Глава 70

Глава 70

Незадолго до катастрофы я познакомился с девушкой, которая училась в Кембридже.

Обретя средство передвижения, я украдкой уезжал из центра после вечернего обхода, заезжал за девушкой, и мы где-нибудь ужинали, потом вместе проводили ночь, а к четырем часам утра я возвращался в Хидли-Корт, успевая к утреннему обходу.

Персонал центра даже не подозревал об этом. Им и в голову не приходило, что больной может вести себя до такой степени легкомысленно.

В середине зимы стало так холодно, что, помню, я ехал на мотоцикле в кожаной куртке и штанах и поочередно грел руки на двигателе. Конечно, такое отношение к езде на большой скорости тоже не отличалось благоразумием, зато доставляло мне громадное наслаждение.

Правда, вскоре наше знакомство прекратилось: студентка из Кембриджа оказалась для меня слишком умной. С другой стороны, я тоже был не самым надежным приятелем.

Во время реабилитации я больше всего размышлял об Эвересте. Это давало мне цель, пусть даже и далекую. Из моей семьи никто серьезно к этому не относился. Ведь я едва ходил. Но я был настроен очень решительно.

Интересный факт – медсестры никогда надо мной не посмеивались. Они отлично понимали, что для выздоровления необходимо к чему-то стремиться, иметь цель. Но я чувствовал, что далеко не все они считали мои планы осуществимыми.

Из множества попыток военных англичан покорить Эверест только одна была удачной. Она была совершена самыми сильными и опытными альпинистами страны.

Оба служили в САС и находились в отличной физической форме. Они чудом добрались до вершины, едва не погибнув, а из-за жестокого обморожения лишились конечностей.

На тот момент идея восхождения на Эверест была для меня чисто теоретической. Главное – у меня была мечта, ради которой я стремился поскорее выздороветь и набраться сил, какой бы безумной и далекой от реальности она ни казалась.

Жизнь научила меня очень бережно относиться к человеку, лелеющему какую-то мечту, особенно если он балансирует на тонкой грани между жизнью и смертью. Нельзя отнимать у человека его мечту – она дарит ему внутренний жар, азарт и дерзкую отвагу.

А те, в свою очередь, придают жизни смысл и интерес.

Вскоре меня выписали из реабилитационного центра, и я вернулся в САС. Но врач высказался против того, чтобы я продолжал служить десантником, считая, что это слишком опасно. Одно неудачное приземление ночью с полным снаряжением – и мой кое-как залатанный позвоночник может не выдержать.

А про дальние марш-броски с тяжелым грузом он даже и говорить не стал. Впрочем, любой спецназовец понимает, что при слабой спине в САС нечего и соваться.

Таким же общеизвестным фактом является то, что у многих солдат САС в результате многолетних походов и прыжков с парашютом имеются разные скрепы и штыри в спине и в коленных суставах. В глубине души я и сам с горечью сознавал, что у меня было мало шансов снова вернуться в свой полк.

Но рано или поздно мне предстояло подумать, как жить дальше. Доктора могли дать мне необходимые советы и рекомендации, но решение зависело от меня самого.

Знакомая история, верно? Вся наша жизнь определяется нашими же решениями. И труднее всего даются самые важные из них. Поэтому я предпочел дать себе передышку, а потом уже принять окончательное решение.

Тем временем я принял должность инструктора по выживанию в других подразделениях нашего полка. Еще я помогал ребятам из разведки, когда моя старая команда уходила на учебный полигон.

Но мне было очень тяжело. Не физически, а морально: видеть, как мои товарищи, возбужденные и напряженные, вместе отправляются на учения и потом возвращаются, уставшие, но довольные. Мне безумно хотелось быть с ними.

Я страшно бесился, что мне приходится торчать в оперативной комнате и готовить чай для разведчиков. И сколько я себя ни уговаривал, я никак не мог с этим смириться.

Я провел в САС несколько замечательных лет, учился и тренировался, вкладывая всю свою душу, и если теперь я не могу делать свое дело, то лучше вообще там не работать.

Такова жизнь. Чтобы оставаться высокопрофессиональной, элитной частью, САС вынуждена развивать и поддерживать свои самые сильные стороны. Если я не в состоянии совершать прыжки с парашютом и тащить на себе большой груз на дальние расстояния, то становлюсь обузой. И сознавать это было очень больно.

Совсем не так я обещал себе прожить свою жизнь после катастрофы. И тогда я решил следовать за своей мечтой, чего бы мне это ни стоило.

Поэтому я попросил у полковника аудиенции и сообщил ему о своем решении уволиться. Он меня понял и заверил, что в трудную минуту семья САС всегда придет ко мне на помощь.

Полк устроил мне роскошные проводы и подарил на память о службе маленькую бронзовую статуэтку спецназовца. (Она стоит у меня на каминной полке, и мои сыновья играют с ней в солдатики.) Я собрал свои вещи и навсегда расстался с САС.

Признаюсь, в тот вечер я здорово надрался.