ИГОРЬ ШЕВЦОВ

ИГОРЬ ШЕВЦОВ

Мы можем прийти в студию, записать и показать в другое время, подчистив, придав этому нужную форму.

Так что появился новый вид искусства — телевидение.

В.Высоцкий, Пятигорское ТВ, 14 сентября 1979 года.

Игорь Константинович Шевцов — кинодраматург, вместе с В. В. работал над сценарием «Зеленый фургон». По просьбе Марины Влади уже в августе 1980 года написал воспоминания о Высоцком, которые опубликованы во второй книге «Живая жизнь» (Москва.: Вагант, 1992). И. Шевцов — первый собиратель видеозаписей В.Высоцкого.

Все это началось в Театре на Таганке у Валерия Янкловича: тогда была создана — еще неофициальная — Комиссия по литературному наследию Владимира Высоцкого. Туда вошли: Любимов, Боровский, Янклович, Артур Макаров… На первых заседаниях я не был, меня позвал Янклович, а может быть, я пришел сам, — точно уже не помню. Но помню, что я предложил создать видеоархив Высоцкого.

А тогда мы знали только о существовании записи для «Кинопанорамы». Поэтому первой задачей стало: узнать судьбу этой пленки. Я пошел в Останкино, зашел в редакцию «Кинопанорамы». Обратился к Рязанову, который сказал, что про судьбу записи ничего не знает. Еще в редакции был разговор с Ксенией Марининой — режиссером этой передачи. Она вообще сказала, что у нас ничего нет…

— Нет, нет, ни в коем случае! Это все давно приказано стереть.

Был такой приказ или нет — я этого не знаю.

Да, еще знал о существовании кинопробы для фильма Швейцера «Бегство мистера Мак-Кинли». Я хорошо помню, что разыскал Михаила Абрамовича на выходе из «Мосфильма». У него спустило колесо у машины, и я еще бегал в мастерские «Мосфильма», чтобы отремонтировать это колесо, знаком я с ним был «шапочно» и боялся потерять контакт. Я ему сказал:

— Михаил Абрамович, съемка-то пропадет, сделайте, пожалуйста, копию.

Он ответил:

— Да-да. Я сделаю, обязательно сделаю.

Дело в том, что кинопробы долго не хранят, а, как правило, очень быстро «смывают». Но, в конце концов, мне он так ничего и не дал. Но ролик сделал, даже показывал на своих творческих вечерах. По крайней мере, я надеюсь, что подтолкнул его к этому…

А в Останкино я ходил несколько дней — тогда, в 80-м году, у меня еще были там контакты — искал людей, которые могли хоть что-то сказать о записи для «Кинопанорамы»… В редакциях никто ничего не знал, и я пошел по аппаратным (тогда они назывались АВЗ). И там стал спрашивать у технических работников:

— Вы знаете, мы в театре собираем видеозаписи Высоцкого…

Никто ничего не знал, но все-таки мне подсказали, что надо обратиться в такое-то АВЗ, кажется, там видели эту запись…

Я пошел туда: тоже никто про запись не знает. Но я вижу, что один парень делает мне какие-то знаки. Я быстро сворачиваю разговор и выхожу в коридор. Он тоже вышел — симпатичный такой парень, немного лысоватый, — и спрашивает:

— А что вы конкретно ищете?

Я объясняю, а Миша — мы уже познакомились — мне говорит:

— Я знаю, где хранится этот рулон.

— Вы мне поможете?

— Конечно.

— А что для этого надо?

— Ничего… Ну, бутылку водки для охраны…

Короче говоря, дня через два он где-то достал «исходник» (оригинал видеозаписи. —В.П.), переписал его в аппаратной, а писали тогда на громадных рулонах с широкой пленкой. Потом у него была длинная и сложная история с выносом, но все-таки он этот просто чудовищный рулон пронес. А в те годы из Останкино маленькую аудиокассету нельзя было вынести без специального разрешения, а он пронес эту громадную бобину.

Ну, вытащил Миша эту бобину, а смотреть ее негде. Стали искать такое место, нашли какую-то военную академию, где были эти стационарные видеомагнитофоны «Кадр». Мы договорились, нам поставили рулон, и мы с Янкловичем начали смотреть. Смотрим… И все это такое живое, все это происходило совсем недавно, совсем близко… (Передача «В.Высоцкий. Монолог» впервые была показана по ЦТ 23.01.87 г. Режиссер К.Маринина. — В. П.)

Этот рулон долго хранился у нас, потом сделали копию на «Юматике», в МГУ у Юрия Николаевича Дроздова. А получилось так: совершенно случайно у одного своего приятеля я узнаю, что на факультете журналистики МГУ, в учебной студии тоже была видеозапись Высоцкого. Я пришел в МГУ — тоже никого не знаю — стал спрашивать у студентов:

— Ребята, где тут у вас учебная студия и кто там начальник?

Мне показали человека, я с ним познакомился, это и был Юрий Николаевич Дроздов. Говорю ему, что мы собираем видеозаписи Высоцкого. Дроздов отвечает:

— Да, мы записывали Высоцкого…

Вот так была найдена вторая видеозапись — университетская.

(Эта запись для знаменитого американского кинорежиссера Уоррена Битти, которую Высоцкий сделал в качестве кинопробы для фильма «Красные». Апрель 1979 года. — В. П.) Валера Янклович про нее знал, но где и когда она была сделана — забыл.

Потом — Таллин. У меня была знакомая сценаристка Соня Давыдова, она умерла два года назад… А у Сони в Таллине жила приятельница— кинокритик. Эта приятельница рассказала Соне, а Соня мне, что на Таллинском телевидении прошла передача о Высоцком и что это было в начале 70-х годов. А вел эту передачу известный в Эстонии тележурналист Мати Тальвик. Я позвонил ему из Москвы, он сказал:

— Конечно, конечно — все сделаем. Приезжайте.

Я поехал в Таллин — тогда еще никаких проблем с поездками в Эстонию не было — пришел на телевидение, и Мати Тальвик сделал мне черно-белую копию таллинской записи. (Передача называлась «Встреча с актером Театра на Таганке Владимиром Высоцким». Была записана на Таллинской студии телевидения в мае 1972 года. Во время записи в студии находилась Марина Влади. — В. П.)

В это время мы нашли Сэма Рахлина. Сэм — человек очень интересной биографии, родители его из России, и он сам когда-то жил здесь. Отец и мать его — евреи, о чем нетрудно догадаться по фамилии — при Сталине отсидели свое где-то на Колыме, а потом каким- то образом эмигрировали. Это было давно — во время самой первой еврейской эмиграции, еще при Голде Мейер. В конце концов они осели в Дании. И бывший московский пионер Сема Рахлин доучивался уже в Дании, там же получил журналистское образование. В конце 70-х годов он работал в Москве корреспондентом датского телевидения. Сэм снимал похороны, хотя Высоцкого при жизни не знал и никогда не видел — просто проявил журналистскую оперативность. Рахлин сам пришел в театр и поговорил с Петей Леоновым. (Петр Леонов — заведующий литературной частью Театра на Таганке, первый директор Дома-музея Высоцкого. — В. П.) А уже Петя передал его координаты мне. Я думал, что у Сэма много записей, но у него кроме съемки похорон ничего не было.

Потом… Я все время говорю «потом», хотя на самом деле многое шло одновременно. Так вот, Валера Янклович вспомнил, что шли переговоры с Ленинградским телевидением и что Володя ездил туда сниматься. Мы нашли Славу Виноградова, и Слава безо всяких разговоров и условий сам привез пленку. Так была найдена последняя съемка поющего Высоцкого. (14 апреля 1980 года в Малом зале БДТ, съемка режиссера В. Виноградова для телефильма «Я помню чудное мгновенье». Материал в фильм не вошел. — В. П.)

В общем, вначале мы, конечно, занимались видеозаписями, потому что с кино все было проще. Документальный фильм с участием Высоцкого был всего один — «Срочно требуется песня», там он спел «Парус», и мы его нашли. Вадим Туманов рассказал, что видеозапись была в Пятигорске. По-моему, ты сам ее привез, но это было позже. (После смерти Высоцкого Ю. П. Любимов позвонил на Пятигорскую студию телевидения: «Мы заплатим любые деньги — найдите видеозапись с Володей». Но к этому времени запись по указанию сверху уже была стерта. А сделана она 14 сентября 1979 года, ведущий В. Перевозчиков. Магнитная запись была передана в театр, часть ее использована в спектакле «Владимир Высоцкий». Фрагмент видеозаписи — сохранилось всего семь минут — я привез в Москву в 1986 году. — В. П.)

Но вернемся к Сэму Рахлину. Он в это время делал телевизионный фильм о Володе — самый первый фильм, делал для датского телевидения. И мы передали ему все материалы, которые у нас уже были. Он сделал фильм, который успешно прошел на Западе. И в благодарность Сэм привез нам сюжет австрийского телевидения, который, естественно, снимался здесь, в Москве. А еще американскую съемку — вернее, сюжет для программы «Шестьдесят минут».

Потом — Болгария. Мы знали, что болгары много снимали Володю во время гастролей Театра на Таганке, снимали Высоцкого дома, на Малой Грузинской… Доставали все это через Болгарское представительство в Москве, там очень помогла одна симпатичная женщина. Я говорю:

— Ну очень! Очень надо.

Она ответила:

— Хорошо, постараюсь.

Договорилась со своими, и болгары прислали кинопленку! Два телевизионных фильма. А позже пришел третий сюжет, тоже с помощью этой женщины.

С Венгрией было так… Венгерские съемки — а это, пожалуй, самая профессиональная запись песен Высоцкого — доставал Любимов. У него же с Венгрией особые отношения, его вторая жена — венгерка. (Вторая жена Ю. П. Любимова — Катя — во время гастролей Театра на Таганке в Венгрии работала переводчицей. По словам Юрия Петровича, Катя помогала в организации этой съемки. — В. П.) Просто Петрович позвонил в Венгрию, и ему привезли пленку. Он отдал ее Дроздову, а мы с ним потом менялись. Так что все делалось на уровне личных контактов и симпатий, практически ничего по нормальным, официальным каналам мы не получали.

Потом— ФРГ… После 28 июля немецкое телевидение дало по «Евровидению» сюжет о похоронах Высоцкого, но наши, конечно, его не показали. Но записали. Тот самый Миша из Останкино мне его переписал. Мы посмотрели: там похороны, отрывки из спектаклей — и вдруг синхронный фрагмент песни «Пророков нет в отечестве своем…». Я как человек немного разбирающийся в кино, понял, что если есть маленький кусок синхрона, значит снимали много. Потому что ради маленького фрагмента песни синхрон тратить не будут. (Синхронная съемка в кино: отдельно снимается изображение и одновременно отдельно записывается звук. Потом изображение и звук «сводятся» на одну пленку. — В. П.) То есть где-то есть запись специально организованной съемки. Стал искать. Конечно, я не знал, какой канал ТВ ФРГ это делал, но совершенно случайно вышел именно на тот, который был нужен. Через своих знакомых — история очень долгая — нашли кусок, который хранился в Союзе, потом достали всю съемку. Пленка оказалась очень интересной: несколько песен и интервью. Причем немцы заверили нас, что подарили все это театру. (Вероятно, это сделал Фриц Пляйцген — корреспондент первой программы ТВ ФРГ в Москве, ведущий этой передачи. Съемка кинооператора Ю. Королева— он трагически погиб в 1994 году — состоялась летом 1976 года. В начале интервью в кадре вместе с В. В. Белла Ахмадулина. — В. П.)

Дальше. Однажды мой приятель, режиссер Алик Шейн, говорит мне:

— Ты знаешь, я был на дне рождения Людмилы Максаковой, и муж ее — Ульрих — снимал все это. Был Высоцкий — и даже пел.

Я сказал Любимову, он позвонил. Говорил с Ульрихом или с Максаковой— точно не помню. (Мать Л. Максаковой и мать первой жены Ю. Любимова — Людмилы Целиковской — пели в одном церковном хоре. — В. П.) Ему ответили:

— Да, пленка есть. Сделаем для вас копию.

Действительно, сделали звуковую цветную узкопленочную копию — съемка любительская… «Оператор» Ульрих снимал в основном свою жену. Но и Володя попал. Несколько песен, и разговор по телефону с Мариной, а в основном застолье…

Все это накапливалось, накапливалось. Хранилось у меня дома, а что-то в гараже у Севы Абдулова. Лежало практически мертвым грузом, — показать все это было невозможно. А тогда в моде были всякие вечера… И какая-то девочка из Дома архитекторов сказала мне:

— Давайте сделаем ваш вечер.

— Давайте. Только не мой — я покажу одну свою короткометражку, а потом Высоцкого — у меня есть потрясающие съемки.

На кино были венгерские ролики, а там, повторяю, все очень здорово снято. Девушка вначале испугалась:

— Ой, как мне страшно! Но давайте попробуем… Только про Высоцкого я ничего объявлять не буду.

Но, конечно, она кому-то рассказала, и по Москве это пошло… А я никогда со сцены не выступал, если не считать «кушать подано» в каком-то школьном спектакле. Приходим, а в зале — «лом» — забит битком. Сам понимаешь, выйти на сцену, а пришла в основном интеллигенция, страшновато… Ну я что-то провякал, показал свою картину, а потом — Высоцкий. Был просто бешеный успех! Успех, конечно, не мой, а Высоцкого.

Вот после этого Валера Янклович сказал:

— Давайте сделаем программу. Другого способа показывать все это — нет.

На широкой кинопленке у нас было всего двадцать минут, все остальные съемки были на видео. На студии документальных фильмов работал мой приятель Саша Иванкин — тот самый, который когда- то снимал «Гамлета» (сохранились только фрагменты спектакля «Гамлет», снятые разными операторами, последняя съемка 18 июля 1980 года — за пять дней до смерти! — оператор Петр Солдатенков. Поиски полной записи— болгарской, японской, югославской — пока ни к чему не привели. — В. П.). Тоже долгая история, но так или иначе, мы перевели на кинопленку запись для «Кинопанорамы» — все песни и даже некоторые рассказы Высоцкого. Таким образом, мы собрали уже какой-то репертуар — песен 15–20. Начала складываться программа «Творческий поиск Владимира Высоцкого».

Валера Янклович стал пробивать все это через общество «Знание», от которого в свое время начинал официально работать Володя. Я помню, что первый просмотр устроили в ЦДРИ, в маленьком зале. Проекционной аппаратуры не было, притащили откуда-то передвижку. А нужно было, чтобы программу одобрили, приняли и дали какую-то бумажку. И мы подготовили такую патриотическую программу: побольше военных песен, побольше благородных слов… Ведь это 1982 год, я помню, что еще был жив Брежнев — Высоцкий «персона нон грата»: ни публикаций, ни передач… Да, у нас еще были рецензенты, которые написали отзывы на программу. Мы взяли Игоря Яцкова — ныне покойного — он был лауреатом Ленинской премии. Очень интересный человек был: смешной, остроумный, талантливый. И всем известную Наталью Крымову. Принимали программу не самые высокие начальники, а дамы-референты, которые в «Знании» составляли расписание выступлений. Но и они решали многое. Естественно, рецензентами и нами были сказаны именно те слова, которые были нужны. Нам все это утвердили и дали какие-то мизерные лекторские ставки. Вначале программу вел я, а Сева Абдулов читал стихи. И сразу нас стали запускать. Очень энергично, потому что программу брали везде — только свистни! «Знание» делало на нас хорошие деньги, а мы получали гроши.

И Валерий Янклович стал суетиться, что-то пробивать по своим каналам… А уже появился Гарик Антимоний, стал выходить на сцену, в общем, нас стало четверо… Валера занялся филармониями, и вначале нас «взяла» Магаданская филармония, что было очень выгодно: северные надбавки и накрутки. Там нам сделали актерские ставки, так что у меня есть ставка — 13 рублей 50 копеек. Янклович и Абдулов выбили себе ставки побольше, но на самом деле мы все делили поровну. Выступали и в Норильске, объездили чуть ли не всю Колыму…. Но где бы мы ни работали, а выступали по всей стране, раз в месяц обязательно летали в Норильск: сдать деньги и отчитаться. Тратили на эти перелеты бешеные деньги, но отчитывались… Ну, обыкновенный советский идиотизм.

Потом мы перешли в Северо-Осетинскую филармонию, и когда мотались у вас по Кавминводам, то узнали о существовании записи в Грозном. Да, это уже мы с тобой занимались… Помнишь, нашли в санатории директора Грозненской студии, который, конечно, сказал, что ничего не знает. (Еще мы с Игорем звонили в Грозный редактору передачи, которая, по-моему, сказала, что на студии был пожар и рулон с записью сгорел. — В. П.) Тогда все всего боялись, и записи мы не получили. А достал ее Рязанов, которому я дал координаты — это уже был 1987 год— и рулон ему передали в Москву. (Значит, и в Грозном были поклонники Высоцкого… Дело в том, что было распоряжение по Гостелерадио Чечено-Ингушской АССР: «Фрагмент с участием В. Высоцкого в передаче «Телевизионная гостиная» в эфир не выдавать, видеорулон размагнитить». Но съемка сохранилась, она явилась основой для телепередачи «Летела жизнь» — В. Высоцкий в Чечено-Ингушетии», премьера которой по ЦТ состоялась 25.01.1990 п)

Эльдар Рязанов делал тогда передачи «Четыре вечера с Высоцким». Я дал ему «наводку» на итальянскую запись, и, по-моему, ЦТ эту пленку купило. Мексиканская передача как-то сама пришла в Москву. Я слышал, что работники мексиканского телевидения приехали и подарили эту запись музею. Через Таню Сидоренко — актрису Театра на Таганке — мы узнали о югославской записи. У Татьяны муж из Югославии. Когда Высоцкий снимался в кинофильме «Единственная дорога», там была сделана очень хорошая запись. Рассказывали, что Володя пел, сидя в лодке или на причале, но этой пленки я не нашел и не видел.

А когда мы с программой были в Новосибирске и сидели у Юры Гурова, просто подошли ребята, и кто-то из них сказал:

— Вы знаете, мы работаем на Новокузнецком телевидении, а практику проходили в Ленинграде, там тоже была запись Высоцкого. У нас есть небольшой фрагмент.

— Съемка Виноградова?

— Нет, совершенно другая.

И потом они это прислали: половина песни «Диалог у телевизора». Запись, конечно, была большая, но ее стерли, и остался лишь этот кусок.

После передач Крымовой и Рязанова, в которые мы давали наши материалы, программа «Творческий поиск Высоцкого» сама собой сошла на нет, точнее, потеряла свою актуальность. Вот, Валера, и вся наша история… Да, и уже самое последнее: мы узнали, что Володю снимали японцы, но никаких концов я тогда не нашел. (Позже эта запись появилась в Музее Высоцкого. — В. П.)

А что с Музеем? После того как программа наша закончилась, я предлагал все материалы Музею (там уже крутился Жильцов). С Андреем (А. Бартельс — бывший директор Дома-музея Высоцкого на Таганке, теперь директором является младший сын В. В. Никита. — В. П.) много раз говорили об этом… А всего-то надо было сесть на машину и перевезти пленки из Севиного гаража, а можно было принести и пешком. Они этого не сделали…

А сейчас время другое… Недавно позвонил какой-то мужик — пьяный и очень заикается, и вдруг обращается ко мне «на ты»:

— Привет! Слушай, у нас появились венгерские пленки очень хорошего качества. Мы их дадим тебе, а ты нам то, что у тебя есть…

— Стоп! А с кем я разговариваю?

— А, ну да… Это Роговой Игорь.

— А кто это такой?

— Как это кто?! Я в Музее работаю.

И снова стал перечислять, что им нужно… Говорил просто по-хамски. Ну, я его и послал. Потом трубку взял молодой парень, который говорил вежливо и толково. Я ему объяснил, что мы с 1980 года собирали эти записи, легальными, а чаще нелегальными путями — через знакомых и друзей. Все права на эти передачи и съемки имеют их создатели, вот с ними и договаривайтесь. То, что мы давали эти записи Рязанову и Крымовой, ни о чем не говорит. Они сами решали или не решали проблемы авторского права… Я могу только дать вам все координаты. Но ко мне никто не обратился…