Глава 8

В выходные я поехала на своем потрепанном «гранд чероки» в «Барнис». Я смущенно отдала охраннику ключи от машины, прекрасно сознавая, что она резко контрастирует с элегантными блестящими «мерседесами», «БМВ», «феррари» и «бентли».

Однако, оказавшись в магазине, я забыла о своей неуверенности и сразу направилась к обувному отделу. Оглядывая безупречные витрины, я впервые в жизни почувствовала, что могу позволить себе купить все, что захочу. Так, наверно, чувствуют себя дети в кондитерской.

– Чем могу вам помочь? – обратился ко мне с иголочки одетый продавец, неодобрительно глядя на мои стоптанные «вьетнамки».

– Я просто смотрю, – ответила я, не обращая внимания на его снобизм.

– Могу я предложить вам какие-то модели? – спросил он.

– Конечно, – бодро согласилась я.

Примерив около десяти пар, я остановилась на классических черных лодочках от Лабутена.

– А вы можете помочь мне подобрать платье? – спросила я.

– Пойдемте со мной, – сказал он уже более доброжелательным тоном, после того как я выложила тысячу наличными за туфли. Увидев, что у меня есть деньги, он стал гораздо любезнее. – Позвольте мне представить вас моей коллеге на четвертом этаже, – сказал он.

Ее звали Кэролайн. Следуя за ней в отдел платьев, я ощутила, каково должно быть моей машине быть припаркованной рядом с теми авто, которыми она могла бы быть. Я четко осознавала, что выгляжу неуместно. На мне были джинсовые шорты, вьетнамки и футболка с длинным рукавом. Волосы я убрала в небрежный хвост и надела на голову ковбойскую шляпу. Но хуже всего была сумка – вопиюще очевидная подделка под Прада, – которую я приобрела на рынке в центре Лос-Анджелеса.

– Чем могу вам помочь? – спросила Кэролайн.

– Я ищу платье, которое сделает меня непохожей на саму себя, – пошутила я.

Она рассмеялась в ответ:

– Для работы? На свидание? На кастинг?

– При таких ценах, хотелось бы надеяться, что на все перечисленное.

– Я сейчас выберу несколько вариантов, так что посидите пока. – Она указала на просторную, отделанную бархатом примерочную.

– Пока я выбираю, снимите, пожалуйста, шляпу, волосы уберите в узел и наденьте новые туфли.

Я сделала, как она сказала.

Она вернулась с несколькими великолепными платьями.

– Померяйте каждое и покажитесь мне, – сказала она.

Я натянула на себя платье-футляр от Дольче и Габбана. И – о чудо! – грудь поднялась, талия стала тоньше, а ягодицы выглядели весьма скульптурно.

Я вышла из примерочной.

– Откуда взялась такая фигурка? – оценивающе сказала Кэролайн, подводя меня к трехстворчатому зеркалу. Платье делало меня не только элегантной, но и сексуальной.

Ну как я могла отказаться, даже при такой цене? Это платье полностью изменило меня, так же как макияж Валери.

– Так, соблазнительный вариант у нас есть, теперь перейдем к классике, и вы уже совсем скоро забудете о себе прежней.

Я радостно кивнула.

Темно-синее платье от Валентино облегало меня в нужных местах, но было менее провоцирующим.

Завершающим образ штрихом была нитка жемчуга от Шанель.

– Вы здорово делаете свою работу, – с восхищением сказала я.

Она улыбнулась:

– Просто дайте мне свою кредитную карточку, и дело сделано.

– О, – сказала я, вытаскивая пачку стодолларовых банкнот, – у меня наличные.

У Кэролайн вытянулось лицо. Мне стало не по себе. Я поняла, что она приняла меня за девушку по вызову.

– Я сейчас вернусь со счетом. – Голос ее звучал по-прежнему приветливо, но тон его был чуточку холоднее.

Я переодевалась, когда она вошла в примерочную.

– Я не должна этого делать, меня могут уволить. Но вы мне нравитесь, и мне приходилось видеть, как этот город губит молодых девушек.

– Даю вам слово, Кэролайн. Я не эскорт или что-то в этом духе. Я просто хорошо провела партию в покер. Это правда.

Она улыбнулась.

– Отлично, я опасалась услышать совсем другое, – с облегчением сказала она. – Вот моя визитка, звоните, когда вам что-нибудь понадобится.

Я улыбнулась в ответ:

– Спасибо за честность, несмотря на риск.

Сияя от радости, я вышла из магазина со своими обновками.

И вот наступил вторник. В этот раз Рейрдон разрешил мне уйти с работы в разумное время, и я поехала домой переодеться в свой новый наряд.

Пока я ехала, мне позвонил менеджер одного из баров, где я по-прежнему подрабатывала вечером, когда могла.

– Привет, ТиДжей. Как дела?

– Ты нужна мне сегодня вечером, – сказал он. В голосе его звучало нетерпение. Все, кто работает в индустрии ночных развлечений, днем пребывают в брюзгливом настроении.

– Я не могу, – ответила я. Впервые за все время работы с ними я сказала «нет».

– Я так понимаю, ты не ценишь свою работу, – сказал он резким тоном. – В этом городе найдется миллион девушек, готовых убить за нее.

Я подумала о деньгах, которые заработала на прошлой неделе. За одну только ночь я получила больше, чем могла заработать в клубе за месяц, и, собравшись с духом, сказала:

– Так почему бы тебе не позвонить кому-нибудь из них? Я больше у вас не работаю.

Он ошарашенно молчал. Я вежливо поблагодарила его и отключилась.

Я понимала, что поступаю необдуманно. Не было никакой гарантии, что игра будет продолжаться, но я была намерена добиваться продолжения, насколько это от меня зависело. И, черт возьми, так здорово было бросить эту неблагодарную, унизительную работу в коктейль-баре.

Я появилась в «Вапейр Рум» в новом платье и туфлях. Мой выбор пал на более провокационный наряд.

– У-ух, посмотрите на нее, – заявил Диего забирая у меня сумки со спиртным. – Твои чаевые сегодня будут о-о-очень хорошими.

– Не слишком… ээ..? – спросила я.

– Ну что ты! Такая штучка, просто красотка. Что касается чаевых, как ты хочешь с ними поступить?

– О чем речь? – спросила я.

– О чаевых, – повторил он. – Ребята отстегивают мне прямо во время игры. А тебе, я видел, они дают деньги в самом конце. Всегда больше получается, если тебе платят фишками. Можем поделить пополам, если хочешь. Пятьдесят на пятьдесят.

Я задумалась. Игроки бросают фишки на середину стола, выиграв раздачу. Поэтому логика подсказывает, что чаевые от десяти игроков за несколько часов в результате превращаются в большие деньги. Однако Рейрдон ясно дал понять, что мои чаевые – это гарантия моего участия в следующий раз.

– Давайте посмотрим, как все пройдет сегодня, и решим после игры. – Мне хотелось посмотреть, сколько он получит.

– О’кей, – согласился он с улыбкой.

В этот момент вошел Рейрдон.

– Ого! – со смехом сказал он. – Ну, ты выглядишь как горячая штучка.

Из уст Рейрдона это следовало расценивать как комплимент.

Я язвительно сощурилась.

Он разглядывал еду на подносах.

– Мощно! – объявил он и вцепился зубами в сэндвич.

В переводе это означало, что я преуспела в выборе блюд. Я уже неплохо изучила привычки Рейрдона и его страсть ко всему лучшему из лучшего, например к черной икре во время похмелья. Я многое о нем узнала с того момента, когда он запустил в меня пончиками из «Пинк Дот». Еда на вынос, все эти сырные тарелки, за которыми он меня посылал, научили меня особому подходу к вопросам питания.

Ввалился Хьюстон и тепло обнял меня.

Его малиновый диетический «Доктор Пеппер» был у меня наготове.

Следующим пришел Брюс Паркер, за ним – Тодд Филлипс. Входя, они оба смеялись.

– Чего смеетесь, придурки? – поинтересовался Рейрдон, и они стукнулись кулаками.

Рейрдон патологически боялся микробов и из санитарных соображений предпочитал в качестве приветствия касание сжатыми кулаками, а не рукопожатие. Естественно, его мизофобия улетучивалась, когда дело доходило до сексуальных похождений.

– Паркер подцепил девчонку на парковке, – объяснил Филлипс.

– Она была симпатяжка и хотела всего пятьсот баксов. Я подумал, что это на удачу, – заржал Брюс.

– Ишь, сволочи, – одобрительно кивнул Рейрдон.

В этот момент они заметили меня.

– Извини, солнышко, – сказал Тодд.

– Молли все это уже слышала, она работает у меня. – Рейрдон отмахнулся от извинений, а я кивнула и изобразила легкую улыбку.

– А твоему бойфренду нравится, что ты носишь это платье и появляешься в компании таких мерзавцев, как мы? – поинтересовался Тодд.

– У меня нет… – начала я, но они уже потеряли интерес ко мне, увидев в дверях Тоби и Лео.

Приятели почувствовали себя неловко и смутились, но только не Рейрдон, конечно, который стукнулся кулаками с Лео, гаркнув:

– Как жизнь, игрок?

Народ столпился вокруг Лео, а Тоби прошел к Диего и передал ему свой шафл-мастер – машинку для тасовки карт стоимостью семнадцать тысяч долларов. Она гарантировала, что карты будут честно и произвольно перетасованы, ускоряла темп игры и повышала ее точность. В прошлый раз Тоби заявил, что без машинки играть не будет.

Следующим прибыл Боб Сафай. На прошлой неделе Диего сдал ему карты так, что получился бэдбит[12]. Это означает, что, несмотря на то что у Боба были очень сильные карты, он, тем не менее, проиграл. Я увидела, как разозленный Боб швырнул карты в Диего.

Статистически, как Диего объяснил мне позднее, Боб должен был выиграть эту раздачу. Но случился ту-аутер. Это означает, что в колоде были только две карты, которые могли обеспечить выигрыш противнику. Когда Тоби побил его карту, Боб взбеленился. Он злобно уставился на Диего и заявил о сдаче карт в пользу Тоби. Так что, слава богу, что Тоби принес машинку для тасования карт и что я не сдаю карты.

– Привет, милая, – сказал Боб, когда я взяла у него плащ.

Я видела, как его глаза обежали зал, заметила воодушевление при виде Лео.

Филип Уитфорд пришел в сопровождении своего друга Марка Вайдмана. Марк дружил с Питом Сампрасом, который, по слухам, тоже играл в покер с высокими ставками. Вайдман был хороший покерист, он обещал попытаться привести Сампраса, что было бы отличной приманкой для игроков.

Увидев меня, Уитфорд присвистнул и поцеловал мне руку.

Я вспыхнула и опустила взгляд. Пребывание в этой абсолютно невозможной, невероятной ситуации, когда я – единственная здесь девушка среди всех этих красивых, успешных и богатых мужчин, приводило меня в невероятный восторг.

И тогда, перекрывая жужжание голосов, раздался зычный голос Рейрдона:

– Играем!

Они заняли свои места, и вскоре зал наполнился мелодиями Фрэнка Синатры, стрекотанием шафл-мастера, стучанием фишек и удовлетворенным, шутливым трепом игроков.

Когда игра набрала обороты, за ней уже стало трудно уследить. Игроки мгновенно ловко управлялись с фишками, и каждый хотя бы раз ставил все – олл-ин, как сказал мне Филип во время небольшой паузы. Хотя я ничего не смыслила в покере, игра полностью захватила меня. Это было безумно захватывающе. И не я одна ощущала сконцентрированную в комнате энергию. Диего сдавал карты с молниеносной быстротой. Игроки делали ставки на флопе (первые три открытые карты, розданные Диего) и начали соревноваться в ставках.

Я сидела в углу, сосредоточенно наблюдая за происходящим. Время от времени я предлагала напитки. Мужчины были настолько сосредоточены на игре, что почти полностью забыли о моем присутствии, за исключением Филипа, который посылал мне сообщения с ценной информацией по покеру. Я лихорадочно переносила в свой ноутбук все, что узнавала.

Тем временем Боб подавал эффектные реплики на тему о рынке недвижимости, Вайдман рассказывал о Сампрасе, Тоби анализировал карты с Хьюстоном, Рейрдон заводил всех оскорбительными замечаниями, Филлипс острил. Лео сидел в наушниках, потому что они помогали ему сосредоточиться. Брюс некоторое время болтал о девушке за пятьсот долларов с парковки, а потом переключился на свое прошлое и рассказал о том, как он делал деньги, начав с торговли травкой в Голливуде.

Наступило время ужина. Я заказала еду в «Mr. Chow». Мужчины не были в восторге от идеи прервать игру ради еды, и я сделала очередную мысленную пометку в следующий раз поставить по бокам столы, чтобы в будущем они ели прямо за покерным столом. Во время перерыва я услышала, как Брюс спрашивает Филипа, куда можно пригласить девушку пообедать (предполагаю, что не ту, что с парковки).

– Я знаю отличное место, – вмешалась я. – «Ма-део». Очень романтично, и еда потрясающая.

– Неплохой вариант, – сказал он.

– Хотите, я закажу вам столик? – спросила я.

Когда я работала у Рейрдона, мне пришлось столько раз заказывать столики для него и его команды, что я теперь знала метрдотелей всех элитных ресторанов.

– Это было бы замечательно, – улыбнулся Брюс.

– Брюс, сообщите мне в эсэмэске, когда вы хотите заказать столик, и я позабочусь об этом.

– Спасибо, Молли. Ты выше всех похвал.

Всю последнюю неделю я думала, как бы внедриться в жизнь игроков, поскольку мне хотелось стать незаменимой для них. Я знала, как Рейрдону нравится, когда я организовываю для него всякие мелочи, поэтому я поставила себе задачу попробовать заняться тем же самым для игроков. Понятно, что это должно выглядеть естественно, я не должна навязываться. С Брюсом получилось отлично. Позже, во время игры, я получила эсэмэску от Хьюстона с просьбой помочь ему и его друзьям попасть в один голливудский клуб. А поскольку я знала там всех администраторов и швейцаров, то я и это взяла на себя.

После ужина игра возобновилась с прежним азартом. Сидя в углу, я смотрела, как руки Диего летают над столом, разбрасывая фишки и перебрасывая карты, – совершенно невозможно было уследить за его движениями. Внезапно шум в зале стих. С места поднялся Марк Вайдман и обошел стол, держа руки в карманах.

В середине стола лежала гигантская груда фишек. Я перевела взгляд на игроков, чтобы посмотреть, у кого еще есть карты на руках.

У Тоби.

Тоби спокойно жевал принесенные с собой вегетарианские снеки. Он не сводил глаз с Марка.

Марк не торопился, и мы затаили дыхание. Я понятия не имела, что происходит. В зале воцарилось гнетущее молчание.

– Колл![13] – объявил он.

– Колл? – Тоби в шоке смотрел на него.

– Да, – бросил Марк. – Принимаешь?

Я попыталась сосчитать в уме фишки, но их было слишком много, и они рассыпались по всему столу.

– Принимаю, – ответил Тоби и подтолкнул свои карты к Диего.

Улыбнувшись Марку, Тоби произнес:

– Классная раздача, старик.

А его неподвижный жесткий взгляд уперся мне в лицо.

– Кто этот тип? – пришла от него эсэмэска.

Марк Вайдман. Он адвокат.

– Понятно, – последовал ответ.

У меня засосало под ложечкой при мысли о предстоящих неприятностях.

Игра возобновилась. Каждый раз, когда Рейрдон был в игре, я напрягалась, а теперь и из-за Тоби тоже. Я слишком хорошо знала Рейрдона, чтобы понимать, что упоение игрой долго не продлится, если он будет проигрывать каждый раз. Теперь я должна ублажать и Тоби. Под конец игры они оба остались с выигрышем, но каждая секунда до последней раздачи была настолько насыщена ожиданием, что к концу ночи я была полностью выжата эмоционально. Но каждое мгновение игры вызывало у меня восторг. И она продолжалась до трех часов ночи.

На выходе я помогала всем найти свою одежду и разобраться с парковочными талонами, получила свою порцию воздушных поцелуев и объятий и хорошенькое вознаграждение от каждого наличными и фишками. Я была вознаграждена по полной. Мне казалось, что я не заслужила такой щедрости. Филип, Хьюстон и Брюс оказались самыми щедрыми – они дали особенно большие суммы, но я проявляла не меньший энтузиазм по отношению ко всем. От Тоби, хотя он и выиграл больше всех, я получила самую маленькую сумму.

Когда все ушли, мы с Диего сели за стол и принялись подсчитывать. Все наше вознаграждение целиком составило пятнадцать тысяч долларов. По семь с половиной на каждого.

Я потрясенно смотрела на него:

– Это обычное дело?

– Нет. – Он довольно хмыкнул. – Никогда раньше не видел такой игры.

– Диего, – прошептала я, – По семь с половиной тысяч долларов! Черт, да ты дуришь меня, что ли?

– Ты только не забывай надевать такие платьица! – поддразнил он.

Я пошла в бар и налила себе бокал шампанского.

– Это надо обмыть, – провозгласила я. – За семь с половиной тысяч долларов!

– Годится, – сказал он.

И даже если наши чаевые не всегда будут доходить до такой суммы, так прекрасно было иметь партнера.

В счастливой тишине мы осушили свои бокалы. Диего жил далеко от Беверли Хиллз и большую часть своей жизни проработал в безвестных казино, сдавая бедбиты игрокам, чья жизнь зависела от одной неверной карты. И он чувствовал себя как в сказке точно так же, как и я, если не больше.

– Я надеюсь, что это будет длиться вечно, – сказала я после минутного молчания.

– Ничто не длится вечно, Молли, особенно в игре, – заметил он многозначительно.

Я постаралась забыть об этих словах Диего. Зато я слышала мамин голос, когда по вечером, укладывая меня спать, она говорила:

– Можешь делать все, что хочешь, солнышко, все, что только придет тебе в голову.

Вряд ли она именно покер имела в виду, но этой игры я теперь желала больше всего в жизни. Я приложу все свои силы, чтобы игра продолжалась.