Сыну Хайнеру

Сыну Хайнеру

[конец февраля 1948]

Дорогой Хайнер!

Вот кое-что к твоему дню рождения – с моими поздравлениями.

После того как у нас пробыли несколько недель больная госпожа Герё, а затем несколько дней мой бедный берлинский издатель с женой, теперь наконец, после нескольких месяцев нелепых забот и волнений, вот уже две недели назад, до нас добрались наши румынские беженцы, единственная сестра Нинон с мужем. У них больше нет родины и пока нет разрешения на иммиграцию ни в одну страну в мире. Лишь на короткий срок, в качестве моих гостей, их впустили «на отдых» в Швейцарию, взять с собой им не разрешили ни гроша, даже билеты им не позволили купить в Бухаресте, деньги на проезд нам пришлось отправить им с посланцами на венгерскую границу. По крайней мере из Румынии они выбрались, как-то спаслись от позорного конца, ведь они не только нежелательные интеллигенты, но и евреи, а Румыния, теперь хоть и коммунистическая и верная Сталину, гордится тем, что антисемитизма в ней не меньше, чем при Гитлере и Антонеску. Весь слой населения, к которому принадлежат родственники Нинон, последовательно «ликвидируется». Мы, конечно, оставим их обоих у себя, с помощью или без помощи властей, пока не найдется какая-нибудь виза в какую-нибудь страну, где им, может быть, удастся устроиться. Они прошли через, несказанные мучения, о чем если и обмолвятся, то лишь между прочим и нечаянно, и снова стыдишься, что принадлежишь этому адскому миру, где человеческая жизнь или десять тысяч человеческих жизней стоят меньше, чем фунт муки.

Addio, дорогой Хайнер, горячий привет тебе и твоим от твоего отца.