«Четыре года рыскал в море наш корсар»
«Четыре года рыскал в море наш корсар»
Ну не четыре, конечно, нет, «всего-то» шесть месяцев… с одним заходом…
И вот — телеграмма долгожданная: «Вам сняться, следовать, проливы пройти…»
Это значит — все. Окончательно.
Проливы заказаны — уже не продлят, срок определен — так по «Соглашению о статусе Черноморских проливов»… Хороший город Монтрё в Швейцарии, и год 1932 — тоже хороший. Как подписали — так и живем…
То есть — кончилась боевая.
… «В боях и штормах не поблекло наше знамя»…
Не поблекло.
А что?
Задачи — все порешали. И неплохо. Хоть порой и на голодном пайке сидели, и ракеты по погребам врукопашную таскали… И за авианосцем следили… с нашим-то ходом и локацией. Нет. Не поблекло. Хорошо отслужили. И народ в общем-то не подвел…
«Мы научились штопать паруса, и закрывать пробоины телами»…
Ну конечно — не совсем — а ведь многому научились. Уж по крайней мере, экипаж — тот, что шесть месяцев назад — и тот, что сейчас — разница.
Ладно.
— Мостик — командир!
— Есть!
— Учебная тревога. Корабль экстренно к бою и походу приготовить!
— Есть!
Аж в трансляцию чувствуется, что улыбается. Улыбайся. Кончилась.
Все знают, все ждали.
Дзин… Дзин… Дз-з-з-з-з…
— Учебная тревога! Корабль экстренно…
«На нас глядят в бинокли, трубы сотни глаз»…
Что она прицепилась, песня эта…
Глядят…
А ведь и пусть поглядят!
— Мостик — командир! Трансляторщика ко мне!
— Есть.
…
— Товарищ командир, матрос Постнов…
— Коля, у тебя Высоцкий есть? Песня про корсара?
— Есть.
— Сейчас пойди, приготовь — и по моей команде — по верхней палубе врубишь.
— Есть.
Аж пыль из-под копыт. Улыбается. Ну и хорошо — вместе поулыбаемся.
Пора на мост.
— Смирно! Товарищ…
— Вольно! Давайте, давайте, по плану.
«И видят нас от дыма злых и серых…»
А вот уж фигушки.
Ну а пока — как там… Телеграф сдали. Проверить. Утвердить ход. Машина готова. Часы и курсоуказатели сверены. Локация.
— Штурман, нанеси-ка на планшет позицию в точке поточнее.
— Есть.
Переглядываются. Не понимают пока. И хорошо.
Так. Якорь выберем — вперед — потом так… так… — и потом — сюда… Нда-а-а, за песню — не успеем, но…
— Корабль к бою и походу готов!
— Есть! Боевая готовность — два. Машине готовность к даче хода — немедленная, рулевому, радиометристам, боцкоманде от мест не отходить. Экипажу переодеться в первый комплект рабочего платья. Через десять минут — построить по большому сбору.
…
— Товарищ командир. Экипаж по большому сбору построен!
— Есть. Экипаж построить по правому борту, от юта. Интервал — полметра. Офицерам, мичманам — построиться на правом крыле ходового мостика.
— Есть!
— Пошел шпиль.
Построились. Ну:
«Но никогда им не увидеть нас — прикованными к веслам на галерах»…
— Якорь встал!
— Якорь чист!
— Обе вперед средний!
— Сигнал «Благодарю за пожелания» — до места!
— Сигнал до места.
Отреагировали. «Желаю счастливого плавания» на всех в точке…
Ну-ну… ну-ка…
— Рулевой — право десять. Держать на якорь-цепь танкера.
— Есть.
Сейчас, поближе, поравняемся…ну:
— Трансрубка!
— Есть
— Врубай!
И на всю точку, во всю мощь трансляции верхней палубы захрипел торжествующе Высоцкий:
«Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза»…
— Проходим танкер.
Так, теперь — левее, вдоль сторожевика, и еще левее — к эсминцу…
А Семеныч все рвет душу:
«Чтоб не достаться спрутам или крабам»…
А мы — дальше, мимо буксира, плавмастерской…
«Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах — мы покидали тонущий корабль…»
Все. Теперь — курс — норд. Нам — на север. Все время на север.
— Экипаж отпустить. Действовать согласно распорядка.
…
Тогда я не знал, что ухожу с флотилии в последний раз.
И больше не увижу синей воды Средиземного.
И вообще флотилии скоро не будет.
И много чего не будет.
«Мы покидали тонущий корабль…
Но нет, им не послать его на дно.
Поможет океан, взвалив на плечи.
Ведь океан-то с нами заодно.
И прав был капитан — еще не вечер».