Заградительные отряды

Заградительные отряды

Вдобавок к использованию штрафных частей для наведения дисциплины в рядах Красной Армии, НКО также санкционировал создание и применение так называемых заградительных отрядов[244] для предотвращения бегства солдат Красной Армии и целых частей при столкновении с огнем противника, а также для ловли дезертиров и потенциальных призывников. Например, сталинский приказ № 227 требовал от каждой армии сформировать три-пять заградительных отрядов численностью до 200 человек в каждом и использовать их в непосредственном тылу «неустойчивых» дивизий, чтобы «расстреливать на месте паникеров и трусов» в случае, если те ударятся в панику или отступят без приказа[245]^{615}.

На самом же деле командиры соединений Красной Армии для предотвращения бегства под огнем и восстановления устойчивости в своих войсках начали спонтанно применять заградотряды еще осенью 1941 года. Так, например, 24 сентября 1941 года командир знаменитой 2-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор А. 3. Акименко доложил о применении схожих суровых мер для предотвращения перебежки к противнику части своей дивизии, когда та обороняла от наступающих танков Гудериана город Глухов:

«395-й стрелковый полк упорно удерживал свои позиции и помогал огнем 875-му стрелковому полку. Однако большая группа из 70–80 вражеских танков ударила в стык между 535-м и 395-м стрелковыми полками со стороны железнодорожной станции к северу от деревни Холопково. Хотя они вклинились и прорвались сквозь боевые порядки обоих полков, части упорно оборонялись. Однако в наших боевых порядках возникли неожиданная сумятица и чрезвычайное происшествие.

Когда танки атаковали наши позиции и ворвались в боевые порядки 2 полков, примерно 900 присланных в подкрепление солдат из Курска изменили Родине. Эта группа словно по команде встала, бросила винтовки и двинулась к рядам противника с поднятыми руками. Вражеские танки быстро подползли к этим предателям и принялись брать их под защиту танков. Это событие серьезно сказалось на боевом духе наших солдат. Хотя я, находясь на наблюдательном пункте, и видел как возникло такое положение, у меня не было ни сил, ни средств исправить положение и захватить изменников для наказания их советскими органами. Но изменник есть изменник и заслуживает немедленной казни на месте. Поэтому я приказал двум артиллерийским дивизионам открыть огонь по предателям и танкам противника. В результате существенное число предателей было убито и ранено, а танки противника рассеяны. Я доложил в шифрованном сообщении об этом чрезвычайном происшествии в Ставку Верховного Главнокомандования.

Эту группу изменников дивизия получила из резервной бригады в Курске. Там 2-я гвардейская стрелковая дивизия получила пополнение из 5000 человек, которые были плохо обучены и еще хуже подготовлены в идеологическом смысле. Партком Курской области был уведомлен об измене. За политграмоту и идеологическую подготовку населения отвечал обком партии»^{616}.

А за несколько недель до того, 5 сентября, Б. М. Шапошников, только что назначенный начальником Генерального штаба, дал прямое разрешение командующему Брянским фронтом генералу Еременко применять заградотряды во время наступления в районе Рославля:

«Ставка ознакомилась с Вашей докладной запиской и разрешает Вам создать заградительные отряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые. Цель заградительных отрядов — не допускать самовольного отхода частей, а в случае бегства — остановить, применяя при необходимости оружие. Вопрос о придании артдивизионам по стрелковой роте[246] обсуждается, и решение Ставки Вам будет сообщено дополнительно»^{617}.

Таким образом, сталинский приказ № 227, который штатно вводил заградительные отряды, лишь подтвердил и так уже широко используемую армией практику. Более того, Сталин возложил задачу создания заградотрядов не только на войска Красной Армии, но и на НКВД. Один ветеран Красной Армии вспоминал:

«Солдаты хорошо знали, что при наступлении в трех километрах позади наступающей пехоты идут войска МВД[247] и будут расстреливать всех отставших. Однажды в марте 1945 года мы подходти к железнодорожной насыпи, в которой были проходы, перекрытые мощными заграждениями. Командир батальона приказал мне убрать заграждения, чтобы открыть проход нашим тылам. К тому времени подоспели войска МВД. Если б там не присутствовал знавший меня представитель оперативного отдела дивизии, меня бы застрелили. Их бы волновало лишь одно — почему это я отстал от своих»^{618}.

Доклад, подготовленный 16 марта 1943 года начальником штаба 13-й армии Центрального фронта генерал-майором Петрушевским, подчеркивал необходимость формирования заградотрядов, объясняя это ненадежностью «подкреплений, пополняющих ряды Красной Армии, из областей, освобожденных от войск противника». Отмечая возросшую потребность «борьбы с возможными случаями дезертирства и уклонения от военной службы», Петрушевский от имени командующего армией приказывал подчиненным командирам

«усилить заградительные посты армейских заградотрядов, систематически проводить поголовные проверки всего мужского населения во всех населенных пунктах, тщательно прочесывать все леса и сады и обследовать все стога сена, нежилые строения и особенно землянки на старых оборонительных рубежах и усилить проверку документов проезжающих через эти населенные пункты и подозрительных лиц»^{619}.

По крайней мере, официально НКО в конце 1944 года отменил практику применения заградотрядов в строевых войсках Красной Армии^{620}. Однако архивные данные и обнародованные ныне многочисленные свидетельства очевидцев подтверждают, что многие командиры до конца войны продолжали использовать заградотряды для поддержания дисциплины в Красной Армии — хотя к этому времени большую часть этих неприятных задач выполняли войска НКВД и МВД.