1923
1923
1/14 янв. 1923.
Новый год встречали у кн. Пл. Ник. Аргутинского. Нувель, Зилотти. Позднее художн«ик» Пикассо с женой, которая по происхожд. русская [169]. Маленький, довольно простонародного склада. «…»
Укус змеи нечто совсем особое, мистически странное, незапамятно древнее.
Летом 23 года мы с Моисеенко ехали в автомобиле из Грасса в Тулон. Моисеенко в какой-то долине остановил машину, чтобы что-то исправить в ней, я перескочил с шоссе через канаву, лег головой к ней в траву, хотел отдохнуть, покурить, как вдруг услыхал, как что-то змеей мелькнуло возле меня и в то же мгновение я, от моего постоянного патологического ужаса к змеям, так дико взбросил ноги в воздух, что дугой перелетел через канаву назад и стал на ноги на шоссе – сделал то, что мог бы сделать лишь какой-нибудь знаменитый акробат или мой древний пращур, тигр, барс. Мы не подозреваем, какие изумительные силы и способности еще таятся в нас с пещерных времен. «…»
5/18 Авг. 23 г.
Купанье в Bocca. Вокзал, олеандры, их розаны и голубая синева моря за ними. Три купальщицы, молоденькие девушки. Незабываемое зрелище. Очки цвета йода. «…»
После завтрака облака на западе. Скоро понял, что не облака. Говорят, что идет страшный лесной пожар «…» Часа в четыре все ближе докатывающийся до нас мистраль, хлопанье дверей по всему дому. Облака заняли треть неба. Густое гигантское рыжевато-грязное руно – Апокалипсис! Ночью огонь.
6/19 Авг. 23 г.
Lassus maris et viarum – устав от моря и путей. Гораций. Как хорошо!
При воспоминании вспоминается и чувство, которое было в минуту того, о чем вспоминаешь.
7/20 Авг. 23 г.
Опять купался в Bocca. Перед вечером перед домом, по саду спокойный, недвижный, чуть розоватый свет. И запах гари. Август, август, любимое мое.
Gefuhl ist alles – чувство все. Гете.
Действительность – что такое действительность? Только то, что я чувствую. Остальное – вздор.
Несрочная весна.
Grau, lieber Freund, sind alle Theorien,
Doch ewig grun das goldene Baum des Lebens Все умозрения, милый друг, серы,
Но вечно зелено златое Древо Жизни.
Лаоцзы, написавший Тао-те-кин, родился с седыми волосами, старцем. Страшная гениальная легенда! [170]
"Мысль изреченная есть ложь…" А сколько самой обыкновенной лжи! Человеческий разговор на три четверти всегда ложь, и невольной, и вольной, с большим старанием ввертываемой то туда, то сюда. И все хвастовство, хвастовство.
Ночью с 28 на 29 Авг. (с 9 на 10 Сет.) 23 г.
Проснулся в 4 часа, вышел на балкон – такое божественное великолепие сини неба и крупных звезд, Ориона, Сириуса, что перекрестился на них.
Конец сент. 1923 г., Грасс.
Раннее осеннее альпийское утро, и звонят, зовут к обедне в соседнем горном городке. Горная тишина и свежесть и этот певучий средневековый звон – все то же, что и тысячу, пятьсот лет тому назад, в дни рыцарей, пап, королей, монахов. И меня не было в те дни, хотя вся моя душа полна очарованием их древней жизни и чувством, что это часть и моей собственной давней, прошлой жизни. И меня опять не будет – и очень, очень скоро – а колокол все так же будет звать еще тысячу лет новых, неведомых мне людей.