Александр Токменинов

В девяностые годы я работал заместителем городского головы г. Южный и тогда же познакомился с Алексеем Михайловичем. Вскоре он предложил мне поменять государственную службу на производственную: ТИСу нужен был опытный коммунальщик. Соглашаясь, я терял, в общем-то, престижную работу и стабильное положение. А что ждало на ТИСе – бабка надвое гадала. Тогда терминал только-только ставал на ноги, и был вопрос – станет ли. Хотя Алексей Михайлович был уверен, что скоро ТИС составит по перевалке конкуренцию порту, и обещал – будет интересно, что оказалось святой правдой.

Казалось, после такого зигзага в биографии жизнь моя дальше пойдет по прямой. Так она и шла, пока Алексей Михайлович не «догрузил» меня к служебным обязанностям руководством Благотворительным фондом «Социального развития Коминтерновского района». В то время он был депутатом районного совета, новое руководство района было преисполнено энтузиазма. ТИС являлся одним из основных доноров этого фонда, желание контролировать расход средств было естественным.

Проблем в районе было выше крыши, но Алексей Михайлович поручил мне определить три самые горячие точки, а среди них – самую болезненную. В треугольник вошли петровская участковая больница, красносельский дом-интернат и школа в Кремидовке.

Было очевидно, что самое бедственное положение в школе. Там крыша провалилась в коридор, по классам стояли подпорки, всюду холодно, сыро и серо. Алексей Михайлович после моего доклада поехал в Кремидовку сам, но, полагаю, не потому, что не поверил на слово. Если возникала какая-либо важная работа, он имел обыкновение вникать во все детали. Кремидовская школа его, что называется, зацепила. Он изучил проект и внес значительные коррективы, просто ремонт его не устраивал – дети должны были получить добротную, современную школу. И с мая по сентябрь, за каникулы, мы такую школу сделали. Обошлась она ТИСу в 1 200 000 грн. Я не раз участвовал в комиссиях по приемке строительных объектов, но так, как принимал работу у строителей Алексей Михайлович, – нужно было видеть. Традиционный шлейф недоделок из «мелочей», обычно являющийся ложкой дегтя, исключался – строители об этом были предупреждены заранее. Он обошел всю школу от крыши до санузлов, заглянул во все уголки. Запомнилась деталь: в туалетах, которые теперь были не во дворе, по сельской традиции, отсутствовали мыло, ершики, бумага. Он не просто распорядился купить принадлежности, но и пояснил, почему это важно – завтра придут дети, у них в школе раньше таких удобств не было, и они должны сразу видеть, как это должно быть.

Потом, когда мы построим школу в Визирке, он будет принимать ее так же придирчиво, и история с туалетными принадлежностями тоже повторится.

Визирская школа – это особая история. Алексей Михайлович к тому времени уже стал сельским жителем, а ТИС по доброй воле шефствовал над Визиркой. Он обошел все село, он примечал хозяйским оком, что где нужно сделать, знал, кто где живет и кто чего стоит. Дороги в селе тогда были убиты, яма на яме, разросшиеся деревья в ветер перехлестывали электропровода, и то один куток, то другой сидели без света. Находясь рядом с трассой, Визирка была степным островом – добираться несколько километров до дороги можно было только пешком. Каждое утро по ней топали школьники, студенты и работающие в городе селяне. А таких, нужно сказать, было большинство среди трудоспособного населения. Автобусные маршруты существовали, но они не обеспечивали полностью всех потребностей людей, живущих в Визирке, поэтому Алексеем Михайловичем было принято решение за счет средств ТИСа отремонтировать центральные дороги, в том числе подъездные к селу, и пустить автобус ТИСа – бесплатный маршрут от автодороги Одесса-Южный до центра села с интервалом движения в 30 минут. Село вздохнуло…

Но самым слабым, болезненным местом в Визирке была школа. Бывшие церковно-приходские классы давно устарели, детям в них было тесно, учителям неудобно. Крыша, как в Кремидовке, еще не упала, но сырость и серость жили в каждом углу. На излете советская власть решила строить новую десятилетку. Коробку выгнали, но так и не довели до ума. Она четверть века простояла на самом видном месте в Визирке, колола глаза хуже ости. Теперь, чтобы достроить ее, нужны были немалые деньги и стальные нервы – уже новая власть создала из бюрократических запретов и согласований такое минное поле, что проще было обойти его стороной.

Мы решили пристроить к бывшей церковно-приходской школе два крыла слева и справа, помещение капитально ремонтировать. Но по трезвому размышлению Алексей Михайлович эту идею отверг. Во-первых, дорого, во-вторых, как ни крути, а получались сапоги с заплатами. Поэтому рядом со старой затеяли строить новую, двухэтажную школу. А старое помещение, само разумеется, отремонтировать. Без всякого преувеличения – Алексей Михайлович был главным прорабом на объекте, свой день он начинал и заканчивал на стройке. ТИС тоже строился и тоже требовал его внимания, но, видимо, школа для него имела какое-то особое значение, я бы даже сказал, что она была больше, чем учебное заведение. Возможно, Алексей Михайлович придавал ей значение символа обновления, возрождения села. Отсюда и благоустройство пришкольной территории, которое повлекло приведение в порядок братской могилы и памятника погибшим землякам, ремонт клуба и церкви, создание мемориала на месте варварски взорванного храма Александра Невского, приведение в порядок сельских дорог, ремонт детского садика, фельдшерско-акушерского пункта, обустройство двух кладбищ и т. д. Помимо этого, как депутат Алексей Михайлович принимал жителей Визирки, которые, конечно же, шли с самыми различными просьбами о помощи, и помогал им – кому углем и дровами, кому лекарствами, ремонтом дома, одеждой, продуктами.

Не скажу, что с Алексея Михайловича, но во многом благодаря ему, в селе началась еще одна традиция – подвозить идущих к трассе людей. Тут сила примера была важнее убеждений. Как-то он подвез от остановки в село женщину, спрашивает – на какую вам улицу, довезу до хаты. Оказалось, ей нужно было в соседнее село Любополь в десяти километрах от Визирки. Повез…

Мы как-то в фонде прикинули сумму тисовских затрат на обустройство Визирки. Подсчитали – сами себе не поверили. Получилось что-то более 15 миллионов гривен. Между тем, у Алексея Михайловича был замысел не просто привести село в порядок, а создать такую среду обитания, которая по удобствам, культурной инфраструктуре не вызывала бы у жителей Визирки чувства ущербности. Для кого же секрет, что родиться в Одессе и под Одессой значит иметь разные стартовые возможности в жизни.

Видимо, потому что я через благотворительный фонд был наиболее близок к сельским проблемам, Алексей Михайлович сделал мне еще одно неожиданное предложение – попросить у селян поддержки на приближающихся выборах и стать сельским головой.

– То, что мы сделали для себя, – важно, но не главное, – говорил он. – Она как была, так и осталась селом традиционным, обреченным на вторичность рядом с городом. Вопрос, что нужно сделать, чтобы от этого комплекса избавиться…

Мы говорили о необходимости создания генерального плана развития села, чтобы дети в школе знали, какой их Визирка будет через 20–30 лет. Говорили, что границы села должны определяться иначе, не что разрешит включить в сельскую черту власть, а где заканчивается сфера деятельности сельских предприятий. Говорили о создании рабочих мест, потому как жить в селе и работать в селе – это и есть норма. Алексею Михайловичу принадлежит идея создания в селе бизнес-центра. Развитие порта, говорил он, потребует создания множества обслуживающих компаний, зачем им регистрироваться Бог знает где и ютиться по углам – нужно создать им условия. Он затеял строительство жилья в селе для сотрудников компании, сельский пруд в его планах должен был иметь лодочную станцию и набережную, которой, кстати, нет в Одессе. Ему было мало хороших дорог, он считал необходимым иметь тротуары и еще много чего.

Пригородные, да еще в курортно-базарной зоне, села отягощены излишним прагматизмом. Они навсегда потеряли сельскую бескорыстность и доверчивость. Визирка тоже не исключение. Поэтому была и есть часть селян, которые мучительно ищут ответ на мучительный вопрос – это зачем же они (ТИС, лично Ставницер и его сыновья, его соратники) тратят такие деньжищи зазря?

Какой такой потаенный смысл в их добрых делах? Чего они захотят от нас потом в отплату? Таких людей немного, но они есть и, наверное, еще долго будут, их порождают не отцы-матери, а обстоятельства и время. И Алексей Михайлович это понимал отчетливо. Мне часто вспоминается такая картинка. Алексей Михайлович ездил по селу на велосипеде – так больше увидишь и запомнишь. Само собой, что по селу катаются и ребятишки, и уж кто там кого подзудил, не знаю, скорее всего, что Алексей Михайлович, но начались гонки. Ребята собирались своей стайкой, терпеливо ждали, когда Алексей Михайлович приедет с работы, и открывался очередной тур соревнований.

Человек с громкой спортивной биографией, он ценил любые спортивные увлечения, всегда поощрял (и разумеется, помогал финансово) участие в соревнованиях, в играх. Так сложилась, что Визирка имеет свою сельскую футбольную команду. Не «Барса», но все же. Ребята сами и присматривали за сельским стадионом, и решали проблемы с экипировкой. И Алексей Михайлович говорил – вот таким и нужно помогать, которые хотят что-то делать, не боятся закатать рукава. Помнится, уже после выборов, на которых меня избрали сельским головой, а депутатами совета многих тисовских работников, мы собрали сельский актив. Обсуждали, что нужно сделать в первую очередь в селе, кому чем помочь. Среди прочего говорили и о помощи углем и дровами селянам, у кого еще сохранилось печное отопление. И ребята из футбольной команды вызвались напилить дров, развезти уголь, поучаствовать в иных делах. Алексей Михайлович напутствовал меня в новом статусе – важно начать, важно камень сдвинуть, потом сила покоя сменится силой инерции движения.

Его часто вспоминают в селе. Причем, не только в связи с тем, что он чемлибо помог. Вспоминают его простоту, доступность, отсутствие даже в малых дозах барства. Удивляются, что по-прежнему поддерживаются социальные программы – теперь уже через благотворительный фонд имени Алексея Ставницера.

Давняя идея Алексея Михайловича о создании бизнес-центра стала фактом. У нас в селе зарегистрировано около 70 предприятий, они же – налогоплательщики. Если бы государство не забирало более 90 процентов налоговых поступлений, мы могли бы действительно сделать из Визирки город-сад. Но и при заскорузлом бюджетном механизме мы имеем самый богатый сельский бюджет в области, мы ни у кого ничего не просим. Мы все зарабатываем честным трудом, и у нас будет и набережная, и лодочная станция, и тротуары, как мечталось Алексею Михайловичу. И сбылась еще одна его надежда. Он терпеливо наставлял сельское руководство – привлекайте к решению проблем.

Визирки сельских предпринимателей. Это их родина, их земляки, их родственники и друзья. Алексей Михайлович не отговаривался, не отказывал. Он хотел сдвинуть с места тот самый камень, преодолеть силу покоя. И вот нынешней лютой зимой, когда все, что тонко, рвалось, когда нужно было чистить дорогу, решать массу иных коммунальных проблем, сельские предприниматели откликались и помогали селу. Заработала сельская коммунальная служба, созданная еще по инициативе Алексея Михайловича, на улицах и по сельским закуткам больше нет мусорных свалок, пожалуй, что нет улиц, по которым не пройдешь в распутицу без болотных сапог.

Есть старая-старая истина – село не стоит без праведника. Думаю, без праведника не стоит и мир. Просто в селе праведник – на виду. Алексей Михайлович – из таких людей. Он появился в селе, когда оно, само того не осознавая, испытывало острую, жизненно необходимую потребность в человеке с чистой нравственной позицией, с благородством помыслов, с желанием изменить мир. Его появление пришлось на годы безвременья, когда рухнул строй без нравственного стержня и приоритета человеческих ценностей, с навязанным нашему сознанию ложным правилом, что государство – все, что это мы существуем для государства, а не оно для нас. В масштабах страны ложность этого принципа, возможно, и не так заметна, но в селе все вылезает наружу, как мусор из-под тающего весной снега. Алексей Михайлович обладал острым социальным чутьем, интуицией преобразователя общества. И понимал, что для той громадной цели и работы, которую он поставил перед нами в Визирке, нужен фундамент, нравственная точка отсчета. Он приложил немало стараний, чтобы Визирка осознала простой факт – она была иной. Не пьяной. Не заброшенной. Не бездельной. Не безверной. Не жадной. По его благословению открывалась истинная история Визирки, отыскивались в семейных архивах фотографии селян и купцов, учителей и офицеров – людей с лицами, в которых – честь и достоинство. Он хотел, чтобы эти качества были востребованы и вернулись к тем, для кого ремонтировались детский сад и школа, для которых медленно, с трудами и затратами менялось село.