Глава вторая ГЕРОЙ ОЧАКОВА И ИЗМАИЛА

Глава вторая

ГЕРОЙ ОЧАКОВА И ИЗМАИЛА

«Войско исправное и расторопное»

Турция не примирилась с утратой Крыма. Подстрекаемая Англией, 13 августа 1787 года она объявила войну России. На юге империи началось спешное формирование двух армий — Екатеринославской под командованием князя Г. А. Потемкина-Таврического и Украинской во главе с графом П. А. Румянцевым-Задунайским: первая должна была развивать наступление вдоль западного побережья Черного моря в направлении на Очаков — Измаил, чтобы соединиться с австрийцами и выйти к Дунаю; вторая — прикрывать театр военных действий со стороны враждебной Польши. Кубанскому корпусу генерал-аншефа П. А. Текелли-Поповича, основу которого составляли двадцать семь донских казачьих полков, предписывалось ударить через «вершины снежных гор» на Анапу.

Война началась с нападения турецкого десанта на крепость Кинбурн, стоявшую на оконечности длинной косы, запиравшей вход в Днепровский лиман со стороны моря. Крепость защищала недавно основанные Херсон и Николаев с их верфями и пресекала сообщение между Очаковом и Крымом. Заботу о безопасности этого важного в стратегическом отношении района фельдмаршал Г. А. Потемкин возложил на генерал-поручика А. В. Суворова.

Флот турецкий подступает,

Турок на косу сажает,

И в день первый октября

Выходила тут их тьма…

В таком вот ритме солдатской песни передалось нам настроение того дня, надо думать, подогретое упоением победы. Из пятитысячного десанта спаслось максимум 700 человек. Остальные были перебиты или утонули в волнах Черного моря. На этом, собственно, и закончилась кампания 1787 года.

***

В ожидании летней кампании светлейший князь Таврический надумал усилить свою армию, создав из однодворцев Екатеринославской губернии особый казачий корпус числом в пять тысяч человек. Формирование его он поручил Платову. 5 января 1788 года полковник прибыл в Бахмут, где получил ордер Потемкина с предписанием «до истечения марта месяца» обучить крестьян всем боевым приемам и подготовить «из них войско исправное и расторопное». А чтобы придать герою больше охоты к делу важному, без обиняков заключил, что выполнение сего задания «может послужить к приобретению отличного награждения».

Кому же не нравится получать награды? А Матвей Иванович, между прочим, за восемнадцать лет службы пока лишь однажды получил медаль, правда, высокую — именную за подвиг на реке Калалах.

В помощь Матвею Платову атаман прислал войсковых старшин Павла Иловайского, Андриана Денисова, Петра Мартынова и Ивана Родионова, а также есаулов, сотников, хорунжих и 507 отборных казаков.

Платов энергично взялся за дело. Деревни назвал станицами, крестьян — казаками, наделил их землей и от имени ее величества объявил об освобождении от всех податей; поселян, годных к военной службе, распределил по полкам и сотням, обмундировал, вооружил и немедленно ввел в строй.

Снаряжались новоявленные казаки за счет казны, правда, с возвратом из жалованья, положенного им за действительную службу по 12 рублей в год в военное время.

Стоит ли говорить, с какой радостью екатеринославские крестьяне восприняли перемену в своем положении. Да за такую жизнь десятки тысяч русских мужиков, поверивших Разину и Пугачеву, положили голову на плаху!

Светлейший был доволен «прилежными упражнениями» Платова по созданию «войска казацкого Екатеринославского». Но все-таки советовал поспешить с окончанием порученного дела.

И Платов спешил, сам не знал покоя и не давал покоя другим. С утра до вечера донцы учили своих новых соратников аллюру, вольтижировке, владению копьем и саблей, развертыванию в лаву, действиям в авангарде и арьергарде, форсированию больших и малых рек. К 9 мая полки были готовы. Они получили знамена. После торжественного их освящения начался парад. Гигант Потемкин взирал на них своим единственным глазом и все примечал. То ли он не успел переговорить с Матвеем Ивановичем, то ли думал о будущих историках, только из-под его пера в тот же день вышел документ, не нуждающийся в комментариях.

Г. А. Потемкин — М. И. Платову,

9 мая 1788 года:

«С немалым удовольствием видел я полки казацкие левой стороны Днепра; совершенство их вооружения и поспешность приносят Вам должную честь, что я в полной мере не оставлю представить Ее Императорскому Величеству. Скорое понятие оборотов казацких и видимая в них добрая воля столь меня обязывают доброхотствовать им, что я не упущу всячески стараться о выгодах их. Сколько мне было приятно видеть скорые плоды сего вновь учрежденного войска, и сие умножилось видом бодрых воинов, какой они имеют; не похожи на новобранцев, кои сидят, как клуши, и прежде смерти каменеют; они уже приобрели осанку, приличную рыцарям. Объявите всем сие, да даст им Бог храбрость противу неприятеля, которому нанося удар, получат они наследственную славу и тем прославят имя однодворческое».

Потемкин слов на ветер не бросал. Уже на следующий день он сообщил Екатерине, что смотрел новые полки и с «крайним удовольствием» обнаружил в них «проворство» опытных казаков, «превосходную охоту и усердие к службе», и тут же попросил императрицу о награждении Платова, который «столь преуспел в порученном ему деле», орденом Владимира 4-й степени.

Платов был назначен атаманом Екатеринославского войска, в состав которого вошли также греки, армяне, сербы и хорваты, проживавшие на его территории. Скоро его казаки приняли боевое крещение.

Формируя и обучая новые казачьи полки, Матвей Иванович на несколько дней сумел вырваться в Черкасск. После его отъезда Марфа Дмитриевна снова понесла…