Операция «Прикрытие»

Несмотря на попытки превратить убийство Кирова в загадку, оно таковой не является. И никогда не было загадкой. Утверждение, что это загадка, является частью паутины лжи, сплетенной вокруг этого события почти с того самого дня, когда был убит Киров.

Именно Лев Троцкий еще в декабре 1934 г. был первым известным человеком, который заявил, что убийство является загадкой:

Убийство Кирова в течение нескольких недель оставалось полной загадкой… Было, однако, ясно, что указание на «группу Зиновьева» сделано не случайно: оно не могло означать ничего иного, как подготовку судебной «амальгамы», т. е. заведомо ложного пристегивания к убийству Кирова людей и групп, которые не имели и не могли иметь ничего общего с такого рода террористическим актом…

Николаев оказывается террористическим агентом внутрипартийной оппозиции, во главе которой стояли бывший председатель Коминтерна Зиновьев и бывший председатель Политбюро Каменев, сочлены Сталина по «тройке». Ясно, почему мы назвали сообщение ТАСС величайшей сенсацией. Мы можем теперь назвать его заодно и величайшей ложью[142].

Эта статья заняла целый выпуск № 41 «Бюллетеня Оппозиции» Троцкого за январь 1935 г.[143] На протяжении всей статьи Троцкий повторяет снова и снова, что обвинительное заключение было ложью, а подсудимые были арестованы по ложным обвинениям. Более того, Троцкий предсказывает, что троцкизм и он сам будут обвинены в соучастии в убийстве Кирова:

…Тогда же, в беседе с одним из друзей (извиняюсь за эти личные подробности, но они необходимы для понимания психологической подоплеки дела), я сказал: «на этом этапе дело не остановится; завтра они выдвинут троцкизм».

В приложении Троцкий замечает, что он действительно был назван в обвинительном заключении.

Троцкий описал свой мнимый мотив, по которому он написал статью:

Перерезать дорогу подготовляемым новым амальгамам можно только одним путем: разоблачить замысел заранее.

Троцкий заявил, что Зиновьев, Каменев и остальные наверняка невиновны, потому что так же, как и он, были марксистами, которые отреклись от индивидуального терроризма.

Они не могли внезапно поверить в пригодность индивидуального террора для изменения социального строя…

В этом исследовании мы рассмотрели свидетельства, что сын Троцкого Седов не отрекся, а наоборот, принял терроризм. Логика Седова была такой же, какую провозглашали Каменев, Зиновьев и другие подсудимые: насилие было единственным способом, которым можно было устранить сталинское руководство. Мы отмечали, что в своей опубликованной работе Седов также отвергал «террор» самым решительным образом и что у Седова не было политической программы, независимой от его отца. Другие ученые доказали, что Троцкий лгал без колебаний в своих статьях ради политической выгоды. Но мы знаем больше: что Троцкий намеренно лгал конкретно в этой статье. Из Гарвардского архива Троцкого мы знаем, что в 1932 г. советские троцкисты, включая И.Н.Смирнова, образовали блок с Каменевым и Зиновьевым, среди прочих, и Сафаровым, который вскоре вступил в него.

Ученый троцкист Пьер Бруэ заявил без доказательств, что этот блок был «эфемерным» и не просуществовал и года после его образования. Но даже Бруэ знал, что это неправда. В биографии Седова за 1993 г. Бруэ писал:

Лёва был в своей стихии. Позже он напишет в международный секретариат (4-го Интернационала) эту фразу, одновременно скромную и торжествующую: «И.Н.Смирнов и другие, покинувшие нас, со временем вернулись».

Бруэ датирует это примечание маем 1934 г.:

Седов Л. «Положение левой оппозиции в СССР» (нд, май 1934 г.), реферат в архивах СИ. библиотеки Дж. Рус и Таминент, Нью-Йорк.

К маю 1934 г. И. Н. Смирнов был уже под арестом — арестом, который был предсказан в письме Седова Троцкому за 1934 г. Но среди «других, покинувших нас, которые вернулись», были, естественно, Радек, Сокольников и Пятаков. Мы знаем о письме Троцкого Радеку, и мы знаем благодаря тому, что Седов «проговорился» в январе 1937 г., что они поддерживали связь с Зиновьевым и Каменевым, а также с Радеком.

Следовательно, Троцкий уже лгал в этой статье за декабря 1934 г. об убийстве Кирова. Как написал Арч Гетти,

Здесь дело в том, что Троцкий лгал… он имел веские причины лгать. Но то, что он сказал, было неправдой. Она была не «объективна». Подобно сталинистам Троцкий был из прагматической, утилитарной большевистской школы, которая ставила потребности движения выше объективной истины (H-RUSSIA 24 ноября, 1998).

Будучи историками, мы не можем винить Троцкого за ложь. Несомненно, никакая подпольная законспирированная сеть не может существовать безо лжи. Но это также означает, что мы не можем принять то, что он писал для публики, в качестве правдивой картины того, о чем он думал и во что верил. Согласно свидетельствам, Троцкий непосредственно участвовал в убийстве Кирова через своих приверженцев, которым он отправлял свои приказы. То, что Троцкий отрицал это, не должно увести нас в сторону от фактов, так как мы знаем, что Троцкий лгал, когда считал это выгодным для себя.

В интересах Троцкого было изобразить убийство Кирова как загадку, чтобы предвосхитить и попытаться опровергнуть заранее обвинения против него самого, которые, как он знал наверняка, неизбежно возникнут, если заговор раскроют.

В свете более поздних показаний кажется ясным, что Троцкий подозревал, что его собственная роль в этом блоке, вероятно, всплывет рано или поздно. Это, по-видимому, и было причиной, чтобы, как он выразился, «раскрыть план заранее» — показать, что НКВД вскоре обвинит его.