцировавшиеся на Северном Кавказе.

Исходя из этих соображений оборона Ростова-на-Дону и всего нижнего течения Дона становилась задачей чрезвычайной важности.

Командующий 56-й армией генерал-лейтенант Ф. Н. Ремизов, войска которого входили в Приморскую оперативную группу, понимая, какую эффективную поддержку оборонявшимся войскам могут оказать корабли и части морской пехоты флотилии, особенно в плавнях устья Дона, установил с командованием флотилии тесный контакт. Были разработаны конкретные планы взаимодействия. Особое внимание уделялось усилению Отдельного Донского отряда АВФ за счет бронекатеров и вооруженных катеров-глиссеров, успешно действовавших в мелководных ериках устья Дона и пресекавших попытки мелких групп противника просочиться в этих местах.

21 ноября, не сдержав наступательного напора танковых армий Клейста, наши войска были вынуждены оставить Ростов-на-Дону. Кораблям флотилии, перешедшим в Азов, была поставлена задача оборонять устье Дона и не допустить, чтобы противник переправился на его левый берег. Одновременно часть сил флотилии продолжала укреплять систему обороны всего юго-восточного побережья Азовского моря, для чего от Ачуева до Азова в конце октября в составе флотилии был образован Укрепленный сектор береговой обороны. В него вошли береговые [97] батареи № 131, 133 и 134, имевшие 100–130-мм орудия.

Таким образом, в предельно напряженной обстановке сложившейся в ноябре 1941 г., флотилии предстояло действовать ограниченными силами одновременно на двух операционных направлениях — керченском и ростовском.

Группа кораблей флотилии, и среди них канонерские лодки «Буг», «Днестр», «Дон», «Рион», монитор «Железняков» (придан от Дунайской военной флотилии), катер МО «ПК-129», взаимодействовала с частями 51-й Отдельной армии, систематически оказывая артиллерийскую поддержку ее правому флангу, а затем прикрывая эвакуацию войск на Таманский полуостров. Остро ощущалось отсутствие авиационного прикрытия, из-за чего корабли постоянно подвергались воздушным атакам. Это сковывало их действия и приводило к неизбежным потерям. Так, 13 ноября получила серьезные повреждения канонерская лодка «Буг», а на следующий день погибла канонерская лодка «Рион».

Дивизион канонерских лодок и отряд бронекатеров, прибывшие 31 октября в состав Отдельного Донского отряда, оказывали поддержку частям 56-й Отдельной армии в низовьях Дона.

Однако противник в этот раз недолго хозяйничал в Ростове-на-Дону. 29 ноября войска 56-й Отдельной и 9-й армий, а также народные ополченцы освободили город. В освобождении территории в низовьях Дона и северовосточного побережья Таганрогского залива принимали участие и моряки Отдельного Донского отряда. Они очистили от захватчиков населенные пункты Недвиговка, Синявка и Морской Чулек, участвовали в боях за Вареновку.[63]

Несмотря на относительную стабилизацию положения на южном фланге советско-германского фронта в начале декабря 1941 г., обстановка на Азовском море продолжала оставаться напряженной. После оставления в ноябре нашими войсками Керченского полуострова над флотилией нависла угроза быть отрезанной от основных сил Черноморского флота. Выйти из Азовского моря можно было только по весьма стесненным фарватерам, заминированным противником, блокированным его авиацией, действовавшей с близлежащих аэродромов. Некоторые участки фарватеров находились в зоне обстрела не только дальнобойных [97] орудий, но и полевых пушек среднего и малого калибров.

С выходом к Керченскому проливу у немецко-фашистских войск появилась реальная возможность, совершив бросок на Таманский полуостров, кратчайшим путем вторгнуться на Кавказ. В связи с этим 19 ноября Ставка издала директиву, в которой поставила перед 51-й Отдельной армией задачу не допустить форсирования противником Керченского пролива и высадки им десантов на всем побережье от Приморско-Ахтарской на Азовском море до Адлера на Черном море. Азовская военная флотилия была передана в оперативное подчинение командованию 51-й армии.[64]

Этой же директивой перед 56-й армией была поставлена задача не допустить форсирования противником Таганрогского залива и устья Дона. Однако, как показали последующие события, значительная доля ответственности за выполнение этих задач, а порой и вся тяжесть их выполнения легла на Азовскую флотилию, а вскоре на нее была возложена ответственность и за оборону Таманского полуострова.

Все эти обстоятельства определили направленность деятельности командования флотилии. Были усилены дозорная и разведывательная службы, и прежде всего на наиболее десантно-доступных направлениях. Строились противодесантные укрепления силами береговых частей, органов управления и местного населения, ставились минные заграждения на берегу и в прибрежных районах моря. В то же время не прекращалась и активная деятельность кораблей флотилии на всей акватории моря, основной целью которой являлось содействие частям 51-й и 56-й армий на рубежах их обороны. Силы флотилии надежно контролировали оперативную обстановку и пресекали любые попытки противника осуществлять морские перевозки вдоль захваченного им северного побережья. Разнообразие задач, обширные пространства, ограниченность сил — все это требовало повседневной напряженной работы штаба флотилии и повышенной интенсивности использования ее кораблей и самолетов. Но первым, наиболее трудным и ответственным экзаменом, который выдержала Азовская флотилия зимой 1941/42 г., было участие в Керченско-Феодосийской десантной операции, о чем достаточно подробно говорилось в предыдущей главе. [99]

Следует лишь еще раз отметить, что задачи, поставленные перед Азовской военной флотилией, в той чрезвычайно сложной обстановке были выполнены благодаря беспредельному мужеству и самоотверженности воинов армии и флота, их несокрушимой вере в победу.

Придавая важное значение созданию оборонительных сооружений на путях возможного вторжения противника на Северный Кавказ, Ставка внимательно следила за ходом их строительства. Еще 22 ноября 1941 г. начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников указал командующим 51-й армией (В конце ноября 1941 г. после включения в состав Закавказского фронта 51-я и 56-я армии перестали быть Отдельными (прим. — С. Г.)), войсками Северо-Кавказского военного округа и Черноморским флотом на недостаточную организованность и медленные темпы строительных работ, ведущихся на Таманском полуострове и на территории Северного Кавказа. Он потребовал форсировать строительство оборонительных рубежей, в первую очередь на Таманском полуострове, а также в районах баз флота Анапа, Новороссийск, Геленджик, Туапсе и других портовых городов, причем не только со стороны моря, но и с суши, согласовывая систему обороны с представителями Военно-Морского Флота. Планировалось оборудовать долговременные оборонительные сооружения на косах Тузла и Чушка, возле Кордона, западнее Батарейки, севернее Малого Кута и Голопузивки, в районе Тамани, Рыбного порта, Гадючего Кута. Предписывалось усилить оборонительные позиции артиллерийскими орудиями, минометами, средствами ПВО, чтобы не допустить форсирования противником Керченского пролива на плавсредствах и по льду.

Анализ боевых действий за четыре месяца 1941 г. показал, что там, где города и населенные пункты заблаговременно подготовлены к обороне, войска обороняют их стойко и упорно, а противник несет большие потери в живой силе и боевой технике. Поэтому начальник Генерального штаба потребовал от Военных советов фронтов и армий все важные в оперативном и тактическом отношении населенные пункты готовить к упорной обороне, создавая на их окраинах и улицах противотанковые и противопехотные препятствия.

К сожалению, к выполнению данного указания Генерального штаба не все военные руководители отнеслись [100] с должной ответственностью. Подтверждением служит тот факт, что в ходе весенне-летней кампании 1942 г. противнику удалось захватить на южном фланге советско-германского фронта ряд крупных городов (в том числе и Керчь) без значительных потерь. Видимо, временное владение стратегической инициативой зимой 1942 г. вызвало у некоторых военачальников необоснованную уверенность в безопасности своих тылов. Это, пожалуй, относится и к командованию Крымского фронта, особенно после успешно проведенной Керченско-Феодосийской операции. Правда, следует отметить, что в отдельных случаях для организации прочной обороны не было ни времени, ни сил.

В конце ноября 1941 г. с началом ледостава в северной части Азовского моря и в устьях впадающих в него рек боевая деятельность флотилии приняла своеобразный характер. В первых числах января 1942 г. лед начал «блокировать» наши корабли и в южных портах. Но ледостав не только не уменьшил напряженность боевой обстановки, а даже привел к ее обострению в восточной части моря, прежде всего в Таганрогском заливе. Установившийся прочный ледовый покров позволял вести боевые действия в условиях, аналогичных полевым, но с той лишь разницей, что на льду не было каких-либо естественных укрытий. Командованию флотилии пришлось вырабатывать формы и способы ведения активных действий в зимних условиях и в то же время срочно совершенствовать систему обороны побережья, создавая, образно говоря, «сухопутную оборону на морском направлении». Следовало организовать боевые действия таким образом, чтобы держать противника в постоянном напряжении, заставляя его расходовать силы на оборону занятого им побережья.

Северная граница операционной зоны флотилии в конце 1941 г. проходила по реке Миус. На этот рубеж наши войска вышли ко 2 декабря в результате контрнаступления, ознаменовавшегося 29 ноября освобождением Ростова-на-Дону. Победа войск Южного фронта под командованием генерал-полковника Я. Т. Черевиченко и продолжавшаяся героическая оборона Севастополя помешали противнику прорваться на Кавказ в 1941 г. Планом зимней кампании 1941/42 г., разработанным штабом флотилии, предусматривалось оказать сухопутным войскам поддержку на приморских флангах и во взаимодействии с ними оборонять морское побережье, не допуская проникновения [101] туда противника морем и по льду; силами диверсионных и разведывательных отрядов, авиации, а где возможно, и артиллерии уничтожать живую силу и боевую технику в прифронтовой полосе и в тылу, оттягивая силы неприятеля с других направлений.[65]

Наиболее целесообразной формой боевых действий в зимних условиях Военный совет флотилии признал систематические рейды диверсионных отрядов и групп, совершаемые морем и по льду, в порты и населенные пункты, захваченные противником на северном побережье. В них участвовали в основном моряки-добровольцы с кораблей, из подразделений морской пехоты и воины 56-й армии. Совершались рейды, как правило, ночью. Дерзкие и стремительные вылазки по льду в тыл врага, где основным оружием служили автомат и граната, а в рукопашной схватке — нож, являлись яркими свидетельствами личной храбрости каждого, кому было поручено это опасное дело. Участие в рейдах помогало вырабатывать выносливость, воспитывало мужество и отвагу. У личного состава формировалось убеждение, что противника не только нужно, но и можно побеждать, для этого надо действовать смело, дерзко, тактически грамотно.

Чтобы извлечь из каждой вылазки во вражеский тыл полезный опыт, поднять боевой дух моряков и бойцов, Военный совет флотилии установил непреложное правило: возвращавшихся после выполнения задания непременно встречал командующий флотилией или начальник штаба, сразу же после доклада производился разбор их действий, выяснялись детали, которые следовало учесть в следующих рейдах, отмечалось все положительное и анализировались причины ошибок.[66]

Хорошим подарком к 24-й годовщине нашей армии и флота стал рейд, совершенный в ночь на 23 февраля 1942 г. по льду в тыл врага в районе северного побережья Таганрогского залива (коса Кривая — Сухая балка). В нем участвовали почти 400 морских пехотинцев, командиров и красноармейцев 56-й армии. Их успех был отмечен в сообщении Советского Информбюро. Отряд, потеряв только одного человека, уничтожил свыше 160 вражеских солдат и офицеров, разгромил штаб батальона, уничтожил радиостанцию, несколько артиллерийских [102] и минометных батарей, пулеметных точек, вскрыл систему обороны противника, захватил пленных.[67]

Успеху рейдов способствовала серьезная подготовительная работа, проводимая совместно с командованием, штабами и политорганами флотилии и 56-й армии. В первую очередь отрабатывалась слаженность действий всех подразделений, принимавших участие в таких операциях. Для этого составлялись плановые таблицы выполнения поставленных задач, разрабатывались другие боевые документы, проводились тренировки личного состава по преодолению торосистых льдов, применению приемов маскировки ведению боя в ночных условиях. Предварительную ледовую разведку вели гидрографы флотилии, совершившие в общей сложности более 250 выходов на лед.[68]

Всего зимой 1941/42 г. было осуществлено свыше 80 рейдов диверсионных и разведывательных отрядов. Активно действовали в этот период также авиация и береговая артиллерия флотилии. 9-я и 87-я эскадрильи, несмотря на малочисленность состава, совершили около тысячи самолето-вылетов для отражения воздушных налетов противника, нанесения ударов по живой силе и боевой технике. За это время они уничтожили и повредили около 40 вражеских самолетов, 570 автомашин, значительное количество другой боевой техники, вывели из строя более тысячи солдат и офицеров.[69]

Существенную роль в обороне восточного побережья Азовского моря играла береговая артиллерия флотилии: стационарные батареи 130-мм орудий в Приморско-Ахтарской, на Очаковской косе и 100-мм орудий в Ейске, 40-й отдельный артиллерийский дивизион со 122-мм и 76-мм полевыми орудиями на механической и конной тяге и 124-й отдельный зенитный артдивизион 76-мм пушек.[70] Особенно выгодной оказалась позиция стационарной батареи № 661, расположенной на косе Очаковской. Она вела эффективный огонь по силам противника и портовым сооружениям, находившимся на восточном побережье Таганрогского залива. [103]

Артиллерия береговой обороны и кораблей, а также прибывших в начале января в Ейск и Азов бронепоездов № 6 и 10 являлась важным элементом системы обороны, созданной флотилией на побережье от Темрюка до Азова. Военный совет флотилии постоянно уделял внимание укреплению береговой обороны. В частности, была организована система дозоров, которые высылались на удаление 8–10 км от своего берега. На льду было установлено свыше 3,5 тыс. противотанковых мин, 300 морских мин выставлено в противотанковые проруби, общая длина которых достигала 25 км.[71]

Эти меры обеспечили надежную оборону побережья. Противник на автомашинах, мотоциклах, лошадях и даже на буерах неоднократно предпринимал попытки проникнуть на наш берег в районах Ейска, косы Долгой, мыса Сазальник (Шабельск), гирл Дона, но все они были отражены метким огнем артиллерийских батарей и береговых постов.[72]

Зимний период использовался также для интенсивной боевой подготовки личного состава, ремонта кораблей и судов флотилии. Многие из них в ходе боев получили значительные повреждения, да и ресурс боевой техники к концу навигации был выработан сверх всяких норм. Из-за отсутствия необходимой технической базы ремонт был связан с серьезными трудностями, проводить его приходилось в основном своими силами. Были созданы специальные ремонтные бригады и группы по сбору материалов, необходимых для ремонта. Большую помощь оказали флотилии партийные, комсомольские и советские организации Краснодарского края и Ростовской области. Комсомольцы Краснодара не только помогали ремонтировать корабли, но и наладили производство стрелкового оружия, мин, гранат. Благодаря общим усилиям к началу навигации корабли были отремонтированы и готовы к выполнению боевых задач.

Состав и дислокация сил флотилии, а также направленность ее боевой подготовки были подчинены решению трех основных задач: содействию флангам Южного и Крымского фронтов, противодесантной обороне побережья, обеспечению коммуникаций. Ориентируя флотилию на действия в летний период, Военный совет Черноморского [104] флота в своей директиве от 9 апреля 1942 г. отмечал, что «56-я армия готовится к наступательным боям за Таганрог. Крымский фронт готовится к наступательным операциям за Феодосию, Карасубазар».[73] Однако этим планам не суждено было осуществиться. Обстановка на юге страны резко ухудшалась. Войскам Крымского фронта не удалось прорвать оборону противника в районе Керченского полуострова. Готовя наступление на Кавказ, гитлеровцы сосредоточили крупные силы против Южного и Крымского фронтов.

21 апреля Ставка создала Северо-Кавказское направление, в состав которого вошли Южный и Крымский фронты, СКВО, Черноморский флот. В первой директиве главнокомандованием направления перед Азовской военной флотилией были поставлены те же задачи, что и командованием Черноморского флота, однако организация взаимодействия флотилии с сухопутными войсками была более конкретизирована. АВФ надлежало взаимодействовать с 17-м кавалерийским корпусом в обороне района в границах: Манычская, по реке Дон до реки Кагальник, населенных пунктов Ейск, Приморско-Ахтарская, Темрюк, Варениковская, Медведовская, Незамаевская, Мечетинская. Оборона Таманского полуострова возлагалась на 13-ю кавалерийскую дивизию.[74]

Понимая важное значение боевой деятельности флотилии в складывающейся обстановке, командование флота уделяло серьезное внимание ее укреплению. Была образована Ейская военно-морская база. Флотилия пополнилась кораблями — морскими охотниками, торпедными катерами, ей были приданы эскадрилья штурмовой авиации, самолеты-разведчики и 46-й истребительный авиаполк.

Как только море начало очищаться ото льда, боевые действия флотилии активизировались и приняли более острый наступательный характер. Опираясь на опыт осенних рейдов кораблей и учитывая разведывательные данные, полученные «ледовыми» отрядами, флотилия возобновила удары по береговым объектам противника с моря. Уже в ночь на 29 апреля отряд кораблей в составе канонерской лодки, двух торпедных катеров, бронекатера и катерного тральщика совершил внезапный огневой налет на объекты противника в порту Мариуполь. Появление [105] советских военных кораблей у вражеского берега оказалось полной неожиданностью для противника, с большим опозданием открывшего беспорядочную ответную стрельбу. Комендоры наших кораблей метким огнем уничтожали склады боеприпасов, боевую технику и метавшихся в панике фашистов. Хорошо спланированная и успешно проведенная операция группы кораблей, которую прикрывали с воздуха истребители 87-й авиаэскадрильи, принесла ощутимый успех. Все участвовавшие в ней корабли благополучно вернулись в базу, не получив ни одного повреждения.

Подобные рейды, а также высадка диверсионных и разведывательных отрядов не прекращались и в последующем, создавая оперативное напряжение силам противника, дислоцирующимся на побережье. Кроме того, флотилия обеспечивала защиту морских коммуникаций на линиях Приморско-Ахтарская — Керчь и Темрюк — Керчь, по которым осуществлялось снабжение войск Крымского фронта.

Об интенсивности морских перевозок по Азовскому морю и через Керченский пролив свидетельствует такой, например, факт, что только с 14 апреля по 1 мая 1942 г. на кораблях и судах было перевезено свыше 12 тыс. т различных грузов.[75]

Отдельный Донской отряд кораблей под командованием контр-адмирала С. Ф. Белоусова, оперативно подчиненный Южному фронту, в апреле — мае 1942 г. оказывал огневую поддержку 56-й армии, осуществлял переправу войск и боевой техники у Таганрога и в устье Дона. В это же время в составе фронта сражались две морские стрелковые бригады: 76-я — под командованием капитана 1 ранга Б. Н. Апостоли и 83-я — под командованием полковника И. П. Леонтьева. Высокие боевые качества моряков, сражавшихся на сухопутных фронтах, неоднократно отмечались общевойсковым командованием, считавшим моряков своим «золотым фондом».[76]

3 мая 1942 г. приказом главнокомандующего Северо-Кавказским направлением был создан Отдельный Кубанский отряд кораблей, в задачу которого входили борьба с минными постановками противника, обеспечение коммуникаций на реке Кубань и в Ахтанизовском лимане, [107] а также поддержка войск 47-й армии, оборонявшейся на Таманском полуострове. В мае — июле корабли отряда провели в конвоях вдоль побережья Азовского моря и в Керченском проливе около 450 судов,[77] доставили в Керчь свыше 16 тыс. т грузов, вывезли свыше 6 тыс. раненых.

После освобождения Азовского моря ото льда активизировал действия и противник, пытаясь организовать снабжение своих войск по морским коммуникациям на линиях Геническ, Осипенко, Мариуполь и Таганрог. Но это ему не удалось. Ведя борьбу на вражеских коммуникациях, канонерские лодки, торпедные катера, бронекатера, а также авиация флотилии с 18 мая по 1 июля уничтожили в море и портах 19 судов и повредили 16 различных плавередств.[78]

Активные действия сил флотилии по портам и побережью вынуждали противника выделять на противодесантную оборону значительные силы, отвлекая их с фронта. Как свидетельствуют записи в немецких трофейных документах, только на участке Мариуполь — Таганрог противник постоянно держал в обороне не менее двух дивизий, усиленных полевой артиллерией и танками.

Повышенное внимание нашего командования к районам Мариуполя и Таганрога было вызвано тем, что здесь неоднократно отмечалось сосредоточение плавсредств, в частности, в Мариуполе были сформированы 86-й и 128-й батальоны паромов. Паромы типа «Зибель» противник доставил сюда по суше. По-видимому, гитлеровское командование планировало, как только позволит обстановка, сделать Мариупольский порт наряду с портами Осипенко и Таганрог важным пунктом морской коммуникации, по которой пойдет основной поток военных грузов для снабжения войск на Северном Кавказе. Кроме того, через Мариуполь противник предполагал переправить на Каспий итальянские торпедные катера, подводные лодки и другие мелкие суда.[79]

Вместе с тем командование флотилии уделяло большое внимание обороне побережья. Только в течение мая [108] силами личного состава флотилии было построено свыше сорока дзотов и дотов, вырыты противотанковые рвы общей протяженностью более 8 км, установлено около 20 км проволочных заграждений, созданы минные поля и минные позиции (выставлено более 3,5 тыс. мин), установлены противодесантные сети и боковые заграждения. Самолеты минировали фарватеры портов, захваченных противником.[80] Эти меры были вызваны тем, что наша разведка систематически отмечала подготовку противника к высадке десанта на юго-восточное побережье Азовского моря.

Несмотря на значительное превосходство в кораблях по сравнению с противником, флотилия все же не смогла полностью реализовать свои боевые возможности. Причиной этого являлось отсутствие надежного прикрытия кораблей с воздуха. В весенне-летний период 1942 г. авиация противника продолжала господствовать в воздухе, систематически нанося удары по кораблям, базам и береговым объектам. Только в марте и апреле флотилия потеряла от ударов немецкой авиации четыре боевых корабля, два истребителя, лишилась нескольких береговых объектов. В мае интенсивность действий вражеской авиации возросла: на корабли в море и другие объекты флотилии было совершено более двухсот одиночных и групповых налетов.[81]

Напряженность обстановки на Азовском море резко возросла после поражения наших войск на Керченском полуострове, и особенно после завершения беспримерной по своему героизму обороны Севастополя. С прорывом немецко-фашистских войск в донские степи командование группы армий «А» приступило к выполнению плана по захвату Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс». К числу основных задач, определенных этим планом, относилось и уничтожение Черноморского флота путем захвата его баз. Азовская флотилия оказалась в гуще ожесточенной борьбы на южном фланге советско-германского фронта; 21 апреля она была включена в состав сил Северо-Кавказского направления, а 19 мая подчинена Северо-Кавказскому фронту. Ставка Верховного Главнокомандования, определяя задачи по обороне Дона, 11 июля подчинила фронту в оперативном отношении и Отдельный Донской отряд АВФ. Все это обязывало командование [109] флотилии и командование соответствующих армейских формирований постоянно заботиться об организации четкого взаимодействия сил флотилии и сухопутных войск, об установлении надежного контакта между командованием и штабами сухопутных соединений и соединений АВФ.

С этой целью Военный совет флотилии еще в апреле обратился к командующим объединений, с которыми флотилии надлежало вести совместные действия, с обстоятельными предложениями по наиболее эффективному боевому использованию АВФ в обороне побережья Азовского моря. Предлагалось, в частности, тыловую границу операционной зоны флотилии установить по следующей линии: Усть-Койсуг, Кугей, Старощербиновская, Новодеревянковская, Привольная, Степная, Славянская, река Протока (исключая Троицкую), река Кубань, лиман Ахтанизовский, станица Ахтанизовская; все воинские части, находящиеся в береговой полосе, ограниченной этой линией, подчинить командующему АВФ, если возникнет необходимость отразить высадку морских или воздушных десантов.

Таким образом, весной 1942 г. флотилия по-прежнему была ориентирована преимущественно на отражение морских и воздушных десантов. Справедливости ради следует отметить, что потенциальные возможности проведения десантных операций крупного масштаба объективно существовали. Во-первых, южное побережье десантнодоступно для кораблей с небольшой осадкой, именно таких, какими располагал противник на Азовском море. Во-вторых, в этом районе Краснодарского края находилось значительное количество аэродромов и грунтовых посадочных площадок, что позволяло осуществлять парашютное и посадочное десантирование. В этих условиях первостепенное значение приобретали вопросы организации противодесантной обороны. В конце мая командование Северо-Кавказского фронта, передавая данные о наличии на юге пяти тысяч немецких моряков, дополнительно сообщило о прибытии авиадесантной дивизии и предупредило о возможной высадке десанта как с моря, так и с воздуха.[82] Не исключено, что подобные операции действительно планировались, но, возможно, это была дезинформация, предпринятая противником с целью дезориентировать [110] нашу разведку относительно своих оперативных планов.

Исходя из обстановки, складывавшейся на правом берегу Дона, 17 июля командование фронта поставило перед флотилией следующие задачи: силами Отдельного Донского отряда оборонять устье Дона, заблокировать его гирла, оставив фарватеры для прохода кораблей флотилии, оказывающих огневую поддержку Ростовскому укрепленному району; содействовать войскам 56-й армии на таганрогском направлении.[83] Выполняя распоряжение командования фронта, штаб флотилии разработал подробные указания командиру ОДО по действиям в устье Дона. Силы отряда к тому времени в основном были сконцентрированы в районе Азова. Здесь находились три канонерские лодки, монитор, четыре бронекатера, два дивизиона сторожевых катеров, бронепоезд № 10. Решая поставленные задачи, 14 июля отряд бронекатеров (№ 201, 202, 205) под командованием капитан-лейтенанта С. П. Шулика вышел в район станиц Константиновская и Курмоярская.[84] Эти силы флотилии через несколько дней оказались в центре интенсивных боевых действий, так как противник, развивая наступление, 21 июля вышел к Дону, а через два дня прорвал фронт 56-й армии. Под давлением вражеских войск части армии отошли на левый берег реки, а 24 июля были вынуждены вновь оставить Ростов. Следует отметить, что в сложившейся напряженной и крайне динамичной обстановке общий успех действий Азовской военной флотилии в значительной степени определялся самостоятельностью и инициативой всего личного состава от моряка до командира части и соединения.

Отдельный Донской отряд обеспечивал переправу войск Южного фронта на левый берег Дона. По требованию командующего 56-й армией корабли отряда были направлены в районы мостов и пунктов переправ, расположенных у Нижнегниловской, Обуховки, Елизаветинской и Задонья. К перевозке войск и боевой техники было дополнительно привлечено более 250 различных плавсредств, собранных повсюду вдоль нижнего течения реки Дон. Обстановка на переправах осложнялась с каждым часом: воинские части подходили одна за другой, эвакуировались гражданские учреждения, уходило население, [111] не желавшее оставаться на оккупированной территории. Чтобы обеспечить организованную переброску войск, оружия и боевой техники, командиры и военкомы подразделений и кораблей ОДО в ряде случаев вынуждены были брать на себя непосредственное руководство перевозками. Командование отряда организовало противовоздушную оборону переправ с помощью зенитных средств кораблей и сухопутных частей. Ожидавшие переправы войска были рассредоточены, применялись все доступные средства маскировки. Эти меры оказались весьма своевременными, так как авиация противника, не встречая противодействия наших истребителей, постоянно пыталась наносить удары по скоплениям войск, кораблям и плавсредствам в районе переправ.

Стремясь сдержать натиск врага, рвавшегося к переправам, корабли флотилии в ночь на 27 июля обстреляли позиции противника, а затем высадили отряд моряков в районе Обуховка, Елизаветинская. В результате стремительных и дерзких действий десантники уничтожили около 150 солдат и офицеров, свыше 30 автомашин, подавили 4 минометные батареи, часть захваченного боезапаса взорвали, а часть сумели вывезти.

В напряженные дни боев с 20 по 28 июля флотилия обеспечивала прикрытие и переправу на левый берег Дона подразделений и частей 9, 18, 24, 28, 37, 56-й армий, 16-й отдельной стрелковой бригады и 158-го укрепленного района, а также подразделений аэродромного обеспечения 4-й воздушной армии.[85]

Корабли не прекращали оказывать артиллерийскую поддержку сухопутным войскам и обеспечивать их переправу через Дон и его протоки даже в тех случаях, когда сами оказывались отрезанными от выходов в море.

В районе устья реки Северский Донец в исключительно сложных условиях действовал отряд бронекатеров, обеспечивавший переправу войск 56-й армии. 22 июля противник занял Раздорскую и корабли оказались отрезанными от Ростова-на-Дону. Однако им все же удалось с боем прорваться вниз к Аксайской, но дальнейший путь был прегражден фермами разрушенных мостов и неразводящимися наплавными переправами. Лишившись возможности выйти в Азовское море, бронекатера по приказу командира Отдельного Донского отряда перешли на реку Маныч и совместно с частями 4-й пехотной дивизии [112] 12-й армии заняли оборону у станции Манычская. После оставления нашими войсками Манычской экипажи взорвали свои катера и 29 июля с боями прорвались в Сальск. Благодаря инициативным и энергичным действиям моряков под руководством капитан-лейтенанта С. П. Шулика и политрука А. И. Кондрашкина всего лишь за несколько часов до захвата города противником в Краснодар были отправлены бронепоезд и несколько железнодорожных составов с грузами и ранеными (всего было вывезено 470 человек). 2 августа личный состав отряда прибыл в Краснодар и влился в Отдельный Кубанский отряд.[86]

На ход событий в районе нижнего течения Дона существенное влияние оказали успехи наших войск на сталинградском направлении. Противнику пришлось повернуть с кавказского направления к Сталинграду 4-ю танковую армию.[87] А в качестве одной из ближайших задач 17-й армии гитлеровское командование планировало взятие Азова. Вопрос быстрейшего захвата восточного побережья Азовского моря и расположенных здесь портов нашел отражение в специальной инструкции, разработанной на основе указаний немецкого верховного главнокомандования.

Оборона Азова имела исключительно важное стратегическое значение. Это понимали все защитники города. Самоотверженно сражались, защищая Азов, экипажи канонерских лодок и бронекатеров Азовской военной флотилии. Десятки примеров свидетельствовали о готовности личного состава кораблей стоять насмерть, но не оставлять позиций, сражаться до последнего. Военный совет флотилии, политические органы, партийные и комсомольские организации, матросская газета «Красный азовец», выходившая ежедневно, а в наиболее напряженные дни боев и два раза в день, неустанно поддерживали патриотический порыв моряков АВФ, укрепляли в них уверенность в победе.