Телевидение
Телевидение
Ребята из оперативного отдела совместно с представителями промышленности просчитали (на ЭВМ — круто!), что «Энергия-Буран» в заправленном состоянии штука весьма опасная. В случае взрыва пакета ЭТО количество смеси водород-кислород дает такой фронт взрывной волны, что в радиусе 8 км — лопается все живое. Как помидор об землю с девятого этажа… Без вариантов.
В диапазоне 8-16 км — повреждения организма, угрожающие жизни или в лучшем случае — увечья весьма приличные…
В диапазоне до 36 км — контузии сотрясения и далее до 80 км — так себе… Как повезет… Куском ракеты по башке…
Это если рванет на старте. А если пакет поднимется на какую-нибудь высоту и там жахнет… Тут добавят разлетающиеся «карандаши» — боковухи первой ступени. Куда их занесет и как там рванет… Да еще сама птичка — «Буран» с его топливными баками двигателей ориентации и тормозной — тоже не подарок. Куда его унесет и как там… Да еще печальный опыт Н-1… на этом старте 18-20 лет назад. Четыре пуска… и все — неудачные… Разведчику приходилось наблюдать в степи на удалении от старта, когда его еле видно — ржавые шар-баллоны и прочие куски железа (алюминия), фрагменты чего-то, блоки… Много чего валяется на этой земле ближе к горизонту…
Да еще — посадка «Бурана» в беспилотном режиме — до полигона долетит. А дальше? Куда плюхнется? На полосу ? Дай бог…
Эвакуационные мероприятия при пуске — задача помощника начальника штаба части по режиму — начальника разведки полка. А как же? Само собой… Кто лучше его знает степь? А?
Схема проста. От старта, от его периметра по своим радиусам в степь разъезжаются машины с оперативными группами в составе — офицер и несколько солдат. Система связи, взаимодействия, сухпай, все необходимое. Задача — ПЛОТНОЕ прочесывание местности на предмет обнаружения людей — казахов со своими табунами и НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ. В смысле — диверсантов. Казахов принудительно выгонять на уровень 80 км, диверсантов — начальнику разведки. Тот — чекистам… Все понятно… Ну а так же — установленные в степи приборы разведывательного характера — кинофоторадио и прочие устройства… Обнаружить, вывести из строя, доставить чекистам.
На пл.2, на 113, на всех жилых объектах, попадающих в эти радиусы — командовали свои начальники — это была зона их ответственности. Наша задача была — степь…
Планировалось увести ВЕСЬ личный состав СО ВСЕГО ПОЛИГОНА подальше. От греха. То есть в Ленинск. А тот сам — 48 км от старта… Бабы, дети…
— Вова, привет!
А вот и Серега Слипченко. Программа «Время». Со своей командой — Валера Панкратов (оператор), Саша Герасимов (сейчас где-то на НТВ), Галя Вишневая (редактор). Привет, Серега!
С Серегой Слипченко режимщик познакомился давненько. Еще только-только назначенный на эту должность был вызван в штаб полигона и получил задачу:
— Значит так, лейтенант. С 32-й идет «француз». Приезжают корреспонденты 16 ведущих информационных агентств мира. И наши, само собой. Программа «Время». Ты закрепляешься за программой «Время». Сопровождаешь по полигону. Видеокассеты у них — грифованные. Смотришь, чтобы чего лишнего не засняли. Видеокассеты в конце дня сдаются в секретную часть полигона под твоим контролем. Все понял?
Это было первое посещение полигона ТАКИМ количеством представителей свободной западной прессы за всю его историю.
Слипченко был, судя по фамилии, хохол. А после или рядом с хохлом делать нечего. Поэтому его перегляды с оператором имели само собой «сигнальный» характер. Типа «Валера, это надо снять на НАШУ кассету».
Но… Режимщик ко всем своим недостаткам имел и еще один — самый существенный… Он был полукровка ХОХОЛ-КАЦАП. Замес получился ядерный…
Валера Панкратов — оператор-виртуоз. Снимал он все грациозно. Еще более грациозно он менял видеокассеты в камере. Настолько стремительно и с таким деловым видом, что режимщик уж не стал выделываться на предмет того, чтобы отбирать «несекретные», то есть ЕГО личные кассеты. Ладно уж… пусть снимает Ленинск… на память… Да и что тут, господи, секретного…
Всех корреспондентов разместили в Центральной гостинице Ленинска. На площади. Напротив — штаб полигона, слева — Дом офицеров и ПАМЯТНИК ЛЕНИНУ. Ленин был основателем этого города, а также находился тут в эмиграции и отсюда он поехал делать революцию в Петроград… Так кажется было …
Дело было в первых числах апреля. Но поскольку прибыли импортные корреспонденты, то политотдел полигона решил устроить досрочное принятие в пионеры школьников, запланированное как обычно на 22 апреля…
Кондиционеров в гостинице не было, тараканы и общесоветский дух выгнали стадо корреспондентов на площадь. В составе их групп отчетливо наблюдались «вторые операторы», которые тут же стали снимать штаб полигона, Дом офицеров, проходящих мимо офицеров, номера машин и прочие детали, «важные» для мировых информационных каналов…
И тут зазвучали барабаны… Без репетиций, без подготовки, спешно снятые с уроков в школе детишки человек 8 с двумя барабанами и одним горном, невпопад, кучей, не в ногу, испуганные, со слезами на глазах, постоянно оглядываясь на дяденек, которые остались за углом Штаба полигона…
Импортные корреспонденты отработали маневр «ВСЕ ВДРУГ». В мгновение ока все камеры были наведены на детей, в кадр вскочили «говорящие головы» и репортаж начался… На разных языках, стоя рядом друг с другом, мешая друг другу. А рассказывали что-то о милитаризме страны советов, о марширующих детях, о сталинизме, о чем-то еще… Все было понятно не только по отрывочным иностранным фразам, но и собственно, ЧТО ЕЩЕ МОЖНО БЫЛО БЫ СКАЗАТЬ О НАШЕЙ СТРАНЕ — глядя на этот глупый спектакль, устроенный замполитами…
Сергей Слипченко (на фото слева) держит в руках плитку теплозащиты «Бурана»
— Возьми общий план, Валера… — Слипченке было противно наблюдать все это. Как и режимщику. — На память …
Возможно с этого момента режимщик понял, что этот корреспондент не из тех, кто снимает только «белые халаты» и академиков, когда делает материал о космосе… Слипченко был НОРМАЛЬНЫЙ мужик.
— Серега. Если ты будешь делать репортажи так, чтобы как-то было понятно, что кроме «белых халатов» есть еще и офицеры — испытатели, и если ты их воткнешь в кадр — я буду тебе помогать. Я на Байконуре с 1960 года. Почти родился тут. Много чего могу показать, рассказать полезного для твоих репортажей. А как режимщик — проведу куда хочешь. Только покажи офицеров… Только ГОВОРИ ПРАВДУ…
Надо сказать, Слипченко был единственный в те годы корреспондент, который о Байконуре действительно ГОВОРИЛ ПРАВДУ…
Как мог… Насколько мог. Его витиеватые полунамеками фразы, двусмысленные для цензуры, но понятные для НАШЕГО БРАТА были весьма достойны. Он говорил о ЛЮДЯХ, о работе, о полигоне… Говорил хорошо… Хитрый был хохол.
Когда наконец увели новоиспеченных пионеров — напуганных , растерянных, НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮЩИХ и плачущих — корреспондентов пригласили на встречу с заместителем начальника полигона генералом Шумилиным. В вестибюль гостиницы.
— Уважаемые господа! Запуск французского спутника … — начал было генерал, но не договорил. Перебивая друг друга пошло:
— Мистер генераль, сэр, мсье женераль, херр группенфюрер — пожальста , рассказвайт нам о рашен Спейс Шаттл… Пли-и-з…
— О каком еще «рашен Спейс Шаттл»? — генерал включил ДУРАКА. — Не понял вас…
— Ну пожальста…
— О чем вы говорите? — генерал дурил до последнего…
Тут же японка развернула перед Шумилиным какой-то журнал — где собрано все — виски, лошади, голые тетки, космос. Знаете…
На фотографии на весь разворот — макет «Бурана» (очевидно в Жуковском).
— Ах… это? А… ну… в Советском Союзе идут … какие-то работы… наверное… я не знаю…
— Пожальста, расскажит об это… — японка перевернула страницу. Там мужик ДРАЛ тетку. Очень смачно. Толпа засмеялась. -- Пардон! Вот!
Японка перевернула еще страницу и все увидели маленький «буранчик», поднимаемый из воды на какой-то кораблик…
Шумилин был непоколебим. Никакого русского Шаттла на полигоне нет. Старта под Шаттл тоже нет. Секса у нас тоже нет…
А если и есть Шаттл на полигоне, то он весь еще в состоянии сборки, облеплен конструкциями, площадками — так, что его совсем не видно и вам показать НЕ МОГУ. НУ НЕ МОГУ!!!
Дернувшиеся было на этот абзац корреспонденты потухли. Да-а-а… с этими русскими… Мы тут приехали не французский спутник снимать! В конце концов! Кому он нужен, этот дурацкий «француз»…
По прибытии на пл.2 на экскурсию пресса стала снимать все вокруг. Особенно старались «вторые операторы», которые сразу же (почему-то) навели свои камеры на 110-ю (бурановский старт), который был примерно в 15 км. Режимщик поглядел в «Бетакам» Валеры Панкратова через максимальный накат трансфокатора… Было видно хорошо, БЛИЗКО, подробно…
— Володя, а ты сам на каком старте служишь? — поинтересовался Слипченко. Наконец.
— Так вот на том. На «Бурановском»…
— О…
Сосредоточенное, задумчивое выражение лица Слип(ченк)а означало одно — «с этим парнем нужно срочно налаживать отношения».
Надо сказать, отношения сложились…
— Какие люди! — режимщик оторвался от карты эвакуационных мероприятий и поздоровался с командой «Времени».
После нескольких московских сплетен и проверки Серегиных разрешений-допусков-согласований перешли к делу.
— Ну что, Володя, как посоветуешь… В степь бы съездить… Ракурсы посмотреть…
— Ракурсов навалом, Серега. Но снимать ты в степи не будешь… Очень большая зона эвакуации. Вот, посмотри…
— Н-да ? — Слипченко как-то даже и не смутился. Нисколько. — Что тебе нужно?
— Как минимум — разрешение Государственной Комиссии…
— Нет проблем…
Хохлы непобедимы. Нету хитрее пройдох. Нету более упертых. Через два (!) дня Серега привез мне бумагу с подписями Председателя Государственной Комиссии, Гудилина, Начальника Полигона и прочих деятелей — «Разрешено снимать в не ближе 16-километровой зоны»… Вот так… Ну поехали смотреть твои ракурсы…
— Есть местечко для тебя, Серега… С тебя причитается.
Наиболее подходящим местом был 101-й взорванный старт. Близко. Азимут стрельбы — перпендикулярно съемкам. Солнце — сзади.
Переворот пакета «птичкой» вниз при развороте на боевой курс — прямо перед камерой. Отстрел боковушек — снизу с кормы. Точка идеальная. Опять же — разрушенное караульное помещение и взорванная шахта — хоть какие-то следы цивилизации. От ветра… Правда, если балда рванет, то на вас, Серега, все это добро и посыпется … Так что… Вот… Правда до полосы отсюда немало.
Вторая удобная точка — между стартом и полосой. Холмик в чистой степи. Расстояние до старта 4 километра… Ну и шо делать?
— Значит так, дружище… Я тебе разрешил только то, что разрешила Госкомиссия… Так? Так… Про эту точку — я НЕ ЗНАЮ… Так? Так… Если тебя и всю твою команду после взрыва найдут тут мертвыми — нафига мне это надо? Трибунал как минимум… Поэтому — копаете здесь окоп во-первых для того, чтобы при взрыве вас тут бруствером ЗАВАЛИЛО С КОНЦАМИ… А во-вторых, чтобы спрятаться от моих оперативных групп, которые будут «чистить» степь перед пуском. Понял?
— Понял. А какой глубины окоп?
— Для стрельбы стоя. С лошади…
Команда корреспондентов программы «Время» копала окоп в степи в 4-х километрах от старта. На указанную глубину. ПАПАРАЦИ![2]