НГ
НГ
Давай поговорим.
Это ничего, что между нами две с лишним тысячи километров.
Я надеюсь, что ты услышишь меня сегодня — давай поговорим.
Скоро Новый Год.
Скоро наши с тобой дни рождения. У тебя — в последний день года, у меня — еще через несколько дней.
Мы стали старее, еще старее, на целый год. Это в молодости не замечаешь лет и радуешься дням рождения, — а мы почти старики.
Я старше тебя — но твой век короче. И если не по годам — ты все — таки старше…
Мы уже давно не вместе. Скоро, через два года — двадцать лет.
Доживем ли?
Доживем. Хочется дожить. Хоть до какой — то дурацкой, выдуманной даты, какого — то рубежа, грани.
Да ладно об этом…
Просто повспоминаем.
Помнишь, как мы познакомились?
Хмурый зимний средиземноморский денек…Честно скажу. Ты не очень понравился мне тогда. Я думаю, ты это почувствовал.
Может быть, поэтому и сердился на меня немного…
Я даже слегка побаивался тебя. Я не понимал тебя — твои повадки, движения.
Правда, ты не подводил никогда меня в ответственный момент — ни разу за те семь с половиной месяцев. Но правда, признай — взаимопонимания у нас тогда не выходило.
Наверное, тогда мы еще только притирались друг к другу. И мы справились…
Ты помнишь, какое счастье было, когда мы вернулись?
Как ты согрел нас с женой в ту ночь. Ночь прихода.
Может быть, именно тогда в наших с тобой душах, что — то изменилось… И с той наверное, ночи мы и стали ближе и ближе друг к другу. А может быть и позже.… Но все твои — как точно сказать не знаю даже — порывы, выверты, да мысли, в конце концов — оказывались мне все понятнее, как свои собственные, и все меньше становилось сомнений и неуверенности…
А помнишь, как мы встречали тот Новый Год?
Когда нас с тобой двое суток мотал циклон, а надо было принять груз — новогодние елки для других…Здорово мы тогда спрятались под Гавдосом, в том маленьком кусочке нейтральных вод, и построили новогоднюю гирлянду.
Вас тогда было трое — борт о борт…
И потом, в Хамамете, в новогоднюю ночь, у твоих бортов матово отсвечивали две твои подводные подруги…
Он принес нам расставание, этот год. Но тогда мы не жалели об этом.
..Смешно, а ведь американцы тебя побаивались. Помнишь, как этот плавучий остров «Америка» удирал от нас?
Он наверное думал, что мы с тобой не одни, что где — то рядом, здесь наша подруга с черной спиной, спрятавшаяся от всех за твоим шумом. Не зря они так тщательно обвеховывали нас буями…
А ту безумную работу, когда надо было снимать все с еще одной хищницы, в Триполи…
Когда мы с тобой так торопились — и не успели совсем немного.
Но зато ты успел увидеть, как с плавучих островов поднялась стая маленьких злых зеленых мушек. Десятки мушек.
А я успел передать об этом — «массовый взлет авиации с авианосного ударного соединения».
Нам тогда сказали спасибо.
И на том спасибо…
Мы ведь для этого с тобой и служили?
А потом мы все же расстались.
Тебя я отвел на лечение — это у вас называется ремонт — а сам уехал.
Были ли у тебя еще такие же, как я? Наверное, да. Такая уж у нас судьба — тебя не спрашивают, когда дают Командира…
А вот у меня больше таких не было. Никаких не было.
Нет, конечно, ты помнишь, я еще долго приходил и к тебе, и к твоим друзьям, и я был в твоем и их мозгу — на ходовом — но никогда уже я не был тем центром, тем метрономом, к которому тянется вся твоя железная душа…
И я тоскую по тебе.
Как ты сейчас там?…в серо — зеленых водах Троицкой…
Я знаю, ты стоишь, утопив якоря в мягкий, засасывающий ил.
Горько наверное.
Ведь мы с тобой вряд ли снова пойдем в море.
Вряд ли снова ощутим пронизывающие кожу и сталь, сердце и душу соленые брызги…
Не качнемся согласно навстречу волне, не полюбуемся на синеву Средиземноморской воды, на пронзительно желто — зеленые острова Эгейского…
Жаль, правда?
Но давай не будем больше грустить.
Мы хорошо поговорили сегодня.
И ведь скоро Новый Год.
И наши дни рождения.
С Новым Годом.
С днем рождения.
Будем жить.