Бабушка европейских монархов

Бабушка европейских монархов

Она взошла на трон, как все уверяли, совершенно случайно. Просто у короля Вильгельма IV не оказалось никаких наследников. Его род (Ганноверская династия) закатывался, и это было очевидно: отец Вильгельма – Георг III сошел с ума, а его сын – Георг IV, более известный как Принни, погряз в развлечениях, удовольствиях, обжорстве и волокитстве.

Отец нашей героини, герцог Кентский, никогда не думавший о возможности престолонаследия, тоже отличался весьма вольными нравами жизни и умер в январе 1820 года, по слухам, от переизбытка удовольствия, когда дочери было всего 8 месяцев. Ее воспитывала мать, принцесса Саксен-Кобургская, дама одновременно и капризно-вздорная, и самодурная, и ханжески строгая, ратовавшая за суровые условия для дочери. Мало кто думал, что дочь подобных родителей – последняя из Ганноверов – сможет хоть как-то укрепиться на троне.

Но она смогла. Более того, царствовала дольше всех среди властительниц мира – 63 года – и ушла в первый год XX века. Горький пример ее предшественников подсказал этой умной правительнице, как она сможет завоевать сердца подданных: в ее правление разнузданность и распутство монархов сменились строгими нравственными императивами, традиционной моралью и семейными ценностями. Британская империя, о которой говорили, что в ее пределах никогда не заходит солнце, стала оплотом стабильности, защищенности и консерватизма в лучшем его смысле. Недаром же и само время (две трети XIX века) получило название Викторианская эпоха – по имени нашей героини королевы Виктории.

^{А. Мелвилл. Королева Виктория. 1845}

Ее полное имя было Александрина-Виктория. Викторией звали ее мать, и та потребовала, чтобы имя перешло к дочери. Александром же звали… русского императора Александра I, которого мать будущей королевы, в пику другим англичанам, считала главным победителем Наполеона. Итак, Александрина-Виктория родилась 24 мая 1819 года. Собственно, троном она во многом обязана матери, постоянно интригующей в пользу своей малолетней дочери. Узнав, что ей предстоит стать королевой Великобритании, 12-летняя девочка сказала: «Я буду хорошей!» Словом, повела себя как примерная и послушная дочь. Мать уже грезила, что станет при юной королеве местоблюстительницей. Виктория не перечила. Она училась: история, практические науки, европейские языки, королевский этикет, английское и мировое право, законы страны и судебные прецеденты – да что только она не освоила! И в день, когда ее короновали (20 июня 1837 года), 18-летняя королева заявила матери: «Я хотела бы иметь собственную комнату!», а вечером написала дяде, бельгийскому королю Леопольду: «Я очень молода, но если не во всех, то во многих делах я не могу считать себя несведущей!» Так она ответила обоим родственникам, которые особо рьяно рвались стать ее наставниками в делах правления.

При дворе же юная королева заявила, что «неопытность в государственных делах она компенсирует твердостию решений». Трудно было ожидать подобного характера от такой девушки, как Виктория. Склонная к полноте и уже выглядящая обаятельной пышечкой, она была невысокого роста и по этому поводу шутила: «Мы, однако, довольно невысоки для королевы!» Как же она исхитрилась стать истинной владычицей?

Помог супруг, которого она сама себе и выбрала среди… дальней родни. Альберт-Франц-Август-Карл-Эммануил Саксен-Кобург-Готский, герцог Саксонский (1819–1861) приходился Виктории кузеном. Между прочим, его отец, герцог Эрнст Саксен-Кобургский, служил при русском дворе, храбро воевал на стороне Александра I против Наполеона. Принц Альберт был очень основательно образован, говорил на европейских языках, знал толк в политике и экономике. А еще он был красив, представителен, любил живопись и музыку, отлично фехтовал и даже сочинял стихи. И Виктория влюбилась, да так страстно, что сама сделала принцу предложение.

Их венчание состоялось в Вестминстерском аббатстве 10 февраля 1840 года. Брак оказался счастливым в личном плане (чета обожала друг друга, у них родилось 9 детей) и впоследствии стал примером любви и нравственности для всей страны. Однако подданные поначалу приняли немца в штыки. И хотя было объявлено, что на корону Альберт не может претендовать (ему даже изыскали почетный титул принца-консорта), даже придворные отворачивались от него, монаршего супруга. Но Альберт воспринял все с завидным спокойствием. Он просто решил, что займется делами, и попросил поставить ему письменный стол в рабочем кабинете Виктории. «Я читаю и подписываю бумаги, а Альберт их промокает!» – шутила молодая королева.

Однако скоро Альберту нашлась работа и потруднее «промокания». Дело в том, что все королевские дворцы, построенные века назад, давно пришли в упадок – крыши протекли, по комнатам гуляли такие сквозняки, что придворные одевали по 3–4 верхних костюма и топили камины не прекращая. Жизнь шла безалаберно, расточительно и просто-таки опасно для здоровья. Альберту же, воспитанному в иных правилах, были свойственны практичность, экономия, порядок. И он начал перестройку королевского жилья, к тому же вводя режим экономии. Результаты не замедлили сказаться: поняв, что в переделанных комнатах можно жить с комфортом, придворные приняли принца-консорта в свой круг. Да и королева, постоянно находящаяся в положении, теперь просыпалась в теплой спальне и, откушав нечто полезное (а не полусырую говядину, как раньше), шла в кабинет. Там на ее столе уже аккуратными стопками лежали разобранные бумаги: те – на подпись, эти – на просмотр и так далее. Словом, методичность и пунктуальность мужа помогли Виктории не только разобраться с делами, но и ощутить свою ответственность перед народом и долг перед правильным ведением государственных дел. А правильным Альберт считал те дела, что принесут Британской империи выгоду и экономический рост. Под его руководством королева занялась в первую очередь промышленностью, обогатив страну и поставив ее на первое место в мире. Конечно, экспансия империи и ее удачные войны (взять хоть Крымскую войну) тоже делали свое дело, но без всеобъемлющей поддержки промышленности и процветающей экономики, без развития передовой техники и науки Великобритания этого места не удержала бы.

Словом, муж сумел сделать из молодой девушки, поначалу обожающей балы и мотовство, истинную монархиню. Да и самой стране Альберт привил не тягу к расточительности и внешнему блеску (как прежние монархи), а стремление к труду, порядку и порядочности. Семейное спокойствие королевской четы стало наглядным примером для всей Викторианской эпохи. Супруги всего лишь один раз говорили на повышенных тонах, когда заболела их дочка-первенец, обожаемая Виктория-маленькая: они просто испугались за ребенка. Вслед за королевой и вся страна стала придерживаться традиций: встречи в родовых гнездах, отмечание семейных праздников и «счастливого Рождества». Сегодня именно этот уклад мы называем «чисто английским».

Виктория не изменила Альберту даже в помыслах. Когда же 14 декабря 1861 года принц внезапно скончался, простудившись при устройстве в Лондоне Всемирной выставки промышленности (он так хотел, чтобы достижения Англии покорили мир!), Виктория навечно осталась верна их любви. Да она всю оставшуюся жизнь положила на увековечивание памяти незабвенного Альберта: воздвигла роскошный мавзолей близ Виндзора и мемориал близ Кенсингтона, создала Альберт-Холл наук и искусств (ныне крупнейший концертный зал Европы – Альберт так любил музыку!). Имя принца-консорта получил и один из известнейших художественных музеев мира – Музей Виктории и Альберта.

Сама же королева следовала правилам, введенным супругом: выгода и процветание – для страны, для монархии и для семьи. Днем это было почти легко: Виктория трудилась по 16 часов в сутки. Заветы Альберта она успешно перенесла и на большую – мировую политику. Научилась лавировать между Германией и Францией и уговорила немецкого канцлера Бисмарка не разрушать обстрелами Париж во времена коммуны в 1871 году. Став с 1876 года еще и императрицей Индии, она умело маневрировала, стараясь укрепить собственную власть и в то же время не унизить местных владык. Но ночами было худо: она разговаривала с ушедшим Альбертом, плакала и просила советов. В конце концов, она лишь слабая женщина… И Виктория занялась спиритизмом, приглашая лучших медиумов мира, чтобы они дали ей возможность пообщаться с Альбертом. Немудрено, что именно во времена «практичнейшего викторианства» расцвели мистика и оккультизм.

50-летний юбилей царствования Виктории (1887) отмечали в Лондоне необычайно торжественно. Еще бы – ведь ее дети породнились со всеми царствующими домами. Не было ни одной монархии мира, где не присутствовали бы дети или внуки-правнуки Виктории. Ее уже давно называли бабушкой всех династий Европы.

Однако на покой бабушка не хотела. Она все еще правила твердой рукой. Однако характер «бабули» портился, она вникала во все с маниакальной дотошностью, не выносила смеха и нововведений. Ясно, что это была дорога в никуда. Викторию стали презрительно именовать старой черепахой, которая укрылась от нового мира в своем панцире. Ее мудрость уже стала считаться старческим маразмом, ее неспособность к переменам начала тормозить развитие страны. Не потому ли, когда 22 января 1901 года королевы-долгожительницы (82 года) не стало, мир, вздохнув с облегчением, тут же отбросил заветы викторианства, а вместе с ними и мораль с нравственностью. Хорошо ли это, можно судить по тем результатам, до которых мы сегодня добрались…

Так что иногда стоит прислушиваться к старшим. Например, юная принцесса Алиса Гессенская, собираясь в Россию, услышала от бабушки такое предостережение: «Состояние России настолько плохое, настолько прогнившее, что в любой момент может случиться что-то страшное». Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатрикс Гессен-Дармштадтская приходилась королеве Виктории родной внучкой, дочкой ее второй дочери Алисы-Мод-Мэри, вышедшей замуж за великого герцога Гессенского. 14 ноября 1894 года эта любимая внучка Виктории, которую бабушка нежно звала Sunny (Солнышко), обвенчалась с императором Николаем II, став императрицей Александрой Федоровной Романовой. Брак был по огромной любви. Но как известно, и любовь не спасла. А может, просто нужно было послушать бабушку? Бабушки ведь много чего предчувствуют…