6

Но в это критическое время, когда варшавско-петербургская политика довела дело до кризиса, выступает на сцену действия Россия, русский дух. В апреле месяце оскорбленное и встревоженное патриотическое чувство вызывает ряд русских демонстраций. Из Петербурга, из Москвы, изо всех мест начинают являться верноподданнические адресы в ответ на дерзость Польши и Европы. Раздался громкий голос М. Н. Каткова, ставшего трибуном России. Этот порыв русского чувства, столь понятный сердцу Государя, произнесшего упомянутую речь 11 мая 1856 года, выдвинул вперед и М. Н. Муравьева.

«Ввиду европейского напора и могущих быть военных действий, -рассказывает М. Н. Муравьев, - в апреле 1863 г. был вызван в Петербург знаменитый брат его, Карский герой». Речь шла о защите Балтийского берега. В беседе с Н. Н. Муравьевым Государем было принято и другое важное решение: послать в Вильну М. Н. Муравьева вместо Назимова.

Почему именно в Вильну, а не в Варшаву? Быть может тут имели влияние кое-какие личные соображения, а более всего, вероятно, именно потому, что о Царстве Польском, по свидетельству М. Н. Муравьева, «уже и речи не было». Думали о спасении «Литвы». Государь, предлагая М. Н. Муравьеву Виленское генерал-губернаторство, «рассказывал обо всех Своих опасениях относительно возможности удержать за нами Литву, особенно при европейской войне, которую должно ожидать после сделанных нам угроз Францией и Англией». Согласившись на желание Государя, М. Н. Муравьев, однако, высказал ему заранее, что петербургские деятели будут ему не помогать, а мешать, и, выяснив свою систему, требовал, чтобы Государь настоял на принятии этой системы и в Царстве. «Необходимо, - говорил он, - чтобы как в западных губерниях, так и в Царстве, была одна система, т.е. строгое преследование крамолы, возвышение достоинства русской национальности и самого духа в войске». Относительно западных держав М. Н. Муравьев также требовал «решительного отпора».

Государь вполне согласился с мнением М. Н. Муравьева, хотя последнего буквально в тот же день уже начали стараться подорвать у Государя.

Вообще, как и предвидел М. Н. Муравьев, его борьба с либеральствующими и бюрократствующими петербургскими деятелями была и осталась наиболее трудной частью выпавшей на его долю задачи.

Как бы то ни было, система, так быстро умиротворившая мятеж, принадлежит не кому иному, как М. Н. Муравьеву. Ее распространение на Царство Польское - было вытребовано им же. Наконец, его инициатива решила - хотя не сразу, а лишь после быстрых его успехов - энергический отпор наш европейским притязаниям.