Охота на ведьм

– Бушуев, выходи! Поедем в прокуратуру на допрос. Надев Владу наручники, помогли сесть в БТР. «Надо же какая честь, боятся сбегу», – подумал он. Предварительный допрос вершил глава следственной группы, сам присвоивший себе звание капитана, Федя по кличке Чума. Он орал, брызгал слюной, тыкал пистолетом в лицо и в голову Влада, показывал чьи-то фотографии и спрашивал, утверждая:

– Этого ты убил! Этого! А этого? Этого? Говори! Мы знаем все о твоих связях с разведкой Молдовы! Этого хватит, чтобы пустить тебе пулю в лоб без суда.

Долго этот подонок, невесть откуда нарисовавшийся в конце войны, орал, махал пистолетом, так и ничего не добившись, да и чего он мог добиться. Влад не понимал, что происходит. «Снится мне что ли?» – думал он.

Федя приказал привести в кабинет только что выписавшегося из госпиталя Андрея Васюкова, тяжело раненого в живот, хорошо знакомого да и, считай, друга Влада. Что-то спросив у него, Федя якобы ударил Андрея кулаком в живот, где была рана. Он рассчитывал, что Влад отреагирует на такое зверство и кинется защищать Андрея. Тут можно будет банально, будто бы защищаясь, застрелить его. Но хитрость не прошла. Андрей был офицером милиции, причем имел большие заслуги в боях против нацистов Молдовы.

«Тут что-то не так, неужели Андрей решился стать подставой? А чему тут удивляться после увиденного и услышанного?»

Повели Влада в кабинет к старшему следователю прокуратуры Журавлеву. Он сидел за столом и пил чифир, обжигая рот. Под рукой лежал пистолет. «Надо же, всем хочется меня сегодня застрелить».

В кабинет вломился Чума.

– Я его в живот ударил (имея в виду Андрея), он даже заплакал, – Чума оправдывался перед Журавлевым, почему Влад еще живой. Тот махнул рукой, иди мол, с глаз долой.

– Так, Владислав Никифорович, давно мы за тобой наблюдаем. Неосторожно как-то ты работал на них, – он махнул рукой в сторону Днестра, имея в виду Молдову. – Вот даже твой разговор по рации с литовскими снайпершами нами зафиксирован. Кстати, откуда ты литовский знаешь?

– В школе абвера обучали, – решил пошутить Влад.

Журавлёв поперхнулся чифиром и вытаращил глаза.

– Служил я в Литве срочную, затем остался, жил, работал пять лет. Этого достаточно, чтобы изучить их язык. Он достаточно легкий. А что, они Вам пожаловались, что я их обозвал суками? Так за это пистолетом в морду не тыкают!

Журавлев сморщил, и без того похожую на бульдожью, морду.

Надо же, и этот придурок проявил свою бдительность, вспомнив как по рации, на пойманной радиоперехватчиками волне переговаривались литовские снайперши. Влад вклинился в их разговор, обозвал суками и посоветовал уё… к детям на свою Родину в Литву. Эти «джентельменши удачи» (охотницы за головами) тут же замолчали и перешли на другую волну. Помощник дежурного, на тот момент дежурным как раз и был Влад, Коля Кирша, доложил в военную прокуратуру, какого крупного, хитрого и коварного вражеского агента он, считай, разоблачил. Мысленно он, наверное, представил себе, как большой начальник его награждает и крепко жмет ему руку…

В другой кабинет к следователю Валерию Ивановичу Капралову отвели Влада из-за его нежелания отвечать на какие-то дикие вопросы Журавлева.

Человека, готового умереть, защищая свою Родину, обвиняют в предательстве. Это уже слишком…

Кстати, Влад, тоже как и многие другие защитники Приднестровья, мечтал о почестях после Победы над нацистами, а то что будет она, Победа, никто и не сомневался. Да и Россия проснулась (воспряла ото сна), скажем словами поэта, и уже не наблюдает молча, вон каких пилюль генерал Лебедь отвалил нацюгам в Гырбовецком лесу. Целый полк смешал с го…ном – говорят, кишки на деревьях висели (это в районе Бендер). Танки вон прислали в Дубоссары… Следователь Капралов тянул ту же песню, что и предыдущие допытчики, и как ни кинь – измена Родине, расстрел, или, если повезет, то только пятнадцать лет…

– Ладно Вам, Валерий Иванович, хватит ездить мне по ушам. Вы что здесь все помешались, шпиономания у вас? Ну, а я здесь причем? Куда Вы смотрели, когда и в самом деле диверсантов Молдовы было хоть жо…й ешь, а? Да и сейчас вон, они сидят на лавочке, причем с автоматами… Надо же, агента Молдовы они из меня лепят! Все, с меня хватит, я – домой. Пока, до свидания! Я исты хочу! – зачем-то по-украински сказал Влад.

– Ну так иди домой, кто тебя держит! Только посмотри в окно – вон они с автоматами ждут, когда мы тебя выпустим, не дойдешь ты домой живым! Это они на тебя и на командира твоего написали целый роман! Иди, вон, в другом кабинете, Сергей Николаевич отписывается.

Командир роты сидел за столом и писал. Увидев Влада, инстинктивно прикрыл свою писанину рукой. Влад понял, что он с перепугу похоже валит на Влада свои недочеты.

«Докладывал же я ему, тоже мне добряк… Теперь отписывается».

Влад молча повернулся и пошел к Капралову.

– Отпустите Вы меня, лучше арестуйте эту банду, что на лавочке скалится! Или Вы с ними заодно?

– Но-но, полегче, Бушуев! – проворчал Капралов, – Ты-то почему ушами хлопал? Сейчас бы они в камерах сидели. Ладно, разберемся мы и с ними, дай маленько сроку.

– Это пока не разбегутся вместе с оружием? Или пусть сначала застрелят меня, и всем будет хорошо, и концы в воду?

– Язык у тебя Бушуев! Вот что, давай так, я сам отвезу тебя на машине. Они и вправду стрелять будут, так что, Бушуев, не бушуй, – скаламбурил Капралов. – Переночуешь в одном укромном месте, а там посмотрим!

Поехали они в РОВД.

– Ничего, – успокоил Капралов напрягшегося Влада, – переночуешь в одном из кабинетов на диване, а завтра посмотрим, упакуем тех гадов как миленьких!

– А жрать что я буду? Мышей прикажете ловить?

– Сейчас что-нибудь у дежурного стрельну. Он пошел к дежурному и принес увесистый бутерброд с колбасой и маслом. – На! Хотел, морда ненасытная, пополам резать. Обойдется, нажрал тут рожу… Ешь!

– Эх, зря затеяли всю эту галиматью! Прокурор ослеп, что ли?

– Что тут скажешь, Журавлев, придурок, ему в уши дует, нюх видите ли у него! Ладно ешь и ложись отдыхай, там видно будет!

Кто бы мог подумать, что это «видно будет» растянется на целых неимоверно долгих страшных, восемь с лишним месяцев…