о пользе вечерних прогулок
о пользе вечерних прогулок
в дни ноября, по погоде не хуже сентябрьских, активные боевые действия совсем замерли. О противнике, что стоит напротив, уже практически все известно, никаких изменений там не происходит, да и быть не может — это окруженные части Курляндской группировки противника.
Командный пункт полка расположился в густом сосновом лесу. Землянка разведки чуть на отшибе, главное — не на глазах у начальства. Конец месяца, и Игорь с Кацманом сели писать дежурное месячное донесение по разведке. Ну ничегошеньки нового! Наскребли полстранички. В землянке полутьма, мигает «соплявка», как ее называли, — сплющенная снарядная гильза с пулевой дыркой сбоку для заливки солярки и фитиль из сложенного в несколько рядов обрывка портянки. Огонек — это всегда уют, только вот копоти многовато.
А донесение еще надо подписывать у командира полка, а уж потом со связным — в разведотдел дивизии. Короче, отложили дело до утра, которое, как известно, вечера мудренее.
Ординарец Уткин отпущен в кино, Игорь, койка которого была от входа справа, в глубине, снял пистолет, положил его, как всегда, на полку вблизи входа, снял очки, готовясь ко сну, Кацман вышел из землянки поблизости по делам.
Вдруг Игорь услышал, что в землянку спускаются двое, и видит в сумраке землянки, без очков: Кацман прижимает локтем одной руки сползающие штаны, в другой руке — наган, а за спиной — здоровенный немец с карабином на плече. Рванулся к своему пистолету — далеко! На полке рядом — только гранаты, Кацман увидел, как дернулся командир, и поспешно, но спокойным голосом проговорил: «Игорь Александрович, не волнуйтесь, пожалуйста, это я пленного привел». — Игорь плюхнулся на койку и, что называется, в момент тормознул, приходя в себя.
Кацман, выйдя из землянки, как оказалось, полюбовался в тишине ночью, подышал теплыми сосновыми флюидами и присел под сосну. И тут хрустнул сучок, и перед ним вырос огромный черный силуэт. Уж как там Исаак Григорьевич успел выхватить наган при таком состоянии туалета — темное дело.
Немецкий солдат вплотную налетел на Кацмана, заблудившись в ночном лесу. Кроме карабина за плечом, за спиной его болталась катушка с телефонными проводами. Его отправили, как потом сказал пленный, в соседнюю роту, восстановить перебитую связь. Уж наверно этим заниматься ночью в темном лесу несподручно, скорее всего ему нужна была этакая индульгенция для сдачи в плен. Немец оказался страсть каким словоохотливым. Пожилой тотальщик — из последней тотальной мобилизации, был чрезвычайно рад, что война для него закончилась и он будет жив. До последних дней был портным в дивизии, обшивал начальство, но несколько дней назад, когда дела у немцев ухудшились, его перебросили на передний край и вот, дали задание, с катушкой, наверно как более сподручной для бывшего портного.
Нарассказывал много интересного, был даже болтлив. Перебрал весь комсостав дивизии, полков, все мелкие события — кто в отпуск, у кого парадный мундир к награждению, помнил все размеры начальственных телес, костюмов и прочее и прочее. Телефонный провод разведчики тут же подключили к своим системам, а в проводе был букет абонентов, несколько часов слушали, что творилось у противника на телефонах, в том числе почерпнули интересные сведения о том, как видят нас немцы, как понимают, что о нас думают. Донесение разведчиков распухло в тетрадку, пленный оказался очень ценным,
Бескин написал представление Кацмана И.Г. к ордену Красного Знамени за собственноручную поимку исключительно ценного «языка», расписав «в стихах и красках» героизм Исаака Григорьевича.
Награда вскоре пришла — орден Красной Звезды.
Через несколько лет после войны, будучи в Ленинграде, Игорь позвонил Кацману. Тот страшно обрадовался, просил непременно быть у него завтра. 8 огромной коммунальной петербургской квартире, в одной из комнат, столы были выставлены даже в широкий коридор, народу — уйма. Игоря посадили на почетное место во главу стола. Исаак Григорьевич, предваряя тосты и прочее, объявил, что он собрал своих родных и друзей по случаю встречи с фронтовым коллегой. «…но вот, — сказал он, никто из них не верит, что я, старый мирный еврей, такой гуманной профессии, как архитектура, взял своими руками в плен немца-«языка» и привел его к нашим, и вот Игорь Александрович, мой соратник по фронту, по разведке может это подтвердить!»
Игорь встал и сказал: «Могу честным словом офицера подтвердить, что Исаак Григорьевич собственноручно взял ценного «языка», могу даже рассказать подробности этой операции!»
Тут Кацман вскочил и, смешно замахав руками, спешно перебил: «Не надо! Не надо подробностей!»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.