НА ВРАНГЕЛЯ!
НА ВРАНГЕЛЯ!
Стоял солнечный июнь, прекрасная пора в Сибири, он олицетворяет здесь не начало лета, а середину весны.
Блюхер любил июнь: тепло, промытый частыми дождями воздух, яркая зелень травы и деревьев.
Василий и его молодая жена Галина встретили июнь 1920 года переполненные счастьем. Служебных забот у начальника Западно-Сибирского сектора войск внутренней охраны в этот период было немного, и Василий мог уделять жене больше времени. Они часто гуляли по берегу Ангары, строя радужные планы дальнейшей семейной жизни.
В самый разгар июньской поры безмятежная жизнь молодоженов прервалась — Блюхера с сектора войск внутренней охраны неожиданно возвращают на прежнюю должность начальника-военкома 51-й дивизии, которой предстояло в срочном порядке передислоцироваться на врангелевский фронт…
Будущий командующий войсками Южного фронта Михаил Фрунзе так объяснил необходимость срочной переброски дивизии Блюхера на борьбу с Врангелем: на юге России понадобилось создать надежный заслон против новой контрреволюционной волны, хлынувшей на Украину через крымские перешейки. Поэтому командование было вынуждено снять из Сибири 51-ю стрелковую дивизию и направить ее на этот ставший важнейшим участок борьбы за советскую власть.
В 15-ю годовщину разгрома Врангеля Василий Блюхер в очерке «Победа храбрых», опубликованном в газете «Красная звезда» 14 ноября 1935 года, писал: «Остатки контрреволюционных армий Юга, Дона, Кубани укрылись в Крыму. Отсюда они грозили нашей юной республике… Вооруженная мировой буржуазией, впитавшая десятки тысяч офицеров, насыщенная артиллерией, пулеметами, бронемашинами, танками и авиацией, располагавшая большими массами конницы, в том числе бронированной кавалерией, армия Врангеля превратилась в грозную боевую силу…»
Как случилось, что ничем не примечательный генерал-лейтенант Врангель[12] вдруг встал в один ряд с такими «титанами» антибольшевизма, как Колчак и Деникин? Каким образом Петр Николаевич Врангель сдвинул с пьедестала самого Антона Ивановича Деникина[13] и возглавил так называемые Вооруженные силы Юга России, сконцентрировавшиеся в середине 1920 года в Крыму?
Первые расхождения Врангеля с Деникиным обнаружились еще в апреле — мае 1919 года. Сначала Врангель осторожно критиковал стратегические решения главнокомандующего, затем постепенно перешел к нападкам на всё деникинское правление. Он посылал Деникину письма, в которых выражал свое осуждение положения на фронте и в тылу. Содержание этих писем распространялось в офицерской среде, что породило движение «идейных» сторонников Врангеля. Авторитет Врангеля стремительно рос, его стали сравнивать с Деникиным, и это сравнение было не в пользу последнего. Даже внешность Врангеля способствовала росту его престижа. В отличие от медлительного рыхлого Деникина, всем своим видом напоминавшего купца средней руки, Врангель демонстрировал настоящую солдатскую выправку. Высокого роста, с неестественно длинной шеей, он всеми силами старался произвести впечатление сильной личности.
В январе 1920 года Деникин откомандировал Врангеля в Крым фактически без всякого назначения, а в феврале совсем «уволил от службы» строптивого генерала, который был вынужден уехать в Константинополь.
В апреле Добровольческая армия[14] под Новороссийском потерпела от красных жестокое поражение. Остатки разбитых войск эвакуировались в Крым. Деникин осознал: карта его бита и ему лучше уйти. По его приказу в Севастополе состоялось совещание высших командных чинов (на которое из Константинополя англичане доставили Врангеля), призванное выбрать ему преемника. Совещание под нажимом англичан высказалось за Врангеля, которому Деникин и передал власть.
Врангель энергично взялся за дело. На первых порах он добился многого. Армия под его руководством была выведена из шокового состояния, переформирована, вооружена и сведена в мощные соединения. Союзники (Англия, Франция) признали новое Крымское правительство и принялись оказывать ему всяческое содействие. Белый Севастополь стал магнитом для врагов революции и политических эмигрантов всех мастей.
В первых числах июня Врангель опубликовал «Воззвание к русским людям», в котором объяснял, за что он воюет: «За то, чтобы русский народ сам выбрал себе хозяина». Позже в газете «Великая Россия» появилось уточнение: «Хозяин — это сам русский народ. Как он захочет, так и должна устроиться страна. Если он пожелает иметь монарха — Россия будет монархией. Если он признает полезной для себя республику — Россия будет республикой».
Новоиспеченный главком крымской Русской армией с большим размахом развернул подготовку к широкой кампании борьбы с Советами с учетом польского наступления и реальной помощи союзников. Он рассчитывал массированным ударом овладеть Северной Таврией с ее богатейшими людскими и материальными ресурсами, затем левым крылом форсировать Днепр и соединиться с войсками Польши. Правый фланг Русской армии был заострен на Донбасс и земли Войска Донского, куда так рвались побросавшие в Новороссийске коней казаки. Серьезные надежды возлагались и на кубанские десанты. Врангель, как в свое время Корнилов и Деникин, еще раз нацелился на Кубань и надеялся поднять кубанцев против Советов.
Перед началом кампании Русская армия была разделена на три группы. Корпус генерала Слащева высадился восточнее Перекопа, у деревни Кирилловка. Через Чонгарские переправы, ближе к перекопской группе, двигался корпус генерала Писарева. Непосредственно на перекопском направлении атаковали кутеповский корпус и приданная ему 2-я кавалерийская дивизия генерала Морозова.
Боевой состав войск белых определялся в двадцать пять тысяч штыков, до десяти тысяч сабель и поддерживался большим количеством, по меркам Гражданской войны, танков, бронеавтомобилей, аэропланов и бронепоездов.
51-я дивизия двинулась с востока на юг России в начале июля 1920 года. А 2 августа Блюхер, уже с Украины, докладывал главкому Вооруженными силами РСФСР С. С. Каменеву о боевом и численном составе прибывающей на станцию Апостолово вверенной ему дивизии: «51-я стрелковая дивизия в представленных ей 93 эшелонах 1 июля сего года начала переброску со ст. Ангара на запад по трем направлениям (Екатеринбург — Симбирск — Самара) и головными эшелонами 21 июля приступила к разгрузке на ст. Апостолово. Общее сосредоточение дивизии закончится в последних числах августа.
Численный состав дивизии. Боевой состав дивизии по состоянию на 15 июля: комсостава и лиц административно-хозяйственной службы — 1276, бойцов пехоты — 10 596, бойцов вообще — 1044.
Дивизия насчитывает в частях: винтовок — 12 139, сабель — 1179, пулеметов — 201, бомбометов — 6, орудий 3-дюймовых — 24, тяжелых — 8, автоматических ружей Люиса, Шоша и других — 41 и на складах артснабдива: винтовок 3-линейных пехотного образна — 1582, то же, драгунского образца — 281, пулеметов — 2, автоматических ружей — 3, шашек — 31.
Комсостав. Всего в дивизии командного состава — 1038 и лиц административно-хозяйственных — 238. Из строевых командиров бывших офицеров всего только 347 и красных офицеров — 58, что составляет только 39 % комсостава, получившего хотя бы минимальную специальную подготовку, остальные 61 % не имеют таковой. Учитывая это, во время стоянки в армейском резерве велись комбригами и комполками ежедневные двухчасовые занятия с младшим комсоставом, уровень технических познаний которого благодаря этому немного повысился, но все же заставляет желать замены более подготовленными лицами комсостава.
Некомплект красноармейцев, комсостава, лошадей. На 15 июля некомплект в дивизии до полного штата достигает весьма внушительной цифры в 23 861[15] человек и 9028 лошадей. В ротах из-за большого некомплекта бойцов сплошь и рядом насчитывается только по 40–60 штыков. Специальные команды: пешие разведчики, пулеметчики и т. д., доведены до штатного числа. Также стоянка дивизии позволила обучить специалистов гранатометчиков по 10 на каждую роту или команду. На пополнение красноармейцами из 5-й армии, за отсутствием у последней достаточного количества ресурсов, рассчитывать в достаточной мере не пришлось, так как армия за все время стоянки и перед отправлением не могла дать более чем 1200 красноармейцев. Обещано также 400 человек в инженерный батальон дивизии, но таковое пополнение еще не прибыло. С младшим комсоставом обстоит дело еще печальнее, так как, несмотря на то что откомандировывались на курсы младшего комсостава сотни наилучших и более развитых старых красноармейцев, обратно же получалось весьма незначительное количество, не достигшее даже нескольких десятков красных офицеров, с весьма слабой технической подготовкой.
Все вместе взятое выдвигает на первый план вопрос о немедленном пополнении 51-й стрелковой дивизии достаточным количеством красноармейцев и младшего комсостава, так как в настоящем своем численном составе дивизия длительных военных операций выдержать не в состоянии и стрелковым батальонам придется в силу своей малочисленности решать ротные боевые задачи.
С конским составом в дивизии вопрос обстоял все время остро, так как закупочные комиссии из-за низких цен и кулацкого настроения части крестьян ничего не дали. Особенно остро обстоит вопрос с конским составом в 153-й бригаде и в частях артиллерии. Легкая артиллерия не имеет артпарков, тяжелая не в состоянии передвигать орудия своими средствами. Были приняты в отношении тяжелой и гаубичной артиллерии следующие меры: из случайной закупки в Семипалатинской области дано 40 коней, из Ново-Николаевского конского запаса дается 90 коней, преимущественно из ветлазаретов по выздоровлении, 5-я армия направила вслед для укомплектования той же тяжелой артиллерии 197 коней, о прибытии каковых донесений не поступало. Обещано в Ново-Николаевске из конского запаса дать для дивизии еще 600 коней и Помглавкомом по Сибири из Омска 200 лошадей арттипа, но выполнение этих нарядов крайне сомнительно, так как многочисленные предыдущие наряды не выполнялись под теми или иными предлогами. Для приемки коней в районе Ново-Николаевска и Омска оставлена специальная комиссия. Из-за большого некомплекта конского состава части дивизии вынуждены прибегать при совершении похода к большому количеству обывательских подвод.
Переходя к оценке частей 51-й дивизии и их характеристике, следует отметить, что вообще дивизия молодая, сформирована в составе 3-й армии лишь 15 августа 1919 г. в районе завода Талица Камышловского уезда в обстановке военных действий, так что части, вошедшие в состав дивизии, фактически своих военных действий не прекращали и, вследствие своей разбросанности по фронту в 450 верст, представляли для формирования дивизии ряд чрезвычайных трудностей, еще до сего времени отражающихся на придании дивизии общего равномерного характера. Преследуя отступающего противника, только что сформированная дивизия заняла Тюмень и ряд укрепленных позиций по берегам Тобола. Выбив противника из укрепленных позиций, дивизия в конце сентября 1919 г. заняла с боем район Тобольска, где в начале октября подверглась окружению превосходящими силами противника и, пробившись из кольца, вышла на линию р. Тобола. Быстро оправившись, дивизия снова решительно перешла в наступление и заняла снова Тобольск; преследуя противника в общем направлении на Тару — Омск, вышла в район последнего почти одновременно с занятием его красными войсками, т. е. 14 ноября 1919 г. Продолжая движение на восток без боя, дивизия 25 ноября была передана из 3-й армии в 5-ю армию и по приказу последней начала 15 декабря сосредоточиваться в районе Ново-Николаевска в армейском резерве. Передвинутая впоследствии главными частями в район Нижнеудинск — Канск, дивизия окончательно сосредоточилась в районе Усолья к первым числам июня, где вплоть до начала погрузки на запад производила частично тактические занятия…
Штаб дивизии. Начальником штаба дивизии с 14 марта состоит бывший наштадив-26 С. М. Белицкий — слушатель старшего курса академии красного Генерального штаба; старшим помнаштадивом по оперативной части — В. А. Баранов — бывший офицер, в Красной Армии с 1918 г., беспартийный, все время на штабных должностях; старшим помощником по разведывательной части — Н. С. Ловейко — бывший офицер, в Красной Армии с 1918 г., заведовал ранее разведкой в 26-й дивизии; старшим помощником по административной части — В. И. Островский — бывший офицер, в Красной Армии с 1919 г., беспартийный; начальником связи дивизии — С. Ф. Гулин — коммунист, в Красной Армии с 1918 г., красный офицер связи; топографом дивизии — А. А. Чирков — беспартийный, в Красной Армии с начала 1919 г. Штаб в техническом отношении оборудован весьма высоко и работает продуктивно. Штабы бригад и общая обстановка дела связи дивизии удовлетворительны…
Политорганы дивизии. Численный состав: комсостав и административно-хозяйственный — 74, людей — 130.
Дивизия имеет отдел ВЧК, ревтрибунал. Политотдел и Долевую комиссию по борьбе с дезертирством. Результатом работы всех политорганов явилось наличие на 1 июля в дивизии 2765 коммунистов и 1200 кандидатов, что на численный состав дивизии дает от 15 до 20 % военнослужащих, связанных помимо служебного долга еще и партийной дисциплиной. Комсостав дивизии состоит в своем большинстве из коммунистов (467) и кандидатов (209). Комячеек в дивизии — 263, контрольно-хозяйственных советов — 258, культпросветов — 152, школ грамотности — 146 (неграмотных в дивизии — 3500, малограмотных — 6949, из коих учащихся в школах — 3249), школ II ступени — 8, клубов красноармейских — 15, музыкальных кружков — 14, драматических кружков — 41, изб-читален — 72, библиотек — 148 (с 41 318 книг). Политработа в дивизии, находящаяся еще в стадии развития, все же дает результаты — политически здоровое состояние дивизии. Это особенно ярко выразилось в продуктивности добровольных работ во время организованных субботников и воскресников. За период с 1 по 20 июня отработано 620 000 рабочих часов.
Оценка дивизии. Стоянка дивизии в армейском резерве 5-й армии дала возможность подтянуть дивизию в организационном и строевом отношении. Учитывая разнородность частей, вошедших в состав дивизии, приходится оценить дивизию с точки зрения боеспособности как выше средней, при условии удовлетворения вышеизложенных ее насущных нужд».
Дивизия разгружалась на станции Апостолово в нервной обстановке. Войска Врангеля безнаказанно рвали фронт, наносили опасные удары по обескровленным красным частям.
Южный фронт на то время (накануне он был переименован в Юго-Западный) являлся одним из «больных» мест для Советской республики. Врангель держал в своих руках значительную часть юга Украины и в начале августа контролировал весь левый берег Днепра от устья до Каховки, а на северо-востоке угрожал Александровску (ныне Запорожье).
Основные силы Красной армии к тому моменту находились на белопольском фронте, и активно противостоять Врангелю было некому. Огромный по протяженности фронт с трудом сдерживала небольшая по численности 13-я армия, разделенная на две группы войск: одна располагалась на правом берегу Днепра в районе Бериславля, другая — на левом в районе Александровск — Орехов.
Боевой инициативой владели белогвардейцы. Дальнейшие успехи их создавали серьезную угрозу Донбассу и всему тылу фронта.
«Стратегическая обстановка на Крымском фронте, — писал впоследствии командующий Юго-Западным фронтом А. И. Егоров, — становилась все более грозной и требовала принятия самых решительных мер, чтобы повернуть ход событий на этом участке».
Меры принимались. Командование укрепляло 13-ю армию, пополняя ее личным составом и вооружением. Командующим армией стал И. П. Уборевич. Правобережную группу возглавил Р. П. Эйдеман. По рекомендации члена РВС Юго-Западного фронта И. В. Сталина комиссаром группы был назначен Л. З. Мехлис.
В ночь на 7 августа, когда дивизия Блюхера только на треть разгрузилась из железнодорожных эшелонов на станцию Апостолово, Правобережная группа начала форсирование Днепра. 52-й и Латышской стрелковым дивизиям была поставлена задача захватить плацдарм, с которого впоследствии развить наступление на Перекоп. По общему плану замышлялось ударами по сходящимся направлениям силами Правобережной группы из района Бериславля и Левобережной группы из района Александровска охватить живую силу противника в Северной Таврии[16] и разгромить ее между Днепром и Крымским перешейком.
Форсирование прошло нормально, 52-я и Латышская дивизии, овладев Каховкой и Алеши, начали продвигаться к Мелитополю. 51-я дивизия, двинувшаяся вслед за ними на левый берег Днепра, сосредоточилась во втором эшелоне и приступила к созданию обороны в районе Каховки.
К сожалению, передовые красные части развить успех не смогли. Вскоре противник оттеснил их к Каховке. Ценой больших потерь они отбивались в течение нескольких дней от наседавших белогвардейцев. 52-я и Латышская дивизии отступили за позиции 51-й дивизии. Как ни пытались врангелевцы сбросить в Днепр бригады дивизии Блюхера, сделать им это было не под силу.
Блюхер отрицательно охарактеризовал операцию по наступлению в ночь на 7 августа. Он считал ее преждевременной и плохо подготовленной. В докладной записке командующему армией Уборевичу он выражал свое недовольство тем, что наступление начали, не дождавшись полного позиционного сосредоточения 51-й дивизии, равнявшейся по численности почти всей наступавшей группе. Неоправданная поспешность боевых действий не позволила достичь решающего превосходства сил над врагом. «Моя дивизия, находясь в процессе сосредоточения, — писал Блюхер в докладной, — не могла принять в начальном форсировании Днепра участия, а если бы и приняла, то, будучи без тылов, принесла бы малую пользу и в худшем случае подверглась бы частичному поражению».
Критическое замечание начдива 51-й дивизии не понравилось командарму, и это, по-видимому, сказалось на последующих отношениях Уборевича и Блюхера. Где бы они в будущем ни пересекались по службе, всегда проявляли друг к другу сухую сдержанность.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.