Эрвину Аккеркнехту

Эрвину Аккеркнехту

Монтаньола, 3.5.1947

Дорогой доктор Аккеркнехт!

Спасибо за Ваше письмо от 19 апреля. Единственное, что мне не понравилось в нем, было известие о господине Лейнсе из Тюбингена. Он, значит, хочет летом переиздать книжечку о нашем отце! Мне он не сказал об этом ни слова, да и о кальвском деле не написал ни строчки! Однажды, во времена, когда возвысился Гитлер, он довольно холодно сообщил мне, что запасы этой книжки (Адели и моей) занимают на его складе слишком много места, поэтому он отправит нераспроданный остаток в макулатуру. А сейчас он, примерно через 17 лет, заново печатает книжку, даже не спрашивая авторов, согласны ли они и хотят ли они просмотреть текст. Точно так же поступил в Гамбурге некий господин Дульп с «Игрой на органе». Запуганный при Гитлере, он тогда порвал связь со мной, не отвечал на письма, придержал причитавшиеся мне платежи и авторские экземпляры, а сегодня, когда Гессе – снова хорошее дельце, он, не спрашивая меня, просто перепечатывает это сочинение, не выполняет нынешних своих обязательств так же, как не выполнял прежних, обкрадывает меня у меня на глазах только потому, что он, как все его коллеги, прекрасно знает, что я не стану на него жаловаться, ибо принудить его платить мне нельзя, он знает, что Германия украла у меня мой труд, и хочет получить свою долю украденного. Не могу сказать, в какой мере способствовало последние два года моему краху отношение ко мне немецких издателей, редакторов и т. д. Мы здесь, в Швейцарии, жертвуем больше чем половиной своего труда, своих сил, забот, средств для того, чтобы облегчить бедственное положение Германии, а в ответ у вас там обчищают наши карманы. Ни один из моих немецких друзей (которые все это тоже знают) палец о палец для меня не ударил, большинство считает, что все это вообще не стоит упоминания. Зато в десятках писем из Германии нам ежедневно, в совершенно прежнем немецком тоне объясняют, что немецкий народ ни в чем не повинен и что свою критику и свою антипатию нам следует теперь обратить на союзников и т. д. и т. д. Уже несколько лет тошнит от этого каждый день.

Собирался приехать Гартман, и Зуркамп, и Каросса, но, поскольку ни у кого ничего не получается, я простился с надеждами.

Через несколько дней я, вернее, то, что от меня осталось, снова отправлюсь в клинику на долгие исследования и мученья.