«РАЗРЕШЕНО ВЪЕХАТЬ ПО ГУМАНИТАРНЫМ СООБРАЖЕНИЯМ»

«РАЗРЕШЕНО ВЪЕХАТЬ ПО ГУМАНИТАРНЫМ СООБРАЖЕНИЯМ»

Политика президента Картера в отношении Ирана начала разворачиваться на протяжении лета 1979 года. Правительство Базаргана продолжало находиться у власти, однако удерживало ее с большим трудом. Его усилия по приведению иранской экономики в рабочее состояние увенчались определенным успехом; нефть вновь начала течь в танкеры, терпеливо ожидавшие своего груза у острова Харг. Американские и европейские компании, включая «Чейз», весной возобновили свою деятельность после того, как беспорядки, связанные с отъездом шаха и возвращением аятоллы, затихли. Однако равновесие политических сил было неустойчивым, и любое неожиданное событие, даже незначительное, могло нарушить все еще хрупкую ситуацию и вызвать очередной кризис.

Началом такого события было то, что происходило в Куэрнаваке летом 1979 года, когда шах заболел. Джозеф Рид видел его в начале августа и обратил внимание на то, что часовой ремешок на его руке был застегнут необычно свободно, однако он отнес это к одной из королевских причуд. Месяцем позже Джозеф увидел, что шах сильно похудел и явно страдал от желтухи; ему сказали, что у шаха, возможно, малярия.

В конце сентября Боб Армао сказал Джозефу, что состояние здоровья шаха ухудшилось, и попросил его вступить в контакт со специалистом по тропической медицине д-ром Бенджамином Кином из нью-йоркской больницы. Кин вылетел в Куэрнаваку, провел обследование шаха и обнаружил, что тот страдает обструктивной желтухой, вызванной или желчно-каменной болезнью, или раком поджелудочной железы. Он хотел произвести дополнительные анализы, однако шах отказался. Джозеф проинформировал Дэвида Ньюсома о том, что произошло, сказав, что может возникнуть необходимость приезда шаха в Соединенные Штаты для лечения. Ньюсом ответил, что прежде чем шаху будет разрешено въехать в страну, необходимо представить «серьезные аргументы в пользу того, что ситуация имеет медицинскую окраску».

Состояние шаха ухудшалось, и три недели спустя, 18 октября, доктора Кина опять вызвали в Мексику. Теперь шах сказал Кину, что у него была лимфома⁵⁶ и что группа французских врачей лечила его в течение ряда лет, однако это оставалось секретом. Об этом знали лишь немногие люди, близкие к шаху, в частности его жена. Поразительно, но никто в Соединенных Штатах, ни в правительстве, ни вне его, не имел никакого представления о том, что шах болен. Кин немедленно проинформировал медицинского сотрудника Госдепартамента о том, что шах страдает злокачественной лимфомой, осложненной, возможно, внутренним обструктивным заболеванием, вызвавшим желтуху. Кин сказал, что для лечения при наличии времени можно сформировать медицинскую бригаду, чтобы лечить шаха в Мексике, однако ему лучше было бы приехать в Нью-Йорк. Кин также проинформировал Джозефа в Нью-Йорке, а я затем распорядился, чтобы Джозеф позвонил по телефону Ньюсому и проинформировал его о том, что серьезность медицинских проблем шаха дает аргумент в пользу его немедленного приезда в Соединенные Штаты и что я буду готов договориться с какой-то из нью-йоркских больниц.

Президент Картер и его советники рассмотрели эти факты на заседании 20 октября. Сайрус Вэнс в своих мемуарах «Трудные решения» писал: «Мы вплотную столкнулись с необходимостью решения, когда соображения обычной благопристойности и гуманности необходимо было сопоставить с тем возможным вредом, который мог быть причинен персоналу нашего посольства в Тегеране». После детального рассмотрения президент Картер объявил, что шаху будет разрешено приехать в Нью-Йорк для «диагностики и обследования по гуманитарным соображениям».

Премьер-министр Базарган был лично уведомлен поверенным в делах США о состоянии шаха. Хотя иранские руководители предупредили, что пройдут враждебные демонстрации, они считали, что американское посольство будет в безопасности. Администрация также получила заверения от президента Лопеса Портильо, что шаху будет разрешено вернуться в Мексику после его лечения в Соединенных Штатах.

Затем 22 октября шаха проинформировали, что он может приехать в Соединенные Штаты. Однако правительство США по-прежнему не взяло на себя «официальной ответственности» за шаха. Когда его чартерный рейс приземлился в Нью-Йорке ранним утром 23 октября, его встретил Боб Армао, который далее проводил его в больницу Нью-Йорка, где Джозеф Рид организовал его госпитализацию под псевдонимом «Дэвид Ньюсом», что настоящий Ньюсом не посчитал особенно забавным, когда узнал об этом.