От Дворца к Храму

От Дворца к Храму

^{Так должен был выглядеть Дворец Советов (из книги «Застывшая музыка», составитель Ю. Мурзин, заслуженный архитектор СССР)}

Идея строительства Дворца Советов — величественного символа победы революции — возникла, когда идеалы коммунизма казались желанными, близкими и достижимыми, и недалеко еще ушло время, когда предлагали снести Николаевскую (Октябрьскую) железную дорогу только потому, что она построена при царе; идея сноса Храма и строительства на его месте Дворца Советов с фигурой Ленина, видной из любой точки столицы, вовсе не казалась такой циничной и кощунственной, как сейчас.

Она носилась в воздухе и казалась естественной.

Сама идея строительства Дворца Советов была выдвинута С. М. Кировым на 1-ом Съезде Советов в декабре 1922 года и была задумана, как монумент в честь создания Союза Советских Социалистических Республик — СССР. В 1928 году был объявлен всемирный конкурс. Он проводился в три тура. Первое и второе места разделили Б. Иофан и Щуко и Гельфрейх. Идеи обоих проектов были схожи и было решено их объединить. Над фигурой Ленина работал скульптор Меркуров.

Было намечено несколько точек строительства, одной из которых была площадка Храма Христа Спасителя. Б. Иофан вспоминал, как однажды летним утром на этой площади собрались архитекторы, прибыли члены Политбюро во главе со Сталиным. «Кое-кто из нас недоумевал: а что делать с Храмом Христа Спасителя? Но тут Сталин задал нам встречный вопрос: «А как вы думаете, разместится ли проектируемое здание Дворца Советов на площади, занимаемой Храмом Христа Спасителя?».

И тут мы поняли: мы смотрим назад, в прошлое, а он — вперед, в будущее»[4].

Так что фактически идея строительства Дворца Советов на площади Храма Христа Спасителя и, соответственно, его сноса принадлежит Сталину. Академик Грабарь дал заключение, что Храм Христа Спасителя «художественной ценности не имеет». В цитируемой статье и сам Иофан нелестно отозвался о Храме: «похожий на самовар и кулич, давящий на сознание людей». Не понравился Храм и Чайковскому, которому была заказана музыка. Написав к открытию Храма свою знаменитую увертюру «1812 год», в письме к своему другу он писал, что сам Храм ему «не нравится»…

В предвоенные годы на месте снесенного в 1931 году Храма развернулось грандиозное строительство гигантского, четырехсотметровой высоты сооружения дворца Советов, который должна была венчать огромная восьмидесятиметровая фигура Ленина, в голове которой, как писали газеты, должна была разместиться библиотека. На мощных пилонах дворца планировались два яруса двадцатиметровых многофигурных групп, на сцене Большого зала на 21 тысячу зрителей площадью 970 квадратных метров и высотой 100 метров должны были мчаться всадники, автомобили, маршировать полки и даже двигаться поезда… Демонстрации, шедшие на Красную площадь, должны были проходить через этот зал — это было одной из причин по которым Дворец должен был находиться вблизи Кремля.

Макеты и плакаты с изображением Дворца Советов, чем-то напоминающие послевоенные высотные дома, заполонили витрины магазинов — где кроме них и выставить было нечего… — и общественные места.

Не избежал всеобщего увлечения и энтузиазма и я, потратив почти весь учебный год, чтобы изготовить и выставить на Детской Технической Станции макет Дворца Советов.

Семья моей будущей жены жила на Остоженке (Метростроевская) и ее водили гулять к Храму, запомнившемуся ей своим великолепием и внушительностью.

Окончательному решению о сносе Храма предшествовало заседание ЦК совместно с архитекторами, на котором Щусев и Жолтовский в один голос утверждали, что Храм художественной ценности не имеет.

К началу войны на мощном фундаменте уже возвышались стальные фермы первых двух этажей. Вскоре они были разобраны для изготовления противотанковых ежей для Подмосковья и самой столицы.

Управление по строительству дворца Советов существовало и после войны и было дополнено словами «и высотных домов». Сталин требовал регулярных отчетов о ходе строительства и заготовке отделочного камня. Но однажды, когда уполномоченный архитектор пришел с очередной сводкой, секретарь Сталина Поскребышев прозрачно намекнул, что Сталина этот вопрос больше не интересует…

Но это еще был не конец. Решение о прекращении строительства дворца Советов было принято уже после смерти Сталина на специальном собрании в Доме Архитектора. На собрании присутствовал Хрущев. Когда его спросили строить или не строить, он дипломатично ответил: «Вы архитекторы, вы и решайте». — И архитекторы решили — не строить!

В президиуме сидел печальный Иофан.

На этом месте был построен плавательный бассейн.

Храм Христа Спасителя был построен в честь победы над Наполеоном. Строился он сорок четыре года. Решение о его строительстве принял лично Александр 1-й в знак благодарности Богу за победу. Но увидеть свою мечту воплощенной ему не довелось. Это сделал Николай I. Строился Храм на народные деньги.

Храм Христа Спасителя «воскрес» за четыре! года, в 1997 году, к 850-летию Москвы. Восстанавливали его по старым чертежам, но по новой технологии, что дало возможность восстановить его в рекордный срок и к юбилею Москвы он вновь засиял своими золотыми куполами. Великолепный интерьер, роспись, бронзовые фигуры святых, на площади разбит прекрасный парк с фонтанами, красивыми скамейками, бронзовыми фонарями. Парк простирается от Волхонки до набережной Москвы-реки, а через реку построен роскошный мост, который ведет прямо к заднему фасаду Храма, где позже установили памятник царю Николаю 1-му По праздникам на площади перед Храмом сооружается эстрада и выступает Большой симфонический оркестр, хоры, поют солисты. А подземный ход из метро ведет прямо к фасаду Храма.

…Было время разбрасывать камни.

Настало время их собирать…

Эпоха Дворца Советов прошла, наступила эпоха Дворца Съездов, достаточно нелепого на территории Кремля. Сменилось время и люди. Изменилась страна. Приведу письмо-ответ Лазаря Моисеевича Кагановича на письмо-вопрос его дочери-архитектора в части, касающейся Храма Христа Спасителя и Дворца Советов:

«Дорогая Мая!

Я вполне понимаю, что неизбежно твои товарищи по профессии — архитекторы задают тебе вопросы, затрагиваемые в печати об архитектурных памятниках, связывая эти вопросы с моим именем, поскольку я был в течение 5 лет (1930–1935 гг. — прим. авт.) секретарем Московского Комитета партии.

Поэтому ты не должна извиняться передо мной за то, что ты попросила меня дать некоторые разъяснения по ним, что я охотно сделаю.

Первое — о Храме Христа Спасителя:

Как известно, решение о сооружении в Москве Великого Дворца Советов принято Всесоюзным съездом Советов.

После принятия решения, естественно, встал вопрос о месте его сооружения. Были различные предложения: МК, в том числе и я лично, предлагали строить Дворец на Ленинских горах.

Все признали, что это место хорошее, но это далеко от Кремля, а необходимо было строить его близко к Кремлю. Тогда МК внес предложение строить его там, где теперь Манежная площадь, разрушить все расположенные там домишки, лабазы и мелкие сооружения, но здесь опять возникли возражения, что это затронет сооружение Манежа, представляющее ценное архитектурное сооружение. После этого было предложено разрушить здание, где помещается Коминтерн и близлежащие к нему сооружения и соорудить там Дворец Советов. Но здесь опять возникло возражение, что это подавит сооружение Румянцевской библиотеки.

Итак, двигаясь дальше по этому направлению, подошли вплотную к Храму, но не сразу и не слегка был решен этот вопрос. В МК и у меня лично, например, были возражения. Скажу прямо, что мы считали, что это политически может задеть верующее население. В Моссовете, особенно помню, его председатель тов. Иванов высказывались за то, чтобы строить Дворец Советов на месте Храма Христа Спасителя. На заседании созданного правительством Совета по строительству Дворца во главе с председателем Совнаркома товарищем Молотовым В. М., этот вопрос обсуждался не раз. В конце концов в 1931 было принято решение строить Дворец Советов вблизи Кремля, на берегу Москвы-реки в районе Волхонки и Саймоновского проезда путем сноса ряда строений, в т. ч. и Храма Христа Спасителя.

Тов. Молотов доложил это решение Совета Дворца правительству и Политбюро, все мы одобрили это решение, в т. ч. согласился с ним и тов. Сталин.

Должен сказать, что архитекторы, в т. ч. Жолтовский, Фомин, Щуко и др. считали, что особой архитектурной ценности храм не представляет.

С приветом, твой отец Л. М. Каганович. 1989 год».

Это письмо было написано незадолго до смерти Л. М. Кагановича, скончавшегося в возрасте 98 лет в 1991 году. Стиль и особенности письма Л. М. Кагановича сохранены.

А все-таки жаль, что Дворец Советов, на сооружение которого было затрачено столько сил и средств, не был построен. Он стал бы такой же эмблемой страны, как Эйфелева башня в Париже, Биг-Бен в Лондоне и Статуя Свободы в Нью-Йорке.