ВЕЧЕР С АНДРЕЕМ МИРОНОВЫМ

ВЕЧЕР С АНДРЕЕМ МИРОНОВЫМ

Как и в случае с Михаилом Козаковым, с Андреем Мироновым мы познакомились тоже через давнишнего друга нашей семьи Регину Б., которая в то время была близкой подругой Андрея. Люди, лучше знавшие их отношения в ту пору, утверждали, что они строили матримониальные планы, которым, однако, не суждено было сбыться.

Однажды во время одной из пауз между моими частыми загранкомандировками Регина пригласила нас с Наташей в гости к себе домой на квартиру на улице Гиляровского, сказав, что, кроме нас и их с Андреем, у неё больше никого не будет. Когда мы приехали к назначенному часу, Андрей уже был там, помогая Регине закончить подготовку её великолепного стола, который даже в те гастрономически скудные годы ломился от всяческих яств, приготовленных искусными руками хозяйки.

Мы с ним познакомились и сразу перешли на «ты», как будто были давно знакомыми товарищами. Уже в самом начале вечера Андрей сказал, что слышал о нас много интересного от Регины, и надеялся услышать наши рассказы о том, что нам довелось повидать, и о том, о чём в нашей стране было мало или совсем неизвестно. Держался он удивительно просто, проявляя себя по отношению к нам как заботливый хозяин. Он был совершенно раскован, очень внимателен и при этом как-то естественно вежлив, производя впечатление человека, у которого все эти качества присутствовали со дня его рождения. Во всём его обаятельном облике с частой и располагающей улыбкой была необыкновенная лёгкость, что никак не мешало ему вести и серьёзные разговоры. Если сформулировать коротко, можно сказать, что с ним было легко и приятно находиться рядом и общаться.

После неизбежного начального обмена мнениями о бытовых мелочах наша беседа затем перешла к обсуждению тем международной политики, к его расспросам о наших годах жизни и путешествиях за границей, о жизни людей в странах, где нам довелось работать и бывать. Он задавал на этот счёт массу разных вопросов, как человек, которого всё это очень интересовало и которому бы очень хотелось всё это увидеть собственными тазами и самому пережить.

Меня удивляло, как хорошо он был осведомлён в основных вопросах международных отношений и как дотошно он стремился выяснить суть тех из них, с которыми был знаком гораздо меньше, как, например, проблемы Западного Берлина или структура и функции Организации Объединённых Наций, а также её система учреждений. Как он говорил, для него это был какой-то очень далёкий и почти нереальный, но очень привлекательный мир.

На мои вопросы о театральных делах Москвы и его творческих планах он отвечал охотно, но довольно сжато, при этом лукаво улыбаясь и говоря, что, пробыв в Москве ещё некоторое время, мы наверстаем упущенное и всё сможем посмотреть и оценить сами. После своих лапидарных рассказов он снова возвращался к очень интересовавшей его заграничной и международной политической проблематике. В тот вечер нам с Наташей пришлось много рассказывать, отвечая на его многочисленные вопросы.

Кое-что нам действительно потом удалось посмотреть, в том числе ряд спектаклей и фильмов с его участием. Но в связи со вскоре состоявшимся выездом Андрея на гастроли и нашим новым отъездом на работу в Америку мы с ним больше не встретились, хотя собирались это сделать у нас на квартире. Когда мы более года спустя со времени нашей встречи с Андреем у Регины приехали в Москву в отпуск, их былые отношения прекратились. Регина за это время стала сначала подругой, а затем женой Ми-хала Казакова, тогда как сам Андрей нашёл себе другую подругу. Наши отношения с ним после этого не возобновлялись, но мы до сих пор сохраняем самую тёплую память о том замечательном вечере, который мы с таким удовольствием провели с этим великолепным актёром и удивительно обаятельным человеком, так преждевременно ушедшим из жизни.