Пельмени

Пельмени

Поверите ли, иногда даже никак не могу решить – написать ли ту или иную страницу. Например, была на Урале с концертами, повсюду, и в Свердловске. Была у Павла Петровича Бажова. И вот теперь, вместо того чтобы написать что-нибудь интересное о нем, нужное, значительное, пишу совсем другое, неизвестно зачем. Во-первых, почему-то вспоминаю пельмени. При чем тут пельмени? Конечно, не совсем уж ни при чем.

Бажов пригласил нас, нескольких актеров, к себе домой. Милый деревянный дом, уютно; сидим, разговариваем. Немного погодя зовут к столу – есть пельмени. Все было по-домашнему вкусно, особенно после долгих путешествий по городам и ресторанам. Мои товарищи с аппетитом немедленно занялись едой: грибочками, закусками, разной рыбкой. А я с удивлением смотрела: где же пельмени? Я их так люблю! Я помнила по своему детству, что если звали на пельмени, то до них ничего другого не давали. Всегда сидели за столом и ждали, пока внесут первую порцию пельменей – громадную дымящуюся миску. А на столе стоят только сметана, масло, флакон с уксусом, горчица, соусы. А тут – полный стол всякой еды. Ну, думаю, посмотрим, что дальше будет.

И вот, когда все все попробовали, наелись до отвала, дверь отворяется и вносят огромную миску горячих, как огонь, пельменей. Все завопили, закричали от восторга. И вот уж у всех на тарелках пельмени – аппетитные, мастерски слепленные, беленькие, как красивые ракушечки. И тут же к ним и масло, и сметана, и уксус. Все оживленно принимаются за пельмени. Но что это? Минуту спустя гости жуют с трудом, едва справляются с первой порцией: они так всего напробовались и наелись, что пельмени в них уже не помещаются. А уже несут на блюде вторую порцию, новых, горяченьких. Все отказываются, больше не могут и с ужасом смотрят на меня, когда хозяйка, подцепив с блюда пельмени шумовкой, кладет их в мою тарелку, а я с удовольствием продолжаю есть и похваливать, поливая пельмени то сметаной, то еще чем-то.

А весь фокус состоял в том, что я до пельменей ничего не пробовала, даже ни одного грибочка – сидела и ждала, когда же наконец подадут мои любимые пельмени. Нет, как говорит Винни-Пух, неправильные были у Бажовых пельмени!

Потом мы сидели возле дома на скамеечке у забора, за которым был сад и огород. Павел Петрович вынул табакерочку, бумажку, свернул самокрутку и закурил с удовольствием. А я взяла в руки его коробочку лаковую с табаком и рассматривала прелестную миниатюру на крышке. Он был доволен, что я любуюсь. По-моему, сказал, что это миниатюра с картины Зичи[3], и вспомнил смешную историю.

Самый знаменитый человек на их улице – возчик, он на своей подводе на сегодняшний день настоящее золото возит – навоз. (Тогда карточки были, жили люди нелегко – картофель, огороды. Значит, навоз – это золото, это все для хозяек, для огорода.) И вот как-то, когда П.П. Бажов сидел тут, на скамеечке и крутил свою сигаретку, этот самый знаменитый Егор остановил лошадь, слез с подводы и сел на скамеечку рядом. Павел Петрович предложил ему табачку. Тот взял, сделал самокрутку, закурил, потом попросил разрешения поглядеть на коробочку. Долго смотрел не отрываясь – любовался рисунком, который как бы сиял сквозь лак своими деликатными красками. Потом вернул табакерку и, кончив курить, сказал задумчиво:

– Ну что тебе сказать, Петрович? Я бы за эту коробочку твоей хозяйке две подводы навозу привез бы.