Л.М. Бродская — В.Т. Шаламову

Л.М. Бродская — В.Т. Шаламову

Москва, 11 апреля 1955 г.

Какие чудесные стихи Вы мне прислали, Варлам Тихонович, и как я Вам благодарна за них! Когда Вы их писали? Пожалуйста, пришлите еще, я к Вашему приходу их Вам перепишу.

А Вы знаете, что переводы бывают иногда лучше оригинала? Вот Вы пишете о «Горных вершинах», а у Лермонтова они и поэтичнее и — да что говорить, судите сами:

Wanderers Nachtlied

Uber alien Gipfeln

Jst Buh,

Jn allen Wipfeln

Spurest du

Kaum einen Hauch;

Die Vogelein schweigen im Walde.

Warte nur, balde

Ruhert du auch.

Какие восхитительные у Лермонтова полные свежей мглой тихие долины, какими сухими кажутся образы.

Гете — не знаю как Вы, но я в сердце всегда ношу траур по Лермонтову.

Читали ли Вы когда-нибудь «Замыслы» Уайльда? Когда Вы пишете, что искусство не имеет истории, Вы перекликаетесь с ним, когда он утверждает, что все большие произведения искусства принадлежат одной эпохе.

Радует ли Вас, что можно будет увидеть дрезденскую коллекцию? Интересно, сколько ночей придется дежурить для этого. Но, конечно, сколько бы ни было, а дежурить я буду. Кстати, когда у Вас отпуск? Как Вы думаете его провести? Где — в Москве или нет? Писать? Читать? Просто не работать?

Вы не сердитесь, что я Ваши стихи показывала многим людям? Но я не могла держать в ящике стола сокровище и не показать его тем, кому оно могло дать живую радость. «Какой счастливый человек, — сказал мне один из читавших, — что может претворять страдание в красоту». А Вы и не знали, что «счастливый»? Или знали? И все просят напечатать для них. Можно? Мне очень жаль, что я Вас совсем не знаю как прозаика. Есть ли в Вашей прозе то, что составляет особенность Вашего стиха? Если есть в Вас что-то мешающее нашему свиданию, то может Вы могли бы прислать мне что-нибудь из Ваших вещей, написанных прозой? Если знаешь только стихи писателя, то все-таки всего его не знаешь. Какими путями пронизывает Вашу прозу Ваше обостренное ощущение природы? О чем пишете Вы? О людях? О каких? Рассказы, короткие как удар? Повести, где Вы можете заставить читателя пройти с Вашими героями большой кусок жизни?

Здесь поговаривают об издании Хемингуэя. А на днях в какой-то газете было написано: «…разговаривают, как выхолощенные герои Хемингуэя…» Можно же до такой степени ничего не понимать! Бедные, бедные глухие и слепые. Как раз под моим окном производится подписка на новые издания. Если всю ночь на улице толпа и гвалт — значит, любители подписываются на Жюль Верна или на Лондона. Интересно, что будет делаться, если будет объявлена подписка на Хемингуэя, наложившего руку на литературу XX в. И как вылезут переводчики из музыки «По ком звучит колокол».

Здесь такая безнадежная весна, что не верится в ее преображение в цветущие деревья и тепло. У Вас настолько близко к Москве, что наверно то же самое. Говорят, что я в скором времени получу немного денег. Если это правда, то я немедленно уеду куда-нибудь, где можно рисовать старые стены, старые ворота, которые еще помнят людей, входивших в эти дома с другими мыслями и другими надеждами, чем мы. Но для этого нужно, чтобы было тепло. Моя приятельница уверяет, что когда тепло, то можно жить и при… строе, о котором мечтал Кампанелла и прочие старые утописты.

Всего Вам доброго. Пожалуйста, исполните мою просьбу.

Л.Б.

Ночная песня странника

Над всеми вершинами

Покой.

Во всех кронах деревьев

Почувствуешь ты

Едва ли дуновенье.

Птички замолкли в лесу.

Подожди, вскоре

Отдохнешь и ты.

Л.М. Бродская — В.Т. Шаламову

Москва, 21 июня 1955 г.

Дорогой Варлам Тихонович, одно воскресенье проходит за другим, и я все не отправлю Вам это, давно полученное письмо. На первую страницу не обращайте внимания — Вы эту вещь знаете давно, а я не знала и просила мне ее прислать. Но следующие две страницы Вам будет читать и больно, и радостно. Правда, что она все время пишет «Ваш друг», а какой Вы мне друг, я Вас никогда и не вижу и не знаю, ни что с Вами, ни когда у Вас отпуск, ни когда мы с Вами пойдем смотреть Дрезденскую, да и просто, как Ваше здоровье, какие у Вас планы, что Вы едите и прочее, что про друзей знать полагается.

Получила я еще о Вас письмо от своего профессора, который тоже по-настоящему любит стихи и настоящей культуры человек. Когда увидимся, покажу Вам и его письмо. Кстати, он тоже пишет «Ваш друг». Итак, «мой друг», до свидания.

Всегда Ваша Л. Б.