Пятница 12 октября

Рано утром Исмаил вновь вернулся к этой теме. Теперь он приводил новую причину: необходимость уменьшить давление противника на Сирию. Я опять возразил ему: наше наступление не будет успешным и не ослабит давление на сирийские войска.

«Послушай, — сказал я, — несмотря на потери, у противника все еще есть восемь бронетанковых бригад, которые противостоят нам на фронте. ВВС противника все еще способны уничтожать наши части, как только они высунут нос из-под зонтика наших ЗРК. У нас есть тому подтверждения. У нас недостаточно средств КВАДРАТ (ЗРК-6), чтобы в мобильном режиме обеспечивать защиту наших войск на открытой местности. Если мы пойдем вперед, мы погубим наши войска, не предоставив какого-либо облегчения нашим сирийским братьям».

В полдень министр вернулся. «Это политическое решение, — сказал он. — Мы должны развивать наступление завтра утром».

13.30: готовы приказы наступать. Офицеры связи Генштаба, генерал Гонейм и генерал Taxa эль-Магдуб доставили их командующим Второй и Третьей армиями.

15.30: Саад Мамун, командующий Второй армией позвонил мне из своего фронтового штаба: «Генерал, я подаю в отставку, — сказал он. — Я не могу действовать в таких условиях. Невозможно выполнить приказ, который вы мне прислали».

Через несколько минут позвонил Васел из Третьей армии. Он возражал против приказа, едва не подав в отставку. Я не скрывал в разговоре ни своих собственных возражений, ни того факта, что они были отвергнуты. Затем я пошел к Исмаилу и сказал ему, что приказ полевым командирам делать нечто такое, что, как они сказали мне, сделать заведомо невозможно, приведет к катастрофе. Мы решили, что они должны немедленно прибыть в Центр 10 на совещание.

18.00: совещание началось. Я и два полевых командира настаивали на своих возражениях. Исмаил их все отклонил. Это политическое решение. Мы должны повиноваться. Единственной уступкой, которой мы добились до закрытия совещания в 23.00, было то, что наше наступление можно было отложить с завтрашнего дня, 13 октября, до рассвета 14 октября. Но Исмаил приказал не использовать силы наших плацдармов. Вместо этого в наступлении должны участвовать наши оперативные резервы.

У нас в оперативном резерве было 330 танков, которые составляли основную ударную силу двух частей — 4-й и 21-й бронетанковых дивизий. 4-я бронетанковая дивизия располагалась позади позиций Третьей армии, 21-я — позади позиций Второй армии. Каждая дивизия включала две бронетанковые бригады по 100 танков в каждой и одну бригаду механизированной пехоты. В 21-ой дивизии уже не было половины танков: одну бригаду отправили на фронт для поддержки бронетехникой наступления пехоты 16-й дивизии. Теперь, в ночь с 12 на 13 октября, когда подготовка должна была быть завершена, нам было приказано отправить остальные части 21-ой дивизии и всю 4-ю дивизию, за исключением одной бригады, на фронт. Таким образом, мы все наши оперативные резервы в тылу наших двух армий уменьшили до одной бригады 4-й дивизии со 100 танками. Это была грубейшая ошибка.