Рейд в Мангальха

Рейд в Мангальха

Пожалуй, что одним из последних моих серьезных разведвыходов был рейд в кишлак Мангальха, который мы провели в начале октября 1984 года. Задачу на действия в этом районе мы получили внезапно. Обычно там действовали пограничники, так как он находился в 20–25 км от госграницы на участке Пянджского 48 пограничного отряда. От него в кишлаке Имам-Сахиб стояла 1 мотоманевренная группа (ММГ), которая и действовала в одноименном уезде.

По численности ММГ – усиленный батальон с весьма скромными возможностями. Пограничники, как правило, действовали самостоятельно, при необходимости мы их поддерживали только артиллерией и боевыми вертолетами.

А тут, как говорят, случился прокол. Проводили они совместно с афганскими пограничниками и Царандоем «зачистку» кишлака Мангальха, там они заблокировали крупную банду, но сил было маловато и в конце концов пограничники сами оказались в окружении.

Афганцы же, как это часто у них бывало, ссылаясь на то, что у них закончились боеприпасы, с поля боя драпанули и отказались возвращаться даже после того, как вертолетами им подвезли патроны. Пограничники же несколькими изолированными друг от друга группами находились в центре кишлака и всю ночь вели бой в окружении. И боеприпасы у них тоже подходили к концу.

Утром, где-то в 7.30, меня срочно вызвал к себе новый начальник штаба дивизии подполковник О.Н. Волобуев и приказал через 1 час с разведбатом выйти в Мангальха. Позже туда должен подойти и мотострелковый батальон 149 гв. мсп. Батарея 122-мм гаубиц и взвод саперов должны были нас ожидать около гарнизона Северный Кундуз.

Не знаю, почему Волобуев сам решил возглавить операцию по оказанию помощи пограничникам, то ли комдив ему это поручил, то ли сам он решил отличиться на второй неделе своего пребывания в Афганистане. Он начал довольно бойко командовать, ставить мне задачи, т. е. пытался действовать так, как его учили когда-то в Академии им. Фрунзе.

Начальник штаба дивизии – мой непосредственный начальник, и хотя у него не было ни крохи боевого опыта, спорить с ним не стоило. От моего предложения отправить вертолетами одну роту на окраину кишлака, чтобы отвлечь «духов», он отмахнулся, мол, не будем распылять силы. Того, что до Мангальха было почти 50 км и прибыть туда мы сможем только во второй половине дня, он как-то не учел. А ведь окруженным пограничникам была дорога каждая минута. Я ему сказал об этом, что ему явно не понравилось, однако он только сказал: «Выполняйте, что приказано».

Через час мы выступили: прошли город Кундуз, потом зеленую зону города, далее гарнизон Северный Кундуз, где взяли артиллеристов и саперов, потом двинулись в сторону Мангальха. Сам там я никогда в этих местах не был, только видел аэроснимки этого района, где по карте были сплошные пески.

Дорога на Мангальха проходила по пустыне, однако ближе к долине проходила горная гряда Ходжатав, высота ее небольшая – 1200 м, но на узком перевале могли быть мины, пришлось запустить вперед саперов с собакой, и мы потеряли на этом дополнительно около получаса.

Где-то часам к 13 мы, наконец, вышли в назначенный район, и тут нас ждал первый сюрприз. Вся долина, в которой стояло до нескольких десятков кишлаков, была окружена довольно широким и глубоким каналом. Несколько мостов, а точнее мостиков, могли пропустить пешеходов или, в крайнем случае, арбу, но никак не БМП.

Кроме того, было видно, что множество каналов поменьше рассекают и саму долину. Короче все, приехали, действовать здесь можно было только в пешем порядке.

Что же, ничего особенного здесь нет, бывало и похуже. Я дал команду спешиться, начали строиться боевыми группами, командиры начали ставить задачи – то есть пошла обычная боевая работа. Стрельба в центре кишлака усилилась, видимо, «духи» увидели, что к пограничникам идет подкрепление, и пошли на решающий штурм.

Подъехала группа пограничников на нескольких БТР. Я с их командиром уточнил обстановку, положение окруженных групп и, самое главное, установил с ними связь. Приказал развернуть артбатарею и открыть огонь по окраине кишлака. Пешие группы вошли в кишлак и начали продвигаться к его центру.

Однако, как сказал Ярослав Гашек в своей бессмертной книге «Похождения бравого солдата Швейка», «все шло нормально, пока не вмешался Генеральный штаб!»

Пыль, дым, лязг гусениц, рев моторов – идет мотострелковый батальон, впереди на БТР начальник штаба дивизии. Сразу начал на меня орать, почему техника вся стоит на окраине, не входит в кишлак. Показываю ему на канал, пытаюсь объяснить обстановку. Куда там! Истерика бьет начальника: «…какой вы разведчик, если не можете найти мост, смотрите, какая собрана сила, и она стоит без толку… вы преступник…», и так далее.

Ну, такие речи я слышал уже не раз. Я на него тоже зарычал, говорю: «Если вы такой умный, командуйте сами». Он: «Я прикажу вас связать!» Посмотрел я на него как на больного, поправил автомат на плече и сказал: «Попробуйте». Он выпучил на меня глаза, а я плюнул, повернулся и пошел в кишлак вслед за пешими группами.

Расстроен, конечно, ловлю себя на том, что иду один по улице, никого вокруг нет. Окажись рядом хоть один душман, подстрелить меня ему бы ничего не стоило. Отряхнулся от своих невеселых мыслей и побежал вдоль дувала, вскоре догнал наших.

Мы вышли к пограничникам, артиллерия вела огонь по местам сосредоточения «духов», окруженные корректировали огонь, видимо, артиллеристы несколько раз хорошо попали, потому что душманы быстренько стали уходить.

Увидев нас, пограничники стали выходить из своих укрытий. Взяв убитых и раненых, они под нашим прикрытием стали отходить к окраине. Я по радио доложил в центр боевого управления дивизии о выполнении задачи и получил приказ на возвращение.

А начальник штаба с мотострелками все описывает круги вдоль канала у кишлака, ищет мост через него. Я подъехал к нему, доложил о выполненной задаче. Тот в глаза не смотрит, говорит: «…проверяйте людей, возвращайтесь домой». Ну и на том спасибо.

Так ведь и не извинился передо мной за свою грубость, не хотел ронять свой авторитет. Служил с ним я еще месяц – полтора, больше стычек у нас не было.

Встретились мы с Волобуевым через три года, в 1987 году на полигоне Широкий Лан Одесского военного округа, на показных занятиях. Он был командиром дивизии кадра в Белгород-Днестровском. Меня он, конечно, узнал, но не подошел. Ну а я – тем более, хотя и зла никакого на него не держал.

Недавно узнал из Интернета, что он несколько лет назад умер в Новосибирске, будучи там командующим армией. Уходит уже и наше поколение, вечная ему память!