29
29
Увидев мужа, Ольга сначала присмирела в раздумье над происшедшим, а потом словно взлетела на крыльях и нисколько за случившееся себя не корила. «И такой человек меня… — оглянувшись по сторонам, сказала она тихо вслух и последнее сокровенное слово. — Я для него что?то значу… Кто я?» — спрашивала она себя и ей хотелось вернуться к нему, ну хотя бы перекинуться несколькими словами и узнать, что все это значило? Не ошибается ли она в своем счастливом предчувствии?
Василий по–прежнему на всех косился и больше не отпускал от себя Ольгу ни на шаг. А ей и не хотелось с кем?то идти танцевать, кроме Геннадия Ивановича. «Ах, если бы он появился и пригласил…».
Но он сидел в своем просторном кабинете, в тиши, к нему заходили с поздравлениями и он всех угощал шампанским.
Самодеятельные артисты после концерта собрались уходить. Их надо было поблагодарить. Не отходя от них, Валерия Григорьевна снова обратилась к Ольге позвать Геннадия Ивановича, чтобы он сказал им доброе слово, но главное хотя бы что?то пообещал за их старания.
Она что, посыльная? — грубовато сказал Василий Валерии Григорьевне. — Больше некого?..
— Васенька, дорогой, она мигом…
Ольга опять понеслась в кабинет Геннадия Ивановича. Вместе с ним она застала инженеров треста, мужа и жену, оживленно беседовавших… о славянской душе.
— Присаживайтесь, — сказал ей управляющий. — Вот
вам истинная славянская душа. Посмотрите на нее, как позаботилась о ней природа, расписала в чисто русском стиле. Ничего лишнего.
Смущенная Ольга присела, прислушиваясь к разговору, которого и во сне не могла услышать. Она не посмела прервать беседу пока председатель профкома не появилась в кабинете.
— Русские инертны к своей национальной гордости, чего нельзя сказать о других славянах, — сказал Гришанов, продолжая разговор. — У/ них особенная стать — им можно только верить.
— Давайте, Геннадий Иванович, спросим ее, раз она славянка? Она ничего не слышала о чем мы здесь спорили.
Ольга насторожилась.
— Это для нее трудный вопрос.
— Тем не менее, — настаивал инженер. — Как вы относитесь к своей национальности?
Для Ольги это было настолько неожиданно, что она растерялась, не знала, что ответить. Никогда об этом не думала, пожала плечами.
— Вот это и есть ответ, —сказал Гришанов. — Умом ее не понять. И не только ее, а всех русских.
— Твой там с ума сходит, — шепнула на ухо Валерия Г ригорьевна Ольге.
Геннадий Иванович явно сожалел, что Ольга уходит. Она увидела его лицо задумчивым, даже грустным. Ей показалось, что он был недоволен тем, что она вновь появилась в его кабинете, когда у него были другие. А он думал о внезапно происшедшем событии, злился на себя, не знал как объясниться с ней. Боялся ее и своих признаний, которых он уже не мог удержать в себе.
— Валерия Григорьевна, мои дорогие гости, — обратился он к супругам, передавая каждому в руки бокалы с шампанским, — ваше здоровье! — Чокнулся со всеми, отпил глоток и сказал: — Иду…
— Артисты заждались, —напомнила Валерия Григорьевна.
: — Да, да… Иду, иду… Извините.
Ольга повернулась к Василию, возмещавшем свое плохое настроение в нарочито грубоватом тоне при разговоре со всеми. Праздник превратился для него в ревностное наблюдение за своей женой и недовольство ей.
А она вопреки его гневным порывам как бы не замечала их, отдалась веселью, пытаясь разогнать набежавшие
на мужа посмурные тучи, даже заглянула в лицо, что ему очень нравилось. Она шутила в кругу сослуживцев, сдержанно смеялась, присоединялась к тосту, пробуя. сладковатое вино домашнего приготовления, кем?то принесенное, но все время с опаской посматривала на своего надутого супруга. Подвыпившая веселая компания принялась его тормошить, даже начала подтрунивать над ним. Вмешалась и Валерия Григорьевна в разговор с Василием, чтобы настроить его на праздничный лад.
Появившийся в это время у стола подвыпившей компании Геннадий Иванович, преднамеренно не приглашавший Ольгу танцевать, подошел к ней довольно близко сзади, так, что она его не видела.
Васенька, ну что вы право такой скучный сегодня и Ольгу держите все время на поводке, — говорила ему Валерия Григорьевна, заметив Гришанова.
— Что она собака? — стиснул свои рыжие зубы Василий.
— Собаки преданы человеку…
• — Больше чем жены, — продолжал Василий.
Грех вам так думать об Оленьке. Она у вас можно сказать святая. Вам повезло. А ее жизнь, не обижайтесь, мне все же представляется на поводке.
Улучив момент, Геннадий Иванович спросил у Ольги, довольна ли она вечером и совсем тихо почти на ухо сказал загадочные для нее слова:
Считайте меня своей собственностью.
— Как это? — не поняла она.
Ольга посмотрела на спорившего о чем?то с Валерией Григорьевной мужа и, опомнившись, успела только сказать Геннадию Ивановичу одно слово, сама толком не зная, что оно значит:
— Да.
Гришанов, словно не слышал, показал всем на часы — пора закругляться, — и тут же ушел, ни с кем не простившись, домой.
— О чем вы тут?.. — повернулась Ольга, взяв Василия под руку.
— О погоде, — скривился в кислой улыбке Василий вслед уходящей Валерии Григорьевне.