ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Всякий ли человек имеет право писать свои воспоминания? Мнения на этот счет расходятся. Б. Л. Пастернак, например, считал, что подробного жизнеописания заслуживает лишь подлинный герой. Мне более импонирует мнение А. И. Герцена, который на вопрос «кто имеет право писать свои воспоминания», отвечает: «Всякий. Потому что никто их не обязан читать».

Ненастным ноябрьским днем 1982 года в небольшом сибирском городке Ялуторовске, неподалеку от Тюмени, в музее декабристов, устроенном в старой, почерневшей от времени избе, в которой жил долгие годы ссыльный Матвей Иванович Муравьев-Апостол — брат казненного Апостола Сергея, на десятилетия переживший своих товарищей, я увидел странный экспонат. Это была старая толстостенная винная бутылка из темного стекла. Уже не надеясь вернуться в столицу, Матвей Иванович, забытый всеми, положил в эту бутылку записку о себе и уже ушедших из жизни друзьях-декабристах, а бутылку спрятал под половицу около печки. Как будто не томился в ссылке в заснеженном сибирском городке, а тонул в бурном штормовом океане. Он был уверен, что про их поколение никто давно не помнит. Бутылку с запиской нашли уже в нашем веке…

Тот древний мудрец, который просил Господа не дать ему жить в интересную эпоху, был прав. Мне повезло — большая часть моей жизни пришлась на «неинтересную» эпоху, если такие вообще бывают. Смертоносные косилки сталинских репрессий, войны и блокады обошли мою семью. Самая значительная часть моей жизни совпала с тем временем, которое теперь назвали «эпохой застоя». Я не жалею об этом.

В дни, когда я пишу эти строки, радио и телевидение то обнадеживают, то пугают. На улицах и площадях шумят толпы, требуя отставки правительства. На глазах распадается наша грозная империя, еще вчера казавшаяся вечной. Угроза гражданской войны повисла над необъятной голодной и растерянной страной, вдруг осознавшей бесплодность и полурабскую сущность своей вчерашней жизни. Стихи и песни, так много значившие для нас в шестидесятые годы, сегодня как будто никому не нужны. К сожалению, у нас уже не будет другой жизни. Моему уходящему поколению, по-видимому, не суждено увидеть счастливого завершения тех великих перемен, которые только начинаются в нашей многострадальной России. «Времена не выбирают» — как точно сказал А. Кушнер.

И все-таки неинтересных эпох не бывает. И то, чем жило мое потерянное поколение, во что мы верили, чем мучились, о чем мечтали, тоже может показаться кому-нибудь интересным.

Записки эти не претендуют на полноту или документальную точность изложения. Я никогда не вел дневников, о чем теперь жалею, поэтому детали отдельных событий, восстанавливаемые по памяти, могут быть неточны. В некоторых случаях изменены имена. Мне хотелось написать прежде всего не о себе, а о людях, с которыми довелось встречаться в отведенных судьбой времени и пространстве, и о друзьях, многих из которых уже нет в живых.

Многочисленные отклики с уточнениями, замечаниями и пожеланиями после первого издания воспоминаний побудили меня к подготовке этой книги. По сравнению с первым вариантом воспоминания существенно дополнены. В книгу вошли новые главы, во многом обновлены старые. Пользуюсь случаем, чтобы выразить сердечную благодарность моим друзьям, знакомым и коллегам, чьи замечания оказали мне большую помощь в работе.