Из Ливерпуля — в Ньюпорт, Из Ньюпорта — в Нью-Йорк

Из Ливерпуля — в Ньюпорт, Из Ньюпорта — в Нью-Йорк

Интересно, что переживал 49-летний Рид, когда октябрьским днем корабль, на котором находились он и его жена, покидал гавань Ливерпуля? Не испытывал ли он ощущения некоего deja vu — повторения пройденного, учитывая, что 27 лет назад в почти такой же осенний день он, тогда еще двадцатилетний, покидал эту же гавань, чтобы отправиться в США. И так же, как сейчас, он стоял на палубе и смотрел, как «черные волны холодного и сумрачного Атлантического океана поглотили холмы родины». Вполне возможно. Но, наверное, он все же не испытывал особой тревоги и смятения. Судьба его давно определилась, и в Америку он ехал не за приключениями, а зарабатывать. У него был большой житейский и писательский опыт. Он был уверен в себе и в том, что его дарование будет востребовано в Америке. Да и вообще, Майн Рид был человеком позитивным, оптимистом и экстравертом, несклонным к ипохондрии и самокопанию. Скорее всего, покидая Британию, он испытывал прилив чувств и возбуждение. Грядущая встреча с Америкой рождала надежды и будила воображение — чем-чем, а уж воображением писатель точно обделен не был. Можно представить, какие воздушные замки он воздвигал в своем сознании! Вот кого действительно страшила встреча с Новым Светом — так это его жену, Элизабет Рид. Несомненно, грядущая стойкая антипатия миссис Рид к США зародилась именно тогда — на палубе пакетбота под вой ветра, скрип снастей, корпуса и такелажа, когда, задыхаясь под напором промозглого, насыщенного морской влагой воздуха, она, кутаясь в меха, тщетно старалась удержать тепло, но оно улетучивалось, исчезало, как исчезала вдали ее милая родина, которую она покидала первый раз в жизни. Она действительно была очень напугана, и встреча с далекой страной порождала больше страхов, а не надежд, как у мужа.

Точная дата отплытия четы Ридов из Ливерпуля в Америку неизвестна. Мы знаем, что произошло это в середине октября.

Отсутствуют источники, которые помогли бы установить название, тип судна и его маршрут. В то же время очевидно, что писатель с женой не могли отправиться через океан на паруснике и, вероятнее всего, воспользовались услугами компании «Кунард», эксплуатировавшей наиболее надежные и самые современные для того времени скоростные парусно-паровые суда. Следовательно, прежде они высадились в Нью-Йорке и уже оттуда перебрались в Ньюпорт[79]. Сколько времени Риды пробыли в Нью-Йорке? Поскольку путешествие по «Кунард лайн» (Ливерпуль — Галифакс — Нью-Йорк) длилось обычно от десяти до четырнадцати дней, а Британию они покинули в середине октября и оказались в Ньюпорте (это известно совершенно точно) 8 ноября, следовательно, в Нью-Йорке писатель и его жена провели примерно от недели до десяти дней.

Долгое путешествие, неизбежная морская болезнь, а затем огромный, шумный и бестолковый Нью-Йорк, населенный бесцеремонными, невоспитанными янки, — все это должно было еще больше напугать молодую женщину — британскую аристократку, привыкшую к иному окружению и темпу жизни. Поэтому переезд в Ньюпорт она восприняла с облегчением и наверняка была благодарна мужу. Да и решение это — перебраться в тихий, провинциальный город — Майн Рид принял, скорее всего, именно из-за супруги, понимая, что его хрупкая спутница жизни нуждается в каком-то времени для адаптации к заокеанской действительности.

Почему выбор Ридов пал именно на Ньюпорт? Ответ на этот вопрос очевиден — прежде, в американский период своей жизни, Майн Рид жил в нем и хорошо знал город. Они сняли дом на всю зиму. Сделать это было нетрудно и стоило совсем недорого — не только по сравнению с Англией, но и по американским меркам. Ньюпорт уже в 1840-е годы входил в моду как респектабельное место отдыха, а к концу 1860-х превратился в модный и дорогой морской курорт с хорошо развитой инфраструктурой. Но с осени и до лета жизнь в нем замирала: отели пустовали, отдыхающих не было, и те, кто ценил уединение и покой, могли им наслаждаться в полной мере.

Но если миссис Рид покой был действительно необходим (и она смогла обрести его в Ньюпорте), то ее муж не мог позволить себе отдыхать — необходимо было немедленно начинать работу, налаживать контакты. Собственно, «контакты» уже были налажены — сначала перепиской, а затем и личными встречами и визитами уже в Нью-Йорке. Да и «работа» началась еще в Англии. Сохранилось письмо Рида, датированное 27 июля 1867 года и адресованное американской издательской фирме «Бидл энд Эдамс» (Beadle and Adams). В нем Рид писал: «В свете тех весьма щедрых условий, что были Вами предложены, я согласен написать цикл романов для серии «Роман за десять центов»[80], выпускаемой Вашим издательством. Первый из них, озаглавленный «Беспомощная рука», будет отправлен Вам пароходом, покидающим Англию 19 августа сего года». То есть очевидно, что уже летом (а возможно, и весной) он активно переписывался с американскими издателями — не только с Дж. Манро, владельцем «Файерсайд компэнион», но и с владельцами «Бидл энд Эдамс», предлагавшими ему сотрудничество на очень выгодных условиях. Можно сделать и другой вывод — в июле Майн Рид еще не принял решения покинуть Англию и перебраться в США. Видимо, это решение было принято позже и, вполне возможно, было спонтанным. Что же касается романа «Беспомощная рука», который должен был стать (и стал) первым из текстов, написанных для «Бидл энд Эдамс», то он так и не был отправлен «пароходом, покидающим Англию 19 августа». Рид привез его сам и лично вручил издателям в конце октября 1867 года в Нью-Йорке. Там и тогда же был заключен и договор, по которому писатель подряжался сочинить серию романов для издательства.

«Беспомощная рука, или Возмездие дикого леса» (The Helpless Hand. A Tale of Backwoods Retribution) стал первым романом Рида, опубликованным в «Бидл энд Эдамс». Он вышел уже 14 января 1868 года в очередном — 141-м выпуске «Романов за десять центов». Писателю заплатили 600 долларов, что было необычно высоким авторским вознаграждением за книгу, опубликованную этой издательской фирмой. Обычно они платили своим авторам меньше, но Майн Рид был «фигурой международного масштаба», признанным мастером жанра, на котором специализировались издатели, и он «эксклюзивно» сотрудничал с издательством. Об этом предварительно известили читателей (выделив текст рамкой и крупным шрифтом) в предшествующем 140-м выпуске серии.

Здесь, вероятно, имеет смысл сделать небольшую паузу в повествовании о жизни писателя, чтобы предпринять небольшой экскурс в литературную действительность Америки конца 1860-х годов — во всяком случае, ту, что связана с деятельностью издательского дома «Бидл энд Эдамс». Без подобного экскурса едва ли возможно адекватное восприятие обстоятельств жизни и творчества Рида тех лет.

Прежде всего необходимо отметить, что литературный рынок Америки разительно отличался от английского викторианского. Если в 1860-е годы в Англии почти безраздельно господствовал традиционный «трехпалубный» роман, который покупали платные библиотеки для распространения среди читателей (по сути, для сдачи в кратковременную аренду), то в США платные библиотеки британского типа (circulating libraries) хотя и существовали (главным образом в крупных городах), но отнюдь не определяли положение на рынке. В отличие от английских коллег американский издатель запускал руку в читательский карман без посредников (библиотек), а действовал напрямую, продавая свой товар всем желающим — реализуя его в книжных магазинах, газетных киосках, на железнодорожных станциях, по почте, книгоношам, которые доносили книги до самых отдаленных уголков страны.

Америка превосходила Англию не только размерами. Уже в начале XIX века население США превышало население бывшей метрополии, а уже в середине столетия — тем более. Выше был процент горожан, да и просто людей грамотных среди американцев было значительно больше. Все это создавало хорошие предпосылки для развития полиграфии и книжного дела. Но до середины столетия эти преимущества Америки оставались почти неощутимыми — разве что газетно-журнальное дело развивалось в США интенсивнее, чем в Англии, и периодических изданий стало больше, они были разнообразнее и играли большую роль. Так продолжалось примерно до начала 60-х годов XIX века, когда американский бизнес принялся энергично осваивать книгоиздание, хотя, справедливости ради, отметим, что местом приложения его сил были крупные города — Нью-Йорк, Бостон, Чикаго, Филадельфия (вспомним в связи с этим сумасшедший успех сочинений Дж. Липпарда — упоминавшегося в книге филадельфийского знакомца Майн Рида). Качественный скачок произошел в годы Гражданской войны Севера и Юга (1861–1865). Массы людей (главным образом грамотных мужчин) были отторгнуты от привычных занятий, вырваны из традиционного окружения, собраны в гигантские коллективы, составив, таким образом, почти безграничную аудиторию читателей — то есть рынок для книготорговцев. После войны многие участники вспоминали, что для них книги были не менее важны, чем вода, табак или пища, и в квартирмейстерских обозах связки книг занимали едва ли меньше места, чем обмундирование и письма из дома[81]. Определились и векторы развития книжной продукции — как по содержанию, так и по форме. На войне было время для досуга, но не для глубоких размышлений — поэтому книга прежде всего отвлекала и развлекала. Сюжет должен быть «мужественным»; герои — мужчинами, которые совершают героические поступки. Американцам не интересны приключения иностранцев, поэтому герои — американцы. А где в Америке «есть место подвигу»? На Дальнем Западе. Там и происходят события большинства романов, а герои сражаются с кровожадными индейцами (реже — с вероломными мексиканцами, иногда и с теми, и с другими одновременно). На войне нет места унынию — события должны развиваться динамично и заканчиваться победой Добра (то есть американцев) над Злом (индейцами и мексиканцами). Тогда, в начале 1860-х, формируется «канон» литературы подобного рода, который будет доминировать не только в 1860-е, но и в 1870-е, 1880-е и даже 1890-е годы. «Городской сюжет» с преступлениями и частными сыщиками, их расследующими, — Натом Пинкертоном, Ником Картером и их «коллегами» — изобретение уже XX века. Майн Рид был одним из тех, кто формировал «канон» — и, безусловно, наиболее ярким и талантливым среди всех.

Огромная аудитория определяла не только содержание, но и «форму» — книга должна быть небольшой, удобной, чтобы ее можно было носить в солдатском ранце, а по прочтении не жалко передать товарищу или даже выбросить. Поэтому прежде всего она обязана была быть дешевой. Так в годы войны сформировался стандарт книги: она стоила не дороже 20 центов (в 1860-е — обычно десять центов), печаталась на дешевой газетной бумаге, текст располагался в несколько колонок (обычно от двух до пяти), переплет заменила бумажная обложка, число иллюстраций сводилось к минимуму (обычно в книжке имелась всего одна иллюстрация — на титульном листе). Стандартным был и объем — обычно он не превышал ста страниц. В отличие от знакомых европейскому читателю романов, печатавшихся в виде брошюр с продолжением, каждая книга включала только один роман, который сочинялся автором под этот формат. Обязательным был и рекламный блок в конце книги. Обычно это были первые 10–20 страниц романа, который в полном виде печатался в следующем выпуске. В 1860–1890-е годы «Бидл энд Эдамс» в каждой издаваемой ими серии выпускали по роману еженедельно.

Названная издательская фирма была, конечно, не единственной, кто печатал книжки подобного рода, но безусловным пионером и наиболее успешной в этой области. Ее первая серия «Роман за десять центов» была запущена еще в преддверии Гражданской войны — в 1860 году. К тому моменту, когда Рид стал одним из ее авторов, число наименований в серии уже приближалось к полутора сотням (многие из них часто переиздавались, и тиражи постоянно допечатывались), а к моменту завершения серия насчитывала больше трехсот романов. В 1870–1880-е годы на смену им пришли новые серии: «Библиотека романов за пять центов» (Half-Dime Library), «Карманная библиотека» (Pocket Library), «Новые романы за десять центов» (New Dime Novels), «Десятицентовая библиотека» (Dime Library), «Романы за двадцать центов» (Twenty Cent Novels). Они изменились внешне — их украсили цветные обложки, появились иллюстрации в тексте, но по содержанию и объему — почти не претерпели изменений. Тот факт, что упомянутые серии выпускались под маркой «Бидл энд Эдамс», красноречиво говорит о размахе явления. А ведь свои серии выпускали и другие американские издательства! Конечно, на обложках появлялись новые имена, но значительную часть текстов в этих сериях составляли уже опубликованные прежде — в 1860-е годы, а среди них и те, что были написаны Майн Ридом. Широко бытует мнение, что именно тогда — в США, в 1860-е, с «десятицентовыми» романами зарождалось явление, ставшее одним из знаковых для современной мировой цивилизации и культуры — так называемая массовая литература. Если это действительно так (а это очень похоже на правду), то Рид был одним из тех, кто стоял у истоков этого явления. И он не был одним из безликих, бесследно канувших в Лету сотен сочинителей, но, напротив, стал одной из ярчайших звезд в этом списке[82].

Вообще, американцы второй половины XIX века много читали — явно больше, нежели их современники британцы. Об этом свидетельствует не только поразительный коммерческий успех «карманных серий» «Бидл энд Эдамс», но и широкое распространение (а следовательно, и востребованность их читателем) американских периодических изданий иного рода — всевозможных литературных газет и еженедельников той эпохи. Таких, как упоминавшийся выше «Файерсайд компэнион» или, например, «Нью-Йорк леджер», «Нью-Йорк джорнэл», «Нью-Йорк уикли», «Фрэнк леслис иллюстрейтед» и т. д. В пору расцвета их разовые тиражи нередко превышали 300 тысяч, доходя порой и до полумиллиона. Все они прежде всего были литературными изданиями, печатавшими прозу — романы и рассказы, поэзию и публицистику. С некоторыми из них сотрудничал и Рид. Но об этом позже.

В американские годы Ридом в серии «десятицентовых романов» «Бидл энд Эдамс» было опубликовано пять романов. Четыре из них он сочинил специально для нью-йоркского издательства. Первым стал уже упоминавшийся роман «Беспомощная рука». Затем был опубликован «Плантатор-пират» (The Planter Pirate. A Souvenir of Mississippi). Он вышел в «десятицентовой» серии 9 июня 1868 года под номером 152. Под номером 155, через месяц с небольшим (24 июля), появился роман «Белая скво» (The White Squaw). И, наконец, в октябре под номером 189 был напечатан последний — «Желтый вождь» (The Yellow Chief A Romance of the Rocky Mountains), больше известный русскому читателю под названием «Голубой Дик»[83]. Очевидно, все они (за исключением первого) были написаны в Ньюпорте, и сочинил их Рид менее чем за год. Хотя романы эти были меньше по объему тех книг, что Рид сочинял прежде, можно представить, какой энергией и творческой потенцией он обладал, с каким напряжением сил мог трудиться! Правда, и вознаграждение за них он получил немалое — источники свидетельствуют, что за каждый ему заплатили по 600 долларов. Это были не только очень большие суммы, но они значительно превышали обычную авторскую ставку «Бидл энд Эдамс». Один из сотрудников издательства вспоминал, как летом 1868 года Майн Рид явился в нью-йоркский офис компании с рукописью только что законченного романа и потребовал за нее уже 700 долларов. «И эти деньги были ему незамедлительно выплачены наличными, — сообщал этот человек. — Никто даже не счел необходимым сначала ознакомиться с текстом». Что ж, такова была репутация писателя. А роман, о котором шла речь, хорошо известен — это «Белая скво», который Рид считал одним из лучших своих творений. Потому, видимо, и затребовал увеличенный гонорар. К тому же объем его не укладывался в 100 страниц, а значительно его превышал.

Но в большой «бочке меда» была и «ложка дегтя». Получая изрядные гонорары, писатель продавал не только рукопись, но и издательские права на нее. Правда, это касалось только изданий в Америке. Но Рид шел на это, как и прежде — в британский период, продавая и рукопись, и права на нее в Англии. Видимо, он считал это и выгодным, и справедливым. Впрочем, такова была обычная практика литературной жизни середины XIX века. Но если в Великобритании в отношениях «автор — издатель» постепенно все решительнее заявляла о себе более цивилизованная система «роялти» (отчислений с каждого проданного экземпляра), то в США работали еще «по старинке», — выкладывая деньги сразу. Для «Бидл энд Эдамс», учитывая размах издательства, это была выгодная сделка: приобретая роман, они могли тиражировать его совершенно беспрепятственно и выпускать в любых сериях и «библиотеках» (что впоследствии и делали). Интересная подробность: Рид продавал не только «свежие» вещи, но и выходившие прежде — в 1850–1860-е годы в Англии. Он был заинтересован в их продаже именно американскому издателю, ведь масштаб американского «пиратства» был огромен. Продавая свой текст американцу, он, во-первых, получал неплохие деньги, а во-вторых, мог рассчитывать, что теперь его книгу будет издавать этот конкретный издатель, а не кто угодно, и он будет защищать свои права, не дозволяя тиражировать текст другим. Получилось, правда, не слишком успешно. Единственным известным нам проданным таким образом романом является книга «Охотники за скальпами»[84]. Майн Рид продал его все тому же «Бидл энд Эдамс». Роман вышел в той же серии «десятицентовых романов», что и другие, и появился в продаже 19 мая 1868 года под номером 150. Что интересно — издатель и на этот раз заплатил писателю его обычные 600 долларов. Видимо, «Бидл энд Эдамс», в отличие от большинства американских коллег, предпочитали (или могли себе позволить?) «цивилизованные» отношения с автором — подданным иного государства.

По воспоминаниям вдовы, проблема «пиратства» очень волновала супруга. Что, в общем-то, и понятно — его романы пользовались большой популярностью в Америке и широко здесь издавались, а сам автор при этом не получал за них ни цента. Живя в Ньюпорте, Рид вел активную переписку по этому поводу. Он писал письма в газеты, американским издателям, которые грешили этим. Но если газеты относились к праву получать деньги за собственные произведения сочувственно и публиковали его выступления, то издатели, как правило, оставляли эти послания без ответа и денег не платили, что приводило писателя в настоящую ярость. Особенный гнев вызывал у Рида нью-йоркский издатель Роберт Де Витг, который не только поставил на поток «пиратский» выпуск его произведений (начиная с «Квартеронки», которую он напечатал в 1856 году, — сразу же после появления британского издания он выпускал почти каждый роман писателя, нимало не смущаясь откровенного воровства интеллектуальной собственности), но, как полагал Рид, сколотил на его книгах целое состояние. Но не только «пиратство» Де Витта возмущало литератора, но и то, что за романы Рида бессовестный издатель выдавал чужие тексты. В письме издателю «Харпере уикли» — крупнейшего в Америке того времени литературного журнала, Майн Рид писал: «Де Витг, который, как Вам должно быть известно, подвизается в Нью-Йорке, не только бессовестно распоряжается романами, не ставя автора в известность, но еще и позволил себе издать под моим именем несколько томов, которые я не писал».

Джоан Стил в своем исследовании, довольно подробно обсуждая проблему «пиратского» использования текстов в США, в качестве вопиющего примера приводит роман под названием «Рейнджеры и регуляторы», который в 1870 году Р. Де Витт выпустил под именем Майн Рида, хотя в этой книге писателю не принадлежало ни строчки. Но если в этом случае мы имеем дело с откровенной подтасовкой и проблема авторства не вызывает ни малейших сомнений, то куда сложнее дело обстоит, например, с более ранним «фальсификатом» Де Витта — романом «Дикая жизнь, или Приключения на границе» (Wild Life: or, Adventures on the Frontier. A Tale of the Early Days of the Texan Republic, 1857), который был скомпилирован из книг двух разных писателей — немца Карла Постла, писавшего под псевдонимом Чарлз Силсфилд[85], и американца Ф. Хадмэна[86]. Первая — «Очерки о жизни в Техасе» (The Cabin Book; or, Sketches of Life in Texas) — вышла в 1844 году, а роман второго «Жизнь на границе» (Frontier Life; or, Scenes and Adventures in the South West) — в 1853 году. Но кроме этих текстов в книгу включены несколько новелл и очерков Рида, которые он в 1840-е годы опубликовал в филадельфийском «Грэме мэгэзин». Рид знал об этой публикации и именно ее имел в виду, возмущаясь действиями «пирата».

В художественном смысле роман «Дикая жизнь, или Приключения на границе» совершенно не примечателен. К тому же компилятор даже не попытался придать стилистическое сходство с сочинениями Рида. На его романы этот текст (кроме вставных новелл) совершенно не похож. Но сам факт этой публикации важен. Во-первых, потому, что свидетельствует об огромной популярности сочинений писателя в Америке (этот текст неоднократно переиздавался в США в 1850–1890-е годы). А во-вторых, тем, что именно с этой книги начинается пресловутая неразбериха с авторством Майн Рида, ведь «Дикая жизнь» — первый роман из числа многих, кои Рид не писал, но на титульном листе изданий которых обозначено его имя. В дальнейшем мы еще поговорим о сомнительных текстах подобного рода. Теперь же отметим, что Рид сам усугубил неразбериху с авторством «техасской» книги, опубликовав ее под своим именем у Р. Бентли в 1873 году. Что его подвигло на это? Месть Де Витту? Стремление заработать? Можно выдвинуть и такую версию — писатель хотел закрепить за собой авторские права, чтобы никто, кроме него, не мог распоряжаться романом хотя бы в Англии. Однако это лишь версии — истинных мотивов мы не узнаем никогда.

Но пора вернуться в Ньюпорт, штат Род-Айленд. Впрочем, наше пребывание не будет там долгим, поскольку недолго пробыли там и наши герои. Неизвестно, чем занималась в Ньюпорте миссис Рид. Но, зная ее характер и привычки, можно утверждать, что целые дни она проводила дома — в съемном коттедже. Она скучала, ей было здесь плохо. Не только потому, что целыми днями она была предоставлена сама себе — к этому, живя с мужем-писателем, она, в общем-то, давно привыкла. Да какие-никакие нашлись у нее и заботы — она заваривала мужу чай, ворошила угли в камине, давала указания и поручения прислуге. Но ей не нравился климат — этот ветер, постоянно дующий с моря, эти «ледяные дожди» и ветви деревьев, покрытые коркой замерзшей воды, внезапные оттепели и такой скользкий лед под ногами, что невозможно ступить и шагу без риска повредить и даже сломать ногу. Едва ли миссис Рид удалось свести знакомство с кем-нибудь из местного общества. В то время — позднюю осень, зиму и весну, что жили здесь Риды, всякая светская жизнь на курорте замирала до начала нового сезона — до первых гостей, которые приезжали обычно в начале июня. Чем занимался Майн Рид — понятно. Вряд ли у него было даже время заметить, что его жена тоскует, что ей одиноко и совсем не нравится в Америке. С его любовью к этой стране последнее вообще было недоступно пониманию — как это кому-то может здесь не нравиться? Тем более его жене. Все время — утро (а он имел привычку начинать работать с самого утра — еще до завтрака), день, вечер, а иногда и часть ночи он посвящал сочинительству. Упоминалось, сколько романов он сочинил для «Бидл энд Эдамс», — и это всего за несколько месяцев. Можно представить, сколько он должен был трудиться! Но проникнемся еще большим уважением к его трудолюбию, если укажем, что в Ньюпорте Рид был занят не только сочинением «десятицентовых» романов, но и писал рассказы, статьи, письма в газеты, а еще принялся за сочинение сразу трех (!) романов: «Жена-дитя» (The Child Wife: A Tale of the Two Worlds), «Американские партизаны» (The Free Lances: A Romance of the Mexican Valley), «Уединенное жилище» (The Lone Ranche: A Tale of the «Staked Plain»). Все они были начаты в Ньюпорте, но закончены позднее — в 1868–1869 годах, когда писатель уже жил в Нью-Йорке.

Хотя Рид, как мы видим, хорошо зарабатывал литературным трудом в Америке, но и здесь денег ему не хватало. Пережитые им финансовые катаклизмы не смогли заставить его изменить приобретенные привычки и стиль жизни. Поэтому нет ничего удивительного в том, что писатель заранее продал еще незаконченные вещи, заключив договоры на издание этих романов. Вдова в своих воспоминаниях сообщает, что роман «Жена-дитя» Рид предложил знаменитому Фрэнку Лесли — издателю самой тиражной в те времена литературной газеты США «Фрэнк леслис иллюстрейтед», богачу и оригиналу, личное знакомство с которым в скором времени подтолкнет Рида к очередной инициативе, которая в дальнейшем серьезно осложнит его жизнь. Элизабет Рид засвидетельствовала, что Лесли заплатил писателю за роман восемь тысяч долларов. Сумма поразительная. Но, даже если принять во внимание известный факт, что никто не платил своим авторам таких щедрых гонораров, как Лесли, она вызывает серьезные сомнения. Зачем миссис Рид нужно было преувеличивать? На этот вопрос ответ дать нетрудно. В простодушии своем она, видимо, полагала, что литературную ценность сочинений мужа можно измерить величиной гонорара, и потому, нимало не смущаясь, с легкостью дорисовывала лишний нолик к цифре вознаграждения. Не стоит судить ее строго. Она любила своего мужа и искренне верила, что ее наивный обман возвышает его талант в глазах потомков. Но совершенно не приходится сомневаться в словах миссис Рид, когда она говорит, что ее муж совершил «литературный подвиг, почти не имеющий себе равных». И подвиг этот совершался на американской земле — сначала осенью и зимой 1867-го, зимой и весной 1868 года в Ньюпорте, а затем в 1868–1869 годах в Нью-Йорке.

В Нью-Йорк миссис и мистер Рид перебрались незадолго до начала очередного курортного сезона — в конце апреля 1868 года. Сбрасывая морок зимней летаргии, Ньюпорт постепенно оживал, людными становились улицы, населялись отели, вечерами слышалась музыка, открывались рестораны и театры. Насколько можно судить по роману «Жена-дитя», Риду претило «курортное общество». Но не оживление в городе гнало чету Ридов в Нью-Йорк. Майн Рид задумал новый проект — точнее, даже несколько проектов, осуществление которых требовало его пребывания в этой неформальной столице Соединенных Штатов.